Евгений Кукаркин - 37-й пост

• Название: 37-й пост
• Автор: Евгений Кукаркин
• Издательство: Интернет-издание
• Жанр: О войне

Идет война в Афганистане. Как не хочется умирать, когда знаешь, что война вот-вот окончится. Наши части отходят и только 37 пост, словно кость в глотке у душманов, приостановил их движение на Кабул. Пришла команда отходить и, оказалось, что позади поста дороги перерезаны. Пришлось пробиваться самим почти через всю страну, до туннеля Самгам, где еще были остатки наших войск. Солдаты и офицеры с бывшего 37 поста, добрались до родины, но сама родина встретила их весьма неприветливо.

---

Евгений Кукаркин 37-й пост

Командир полка меня ненавидел, я его тоже. По этой причине он меня и отправлял на самый дальний пост по дороге на Герат.

— Поезжайте, старший лейтенант, и примите командование. 37 пост самый горячий и кует либо героев, либо…, - он задержался и хмыкнул.

— Либо покойников, — тогда добавил я.

— Нет, трусов…, старший лейтенант.

Еще бы, успокоил. Уже пятого командира этого поста привозят в брезенте. Маджохеды прежде всего там выбивают командиров.

— Разрешите идти.

— Сейчас пойдете. Я еще не все сказал. Возьмешь с собой… врача лейтенанта Ковалеву. Да смотри, чтобы с ней ничего не случилось. Голову оторву, если что…

Ну вот навязали… Эта независимая барышня за приставание набила морду начальнику штаба полка, а снабженца капитана Сороку чуть не прихлопнула из пистолета, когда он пытался залезть в ее палатку ночью. Хорошо еще ранила его в ногу, а то могла бы и голову разнести. Теперь эту строптивую бабу в наказание пытаются затолкать со мной на дальний пост.

— Неужели ее нельзя было отправить поближе, а послать со мной какого либо фельдшера?

— Товарищ старший лейтенант, свои предложения, держите при себе, а пока выполняйте приказ.

— Есть.

Лейтенант Ковалева, скрутила свои светлые волосы клубком и закатила их под кепи. На ней такой же как и ребят камуфляжный костюм, только под курткой синий вязаный свитер, горло по пионерски повязано коричневатым платком, да на ногах синие красовки. Она несет в руке большую сумку, а небольшая, санитарная, перекинута у нее через плечо.

— Вы, старший лейтенант Бекетов?

— Я.

— Прибыла в ваше распоряжение.

— Оружие есть?

— Пистолет вот здесь.

Она хлопает свободной рукой по краю куртки.

— Из автомата стрелять умеете?

— Нет.

— Где бронежилет?

— Не выдали. Сказали на складе нет.

— Закиньте сумки в люк бронетранспортера, сами наверх. Ребята, там у вас место есть? Примите врача. Сержант Джафаров, присмотри за лейтенантом.

У нас небольшая колонна, четыре бронетранспортера, один разведывательный БТР и два грузовика. На 37 пост везем продовольствие, боеприпасы и смену. Пока от части отъезжает неполный взвод полу обученных салаг.

— По машинам.

Можно было бы и не кричать, все уже разместились по броне бронетранспортеров, но устав частично въелся в мои мозги и я еще не утерял того, что придирчиво вбивали в меня преподаватели училищ.

— Вперед.

Противно задымила, отходами солярки машина и тронулась с места. Со мной рядом сидит сержант Джафаров и молодой Коцюбинский.

— Товарищ, старший лейтенант, это правда, что скоро войне конец, — спрашивает Джафаров, затянувшись сигаретой.

— Откуда у тебя такие сведения?

— Рахим говорил.

Рахим, личный шофер майора Шефра, начальника разведки соседней афганской части.

— Ну и что говорил Рахим?

— Он слышал по голосу Америки, что в Кабул из Москвы пришел приказ, чтобы мы потихонечку свертывали свои дела здесь.

— Я был бы рад, если бы такой приказ существовал.

— Значит все лажа?

— Может быть…

— Вляпались. Теперь выбраться из этого дерьма не можем.

— Разговорчики, товарищ сержант.

Наступила тишина. На броне сидеть неудобно и большинство солдат разместилось на украденных в части одеялах, другие — на скатках шинели. Кто то любезно предложил врачихе скатку и та, поудобней сев, подтянула коленки так, почти положила на них голову.

— Доктор держитесь, за кронштейн башни, — прошу я ее, — не дай бог, свалитесь при повороте…

— У нас был такой случай, — опять заговорил сержант. — В прошлом году мы из туннеля перли на Кабул, а салажонок Баташов заснул на броне и его вынесло в стенку скалы при повороте…

— На смерть? — спросил Коцюбинский.

— Нет. Живым остался, только два ребра сломал, его сразу же домой отправили.

— Вот повезло то.

— Повезло лейтенанту Цваху, ему мизинец пулей отбило. Мало того, что его домой отправили, так даже орденом наградили.

Несколько салаг, прислушивавшихся к разговору, завистливо вздохнули.

— Товарищ старший лейтенант, — спрашивает меня неугомонный Коцюбинский, — а правда, что 37 пост самый опасный на дороге в Герат.

— Правда. Он стоит на самой развилке дорог у селения. С гор его все время тревожат маджохеды, а с поселка постреливают жители.

— За что они нас так ненавидят.

— У жителей востока, есть такое понятие — кровная месть. Вот так и идет по цепочке, за отца, за сына, за детей….

Боже мой, что я несу? И дураку ясно, что Афганцы ненавидят нас за то, что мы ведет себя как захватчики в их стране. Но нельзя же говорить об этом солдатам.

— Если мы знали об этой их особенности, зачем нужно было начинать убивать этих отцов, сыновей и детей? — фыркает сержант.

— Наверно такие вопросы надо задавать не мне.

Мы опять замолчали. Глинобитные жилые строения кончились и перед нами выплыла зигзагообразная лента дороги. То слева, то справа, стали появляться возвышенности, а далеко впереди замаячили горы.

— Скоро начнется, — тянет сержант.

— Что, начнется? — пугается Коцюбинский.

— Самые опасные приключения.

— Ребята, — обращаюсь я к солдатам, — подъедем к горам, слушайтесь только мою команду или сержанта, не раздумывая делайте то, что вам прикажут.

Все молчат. Невидимый холодок смерти проскользнул по их сердцам.

Дорога петляет в гористой местности. Мы все на стреме. Солдаты напряженно глядят по сторонам, сжимая в руках, снятые с предохранителей автоматы. Мне протянули из люка бронетранспортера наушники и ларингофон и теперь на связи сидит вся колонна. Впереди мелькает разведывательный БТР. Там сидят самые отчаянные ребята — смертники. Обычно, в начале боя, первую гранату получают они.

— Скоро первый пост? — не выдерживает кто то из солдат.

— Через час двадцать.

Ковалева, тоже напряжена, она как зверек, через свои колени, зачарованно смотрит на горы.

— Разве здесь нет поблизости селений? — наконец то заговорила она.

— Есть. Вдоль дороги несколько деревень. В общем здесь не так часто нападают на нас. Основная часть дороги до первого поворота на север в основном контролируется нами. Здесь несколько блок- постов удачно перекрывающие подступы к шоссе. А вот там…

— Смотрите, встречная колонна идет, — кричит один из молодых солдат.

Навстречу шла большая колонна бронетранспортеров и грузовых машин. На БТРах сидят солдаты с автоматами на изготовку. С первого бронетранспортера машут рукой.

— Стой, — кричу я водителю.

Наша колонна останавливается, к машине подъезжает встречный головной БТР и тоже застывает. За ним колонна тоже останавливается.

— Бекетов, никак ты?

— Здорово Бандорян, — восторженно ору я.

С Давидом Бандоряном мы вместе кончали училище. Потом наши дороги разошлись и вот, первая трогательная встреча в Афгане.

— Ты куда?

— На 37.

— Паскудное место. А мы в Кабул, проводили операцию под Гератом, теперь обратно…

— Как дорога?

— От Герата до северного шоссе два раза попадали в переделку. А здесь уже рай.

— Потери есть?

— Один убитый, трое раненых. Больше присматривай за южной стороной шоссе. Они в основном засады делают там, против солнца, плохо видно…

— Как Саша? Дети то есть?

— У меня дочка, Настенька. Пока все хорошо. Я их оставил в Ростове у мамы. А ты все так же холост и воинственен. Сколько здесь времени служишь?

— Три года.

— Вай, вай, вай. А я только восемь месяцев.

— Давид, давай встретимся после войны в Ростове у ваших.

— Пойдет. Как шесть часов вечера после войны. Пока, Юрка. Трогаемся, ребята.

Машина дернулась и поплыла мимо нас. Проезжающие солдаты желали нам удачи.

Первый блок — пост, встретил приветливо. Только мы спустились на землю, чтобы размять косточки и сходить в туалет, как капитан, командир поста, отозвал меня к себе в землянку и сразу предупредил.

— Сейчас у духов начались изменения в структуре военного управления. Чувствуют, мерзавцы, что мы скоро уходим, вот и решили изменить тактику.

— Так это точно или ходят слухи, что мы уходим?

— Точно, старший лейтенант. Сейчас разрабатывается поэтапный план вывода войск. Но тебе считай не повезло, 37 пост теперь будет как кость в горле у духов. Он теперь наверняка поменяет свои охранные функции на оборонительные и будет сдерживать их наступление на Кабул.

— А что там за изменения в их тактике?

— Во первых, переход к крупномасштабным операциям, во вторых, полевые командиры усиливаются наступательным вооружением и соответственно техническими кадрами.

— Черт, как мне не везет.

— В их ряды вливается масса добровольцев из Пакистана и других арабских стран и теперь помимо бронетранспортеров появятся танки, системы залпового огня, зенитные комплексы и возможно самолеты.