Эльмира Нетесова - Седая весна

• Название: Седая весна
• Автор: Эльмира Нетесова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-019391-2

Они - `блатные`.

Люди, обитающие по своим `неписаным законам` не только за колючей проволокой, но и в `мирной` жизни.

Воры, бандиты, налетчики тоже когда-то `уходят на покой`. Но даже став вполне `респектабельными господами`, они уже попросту не в силах отказаться от правил, испокон веку правящих `фартовым народом`.

И тогда уютный, тихий на первый взгляд поселок превращается в действительности в `блатную малину`, где `обожженные зоной` вольно или невольно творят жесткий и в чем-то честный воровской закон...

---

— Ну, а я при чем? — удивился Леха.

— Для тебя она всю тайгу с корнем вывернет, чтоб ты по ровной дороге прошел. Иль ты ничего не замечаешь, как любит Полька твою музыку?

— Она вчера опять отмочила. В красном уголке дверь захлопнулась, Поля слегка плечом надавила. Уж очень хотелось потанцевать. Вот только дверь в куски разлетелась. Но это мелочи…

Полина слушала молча. И все ж не выдержала. Подошла к парню, взяла за шиворот, так и вынесла в коридор:

— Будешь знать, мелкота, как на меня брехать! — вернулась к однокурсникам, села рядом с Лехой и сказала то ли в шутку, то ль всерьез:

— Ноги и голову оторву любой, какая вздумает отбить у меня Леху!

Студенты рассмеялись. Леха вздрогнул.

«Только этого мне и не хватало», — подумал в ужасе и отодвинулся от Полины подальше.

— Куда ты? Погоди! Я рядом хочу, с тобой! — поспешила девка подвинуться к Лешке, тот в ужасе вскочил, поспешил из аудитории в коридор. Полина за ним, под громкий хохот студентов.

— Да не бойся ты ее. Не гляди, что громадная. Не дичись девок! Полька первая хохмачка! Она только грозит. На самом деле ничего у тебя не откусит и не оторвет! — смеялись ребята.

Он не поспешил уехать из Свердловска даже закончив институт изобразительного искусства. Он работал в мастерской вместе со своим учителем, часто они рисовали на природе.

Лешка полюбил Свердловск, и на его холстах появлялись участки города, какие стали дороги и памятны по-особому. Эти картины он предъявил на выставку и с удивленьем узнал, что все они раскуплены в первый день. Особо готовился Лешка к выставке российских художников, намечавшейся через год в Москве. Глухие, нехоженные уголки тайги, виды города, лица горожан, все было в его работах. Но особо дорожил лишь некоторыми — снежной крепостью, где мальчишеский бедовый батальон отбивался снежками от бритоголовых парней. Дорога была и картина «Последний дружок», где под весенним теплом таял снеговик, а рядом с ним неутешно плакала девчонка…

Лешка и сам не помнил, как пришла к нему известность. Она не постучалась, не предупредила. Ворвалась и забрала из мастерской все картины. Их стали раскупать из-под рук. Его имя стало мелькать в прессе. Леху признали известные мастера кисти. Он работал много, тщательно. И вскоре понял, что музыка — его юношеское увлечение, было началом, подготовкой к нынешнему.

Лешка вернулся в свой город, когда слава о нем облетела Россию. Она опередила его возвращение в свой город, заговорила о человеке на множестве. встреч, на выставках и симпозиумах. Его назвали Почетным жителем города и предоставили одну из лучших квартир в самом центре. Его картины висели повсюду. Их покупали зажиточные горожане, даже не всматриваясь, не вдумываясь в смысл. Иметь Лешкины работы в домах считалось престижным и модным. За ценою не стояли. Познакомиться, общаться, дружить с человеком сочли за честь даже очень влиятельные горожане. Они приглашали художника в гости, прося изобразить и увековечить своих чад, родителей.

Человек соглашался, сжимая в кулак свою горькую память. Ведь именно они распорядились много лет назад оборвать его песню, заглушить, втоптать в грязь музыканта. Но за что? Да за то, что его голос был любим и понятен большинству. А этих взбесило превосходство мальчишки. Ему его не простили. Но втоптанный не погиб. Переболев, выжил и расцвел заново, на удивленье всем. И Леха, познав однажды цену зависти и злобы, стал крайне осторожным, недоверчивым.

Он не верил похвалам, восторгам. Уходил от множества приглашений и никогда никого не приводил к себе домой, никому не открывал душу. Был немногословным.

Конечно, в своем городе у него снова появились поклонницы. Совсем юные и дамы из высшего общества. Изящные, жеманные, крашеные кокетки. Они говорили о музыке и живописи, в каких ни черта не смыслили. От них пахло дорогими духами и дешевым содержанием. О! Как щебетали они о картинах Рериха! Вот только ни одной из них не видели и в глаза! Эти дамы названивали ему домой, приглашая на дни рождения и на вечеринки. Лешка иногда соглашался. Но чаще предпочитал другое. Переодевшись в джинсовый костюм, надев черные очки, шел к мосту. Туда, где вечером собирались сучонки всех возрастов, расцветок и веса. Там его никто не знал как художника. Да и скажи — не проявили б интереса. Там ждали мужчин, клиентов, способных платить. Увидев направляющегося к ним мужика, сучонки оживали, бросались к нему сворой. Выбирай любую. Хоть всех сразу! Не важно, сколько осилишь, лишь бы заплатил.

Леха выбирал одну из них. Он не любил скороспелок, не дозревших до совершеннолетия, и потому предпочитал бабенок от восемнадцати до двадцати двух, с тугим круглым задом, с торчащими, как яблоки, грудями, в меру трезвых. Сняв такую, вел в гостиницу и отводил душу до самого утра. На рассвете расставались, даже, не знакомясь. Зачем? Ведь оба остались довольны, чего еще желать? Зато без лжи и кривляний, без манерности и напускной влюбленности. Никто не лез в душу с глупыми вопросами.

Этих женщин Леха обожал. Они были просты, послушны и бесхитростны, ни на что не претендовали. Он никогда не торговался с ними и не обидел ни одну. Он был в меру ласков и требователен, кормил каждую, но не поил и не встречался ни с одной во второй раз.

Случалось какой-нибудь из этих женщин уснуть до утра на диване в мастерской. Лешка, пользуясь моментом, делал карандашные зарисовки. Потом переносил их на холст. Как восторгались этими картинами новые русские, пожилые коммерсанты, бизнесмены. Они платили за них большие деньги. И уносили, вспотев от счастья. Куда они потом девали их? Конечно, подальше от тещиных и детских, от глаз жены. Но именно эти картины пользовались особым спросом у мужчин.

Леха продавал их, нисколько не жалея. Если бы берег, в квартире и мастерской уже не осталось бы свободного куска стены. Он привык к такой жизни и ни за что не хотел менять свой уклад. Да и зачем? У него имелось все. Ни о какой семье он не мечтал, жил вольно и бездумно, без нужды и потрясений.

С тех пор прошли месяцы. И в канун Нового года пригласили Леху в теплую компанию. На мальчишник, в ресторан, уютный и маленький, с хорошей кухней, где после полуночи можно было увидеть стриптиз.

— Девки там, скажу тебе, классные! Если по кайфу — заклеить можно в натуре. Было бы чем платить. Место прикольное. Все не отходя от кассы. Мы — без бабья. Надо отдохнуть. Давай с нами, не пожалеешь. Ты ж творческая натура, наберешься новых впечатлений. Глотнем кислорода!

И Леха согласился.

В полутемном зале ресторана уже сверкала огнями украшенная елка. Тихо играла музыка. На столах вместо светильников — совсем по-домашнему, горели свечи, отражаясь звездами в глазах и в лицах.

За столами люди тихо переговариваются. Разбились на компании, изредка оглядываются на окружающих.

Лешка сел за стол. Разговор сразу завертелся вокруг предстоящих праздников. Мужчины, посмеиваясь, строили планы:

— Я от своей кикиморы на дачу смоюсь. Так надоели ее подруги, болтовня.

— А я на охоту, на зайцев.

— Может, на зайчих?

— Нет их возле меня. Сплошные пенсионеры.

— А ты отсюда прихвати с собой.

— Нет! Ну их на хрен! Заразы боюсь. Потом горя не оберешься.

Леха молчал, слушал. И вдруг почувствовал, как его тронули за плечо. Оглянулся. Официантка держала в руке красную розу:

— Вам просили передать.

— Кто? — огляделся Лешка. Но ни одного знакомого женского лица не увидел. — Вероятно, ошиблись, — оглянулся на официантку. Та пожала плечами.

— Ну, счастливчик! Ты нигде не пропадешь! Бабы сами тебе цветы дарят! Да еще не без намека! Красная роза — признанье в любви. Везучий черт! — позавидовали громко.

Лешка поставил розу в вазу на столе. Ему очень хотелось увидеть, кто же ее послал? Он стал внимательно рассматривать женщин за соседними столиками. Но нет, и они не обращали на него никакого внимания.

И только тех, за угловыми столами, не мог рассмотреть. Далеко и темновато, — отвернулся человек, и в это время небольшой оркестр заиграл веселую мелодию. Люди из-за столов вышли. Многим захотелось потанцевать возле готовой елки.

— Можно вас пригласить? — подошел Лешка к молодой женщине, надеясь, что это она передала для него розу.

— Отвали! Я не танцую. Я чуваков клею! Не возникай тут! — услышал в ответ внезапное и вернулся к столу. Вскоре к нему подошла официантка, подала записку: «Я за угловым столиком. Пригласи на следующий танец…»

— Ну и везет тебе, Лешка! Бабы в покое не оставят. Липнут, как мухи на мед. Откуда знают, что ты холостяк?

— Не в том суть. Его, будь женатым, друг у дружки отбивали б. Он смолоду был любимчиком бабьего рода. Есть в нем что-то особое, притягательное. Может, запах течки? — хохотали мужики. Лешке и обидеться стало некогда. Оркестр заиграл новую мелодию, и он поспешил к угловому столику.