Михаил Март - Мороз по коже

• Название: Мороз по коже
• Автор: Михаил Март
• Жанр: Боевик

Убиты молодые люди, возвращавшиеся с вечеринки, священник и его сестра, столичный журналист, расстрелян пост ГИБДД на одном из пригородных шоссе. И ни одного свидетеля! Но трое, чудом уцелевшие в кровавой мясорубке, берутся за расследование этих убийств, на первый взгляд ничем не связанных между собой…

Каждое произведение М. Марта – образец мастерства писателя, работающего в детективном жанре. Роман «Мороз по коже» с его захватывающим сюжетом, не оставляющим читателю ни малейшего шанса на разгадку вплоть до последней страницы – блестящее подтверждение этому.

---

За день до этого произошел несчастный случай. В автомобильной аварии погиб инженер оружейного завода, угодил под машину. Водитель с места происшествия скрылся. Виновника пока не нашли, и уже не найдут. Единственный свидетель, который видел машину и шофера, на дознание к следователю не явился. Через трое суток его объявили в розыск. Все ищут.

Покопавшись в сводках и отчетах, Мухотин нашел много интересного. Он исписал весь блокнот и решил, что для начала хватит. Можно попытаться прощупать кое-какие слабые звенья в прошлых делах. Как это делать, Мухотин не знал и определенных планов не строил, но ему казалось, что он гуляет вокруг одного и того же дома, а зайти в него боится.

Первым делом он отправился к вдове погибшего инженера, надо же было с чего-то начинать. Женщина очень удивилась, увидев у нежданного гостя удостоверение прокуратуры.

– У меня были из милиции, – сказала она, приглашая следователя в комнату – но прокуратура гибелью мужа не интересовалась.

– Милиция тоже подвергается инспекции. Пусть вас это не беспокоит. Я вас долго расспросами утомлять не буду. Давайте по порядку. Вы хорошо помните тот день, когда погиб ваш муж?

– Конечно, такое не забывается. Ведь я вам честно скажу, Лева нечасто баловал меня своим присутствием. Мы жили плохо, а если быть точной, то вовсе не жили. Он появлялся один-два раза в месяц с сыном повидаться и меня, как он выражался, удовлетворить. Это, значит, чтобы я себе мужика на стороне не завела. Сына он любил. Ему семь лет, год назад в школу пошел. Мне сорок пять, Леве было сорок два, а его любовнице двадцать восемь. Расклад понятен?

– Почти. Он был неотразимым мужчиной?

– Для меня – да. Для нее – вряд ли. Она его секретарша. Лева не последний человек на заводе и получал прилично. Почему бы и молодуху себе не завести?! А мне оставалось только надеяться и ждать.

– Значит, в день своей гибели он был дома?

– Ночевал, так скажем. Утром встал и собрался на работу, а машина не завелась. Ну он не стал с ней возиться и уехал на такси. Во втором часу мне позвонили и сказали, что мой муж погиб. Я поверить этому не могла. Уехал он в девять. Я видела в окно, как он остановил какую-то белую «Волгу», сел в нее и уехал. Как же он мог в девять тридцать попасть под машину в районе товарной станции? Ну во-первых, начнем с того, что эта дорога не ведет на завод. За полчаса он мог добраться до работы на трамвае, а не лезть под чужие колеса.

Во-вторых, он очень осторожный человек. Такие в аварию не попадают. Двадцать лет за рулем без единого замечания и царапины на машине. Милиция так и не докопалась до сути дела. И еще я слышала, будто свидетель имелся, а потом сбежал. Короче говоря, они так ничего и не выяснили. Похороны организовал завод, а мне единовременное пособие выплатили. А дальше живи, как хочешь. Он же не на производстве погиб.

– По дороге на производство.

– Только этого никто доказать не может. Он обязан в это время сидеть за рабочим столом, а не находиться в семи километрах от завода. И куда делось такси, на котором он уехал?

– Уверены, что такси?

– Нет, конечно, частник, скорее всего. У него багажник на крыше и такая штука есть, за которую прицеп цепляют.

– Фаркоп?

– Бог его знает. У нас у соседа по даче такая же штука. Может, и «Волга» принадлежала дачнику.

– Вы можете мне сказать, где найти секретаршу вашего мужа?

– Петровская улица, дом тринадцать, квартира Двадцать семь, Варя Денисова.

– Хорошая память.

– Не раз к ней ходила, даже деньги ей предлагала, чтобы она оставила Леву в покое.

– Понятно. Извините за беспокойство. Спасибо.

– Да не за что.

Мухотин не стал откладывать начатое дело в долгий ящик и поехал на Петровскую улицу.

Вари дома не оказалось. Он решил, что девушка на работе, и собрался ехать на завод. Но у дверей его встретила соседка по площадке.

– Вы зря звоните. Лучше на дворе подождите. Я ее сейчас на рынке видела, скоро придет.

Мухотин во двор не пошел, а сел на ступеньки. Как он ее во дворе узнает, если в глаза никогда не видел?! А когда увидел, понял, что узнал бы. Молодая, интересная, и сразу понятно, что привыкла под большим начальником ходить и подарки получать.

– Вы Варя? Я из прокуратуры.

Девушка ничуть не удивилась.

– А я все думала, придут или не придут. Какие-то вы нерасторопные, пофигисты. По всей России война идет, люди друг друга истребляют, будто они крысы или вороны, а вам до лампочки. Воспринимаете происходящее как должное. Чувство ответственности притупилось?

Мухотин поднялся со ступенек и поднял руки кверху.

– Сдаюсь-сдаюсь. Вы правы. Значит, вам не надо объяснять, зачем я пришел?

– Заходите в квартиру, разберемся. Заранее извиняюсь за бардак. Я на больничном, убираться лень.

Варя открыла дверь и пропустила гостя вперед. Квартира ему показалась крохотной. Человек, привыкший жить в собственном доме, не очень уютно чувствует себя в городских квартирах. Стены сдавливают.

Они прошли в кухню, и девушка поставила чайник на плиту. Устроившись за столом у окна, Мухотин не стал задавать вопросы.

– Я чувствую, Варя, у вас накипело. Мне не хочется сбивать ваши мысли. Лучше будет, если вы выскажетесь и изложите свое видение дела, а я послушаю. Чего не пойму, лучше переспрошу.

– Непонятного здесь ничего нет. Вообще-то я хотела сказать наоборот. Тут все, с одной стороны, ясно, с другой – ничего не понятно… Чушь какая-то получается. Ладно, расскажу, как смогу. Я работала у Льва Германовича секретаршей. Может быть, избаловала его слишком назойливой опекой. Он уже без меня и шага сделать не мог. Я ходила за ним, как хвостик, по цехам с блокнотом в руках, записывала все его распоряжения, замечания и тому подобное. Он так к этому привык, что не помнил, когда у него совещание, где и с кем должен встречаться, кому позвонить и по какому телефону. В конце концов он мне отдал и свой личный сотовый телефон, и я превратилась в оруженосца. Иногда даже за него договаривалась с друзьями о рыбалке и бане, где они устраивали свои мальчишники. Я говорю об этом потому, что хочу объяснить, что всегда присутствовала при всех важных событиях.

Пожалуй, эта история началась в марте нынешнего года. Начальник сбыта утром не вышел на работу. Соскакивая с трамвая, подвернул ногу и на работу явился к концу дня. Директор попросил Леву подменить заболевшего. Лева всегда всех заменял. И за начальника цеха работал, и за директора, когда тот уходил в отпуск. День выдался не очень загруженным. Около девяти утра пришла фура из Уральского военного округа. Оружие получал лейтенант, а машину сопровождали три солдата. Ничего необычного, но Лева узнал этого лейтенанта.

Дело в том, что в Чечне испытывалась новая пулеметная установка для легких танков, которую конструировал Лева. Он ездил в Чечню на испытания. Установку проверяли и на полигоне и в бою. Ему пришлось пробыть в Чечне около двух месяцев, чтобы получить все оценки экспертов. А учитывая его взбалмошный характер и настырность, он добился разрешения командования присутствовать при всех испытаниях в условиях боя. А что это значит? Значит влиться в боевое подразделение и участвовать в боях. Там он познакомился со многими офицерами и солдатами.

Так вот, этот лейтенант воевал в Чечне в звании капитана и являлся командиром батальона «Белые волки». Но это они себя сами так называли. У них даже свое собственное знамя было, которое они разворачивали во время серьезных стычек с боевиками. Встреча неожиданная и немного странная. Капитан рассказал, что его разжаловали за невыполнение боевого приказа и отправили служить за Уральский хребет. Лева себя чувствовал неловко, он человек деликатный. Но мне потом он рассказывал, будто у него язык чесался спросить: «Тебя в ссылку отправили вместе с батальоном?» Вроде как солдаты тут ни при чем. А дело в том, что на складе очень жарко. Один из сопровождавших, который подносил ящики к конвейеру, разделся по пояс. У него на плече была наколка «Белые волки», но Лева промолчал. Бывший капитан и без того чувствовал себя не в своей тарелке.

Похоже, ему стало стыдно. Документы оформили, и ребята уехали.

Сам по себе этот эпизод ничего не значит, о нем можно забыть. Что, собственно говоря, и было сделано. Мартовская история всплыла неожиданно, но уже в мае. Я уговорила Леву поехать на Пасху в Кинский монастырь, это неподалеку от Егорьевска. Там очень красивая служба и ее ведет Пафнутий, личность легендарная. Моя подруга очень набожный человек, глубоко верующая женщина, много рассказывала и о Пафнутий, и о возрождении монастыря, в который можно попасть только по большим церковным праздникам. Добираться туда очень неудобно, а у Левы машина. Мы его уговорили.

Он не жалел потом о совершенном паломничестве. Это незабываемое зрелище, один монашеский хор чего стоит! Народ к монастырю стекается со всей округи. В святые дни вокруг монастыря открывают ярмарку, полное изобилие продуктов. Свой монастырский мед, творог, куры, чего только нет, и все по смешным ценам. Люди на телегах приезжают отовариваться.