Владимир Бушин - И все им неймется!

• Название: И все им неймется!
• Автор: Владимир Бушин
• Издательство: Самотёка: МИД «Осознание»
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98967-044-4

В новой книге Владимира Сергеевича Бушина, популярного пламенного критика и публициста, известного своей бескомпромиссностью и аргументированностью, собраны статьи из периодики 2011 года. «Герои» все те же: прохиндеи, клеветники, очернители прошлого и настоящего великой Родины писателя.

---

При написании истории очень важна проблема источников. Вы, повествуя о наших неудачах, об отступлении летом 1941 года, ссылаетесь: «Писатель-фронтовик В.Астафьев вспоминает…» Не мог Астафьев ничего вспоминать об этом, ибо на фронт он попал только в 1943-м году и никаких наших отступлений не видел, а только немецкие. И рассказал, как однажды в Польше убегавшего немца убил: «Котелок у него под ранцем на спине. Цель заметная. Под котелок я и всадил точнехонько пулю из карабина». В спину убегавшему…

Вообще этот ротный телефонист был фронтовиком не только беспощадным, но и загадочно невежественным в военном деле, не умел даже читать военную карту. Он писал: «Посмотрите на любые карты 1941 и даже 1944 года. Там обязательно 9 красных стрелок против 2–3 синих». Разумеется, это не обязательно: на разных картах разное количество стрелок тех и других, но главное дальше об этом: «Это 9 наших армий воюют против 2–3 немецких армий». Поняли, историк? Он считал, что каждая стрелка — это обязательно армия. А на самом деле она означает направление удара или контрудара разными силами, вовсе не обязательно силами всей армии, тут может быть и корпус, и дивизия, и полк… Да и по составу армии были различны: наши не превышали 70–80 тысяч человек, а у немцев — и 100, и 200, и 300. Например, 6-я армия Паулюса. И вот на основании своего невежества телефонист делал вывод: «Мы немцев трупами закидали!» А не телефонными трубками?

Но этого мало. В советское время в «Правде» Астафьев восхищался Красной Армией и писал о её блистательных победах, в которых соотношение потерь было 1 к 10 «в нашу пользу», а в эпоху демократии уверял, что такое соотношение было в пользу немцев. То есть в обоих случаях человек врал почище вас, товарищ Солонин. Потому вы на него и ссылаетесь. Потому Горбачёв и повесил ему звезду Героя, а Ельцин издал собрание сочинений в 15 томах. Таков ваш источник.

С грустью я прочитал у вас замшелую бреховину о том, как некий майор Кононов с большей частью своего 436 сп 155 сд 13 армии с развёрнутыми знаменами и, надо полагать, под барабанный бой перешёл к немцам. Это вы стянули у Солженицына. Опять крайне болезненный источник. И даже любящая супруга покойного, готовя к изданию его в четыре раза усекновенный «Архипелаг», не решилась оставить сию прелестную бреховину. Ах, как жаль, что нет уже моего друга Василия Никитича Гришаева! Он как раз служил в этом полку и мог бы многое рассказать, в частности, что в 13 армии не было 155 дивизии, о чём вы пишете.

А это! «Генералам выдаётся личное оружие для того, чтобы поднимать в атаку своих подчиненных» (с. 74). Ну, как такое могло взбрести вам в голову? Словно об Александре Невском во время Ледового побоища в 1242 году. Конечно, на войне всё бывает, и если, допустим, противник прорвался к штабу, то и генералы могут пойти в атаку. Бывает и так, как писал Семён Гудзенко: «Когда идут в атаку писаря…» Но это же исключительный случай. А задача генералов, их назначение — руководить боем с КП или из штаба.

Или вот уверенно заявляете, что если солдат оказался в плену здоровым, значит, сдался добровольно (с. 376). Какое убожество воображения! Да есть множество причин, чтобы попасть в плен и здоровому, например, такая внезапность атаки врага, что не успеваешь воспользоваться оружием. Не можете представить себе это?

А как решительно и язвительно изрекаете: «Не обязательно кончать Академию Генштаба, чтобы понять, что наступление гораздо сложнее, чем оборона». И самым ярким примером умелой обороны вы объявляете Израиль. Батюшка, ну зачем корчите из себя мудреца? На войне всё зависит от множества причин — от соотношения сил, их качества, от количества и особенности вооружения, от характера укреплений, местности, от времени года и даже погоды, например, лётная она или нет. А израильский опыт, которого тогда не существовало, в 41 году нам никак не годился хотя бы по причине некоторого расхождения размера территорий.

Далее, наступление по всему фронту нашей границы от Баренцева до Черного моря, которое Гитлер с полным основанием назвал величайшим в истории, вы именуете «тактической внезапностью», несущественным «тактическим преимуществом «первого удара». Если это тактика, то что же такое стратегия? И возмущаетесь, что советское руководство этой внезапности не предугадало.

Действительно, не предугадало. Но вы при этом умалчиваете, что у нас были с Германией два договора, исключавшие всякую возможность нападения, — это же непорядочное, нечистоплотное умолчание. Тем более, что французы и англичане находились уже больше восьми месяцев в состоянии войны с немцами и всё-таки 10 мая 1940 года прошляпили внезапный удар. А ведь у них тоже имелись свои «Зорге», «Корсиканец», «Старшина». Ещё в марте о замысле Гитлера дважды предупреждал французов не кто-нибудь, а сосед Чиано, министр иностранных дел Италии да ещё зять самого Муссолини, собеседник Гитлера. Это тебе не странствующий журналист Зорге на другой стороне земного шара. Предупреждал французов о готовящемся наступлении и генштаб Голландии. Наконец, вечером 9 мая дежурный офицер разведотдела Ставки, исходя из анализа поступивших сообщений, предложил принять срочные меры. И получил ответ: не трепыхаться! (ИВМВ. Т.З, с.91)

А американцы? Почти две недели открытым морем — где там замаскируешься? — к Гавайям шла огромная эскадра из 32 кораблей, в числе которых шесть авианосцев, два линкора, три тяжёлых крейсера… Когда 6 декабря пришли какие-то первые тревожные вести, Рузвельт позвонил главнокомандующему военно-морскими силами адмиралу Старку, но ему ответили, что в сей момент их благородие в Национальном театре на спектакле «Принц-солдат». Ну совершенно, как за полгода до этого командующий Белорусским военным округом генерал Павлов вечером 21 июня сидел в театре на спектакле МХАТа, приехавшего в Минск на гастроли! Не хватало только одного: чтобы смотрел Павлов спектакль «Шельменко-денщик». И когда 7-го Рузвельту уже достоверно сообщили о катастрофе Пёрл-Харбора, он воскликнул: «Не может быть!»

Да взять и самих немцев. Наше контрнаступление под Москвой было для них полной неожиданностью. То же самое — и контрнаступление под Сталинградом, то же самое — и наш упреждающий артиллерийский удар на Курской дуге… Но самой большой неожиданностью для Гитлера и его сатрапов были разгром вермахта, сдача Берлина, подписание безоговорочной капитуляции. Вам хоть приходилось слышать обо всём этом в своём погребе?

Вот, ещё уверяете, что в мае 1940 года на севере Франции у приморского Дюнкерка немцы «окружили главные силы союзников» (с. 319). Силы союзников — это 147 дивизий, а у Дюнкерка оказалось лишь 40. Разве это «главные» силы? И немцы их вовсе не окружили, а отрезали от главных сил. И 338 тысяч англичан, французов и бельгийцев благополучно удрали через Ла-Манш в Англию, где тихо просидели три года, наблюдая, как Россия обливается кровью, и читая сочинения Солонина о том, как бездарны советские генералы.

Ещё, касаясь темы союзников, вы пишете: «В июле 1941 г. Жуков не мог предположить, что «англо-американские империалисты» пришлют в помощь Сталину 17 млн. тонн военных грузов» (с. 84). Это почему же не мог? Сразу после нападения фашистов Черчилль, а потом Рузвельт выступили с заявлениями о готовности оказать нам помощь. Сталин 3 июля известил об этом наш народ. И надо помнить, что даже такой циник, как Трумэн, признавал: «Деньги, истраченные на ленд-лиз, безусловно, спасли множество американских жизней. Каждый русский солдат, который получал снаряжение по ленд-лизу и шёл в бой, пропорционально сокращал военные опасности для нашей молодёжи» (Э.Стеттиниус. Ленд-лиз — оружие победы. М. 2001, с. 396). Так что мы платили не только золотом, но главным образом — кровью. И генерал Жуков знал это ещё тогда, а вы, представляя это подарками за красивые глаза, о чём говорилось выше, лжёте даже сегодня. Некрасиво.

Трудно понять, что с вами, Марк Солонин, когда видишь, что в одной фразе о героической обороне Москвы и Ленинграда у вас говорится об «обороне Баку»(с. 84). Что это такое? Может, у вашего отца есть медаль «За оборону Баку»? Может, это город-Герой? Вот у Радзинского, вероятно, остались от родителей две медали «За взятие Ташкента». А что у вас?

А на кого вы рассчитывали, когда писали, что перед войной и даже в 1940 году «производственные мощности немецких заводов были загружены изготовлением патефонов и велосипедов, радиоприемников и легковых машин, фельдеперсовых чулков да бритвенных лезвий»(с.12). А советские заводы? О, страшно сказать… Но ведь всё, мол, нелепо, всё курам на смех. Вот штурмовик Ил-2, которому в родной Самаре даже памятник поставили. «В пилотской кабине размещается один человек. Кроме прицеливания, у него в бою много других дел: ноги на педалях разворота, правая рука на ручке управления, левая рука управляет двигателем…» и т. д. Словом, совершенно непонятно, как он может стрелять. Правильно. Только на самолёте не один, а два лётчика, второй — стрелок-радист. И не было за всю войну лучшего штурмовика, чем Ил-2, потому и построили их больше 36 тысяч. Вы бы хоть только над этой цифрой подумали, прежде чем рот разевать.