Алан Маршалл - В сердце моем

• Название: В сердце моем
• Автор: Алан Маршалл
• Жанр: Проза

---

Я решил, что с меня достаточно мясного сока и что жилы можно и не есть; однако, когда полчаса спустя я сидел с разболевшимися челюстями и смотрел на сероватые комки изжеванного мяса, венком окружившие жареный лук и обрезки бифштекса, я почувствовал, что меня надули. Разве могут такие обеды придать мне сил и энергии, в которых я так нуждался? Я сидел понурившись, не в силах побороть уныние.

Между тем лук на моей тарелке совсем остыл и подернулся тоненьким слоем беловатого жира - обмякшие полоски лука пробивались кое-где через этот покров, но тут же никли и увязали в нем. С отвращением я отодвинул от себя это блюдо, лицо мое искривила гримаса.

В это время ко мне подошел человек, сидевший в одиночестве за столиком у стены, и тронул меня за плечо. Его нельзя было назвать ни молодым, ни старым, у него были впалые щеки и усталые глаза; он взглянул на меня глубоким и проникновенным взглядом, в котором со всей очевидностью отразились страдания, известные лишь тем, кто познал голод и нищету.

- Ты станешь это есть, приятель? - спросил он, указывая на тарелку.

- Нет, - сказал я. - Я уже пообедал.

- Можно, я возьму?

- Пожалуйста.

Он унес тарелку на свой стол и начал есть. Он съел все - и жеванные мной куски мяса, и застывший в жире лук.

Затем он поднес тарелку ко рту и вылизал ее.

ГЛАВА 12

Постепенно я понял, что искусству показывать правдивые картины жизни и рисовать живые образы нельзя научиться, следуя готовым рецептам, заимствуя у других писателей накопленные ими знания и жизненный опыт; понял, что овладеть этим искусством я смогу, лишь принимая близко к сердцу жизнь других людей, читая их еще не написанные романы.

Надо слить свою волю к жизни и к победе с волей моих героев - только тогда истина откроется мне по-настоящему, и, познав ее, я испытаю потребность выразить ее словами.

Недостаточно наблюдать жизнь глазами художника, преданного лишь своему искусству. Написанные на основе таких наблюдений книги могут иметь значение только для их автора. Я же хотел создавать произведения важные и нужные для всех.

Я взялся за учебники грамматики, стал изучать правила, знакомые любому школьнику, но которые самому мне, поскольку я учился в глуши, постичь не удалось. Мне казалось, однако, что правила, на соблюдении которых настаивали эти учебники, могли скорее лишить меня дара слова, чем помочь мне высказать свои мысли и чувства.

Я узнал, что нельзя начинать фразу со слов "и" или "но", расчленять сложные времена, ставить предлог в конце предложения. А между тем, желая иной раз выразить свою мысль, мне хотелось нарушить все эти правила.

В одном сборнике цитат я прочитал: "Когда мысль захватывает, говорить о грамматике - кощунство". Эти слова придали мне бодрости. Но я понял, что для того чтобы отступать от правил, надо сначала их твердо усвоить.

Талант писателя не расцветет от того, что он постигнет правила расстановки слов, принятые в его время; нет, для того, чтобы научиться писать, он должен разделить с людьми все тяготы, до конца прочувствовать их. Только тогда он познает жизнь и сможет стать глашатаем правды.

Писать - значит понимать жизнь и уметь находить верные слова для выражения своих мыслей. Это умение приходит с жизненным опытом, а вовсе не достигается тренировкой в сочинении образцово правильных фраз.

Только глубокая заинтересованность в судьбах людей и проникновение в эти судьбы создают почву, на которой может родиться настоящее литературное произведение, чтобы дать этому произведению расцвести, автору надлежит отказаться от всякого личного честолюбия,

- Да нет, правда, он такой трус! Ненавидит трамваи. И людей боится, думает, кто-нибудь обязательно наступит ему на лапу.

- Вот так пес!

- Он таким и будет, пока не покроет сучку, - сказала рыжеволосая девушка.

- Фи, Глэдис! Как можно!

- Правда - Фил мне говорил.

- Ты все еще с ним гуляешь? - спросила Мэйбл, наклоняясь вперед, чтобы, лучше видеть девушку в синем джемпере.

- И буду гулять, пока не найду кого-нибудь другого. Он хочет, чтобы у нас с ним было по-честному, без обмана. Поглядеть на него - никогда не подумаешь, что он может говорить серьезно. А он долго толковал со мной - все про то... чтобы без обмана.

- Только об этом они и могут говорить, - сказала с усмешкой девушка по имени Бидди. - Обхаживают тебя, пока ты поверишь им и они добьются своего, тогда они начинают плести ахинею другой дурочке.

- Надо же о чем-то говорить, - возразила Глэдис.

- Почему же не поговорить о чем-нибудь интересном?

- Они и это умеют.

- О чем? О мотоциклах? О том, какие они молодцы?

- А о чем ты хочешь, чтобы они говорили? - упорствовала Глэдис.

- Не знаю... Во всяком случае, о чем-то таком, что помнилось бы и на другой день. Что заставило бы позабыть об этой проклятой фабрике.

- Ах, ты хочешь, чтобы он тебя просвещал? - съязвила Мэйбл. - Ты что же думаешь, что парень приглашает тебя, только чтобы побеседовать?

- Ну ладно, хватит, - с раздражением сказала Бидди, - Я просто хотела вам сказать, каких парней я предпочитаю. Чтобы с ними поговорить можно было. Это для меня главное. Но где их найти, таких парней?

- Все мы с этого начинаем. Каждой хотелось бы найти такого парня, но где его возьмешь? - сказала Мэйбл с покорностью в голосе. - В наше время таких нет. Без гроша в кармане не очень-то разговоришься.

- Беда в том, что никто даже сводить тебя никуда не может. Все сидят без работы, все на мели.

- Мы с Филом немного походим взад и вперед, а затем приткнемся в дверях какого-нибудь магазина и стоим, - сказала Глэдис, наклонившись и рисуя пальцем по пыли. - Мы и разговариваем-то немного. Он, правда, любит иногда поговорить о странных вещах. - Она выпрямилась и посмотрела на Бидди. - Ты пробовала когда-нибудь говорить о луне, стоя в подворотне? - спросила она.

Бидди промолчала.

- Посмотрели бы вы на того красавчика, что живет в одном доме с Энни на втором этаже, - сказала небольшого роста девушка, безостановочно что-то вязавшая. Она постоянно напевала "Любовь в цвету", и девушки прозвали ее "Цветиком".

- Да, я его знаю, - пренебрежительно сказала девушка в джемпере, познакомилась с ним на танцах. Танцует как медведь. Все ноги мне отдавил.

- А все равно он красивый. Плевать, что он плохо танцует, - решительно произнесла та, которую звали "Цветик".

- Я бы не стала водиться с парнем, который не умеет танцевать, заметила Глэдис.

- А как Фил по этой части? - спросила Мэйбл.

- Неплохо, - ответила Глэдис. - Но вот тот парень, с которым я встречалась раньше, так он даже в конкурсах участвовал.

- И как только ты их находишь? - спросила Мэйбл.

- Сама не знаю, - пожала плечами Глэдис с легкомысленным видом.

- Хочешь, скажу? - произнесла девушка в синем джемпере.

- Знаешь что - заткнись! - огрызнулась Глэдис.

Девушки засмеялись, но в смехе их не было радости, он даже не был веселым. Рассмеявшись, они словно признавали, что всех их волнуют одни и те же заботы и что им хочется на время забыть о них, шуткой отделаться от тяжелых дум.

Из ворот помещавшейся напротив фабрики папиросной бумаги вышли несколько девушек. Там работа была легче, менее напряженной, чем на обувной фабрике.

Девушки были в одинаковых синих спортивных костюмах из бумажной ткани; в руках у одной был баскетбольный мяч. Они стали перебрасываться им со смущенным смехом, словно стыдясь этой детской игры.

- Вот это да! Поглядите только на них! - выкрикнула девушка в синем джемпере. - А ну убирайтесь отсюда, вертихвостки!

В ответ одна из девушек высунула язык.

Девушка в синем джемпере окинула быстрым взглядом своих подруг. От удивления она даже открыла рот. Затем, словно убедившись, что ее чувства разделяют остальные, она приложила руку рупором ко рту и закричала:

- Эй вы, я кому говорю? Убирайтесь вон!

- Помолчи, Элли, - с досадой сказала Глэдис.

- А что они о себе воображают, - проворчала Элли, не спуская недовольных глаз с игравших в мяч девушек.

- Ты только себя унижаешь, когда так орешь, - заметила ей Глэдис, поглядывая то в одну, то в другую сторону.

- Эй, Биддп! Что ты скажешь о новой девчонке, - ну тот, что работает рядом с тобой? - спросила Мэйбл. - Лила Хэйл, что ли, ее зовут? Как она ничего? Вон они с Сэди идут.

Бидди посмотрела на девушек, приближавшихся к ним.

- Неплохая девочка, кажется. Ребенок еще, совсем ничего не смыслит. Похоже, что она Рону Хьюзу приглянулась.

- Рону! - презрительно усмехнулась Мэйбл.

- А что, - ведь и ты с ним когда-то гуляла. Мэйбл умолкла, погрузившись в воспоминания, не позволявшие ей отчитать Бидди как следует.

- Надо будет предупредить ее, - сказала Бидди.

Лила и Сэди присоединились к отдыхавшим девушкам. Лиле было лет пятнадцать, у нее были мягкие белокурые волосы и почти детская фигурка.

Она присела рядом со мной; когда я улыбнулся ей, она смутилась, и я почувствовал, что она не способна ответить мне такой же дружеской улыбкой. В замешательстве она отвернулась и стала смотреть на Сэди. Подруга продолжала прерванный разговор.