Массимо Ливи Баччи - Демографическая история Европы

• Название: Демографическая история Европы
• Автор: Массимо Ливи Баччи
• Издательство: «Александрия»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903445-11-0

Массимо Ливи Баччи, профессор Флорентийского университета, сенатор, президент всемирной ассоциации демографов, в этой книге прослеживает эволюцию народонаселения Европы, начиная с XI в. н. э. — с самых ранних времен, о которых существуют достоверные данные. Автор анализирует основные причины, определившие периоды демографического роста, спада и возобновления роста населения континента за прошедшую тысячу лет: природные и продовольственные условия, эпидемии чумы и холеры, войны, миграции, изменение отношения к браку, прогресс медицины. Демографическое развитие предстает перед читателем как история непрерывного противоборства человеческого сообщества с ограничивающими факторами — природными и антропогенными.

И лишь в XIX в. в этом противоборстве происходят радикальные изменения: старый демографический порядок, главными признаками которого были ранняя смертность и многодетные семьи, сменяется в Европе новым, характеризующимся низкой рождаемостью и большей продолжительностью жизни. Но эти же изменения принесли с собой ряд новых, пока еще не решенных проблем и разделили современный мир на две демографические системы.

---

И в Германии, и в Италии — да и везде, где принимается подобная демографическая политика, — вводятся законы, препятствующие тому, чтобы «неомальтузианские» кампании и мода на малую семью приобретали новых сторонников. Ужесточаются наказания за аборты, не поощряется или прямо запрещается урбанизация, прекращается поток сельских жителей, стремящихся в города, эти рассадники неомальтузианства. Воспевается крестьянский мир, его здоровые обычаи, большие, многодетные семьи. Предпринимаются попытки укрепить семейную ячейку там, где она больше всего подвержена «опасностям индивидуализма и гедонистического эгоизма»: если невозможно изменить укоренившиеся обычаи, нужно хотя бы добиться, чтобы семьи производили на свет тех двоих или троих детей, которые необходимы для дальнейшего демографического развития нации. То, что католическая церковь заняла совершенно определенную позицию, выступив против контроля над рождениями в энциклике Пия XI «Casti connubii»[35], выпущенной в 1930 г., послужило вкладом в фашистскую пропаганду, пусть и независимым от нее.

Как уже отмечалось, демографическая политика итальянских фашистов и германских нацистов обслуживала идеологии соответствующих режимов. Попытка стимулировать рождаемость предпринимается и во Франции, демографически ослабленной в результате войны и подверженной интенсивной иммиграции. В 1920 г. были приняты меры, усилившие запрет на аборты и поставившие вне закона «неомальтузианскую» пропаганду; в это же время контрацепцию приравнивают к абортам, поскольку она нарушает «высшие права нации», которая лишается своих потенциальных граждан. В 1932 г. выплаты пособий многодетным семьям, ранее совершавшиеся частными предприятиями, берет на себя государство. В 1938 г. суммы пособий увеличиваются, и становится понятно, что цель этих выплат — стимулирование рождаемости. В 1939 г. вводится Семейный кодекс, подкрепляющий меры в защиту семьи, особенно с тремя детьми. Демографическая политика правительства Виши начинает походить на фашистскую.

В Советском Союзе ситуация сложилась весьма своеобразная и непростая. Свобода брака, развода и абортов, провозглашенная в первые годы революции, сменилась в 1935–1944 гг. политикой, направленной на увеличение народонаселения, ограничивающей аборты и развод, укрепляющей единство семьи и авторитет родителей. Были введены семейные пособия и выплаты на детское питание. Новая политика была заявлена в мае 1935 г. в речи Сталина: «самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры». Но скрытые причины изменения демографической политики советского государства заключались вовсе не в тенденциях к снижению рождаемости, как в других европейских странах: в Советском Союзе рождаемость по-прежнему оставалась высокой. Изменения эти были вызваны ужасными демографическими последствиями самой сталинской политики — сворачиванием НЭПа и началом чересчур амбициозной индустриализации. Последняя сопровождалась бурным процессом урбанизации. Чтобы поддержать эти нечеловеческие усилия, стали изыматься продукты из деревень (продразверстка). В 1927–1928 и 1928–1929 гг. кампании по продразверстке оказались крайне неудовлетворительными, и в городах пришлось прибегнуть к распределению хлеба по карточкам. Индустриализация была близка к краху, и в 1929 г. было принято два важнейших решения: ликвидировать класс богатых крестьян («кулаков»), объявленных врагами революции, и осуществить насильственную коллективизацию. Первое решение реализовывалось в три этапа, вплоть до 1932 г. — в результате было сослано, согласно данным, приведенным Молотовым, 6–7 млн чел. (а по мнению некоторых — до 10 млн), многие из которых погибли во время изматывающих переездов или в трудовых лагерях от голода, холода, болезней, другие были расстреляны. Коллективизация же оказалась легким способом изъятия зерна — гораздо проще изымать зерно у находящихся под строгим контролем крупных коллективных хозяйств, чем у миллионов сопротивляющихся семей. Благодаря хорошему урожаю продразверстка 1930 г. прошла успешно, и появились иллюзии, будто в 1931 и 1932 гг. квоты могут быть увеличены. Но план провалился: крестьяне, насильно загнанные в колхозы, распродали инвентарь и утварь, забили скот, посеяли мало, а собрали еще меньше. В 1932 г. на Украине у крестьян было изъято 45 % и без того скудного урожая. Во всех сельскохозяйственных районах — в Поволжье, на Северном Кавказе — начался голод. Смертность от него была огромной — в 1933 г. по всей Украине количество смертей утраивается, наступает кризис смертности, сравнимый с самыми страшными кризисами, имевшими место при традиционном типе воспроизводства. Государство всеми способами скрывало информацию об этом и отрицало сам факт голода и высокой смертности: такую цену пришлось заплатить за грубейшие ошибки в планировании и безжалостное подавление деревни. Сопоставление данных переписи, проведенной в декабре 1926 г., с другими данными, в том числе и секретными архивными данными переписи января 1937 г., дают основания предполагать, что за десять лет раскулачивания и коллективизации погибли 9 млн чел.

Проводивший политику увеличения народонаселения и перед началом переписи 1937 г. торжественно объявивший, что население Советского Союза достигло 170 млн чел., Сталин не пожелал признать того, что, согласно подсчету данных переписи, эта цифра снизилась до 162 млн (тем самым, то, что тщательно скрывалось, сделалось явным). В феврале 1937 г. «Правда» писала: «Славная советская разведка, во главе со сталинским наркомом товарищем Н. И. Ежовым, разгромила змеиное гнездо предателей в аппарате советской статистики». Таким образом, в результате государственного насилия «пропало» почти 10 млн чел., результаты переписи были объявлены недействительными, а ответственные за ее проведение и многие исполнители — ликвидированы.

Демографическая политика, направленная на стимулирование рождаемости, в общем и целом дала весьма скромные результаты. Хотя поощрения и вознаграждения вызвали ускорение браков и рождений (особенно в Германии, где были пущены в ход значительные средства), все это длилось недолго, до Второй мировой войны, и не оказало глубокого влияния на выбор, осуществляемый семейными парами. Но эра господства демографической политики имела по меньшей мере два негативных последствия: во-первых, система запретов и препятствий к свободному репродуктивному выбору оставалась в законодательстве многих европейских стран вплоть до 1960-х гг., во-вторых, стремление порвать с тоталитарным прошлым надолго укрепило людей в мысли, что демографические переменные являются нейтральными и не зависят от явлений общественной и политической жизни.

Экономика

С 1914 г. до начала 1990-х гг. Европа, несмотря на две мировые войны и крупные политические потрясения, претерпела удивительные экономические трансформации. За исключением стран, живших большую часть этого периода при социалистическом режиме, доход европейцев pro capite вырос в пять раз, тогда как в течение динамичного XIX в. (1820–1913 гг.) он увеличился менее чем в три раза. Хотя рост оказался наиболее быстрым в период с 1950 по 1973 г. (4,3 % в год), нельзя сказать, что его не было в период мировых войн (1,2 % в год с 1913 по 1950 г.) и в последние два десятилетия (2 % в год с 1973 по 1992 г.). В какой степени демографические преобразования повлияли на перемены в экономике?

Несмотря на сложность этой проблемы, отдельные моменты представляются очевидными. Демографическая эволюция последних двух веков расширила возможности выбора у населения: стал доступен контроль над смертностью и болезнями, рождаемостью и воспроизводством, над мобильностью — а это необходимые составляющие развития. Во-первых, снижение смертности — уменьшение риска преждевременной смерти и смягчение мощных непредвиденных колебаний смертности — привело к большему постоянству в отношениях между людьми и позволило осуществить долгосрочные программы занятости, положительно сказавшиеся на развитии. Во-вторых, вместе со снижением смертности заметно улучшилось состояние здоровья населения, особенно в XX столетии. Чем меньше остается болезней, ведущих к инвалидности, таких, например, как малярия, тем реже встречаются случаи временной нетрудоспособности и тем сильнее становятся люди физически — это, в частности, подтверждается значительным увеличением человеческого роста (с начала XIX в. до наших дней рост молодых людей увеличился на пару десятков сантиметров). Иными словами, благодаря улучшению питания, медико-санитарных условий и окружающей среды, бремя болезней становится все легче, а люди — физически все крепче. В-третьих, снижение рождаемости сократило объем времени, энергии и ресурсов, затрачиваемых на воспитание детей, и дало возможность использовать эти ресурсы, особенно в форме работы женщин за рамками семьи, непосредственно для производительной деятельности. В-четвертых, возросла мобильность, что было обусловлено расширением рынков труда и улучшением средств сообщения (более высокая скорость за более низкую цену), а также ликвидацией институциональных барьеров (вспомним различные формы крепостной зависимости, существовавшие в деревнях даже после 1861 г., когда были освобождены русские крестьяне). Мобильность благоприятствовала оптимальному размещению человеческих ресурсов по территориям, что также стимулировало развитие. В-пятых, в течение почти полувека, до 1930–1940-х гг., трансформации возрастной структуры носили позитивный характер: соотношение между нетрудоспособным (детьми, подростками и стариками) и трудоспособным (молодыми, взрослыми и зрелыми) населением уменьшалось. Наконец, рост населения стал причиной положительных изменений в «масштабах» развития: укрупнение рынков повлекло за собой формирование больших инфраструктур, возникновение специализаций и накопление знаний, что сделало возможным новые технологии.