Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

• Название: Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...
• Автор: Ханс Фаллада
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-280-01198-3

В первый том Собрания сочинений известного немецкого писателя Ханса Фаллады (1893–1947) входят два романа: «Маленький человек, что же дальше?» (1932) и «Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды…» (1934). Эти романы посвящены судьбам немецкой мелкой буржуазии, городского «дна». В них автор рассказывает о злоключениях «маленьких» людей в Германии накануне краха буржуазного демократизма и утверждения в стране фашистской диктатуры.

---

— Не стоит благодарности, — отвечает тот. — Не стоит благодарности. Я же вам говорил, что мы еще поработаем вместе. — И, заложив квитанцию за ленточку шляпы, исчезает в пивной.

16

И все-таки Куфальт заволновался, очутившись у дверей дома своего первого настоящего клиента. Он выждал время, чтобы успокоиться, но сердце не успокаивалось, а стучало все сильнее.

Наконец он решился позвонить и потянул за шнур звонка. В коридоре послышались шаги, дверь отворилась, и на пороге появилась молодая девушка.

— Что вам угодно? — спросила она.

— Нельзя ли мне переговорить с господином малярных дел мастером Бенцином?

— Прошу вас, — ответила она и повела его по коридору. Затем открыла одну из дверей.

— Папа, к тебе какой-то господин.

В комнате за столом сидела пожилая миловидная женщина и резала капусту. Мастер — у него борода — стоял у окна, беседуя с каким-то человеком.

— Чем могу служить? — спросил мастер.

Стоя посреди комнаты, Куфальт поклонился. Его сердце судорожно сжалось. «Смогу ли я вообще говорить?..» — испугался он. Но уже услышал собственный голос.

— Добрый день, я из редакции «Городского и сельского вестника». Позвольте спросить, не желает ли господин малярных дел мастер Бенцин подписаться, может быть, вначале на пробу — на газету.

— Ведь мы, — со значением произнес Куфальт, — являемся прежде всего газетой ремесленников и торговцев, мы прежде всего защищаем интересы ремесленников. Ваш юрисконсульт, господин Бенцин, является нашим постоянным сотрудником. За последние недели мы опубликовали его статьи о проблемах ремесленников, которые привлекли внимание всех, вплоть до торгово-ремесленной палаты. В эти трудные времена друзья должны держаться вместе, поскольку мы боремся прежде всего за ремесленников… — Он было запнулся, но тут же опять обрел дар речи. Искоса посмотрев на женщину, он сказал:

— Что касается наших художественных публикаций, то романы наших лучших авторов с особым интересом читают прежде всего в кругу семьи. Сейчас мы печатаем сто восемьдесят шестое продолжение романа, в котором рассказывается о борьбе лесников с браконьерами…

Неожиданно он сник. Его запал кончился, он хотел было в конце сказать что-нибудь такое, настоятельно призвать к чему-то, но не вышло, все. Он стоял посреди комнаты, немного оглядываясь по сторонам. Все смотрели на него. На стене возмутительно громко тикали ходики, он слышал, как на улице кричали дети.

— Может быть, попробовать, папа? — наконец спросила жена. — А сколько стоит «Вестник»?

Тут Куфальт снова встрепенулся, извлек из кармана блокнот с квитанциями. Деньги перешли из рук в руки. Вежливое «Спасибо вам. Всего доброго».

И Куфальт снова очутился на улице, разбогатев на марку с четвертью. Марка с четвертью за пять минут. Двести пятьдесят адресов. Минимум три часа печатанья на машинке!

Окрыленный, Куфальт двинулся дальше, к малярных дел мастеру Херцогу.

17

— Сколько у вас? — спросила сидевшая за пишущей машинкой девушка, когда Куфальт часа в четыре влетел в экспедицию.

— Сколько? — повторил вопрос господин Крафт, стоявший в комнате редактора возле стула Фреезе, и внимательно посмотрел Куфальту в лицо.

— Ну? — спросил Фреезе и подмигнул ему.

— Угадайте! — воскликнул Куфальт, бросив шляпу на стол, а папку на стул, чувствуя теперь себя здесь как дома.

И. не дождавшись ответа, сказал:

— Я сегодня обошел маляров. Я решил, господин Крафт, что маляры самое лучшее начало, а завтра займусь обойщиками, шорниками, оформителями витрин…

— Так сколько же? — спросил Крафт.

А Фреезе только смотрел.

— Да, сколько, — всего здесь живет двадцать девять маляров, пятерых не было дома, я загляну к ним в следующий раз. Говорил с двадцатью четырьмя…

— Так сколько же?

— Кстати, обойти двадцати четырех за один день слишком много. С завтрашнего дня возьму не больше пятнадцати. В конце я так устал, что еле языком ворочал. А нужно убедить людей…

— В чем? — спросил Фреезе.

— Ну, в том, что для них лучше подписаться на «Вестник».

— А вы вообще читали «Вестник»? Сегодня вы убедили людей только в том, что вам очень нужны деньги.

— Тоже неплохо, — засмеялся Куфальт, — итак, попробуйте угадать, господа, из двадцати четырех я…

— Значит, шесть, — произнес Крафт, чтобы покончить с этим.

— Покажите-ка ваш блокнот!

— А вот и не шесть! — воскликнул Куфальт, — Девять, вот так! Девять! Девять из двадцати четырех, почти сорок процентов! — Он сиял.

— Девять, — произнес Крафт, — девять, а что, это прилично…

— Девять, — крякнул Фреезе. — За день девять новых подписчиков…

Нащупав под столом бутылку коньяка, он сказал:

— Давайте-ка мы втроем за это… — Он помолчал, его рука легла не на бутылку, а замерла возле ручки. — Нет, за это мы пить не будем. Крафт, я думаю, а не взяться ли мне снова за серию очерков об истории города… Народ интересуется. Девять, ну, предположим, пятьдесят новых подписчиков в неделю… «Друг» лопнет от зависти…

— Дитрих переметнулся к «Другу», — заявил Куфальт. — Он хочет собирать для него подписку.

Все только рассмеялись.

— Именно его им и не хватает! Этого ветрогона, который никогда не сдает деньги и работает только, когда у него пусто в кармане.

— Я и ему всучил подписку, — расхвастался Куфальт. — Он даже заплатил… Дитрих… Воллеквеберштрассе…

— Все вон! — произносит Фреезе, — Сейчас я буду работать. Крафт, прихватите с собой эту бутылку коньяка и вылейте ее в унитаз.

Крафт, ухмыляясь, осторожно и нежно зажал бутылку под мышкой.

— Нет, вы правы. Заприте бутылку в своем письменном столе, может быть, этот хвастунишка завтра даст только двух подписчиков или ни одного.

Фреезе вздохнул и скептически посмотрел поверх пенсне на Куфальга.

— Да, сегодня вечером я играю в карты. Так что можно начать работать завтра. Посмотрим, как пойдет. Одна ласточка погоды не делает. Поставьте-ка бутылку на мой стол, Крафт. От того, что она будет лежать в вашем столе, полнее она не станет. Всего наилучшего, господа.

18

Некоторые заключенные, выйдя на волю, любят возвращаться в свою тюрьму — в гости, что ли. Когда Куфальт позвонил в двери тюрьмы то в самом деле почувствовал что-то родное, тем более что открыл дверь старший вахмистр Петров, который был родом из Познани.

— Здорово, Куфальт, старина. Вот хорошо, что снова попал к нам сейчас, зимой. Ты под следствием или получил срок…

— Нет-нет, господин старший вахмистр, пока я просто хочу пройти к начальнику.

— А, штаны прохудились на заднице? Или казенных денег захотелось? Начальник даст, начальник все даст. Надзиратели ругаются. А я говорю: «Не мешайте директору, все равно деньги потратят, пропьют, с девками прогуляют или штаны купят. У зека деньги не держатся…»

— А директор у себя?

— Иди к нему, старина. Дорогу ты знаешь. Чего зря ему звонить.

Здесь административное здание тюрьмы, не сама тюрьма, и все равно чувствуешь знакомый запах известки, запах пыли, несмотря на чистоту. Линолеум надраен до зеркального блеска, и страшновато ступать по нему резиновыми каблуками.

Время сейчас тихое, Куфальт нарочно выбрал его, нет вызовов к начальству, нет беготни. Господа надзиратели завтракают. Какое-то мгновение он, прислушиваясь, стоит у двери, но, кажется, у директора никого нет. И он стучит, слышит бодрое «войдите», входит…

Уже наступила поздняя осень, почти зима, не за горами декабрь, и директор все еще носит светлый спортивного покроя костюм и безукоризненные рубашки. Куфальт хорошо их видит, потому что директор в таком вот виде расхаживает взад и вперед по комнате.

На мгновение он останавливается, смотрит на Куфальта. Наверняка с того майского дня директор выпустил на волю триста — четыреста зеков, но он сразу вспомнил его.

— Здравствуйте, Куфальт. Мне сказали, что вы снова появились в нашем городишке. Кем вы работаете? Или вы не работаете?

Он пожимает ему руку и как когда-то спрашивает:

— Сигарету хотите?

И как когда-то предлагает сигарету за шесть пфеннигов. С той лишь разницей, что на сей раз сигарета не производит на Куфальта того впечатления, как тогда.

— Значит, в Гамбурге вы больше не работаете, не так ли? Однажды к нам пришел на вас запрос из полиции. Но больше я ничего об этом не слышал. Вам дали какой-то срок или вы не хотите об этом говорить?

Нет, Куфальт хочет говорить и рассказывает историю о «Цито-Престо».

Директор качает головой.

— М-да, жаль, да, с другой стороны и не жаль, это всегда могло плохо кончиться, столько заключенных, никогда из этого ничего бы путного не вышло. А что вы сейчас делаете?

— Собираю подписку на здешнюю газету «Сельский вестник», господин директор.