Белл Клер - Обретение судьбы

• Название: Обретение судьбы
• Автор: Белл Клер
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04571-1

Ее зовут Ратха. Она принадлежит к племени Имеющих Имя — разумным диким кошачьим, у которых есть свой язык, законы, традиции и, конечно же, вожак. И еще у него есть враги. Жестокие набеги хищных Безымянных ставят племя на грань уничтожения.

Но Ратха, молодая годовалая кошка, открывает могущество Огня, который в племени называют «Красным Языком». Новое оружие может защитить Имеющих Имя, однако его появление вызывает дикую ярость Меорана, вожака племени. Так Ратха оказывается в изгнании, а затем примыкает к Безымянным. Отныне она отверженная, но полна решимости выжить во что бы то ни стало.

Первая книга серии «Ратха — огненная бестия».

---

Несколько мгновений малышка обнюхивала материнский живот, а потом крошечный ротик приник к соску и принялся сосать.

Ратха съела послед и легла, спеша передохнуть перед новой схваткой, возвещающей о подходе следующего котенка. Ждать пришлось довольно долго, и Ратха задремала, благодарная своему телу за эту передышку.

Ее разбудила схватка. На этот раз Ратха была готова, и вскоре второй котенок уже лежал рядом с первым. Третий выскользнул наружу почти без всякого усилия. Зато последний как будто вовсе не хотел приходить в этот мир, и после долгой борьбы выбрался хвостом вперед.

Ратха вылизала и растерла его, как и предыдущих, и вот уже дочка и три ее братца лежали рядком, сося молоко и пихая лапками материнский живот.

Усталая, измученная, но довольная, Ратха с наслаждением потянулась, лежа на боку.

Тень закрыла солнечный свет, падавший в отверстие логова. Ратха подняла голову. Запах Костегрыза хлынул внутрь. Но это больше не был запах ее супруга и товарища, нет, это был резкий и угрожающий аромат самца. Врага.

Ратха вздыбила загривок.

— Ратха? — окликнул ее Костегрыз. Она увидела его глаза, светящиеся перед входом в логово.

Но эти знакомые глаза теперь казались Ратхе голодными и жадными.

«Мои котята!» — подумала она, начиная шипеть. Он пришел убить и съесть ее котят!

Ратха вскочила, стряхнув с себя прильнувшие к ней рты и коготки. Она поднялась, чтобы защитить своих детей, но в то же время была потрясена своей неожиданной злобой. Умом Ратха понимала, что Костегрыз пришел увидеть своих детей, а не есть их. Но Ратха больше не была властна над своими чувствами, отныне они принадлежали не ей, а поколениям матерей, живших до ее рождения. Она задрожала всем телом, когда ужасная картина встала перед ее внутренним взором, затмевая все доводы рассудка — мертвый котенок, свисающий из окровавленной пасти.

— Ратха? — голос стал громче, глаза ближе.

— Не подходи! — зашипела она.

— Я хочу их увидеть, — сказал Костегрыз, протискиваясь внутрь. — Что с тобой такое?

Ратха оскалила зубы.

— Убирайся! — Она полоснула его когтями. Костегрыз вздрогнул и попятился. Вид у него сделался такой растерянный и несчастный, что Ратхе захотелось подбежать и утешить его. Но она не могла оставить своих котят и знала, что если Костегрыз сделает хоть шаг вперед, древняя ярость заставит ее броситься на него.

— Я еще не готова, — выдавила она, стараясь спрятать сжигающее ее бешенство.

— Я хочу посмотреть на них, — повторил Костегрыз.

Ратха шумно сглотнула.

— Костегрыз… — начала она, стараясь увидеть в нем своего супруга, а не кровожадного самца. У нее за спиной нетерпеливо запищали котята. Ратха суетливо обвила их хвостом и снова легла.

Костегрыз вышел, но продолжал смотреть на нее из отверстия входа.

— Ты проголодалась, Ратха? — ласково спросил он. — Сходить тебе за едой?

— Да, — с благодарностью отозвалась Ратха. — А когда вернешься, то, может быть, сможешь их увидеть.

Услышав его удаляющиеся шаги, Ратха опустила подбородок на листья и зажмурилась, вспоминая обиду и горечь в глазах Костегрыза. Она не могла объяснить ему, что случилось. Это был просто беспричинный страх… и все-таки, у него должна быть какая-то причина!

В племени самцы никогда не нападали на матерей и не поедали молодняк. Может, такое случается среди Безымянных? Котята завозились под животом у Ратхи, ища молоко. Они бодали ее своими головенками, их писк становился резким и требовательным. Ратха со вздохом сгребла их передними лапами в кучу и подтащила к сосцам.

«Какие они сильные! — с нежностью думала она. — Какие свирепые охотники вырастут из них!»

Она снова легла и уже погрузилась в сон, когда вдруг ее пронзила неожиданная мысль. Охота — не единственное, чему она сможет научить своих детей.

«Племени больше нет, — думала Ратха, подняв голову и глядя в темноту широко открытыми глазами. — Но искусство пастухов не утрачено, ибо я помню все, чему меня учили и смогу научить других. Разве Такур не говорил, что она могла бы стать лучшей пастушкой племени?»

Воспоминание об этом несло с собой не только боль, но и гордость. Ратха обнюхала котят. Она и ее детки смогут наловить животных в лесу, как когда-то делали их предки, а потом пасти их на лугах в долине! А когда котята подрастут, они создадут новое племя, вместо старого… Ратха могла бы научить и Безымынных, ведь держать свои стада гораздо выгоднее, чем жить набегами.

Прислушиваясь к тихому сосанию малышей, Ратха тихонько замурлыкала от удовольствия. Как много старых обычаев умерло на ее глазах, и она была причастна к э тому умиранию. Неужели изменение — это всегда смерть и конец?

Горький голос памяти спешил согласиться с этим, но другой голос — более тихий, но более сильный — возражал. Этот голос был дыханием молодняка, сопящего под боком у Ратхи.

«Начало, — сонно думала Ратха, чувствуя прилив надежды. — Возможно, настало время начала…»

С тех пор Ратха днями и ночами лелеяла своих детей и свою мечту, и все ее питомцы быстро росли и набирались сил. Она пыталась поделиться своими замыслами с Костегрызом, но того малыши больше интересовали сами по себе, чем как основатели будущего племени.

После того, как Ратха позволила Костегрызу приблизиться к детям, он показал себя любящим и преданным отцом, а также неутомимым добытчиком.

Поначалу он обращался с котятами осторожно и предупредительно, стараясь развеять последние опасения Ратхи. Но вскоре котята уже вовсю ползали и по отцу, и по матери. Они бодали Костегрыза головами в живот, сосали его шерсть и бесконечно охотились за его хвостом.

После того как малыши открыли глазки, Ратха смогла оставлять их с Костегрызом и уходить охотиться. Отец с детьми оставались в логове, а Ратха бегала по лугу, с наслаждением разминая застоявшиеся мышцы и освежаясь под ветром и солнцем. Во время этих отлучек она неотступно думала о том, как будет обучать своих детей пастушеству.

Первым делом она найдет одинокую пестроспинку, скажем, старую или раненую, отбившуюся от стада. Она научит малышей ухаживать за маленькой лошадкой, покажет им, как пасти и поить ее, как не дать убежать. После этого Ратха поймает пестроспинку с жеребенком. Они положат начало их маленькому стаду.

«Такие умные котята, как у меня, — с гордостью думала Ратха, — будут все схватывать на лету. Очень скоро они превзойдут меня, а уж когда у них появятся собственные дети…»

Каждый день Ратха пристально следила за котятами, с нетерпением ожидая увидеть первые признаки их выдающихся способностей. Особенно внимательна она была к своей дочке, упрямой маленькой разбойнице, которая проявляла такую агрессивность ко всем шевелящимся поблизости предметам, в том числе и к колючим, что получила имя Охотница-на-Чертополох.

Костегрыз прозвал так свою неукротимую дочку после того, как несколько раз вытаскивал острые колючки, неизбежно оказывавшиеся в нежном маленьком носике после очередной охоты.

— Мне кажется, она ничему не учится, — ворчала Ратха, глядя, как Костегрыз утешает скулящую малышку.

— Научится, — невозмутимо отвечал он, выпуская дочку и убирая от нее свой хвост. Лишившись заманчивой дичи, Охотница-на-Чертополох убегала к братьям.

Ратха зорко наблюдала за тем, как ее котята бегают друг за другом и прыгают на пролетающих над землей насекомых. Они были сильны, отважны и проворны. С того самого дня, когда они впервые покинули материнское логово, они только и делали, что тренировались красться и прыгать на добычу.

Все четверо были прирожденными охотниками. И постепенно горькое разочарование стало закрадываться в сердце Ратхи, заглушая ее гордость. Охота — это, конечно, очень важно, но существуют и другие, не менее важные, занятия, к которым ее котята проявляли полное равнодушие.

Ратха, как могла, боролась с тревожными предчувствиями.

«Они еще слишком малы. Дай им время», — твердил внутренний голос, вторя словам Костегрыза.

Ратха вздыхала. Чего она ждала от малышей? Ратха не могла определенно ответить на этот вопрос. Ей не на что было опереться, кроме воспоминаний о собственном детстве. Но какими бы туманными ни были эти воспоминания, они казались Ратхе совершенно не похожими на то, что она видела в своих детях.

«Когда я начала осознавать окружающий мир? — часто спрашивала себя Ратха. — Когда заговорила? Я все время разговариваю с Охотницей-на-Чертополох и с остальными, но никто из них мне даже не отвечает, не говоря уже о том, чтобы повторять за мной!»

Костегрыз был ей плохим советчиком, он только твердил, что надо набраться терпения.

— Ты слишком нетерпелива, Ратха. Ты ищешь того, чего пока нет, — неизменно говорил он, вглядываясь в ее встревоженные глаза.