Ксения Медведевич - Мне отмщение

• Название: Мне отмщение
• Автор: Ксения Медведевич
• Жанр: Фэнтези

Вторая часть романа "Золотая богиня аль-Лат".

Умный и образованный халиф аль-Мамун полагает, что может справиться с терзающими страну налетчиками - нужно лишь перебросить армию на карматское побережье. Страж Престола полагает, что халиф ошибается. Тарик знает: карматов не одолеть - ибо им покровительствует могущественный злой дух. Богиню аль-Лат невозможно победить.

Никому. Ни человеку, ни сумеречнику. Однако халиф отдал приказ избавить страну от карматской угрозы, и Тарик не может ослушаться. Ему приказали сделать невозможное, и он повинуется. Нерегиль отправляется в пустыню - туда, где родилась вера аш-Шарийа. Прежде в стойбищах бедуинов и оазисах властвовали Сестры разъяренной богини - Манат, владычица воздаяния, и Узза, госпожа женщин и их луны. Теперь Сестры отступили в сумерки, но сила их по-прежнему огромна.

Тарик решается попросить богинь о помощи - за плату, естественно, боги ничего не делают бескорыстно. Ему удается заключить сделку, которая поначалу кажется совсем необременительной. Однако со временем Страж понимает, что, скорее всего, не выберется из бедуинской пустыни живым. Ибо боги ничего не забывают. И никогда не отказываются от мести.

---

   Все эти мысли отразились на вспухающем жилами лбу господина ибн Хусама.

   - Я спрашиваю, что ты сказал, о сын шакала?! Ты хочешь сказать, да помилует тебя Всевышний, что тебя толкнули и ты упал, как глупая баба?!

   Сидевший перед ним человек не изменился в лице. И ответил:

   - Меня сбил с ног не человек, господин.

   - Что-ооо?

   - Меня сбила с ног огромная черная псина со светящимися красными глазами.

   - Что-ооо?

   - Меня тоже, - тихо подтвердил Ханиф.

   - А третья собака перегрызла Усаме горло, - отчеканил Раид.

   - В результате чего оба, сумеречник и бедуин, скрылись, - невозмутимо закончил Назир.

   - В результате чего - скрылись?!.. - рявкнул, наконец, налившийся темно-багровым ибн Хусам. - Двадцать плетей - каждому! И штраф в размере месячного жалованья!

   - Да, господин, - агенты припали лбами к земляному полу.

   Глубоко вздохнув, господин Абдул-бари сдержался и победил свой гнев. Краска стала постепенно отливать у него от лица.

   - Ну ладно, - заметил он, вытаскивая из рукава еще одну пару четок. - Раз в дело вмешалась сама Хозяйка Медины, - тут он, одновременно с агентами, поцеловал правую ладонь в знак почтения к Богине, - нам тут делать нечего.

   Все провели ладонями по лицу.

   - За нерегилем пусть отправляются эти столичные придурки. Они ничего в тутошних делах не смыслят, может, их и пронесет по дурости. Пусть завтра ночью наведаются в кочевье - к утру эта бедуинская рвань точно перепьется и не станет лезть на рожон.

   Все согласно покивали. Господин ибн Хусам, неспешно перебирая четки, продолжил:

   - Плетей получите за то, что не проследили за Рафиком. Иногда мы слишком увлекаемся борьбой врагами, и упускаем из виду то, что происходит в жизни друзей. Первая заповедь агента - не спускай глаз с товарища своего! Я что, должен узнавать о делах Рафика из его предсмертных воплей?..

   Трое сидевших перед господином Абдул-бари людей покаянно покивали.

   - То-то, - удовлетворенно кивнул ибн Хусам. - А месячное жалованье отошлете с моим невольником в Святой город - в Ее каабу. Госпожу Судьбы нужно поблагодарить за милость. Она могла обойтись с нами гораздо суровее за то, что мы по глупости попытались помешать осуществлению ее замыслов. Прости нас, о Справедливейшая!..

   И четверо мужчин снова с благоговением поцеловали правую ладонь.

   Кобыла госпожи Афаф спала, опустив голову к земле. В трех шагах от нее, замотавшись в абу, дрых сумеречник.

   Антара пролез между пологами и, не вставая с четверенек, подполз к ровно дышащему Рами. Памятуя о тычке, не стал над сумеречником наклоняться - только легонько за цепь подергал. Здоровенный замок, продетый в ее звенья, ржаво забрякал.

   - Рами! Эй! Стрелок! Стрелок!

   Аба чуть съехала с патлатой головы:

   - Чего тебе?.. Аэаа... - Рами необоримо раззевался.

   - Я тут все думаю... - жарко зашептал Антара.

   Кобыла фыркнула и стукнула копытом во сне. Сумеречник резко сел, звякнув цепью:

   - Очень зря.

   - Что зря?! - вот вечно он так.

   - Зря думаешь, Антара. Это не твое занятие, поверь мне. Лучше пойди снова займись рукоблудием.

   Но юноше было не до брюзжания Рами. Он выдохнул:

   - Я хочу Дахму угнать!

   - Что?!

   - Да тихо ты!

   Светящиеся глазищи Рами вытаращились ему прямо в лицо, близко-близко. Помолчав, сумеречник сморгнул и переспросил:

   - Ты - хочешь - угнать - лошадь?

   - Да!

   - Чужую лошадь?

   - Да!

   - Но... этого нельзя делать!

   - Почему? - насторожился Антара. - Да, Дахму сторожат, но у меня есть план. Вот послушай...

   - Да я не об этом!

   - А о чем? - озадаченно вопросил юноша.

   - Ее нельзя угонять! Это плохо!

   - Да почему?!

   - Она чужая! Это будет кража!

   Смерив сумеречника взглядом, Антара процедил:

   - Рами, ты что, и вправду дурак? С каких это пор мужчина не может украсть чужую лошадь?

   Тот растерянно сморгнул. И обреченно прошипел:

   - Да в вашем собачьем языке даже слов нет, чтобы объяснить, почему.

   И повалился наземь, заворачиваясь в аба.

   Подождав немного, Антара снова дернул цепь:

   - Ну и сиди у колышка, как кобыла.

   Сумеречник опять подскочил на своей циновке:

   - Тебя пристрелят! Ты же идиот криворукий!

   - А вот ты и пойди со мной! - с вызовом прошептал Антара.

   Рами закусил губу и нахмурился. А потом посопел и сказал:

   - Ну и какой у тебя план?

   - Ха, - расплылся в улыбке бедуин. - Для начала, я должен заполучить ключ от твоей цепки.

   И Антара кивнул на ржавый замок, болтавшийся у сумеречника на щиколотке.

   - Ну и как? - любопытно вскинул уши Рами.

   - Ага-ааа... - еще шире улыбнулся Антара. - Завтра - третий день на неделе, забыл? Шаддад напьется. Афаф пойдет за шатер со спальным ковром. Ну и еще с кем-нибудь. А ключ от цепки останется у нее под подушкой.

   - И?..

   - Рами, ты точно дурак. В шатре под подушкой, говорю, останется ключ. А я зайду в шатер и ключ вытащу. Понял теперь?..

   Сумеречник помолчал, задумчиво шевеля ушами. Потом любопытно покосился:

   - Ну а кобыла?

   Тут Антара понял, что выиграл. И торжествующе сказал:

   - Говорю же, план у меня есть. Я весь вечер за их станом наблюдал. Мутайр обычно вешают Дахме на морду мешок с овсом. А на ночь снимают. Ну и спят они по очереди рядом с ней. Ну а я пойду со своим мешком, подкрадусь, когда все спать будут, и на морду кобыле надену - чтоб не ржанула. А если кто проснется, скажу - мол, шейх велел к шатру отвести да накормить перед продажей. И потихонечку, потихонечку выведу ее из становища!

   - Тебя пристрелят! - шепотом взорвался Рами.

   - Я ж потихонечку! - обиделся Антара.

   - О боги! Зачем вы послали мне этого дурака на дороге! - взмолился сумеречник и уткнулся лицом в ладони.

   - Ну видишь, я знал, что ты согласишься.

   И, хлопнув Рами по плечу, Антара встал и гордо пошел из шатра.

   Сумеречник спросил в спину:

   - Антара, скажи мне одно. Зачем она тебе, эта коняга?

   - Отведу отцу Аблы, свадебным выкупом будет, - твердо, без запинки отчеканил юноша.

   Рами помотал головой и снова уткнулся носом в ладони.

   - Ну? - строго переспросил Антара.

   - Услуга за услугу, - устало отозвался сумеречник. - Ты мне тогда помог - я тебе помогу.

   - Когда это? - несказанно удивился юноша.

   - В ночь, когда фарисы напали.

   - Не помню такого, - нетерпеливо отмахнулся Антара. - Так что скажешь, Стрелок?

   - Приходи, - вздохнул Рами.

   И завалился обратно на циновку.

ночь следующего дня, ближе к рассвету

   Дахма беспокоилась - пофыркивала и мотала головой, натягивая чумбур.

   - Идем же, идем, о жемчужина... - бормотал Антара, истекая потом.

   Куфию он снял, остался только в шапочке на макушке - чтобы за раба приняли.

   Люди мутайр лениво посматривали в сторону чернокожего невольника, благоговейно ведущего в поводу кобылу.

   - Э-эээ! - раздался повелительный окрик. - Да ты, никак рехнулся, о глупый раб! Мы уже кормили ее, зачем ты повесил мешок, о бедствие из бедствий?

   Антара остановился, как вкопанный, не решаясь повернуть голову.

   - Я кому сказал, тупая черная скотина! Ты перекормишь лошадь, и я надеру тебе задницу!

   Вокруг счастливо зареготали.

   - Снимай мешок с овсом, кому говорят! Эй, Мавад, это твой раб? Откуда ты взял этого сына необрезанной потаскухи и верблюда? Выходи из шатра, Мавад!

   - Отстань! Не слышишь, я с женщиной?!

   Из шатра по правую руку и впрямь доносились слабые постанывания.

   Два бедуина, конечно, зацепились языками - и под шум ожесточенного спора на предмет того, чьи рабы тупее, Антара тихонько повел кобылу дальше.

   И уж было решил, что - все, Всевышний милостив к его плану, но не тут-то было.

   - Эй, ты! Ты, ты! Ку-уда пошел? Снимай мешок, о сын черной шлюхи!

   Трясущимися руками Антара сдвинул с морды Дахмы торбу - и кобыла разразилась негодующим ржанием. И со всей дури вздернула голову и вскинула передние ноги. Юноша шарахнулся, чумбур вырвался из ладони, оставив горящую ссадину, Дахма злобно ржанула и помчалась прочь.

   - О сыны мутайр! Это вор! Ловите кобылу!

   Антара обнаружил себя бегущим в толпе - и орущим вместе со всеми:

   - Стой, стой, о бесценная!

   - Где вор? - орали кругом.

   Антара бежал и вопрошал ночь вместе со всеми.

   И тут раздался согласный крик:

   - Держи ее!

   И тут же:

   - Держи его, это сумеречник!

   Сердце упало, и Антара увидел: Рами, хватающего ременный повод у самого недоуздка. А потом увидел Рами, взлетающего над землей! И хлопающего крыльями бурнуса, как птица! Описав правильную дугу, самийа залетел на спину кобыле и сел, как влитой. Антара ахнул. Остальные - тоже.