Ксения Медведевич - Мне отмщение

• Название: Мне отмщение
• Автор: Ксения Медведевич
• Жанр: Фэнтези

Вторая часть романа "Золотая богиня аль-Лат".

Умный и образованный халиф аль-Мамун полагает, что может справиться с терзающими страну налетчиками - нужно лишь перебросить армию на карматское побережье. Страж Престола полагает, что халиф ошибается. Тарик знает: карматов не одолеть - ибо им покровительствует могущественный злой дух. Богиню аль-Лат невозможно победить.

Никому. Ни человеку, ни сумеречнику. Однако халиф отдал приказ избавить страну от карматской угрозы, и Тарик не может ослушаться. Ему приказали сделать невозможное, и он повинуется. Нерегиль отправляется в пустыню - туда, где родилась вера аш-Шарийа. Прежде в стойбищах бедуинов и оазисах властвовали Сестры разъяренной богини - Манат, владычица воздаяния, и Узза, госпожа женщин и их луны. Теперь Сестры отступили в сумерки, но сила их по-прежнему огромна.

Тарик решается попросить богинь о помощи - за плату, естественно, боги ничего не делают бескорыстно. Ему удается заключить сделку, которая поначалу кажется совсем необременительной. Однако со временем Страж понимает, что, скорее всего, не выберется из бедуинской пустыни живым. Ибо боги ничего не забывают. И никогда не отказываются от мести.

---

   - Еще правоверные есть?! Я спрашиваю, еще правоверные есть в этом проклятом Всевышним городе?!..

   На страшный голос из других ворот высунулась харя и сообщила, что правоверные в Хире есть, а дураков умирать нету, и что желающие повстречаться с халифскими гвардейцами и ихней страшной зверюгой могут идти в ас-Судайбийа у Старого кладбища и не тревожить правоверных своими воплями, если уж им так не терпится оставить сей мир и переселиться к гуриям рая как те шахиды, которых та зверюга... ну, вы поняли.

   И уже на месте каид Марваз объяснил, что после того, как в яму на Старом кладбище сложили все части тел разбойников, Старое кладбище стали называть в городе Новым, а Новое кладбище - Старым, а жители Хиры с тех пор исправно снабжают постояльцев этого дома овцами и даже цыплятами, ибо складированные на то ли Новом, то ли Старом кладбище разбойники, будучи еще в целом виде, не давали городу житья. И только жители квартала ар-Ракик, что у то ли Нового, то ли Старого кладбища, зло шипят навроде той недовольной хари в воротах, ибо разбойные бану куф пригоняли тамошним торговцам множество похищенных и незаконно обращенных в продажные людей.

   Страшная зверюга заседала аккурат на террасе и нехотя кусала мясо с бараньей лопатки. "Меня сейчас порвет, как хомяка, но остановиться не могу", жаловался Тарик, ибо это был, конечно же, он. Рядом с нерегилем обретался тот самый котообразный джинн, который отнюдь не жаловался на переедание, а купал усатую морду в миске козьего молока.

   Каид Марваз доложил Абу аль-Хайру, что джинна нерегиль выманил волшебной дудочкой из зеркала. Так, мол, и так - приказал принести большое зеркало, правда, когда он, Марваз, пошел за зеркалом, оттуда по ходу дела вывалилось еще двое сумеречников лысого мелкого вида...

   К тому моменту, когда Абу аль-Хайр сумел разобраться в истории, где хороводились айютайцы в желтых рясах, частично целые бедуины, зеркало величиной с арбуз и выходящие из зеркала на звук флейты джинны-коты, у него уже шла кругом голова.

   Тарик с пониманием смотрел за тем, как на лице Абу аль-Хайра отражаются мысленные усилия. Самийа лежал на боку, переваривая съеденное.

   В сухом остатке на террасе, как уже и было сказано, оставались лишь нерегиль, кот и каид Марваз. Зеркало унесли обратно в ханьский квартал, а лысые мелкие сумеречники в желтых рясах залезли туда обратно и ушли по своей зеркальной колдовской дороге то ли до, то ли после того, как металлический диск величиной с арбуз занял свое законное место в подвале опиумного притона.

   Про то, зачем маленьким лысым сумеречникам приспичило вылезать из зеркала на свидание с нерегилем, Абу аль-Хайру рассказал джинн. То есть кот. То есть джинн.

   - Я, конечно, слыхал про такую штуку, как зеркало Люнцуань, - степенно проговорил кот, обматывая передние лапы хвостом, - но - клянусь огнем Хварны! - полагал это россказнями и выдумками. Вам, людям, невдомек, но я бы на месте ханьцев держался подальше от вещи, обладающей собственным... эээ... разумом. К тому же это зеркало сделавшие его... ээээ... существа называли совершенно иначе, да, но лучше мы про это говорить не будем. Само зеркало стоит в Запретном городе ханьской столицы, в императорском дворце. Павильон, говорят, так и называется: Дворец совершенной мудрости девяти тысяч драконов. А дорогу оно открывает к любой другой зеркальной поверхности. Может раскрыться в пруд. А может, как сейчас, просто в большое зеркало. Я слышал, в Ауранне у зеркала Люнцуань - будем звать его так, возможно, оно уже привыкло - есть близнец, так это реликвия императорского дома, ага. Был бы здесь Митама, я б спросил, они наверняка знакомы...

   Кто такой Митама, Абу аль-Хайр не знал, но его заверили, что скоро они познакомятся.

   - Одним словом, зеркало Люнцуань отвечает на вопросы. Иногда. А иногда молчит. А еще оно может открыть дорогу к... мммм... искомому.

   Нерегиль - он уже сидел, привалившись к стене, - с насмешливым изумлением поднял бровь.

   - Прости, Полдореа, - вскочил и потерся о его колени щечкой кот. - Я пытаюсь объяснить, почему зеркало открыло Луанг Наю дорогу к тебе.

   - Так почему, о дитя огня? - тихо и очень серьезно спросил старый мулла.

   Надо сказать, что Абд-ар-Рафи ибн Салах хмурился и озабоченно поглядывал с самого мига, как увидел нерегиля. Дергал себя за бороду, перебирал седые некрашеные пряди.

   - Ну, - покосился джинн на Тарика, - потому что Полдореа, похоже, может им помочь в деле со статуей.

   - Какая еще статуя, да заберут ее тысяча, нет, десять тысяч шайтанов!!! - заорал, окончательно потеряв терпение, Абу аль-Хайр.

   Ибо, согласитесь, если в рассказе после лысых мелких сумеречников, зеркала, незнакомого Митамы, разбойников и переименованных кладбищ появляется еще и какая-то статуя - это слишком.

   - Очень хорошее пожелание, - тонко улыбнулся нерегиль, не отрывая взгляда от ярко-малинового неба над кладбищенским холмом.

   - Что за статуя? - мрачно переспросил Абу аль-Хайр.

   Джинн снова покосился на нерегиля и пожал худыми лопатками под короткой черной шерстью. И вдруг свирепо оскалился:

   - Вам, людям, невдомек, но у нас тут большая новость. Допрыгалась, допрыгалась Третья Сестричка. Я бы даже сказал - доигралась.

   - А я бы сказал - допилась жертвенной крови, - тихо поддержал кота нерегиль.

   В глазах Тарика полыхнуло так ярко, что Абу аль-Хайр не поручился бы, что дело только в отблесках заката - и решил молча послушать.

   - Видите ли, господа, как оно обстоит, дело-то, - вальяжно привалился на бок котяра. - Невозможно безнаказанно с адом водиться, да-ссс... Невозможно-сс... Сила - она ведь даже у Богини не бесконечна и прибывать должна, да-сс...

   - Ближе к делу, Имру, - спокойно сказал нерегиль.

   - Ну так вот, - кот перевернулся на спину, задрал вверх переднюю лапу и бодро должил: - Третья Сестричка истощила свою Силу до такой степени, что ей понадобилось тело. Тело из материи. Богине пришлось срочно воплощаться! Представляете?

   И джинн осклабился в такой злорадной ухмылке, что казалось - белые зубы плывут в воздухе отдельно от горящих глаз и встопорщенной усами морды.

   - Они не представляют, - усмехнулся Тарик. - Так что еще ближе к делу, Имру.

   - Ну и пожалуйста, - отмахнулся хвостом джинн. - В двух словах: ей понадобилось тело, она послала за ним своих прихвостней-карматов, а они нашли в качестве тела статую богини милосердия - в храме, где служит Луанг Най. А Луанг Най обратился с молитвой к зеркалу Люнцуань. Попросил показать того, кто...

   Тут джинн воровато стрельнул кошачьими глазками в сторону нерегиля. Тот резко обернулся и пригвоздил его к полу ледяным взглядом:

   - К делу, Имру.

   - Да я что, я что... - пробормотал кот, съеживаясь. - Попросил показать того, кто, значит, может Сестричку одолеть и статую... - тут кот и нерегиль снова встретились глазами, и кот съежился еще больше, - ... освободить. Освободить, короче статую, а Сестричку одолеть. Да.

   Уже потом Абу аль-Хайр вспоминал, что каид Марваз рассказывал: ух, как вся эта компания орала тем вечером, что он зеркало принес, а из него джинн вышел. То есть кто орал: маленький сумеречник, нерегиль и котовый джинн. Точнее, котовый джинн больше всех орал. Сначала на айютайца - на ашшари. Крыл его страшенно. Все на то напирал, что они, айютайцы, горазды чужими руками каштаны из огня таскать. А сумеречник лысый знай себе хихикал и говорил, что он, котяра неблагодарный, должен ему еще в ножки поклониться. Да и все равно всем кирдык настанет, мурлыкал он с шайтанским тонким смехом, так что не все ли ему, котяре, равно, вон ведь нерегиль сидит и наоборот радуется - шутка ли, такая прямая дорога к исполнению всех желаний ему указана... Тогда кот принялся орать на негериля - и все на фарси. А тот лишь отфыркивался иногда - и тоже на фарси, а фарси каид Марваз не разбирает и почему такой ор стоит, понять не сумел.

   Но то было потом. А тогда почтеннейший мулла Абд-ар-Рафи вдруг сказал:

   - Имею к тебе, о дитя огня, ряд вопросов. Ответь мне, во имя Милостивого. Дорогу к чему показывает зеркало Люнцуань?

   При имени Всевышнего кот встопорщился. Но ответил:

   - К исполнению желаний.

   - Чего желал тот сумеречник?

   - Вернуть статую. Без духа Богини внутри. Или, если это невозможно, изгнать Богиню ценой уничтожения статуи. Он готов пожертвовать изваянием - лишь бы не видеть его оскверненным.

   - Почему зеркало привело его к Тарику?

   - Потому что Луанг Най попросил показать того, кто способен на подобное действие и желает того же самого.

   - Да? Во имя Милосердного, я не слышал большей чепухи. Изгнать злого духа из предмета способен любой сведущий маг, даже человек.

   - Ну, зачем же так скромничать, - мурлыкнул Имрууклькайс, сверкнув зелеными глазами. - Сказали бы уж сразу - даже я, мол, способен. Про ту историю с кольцом, о почтеннейший ибн Салах, наслышаны все джинны от моря и до моря. Но, увы, здесь особый случай. Вам здесь не справиться.