Феликс Пальма - Карта времени

• Название: Карта времени
• Автор: Феликс Пальма
• Издательство: Астрель: CORPUS
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-38192-8

Роман испанского писателя Феликса Пальмы «Карта времени» можно назвать историческим, приключенческим или научно-фантастическим — и любое из этих определений будет верным. Действие происходит в Лондоне конца XIX века, в эпоху, когда важнейшие научные открытия заставляют людей поверить, что они способны достичь невозможного — скажем, путешествовать во времени. Кто-то желал посетить будущее, а кто-то, наоборот, — побывать в прошлом, и не только побывать, но и изменить его. Но можно ли изменить прошлое? Можно ли переписать Историю? Над этими вопросами приходится задуматься писателю Г.-Дж. Уэллсу, когда он попадает в совершенно невероятную ситуацию, достойную сюжетов его собственных фантастических сочинений.

Роман «Карта времени», удостоенный в Испании премии «Атенео де Севилья», уже вышел в США, Англии, Японии, Франции, Австралии, Норвегии, Италии и других странах. В Германии по итогам читательского голосования он занял второе место в списке лучших книг 2010 года.

---

Том любил эту простую и честную работу, для которой не требовалось ничего, кроме крепких и ловких рук, за то, что можно было любоваться дивным рассветом над Темзой, а еще за то, что накапливающаяся здоровая усталость не мешала мыслям бежать своей дорогой и порой совершать неожиданные виражи. Нечто подобное случалось с Томом под столетним дубом на вершине Харроу, маленького холма в окрестностях Лондона, по склонам которого были рассыпаны с десяток могил, не пожелавших тесниться на соседнем кладбище. Молодой человек набрел на это место во время прогулки и нашел среди высокой травы свой собственный храм, святилище под открытым небом, позволявшее ненадолго укрыться от забот большого города и предаться размышлениям, которые, как он вскоре с удивлением заметил, все чаще принимали совершенно странный оборот. Сидя на вершине и воображая, что за жизнь была у Джона Пичи, погребенного в ближайшей могиле, Том вдруг понимал, что думает о самом себе как о ком-то другом, оценивая свои поступки с холодной отчужденностью постороннего человека.

Закончив работу, они с Патриком уселись на ящики и стали ждать, когда им заплатят. Обычно они скрашивали ожидание болтовней, но на этот раз мысли Тома бродили слишком далеко. После роковой встречи с Клер Хаггерти прошла целая неделя, но никаких примечательных событий не последовало. Мюррей так ничего и не узнал и, вполне вероятно, был обречен оставаться в неведении, но Том чувствовал, что его жизнь никогда не будет прежней. По большому счету, она уже изменилась. Лондон был слишком большим городом, чтобы два человека могли там случайно встретиться, но Блант все равно ходил по улицам с опаской, боясь неожиданно столкнуться с мисс Хаггерти. Из-за глупой девчонки ему приходилось нервничать и все время быть начеку, не исключено даже, что понадобится отпустить бороду. Удивительно, как сущая мелочь может круто изменить человеческую судьбу: ну что ему стоило облегчить мочевой пузырь перед представлением?

Когда Патрик отважился нарушить молчание и попенять приятелю за угрюмый вид, Том уставился на него с неподдельным изумлением. Он, сказать по правде, совсем позабыл о Патрике и теперь не знал, что ответить. В результате Блант отделался меланхоличной улыбкой, а его приятель пожал плечами, давая тем самым понять, что не собирается лезть к нему в душу. Получив деньги, оба покинули порт неспешной походкой, какая бывает у людей, которым нечем занять остаток дня. По дороге Том украдкой поглядывал на Патрика, опасаясь, что обидел его своим молчанием. Патрик был моложе Бланта всего на пару лет, но выглядел совсем юнцом, и Том невольно взял его под крылышко, как младшего брата, которого у него никогда не было, хотя прекрасно знал, что парень вполне способен сам о себе позаботиться. Впрочем, ни тот ни другой не стремились поддерживать дружеские отношения за пределами порта — то ли стеснялись, то ли ленились.

— С учетом тех денег, что я получил сегодня, мне не хватает совсем немного, Том, — произнес Патрик мечтательно.

— Для чего? — удивился Блант; Патрик никогда не выказывал желания открыть свое дело или жениться.

Мальчишка сделал загадочное лицо.

— Для того чтобы исполнить мою мечту, — ответил он очень серьезно.

Тому оставалось только порадоваться за товарища: у того была заветная мечта, то есть причина вставать по утрам, которой так не хватало ему самому.

— И что это за мечта, Патрик? — спросил он, зная, что его приятель больше всего на свете хочет, чтобы его об этом спросили.

Юноша с таинственным видом полез в карман, достал помятую рекламную афишку и протянул ее Тому.

— Попасть в двухтысячный год и своими глазами увидеть, как отважный капитан Шеклтон победит проклятые автоматы.

Том даже не прикоснулся к хорошо знакомой афишке. Вместо этого он с грустью посмотрел на Патрика.

— А разве ты не хочешь увидеть двухтысячный год, Том? — спросил тот, обескураженный его равнодушием.

Том вздохнул.

— А что я забыл в будущем, Патрик? — спросил он, пожав плечами. — Меня интересует только настоящее.

— А-а-а… — протянул Патрик, не решаясь осудить друга за узость взглядов.

— Ты завтракал? — спросил Том.

— Конечно нет! — возмутился парень. — Я же сказал тебе, что коплю деньги. Завтрак для меня непозволительная роскошь.

— Тогда я тебя приглашаю, — заявил Блант, покровительственно кладя руку Патрику на плечо. — Неподалеку есть местечко, где подают самые вкусные сосиски в Лондоне.

XXV

Обильный завтрак, настоящий пир, который закатили приятели, позволил им наесться на неделю вперед, хотя и опустошил кошелек Тома. Блант не стал корить себя за расточительность, однако на будущее решил вести себя осмотрительнее: творить добро было приятно, но накладно. Впереди был целый день, и, простившись с Патриком, Том направился к Ковент-Гарден, намереваясь продолжить благотворительную деятельность — например, стащить пару яблок для миссис Риттер.

Рачительные хозяева, привыкшие вставать с первыми лучами солнца, чтобы наполнить свои кладовые, расхватали самый свежий товар. С наступлением дня рынок лишался того фантасмагорического вида, который придавали ему свечи, горевшие на повозках торговцев. Ковент-Гарден сделался похожим на сельскую ярмарку, теперь его наводнял веселый праздный народ вроде Тома, те, кому было некуда спешить и кто запросто мог позабыть о покупках, наслаждаясь ароматом роз, эглантерий и фуксий в западном крыле рынка. Затерявшись в толчее у живописных овощных рядов, растянувшихся от Боу-стрит до Мэйден-лейн, Том искал глазами девушек с корзинами, полными яблок, нараспев, с характерным выговором лондонских низов предлагавших свой товар. Вскоре он приметил торговку и кинулся за ней, прокладывая себе дорогу сквозь скопище народа. Однако хитроумные маневры, которые, возможно, могли бы спасти жизнь отважному капитану Шеклтону в схватке с автоматами, никуда не годились на заполненном людьми рынке. Том убедился в этом, с разбегу налетев на девушку, шедшую чуть впереди. Та пошатнулась и с трудом удержалась на ногах. Том остановился, чтобы с подобающей вежливостью принести извинения, и вдруг понял, что, как это часто бывает в нашем тесном и таинственном мире, словно по мановению волшебной палочки, столкнулся именно с тем человеком, кого в самую последнюю очередь хотел бы повстречать в Лондоне.

— Капитан Шеклтон, что вы делаете в моей эпохе? — спросила пораженная Клер Хаггерти.

Теперь, когда они стояли совсем близко друг от друга, Том снова увидел в глазах девушки тот же чистый, наивный восторг, а еще увидел, что они ярко-синие, удивительно глубокого и насыщенного оттенка; такой яростной, беспримесной синевы не сыщешь нигде в мире, ни в небесной выси, ни в океанских глубинах, такая синева была в раю, и капелька ее, не угасшая до конца, светилась из-под густых ресниц девушки. Утонув в ее глазах, Том не сразу вспомнил, что случайная встреча может стоить ему жизни. Молодой человек быстро огляделся, проверяя, нет ли поблизости нежелательных свидетелей, однако потрясение мешало ему сосредоточиться. Взгляд Тома невольно возвращался к девушке, испуганной и счастливой, смиренно ждавшей ответа. Но что он мог сказать, не открыв правды и не подписав себе тем самым смертный приговор?

— Я совершил путешествие во времени, чтобы вернуть вам зонтик, — брякнул Том первое, что взбрело в голову.

И тут же прикусил язык. Трудно было придумать более нелепое объяснение. И без того огромные, глаза Клер сделались еще больше, и Том приготовился к худшему. К его удивлению, девушка с подкупающей искренностью произнесла:

— О, благодарю вас, вы очень любезны. Но вам, право же, не стоило себя утруждать. У меня уже есть новый. — Она показала зонтик, очень похожий на тот, что дожидался своего часа в ящике комода. — Но если вы преодолели время, чтобы вернуть мне мою потерю, я с радостью буду носить старый, а от этого избавлюсь.

Том не верил своим ушам: Клер клюнула на его ложь и ничего не заподозрила! Хотя, с другой стороны, почему бы и нет? Мюррей подготовил свой спектакль слишком хорошо, чтобы у столь юной особы могли появиться сомнения. Клер верила, что побывала в 2000 году, действительно верила, а потому и его приняла за путешественника во времени. Все вышло очень просто. Справившись с изумлением, Том заметил, что Клер смотрит на его руки, должно быть, спрашивая себя, где же вещица, ради которой отважный герой пустился в странствия сквозь время.

— Сейчас у меня нет его с собой, — признался молодой человек, неловко пожав плечами.

Клер терпеливо ждала, какой выход из положения он предложит, и во внезапно наступившей тишине Том по-новому взглянул на ее стройную фигурку и с тоской вспомнил, как давно он не был с женщиной. После смерти Меган он довольствовался продажными ласками шлюх, а в последнее время загрубел настолько, что мог обходиться и без них. Так, по крайней мере, ему казалось. И вот судьба свела его с прелестной, утонченной женщиной, с женщиной, о которой прежде он не мог и мечтать, с женщиной, которая смотрела на него так, как никто прежде не смотрел. Был ли этот взгляд потайным ходом в сердце неприступной крепости? Мужчины во все времена шли на риск ради куда меньшего. И Том, подчиняясь животному инстинкту; дремавшему в глубине его сознания, сделал то, от чего его разум пришел в ужас.