Евгений Таганов - Рыбья Кровь и княжна

• Название: Рыбья Кровь и княжна
• Автор: Евгений Таганов
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-070120-9, 978-5-4215-1393-3, 978-5-9725-1877-7

Не любят наследные князья Дарника по прозвищу Рыбья Кровь. Выскочкой считают. А как иначе? К своим восемнадцати годам Дарник столько успел, что другим на целую жизнь хватило бы. Из вожака шальной ватаги удальцов-бойников превратился в воеводу, охраняющего городище Липов от настоящих разбойников. А как на соседской княжне Всеславе женился — и вовсе законным князем стал в глазах всего Русского каганата.

А скучать в те времена некогда было. VIII век. Темное средневековье. Сплошные походы да битвы. Дарник со своим войском то в степном Заволжье окажется, то в Малой Азии повоюет. На Крите побывать довелось, в Болгарии, Крыму. А в Таврические степи он и вовсе как визирь хазарской орды пожаловал.

Вот такая у Дарника жизнь интересная. Только успевай мечом отмахиваться…

---

— В какое именно? — придирчиво уточнил князь.

— Сказать им, что оружие и доспехи должны весить столько и столько и пусть они больше с весами имеют дело, чем с тобой.

Дарник от души рассмеялся ее девичьей несмышлености. Однако, хорошенько поразмыслив, отдал распоряжение, чтобы полное вооружение не превышало двух пудов: пуд на доспехи и пуд на оружие.

— Да у катафрактов только пика пятнадцать фунтов весит. А у щитников щит на полпуда. Чешуйчатый доспех один на пуд потянет, — сразу зароптали воеводы. — А как быть с великанами и коротышками, им тоже одинаковые мечи ковать?

Князь и не рад был, что последовал совету жены, но стоял на своем:

— Мне нужны быстрые воины, а не увальни в железе. Сначала попробуйте так сделать, а потом будете спорить.

И вскоре липовские оружейники действительно усиленно заработали над столь необычным княжеским заказом.

С приходом настоящего весеннего тепла военные приготовления еще более усилились. Обеспечение всем необходимым конной хоругви кое-как было решено, зато возникла неожиданная трудность с набором ополчения. Все хорунжие и сотские в один голос заявили, что им надоело каждый раз спешно обучать новичков-смердов строевым боевым навыкам, что-де из-за этого и войсковые гриди теряют в своем умении.

— Но раньше вы как-то с этим справлялись, — упрекал их Рыбья Кровь.

— Раньше мы сами мало что умели, — отвечали ему.

— Пускай остаются в Липове и за харчи тут всему обучаются, — предложил Меченый.

— Давать оружие всякому сброду и оставлять его здесь, — не согласился Быстрян. — Мы уже год назад на эти грабли наступали.

Он мог об этом и не напоминать. Все прекрасно помнили, как прошлую весну в Липов в качестве ополчения явились полтысячи опытных бойников и попытались навязать всем свои вольные ухватки. Дарник быстро их разогнал, но потом они до глубокой осени грабили и опустошали все княжество, пока Рыбья Кровь не вернулся и всех их не истребил.

— А может, использовать их как черное войско у обров, — подал голос допущенный на военный совет Фемел.

Обры, свирепые кочевники, прокатившиеся некогда по южным степям на запад, набирали черное войско среди побежденных племен и выпускали его на поле боя как передовой полк, сберегая свои основные силы. Для них не имело особого значения: побежит ли черное войско — значит, подставит преследующее вражеское войско под боковые удары отборных полков обров, не побежит, выстоит — тем более ослабит неприятеля. А лучших воинов из черного войска заслуженно переводили потом в основные силы.

— Вот что значит ромей, — сердито осадил дворского тиуна Дарник. — Чем больше варварской крови прольется, тем лучше. Никакого черного войска не будет. Я сам решу как быть с ополчением.

— Может, они и правы, — осторожно высказала свое мнение Всеслава, когда советники разошлись. — Мало ли кто захочет вступить в твое войско, ты что, обязательно их всех должен принимать?

— Ну да, и потом по Липову, как в твоем Корояке, будут бродить толпы молодых бездомников и становиться хуже последних рабов, — угрюмо произнес он.

Как ей было объяснить, что нельзя вот так с порога отвергать семнадцатилетних лесных парней, мечтающих о ратной славе больше всего на свете. Можно сколько угодно рассуждать о полезности сурового обхождения с будущими воинами, но только не в первый и не во второй день их прибытия. Сначала покажи, как ты им рад, а уж потом можешь сколько угодно их шпынять.

С ополчением на следующее утро он решил просто. Воеводы бросили ему вызов, и он этот вызов примет, сам возьмется за ополчение, и еще посмотрим, чья хоругвь окажется лучшей.

Теперь в Липов через день прибывало по 10–15 парней, вооруженных одними топорами и рогатинами. Дарник сам принимал их на Войсковом Дворище, коротко расспрашивал, из каких они мест, и строго предупреждал, что спустит с них три шкуры, прежде чем они станут хорошими воинами. Парни радостно улыбались, мол, мы лишь этого и хотим.

И передав все другие воинские заботы хорунжим, Рыбья Кровь целиком занялся ополчением. Долгий перерыв в его прямых занятиях с рядовыми воинами пошел ему только на пользу. Призвав на помощь в качестве десятских и вожаков юнцов из вожацкой школы, он безостановочно придумывал все новые и новые занятия, не давая передышки ни себе, ни ополченцам. Если прежде новички сочетали боевые упражнения с плотницкими или земляными работами, то теперь про это было забыто. Больше всего Дарник упирал на обучение строевым действиям: передвигаться по полю в разные стороны ровными прямоугольниками, дружно поднимать щиты, образуя «черепаху», по команде метать залпом сулицы, диски и топоры. Стрельбой из луков, арбалетов и пращей-ложек занимались отдельно. Так же отдельно рубились ударным оружием, осваивая самые простые приемы. Разумеется, за месяц-два мастерами меча и лепесткового копья стать невозможно, поэтому Дарник не уставал им повторять одно и то же:

— Забудьте о своих детских поединках один на один. В моем войске у вас не будет такой возможности. Каждая ваша рана — это не смелость, а глупость и ротозейство, за которые я буду наказывать. Самое лучшее устрашение противника, это когда он видит, как быстро тает его войско, Волки отбивают от стада самых слабых и нерасторопных оленей. Так и вы, пока одни стоят и бьются стеной, остальные нападают по двое на одного из тех, кто отбился в сторону. Ваша главная цель не победить, а истребить противника, чтобы на вторую битву у него не было ни сил, ни смелости.

Чтобы закрепить такой навык, всех ополченцев разбили на постоянные пары, снова и снова заставляя нападать на одиночных арсов-учителей. Конные упражнения обязательны были даже для тех, кто видел седло со стременами первый раз в жизни. Быстрая перевозка на поле боя пеших полусотен была любимой уловкой князя. Немало хохота случалось по поводу двойных седел, когда второй ополченец, нагруженный оружием, пытался влезть в седло и нередко падал на землю вместе с конником-перевозчиком. Что уж говорить о метании аркана и рубки мечом с седла гибких пучков лозы?

Не успевали новички как следует натереть свои седалища, как Дарник вел их в лес, где между деревьями были закреплены жерди и веревки, и заставлял передвигаться по ним на двухсаженной высоте.

— Зачем нам это надо? — пищали слабаки.

— Я разве не говорил? — смеялся князь. — Завтра будем белок загонять.

Итогом таких утомительных дней нередко служил медный нагрудный знак старшего напарника или даже десятского, который получал кто-нибудь из отличившихся парней. Одновременно шло распределение их по видам войска: кто в конники-трапезиты, кто в щитники или лучники. Пробовал Рыбья Кровь их также в качестве колесничих-камнеметчиков, но результат выходил самый плачевный. Еще стоя на месте, они могли кое-как натянуть камнеметную тетиву и выстрелить, но на ходу или при развороте, когда дорого каждое мгновение, — этому тоже следовало учиться не один месяц.

Слух об использовании ополчения в качестве черного войска между тем вскоре распространился среди новичков и порядочно взволновал их.

— Нас в самом деле пошлют как передовой полк? — набравшись смелости, в короткую передышку спросил у Дарника один из парней.

По тому, как чутко повернулись к князю головы доброй полусотни, было ясно, насколько всех это заботило.

— А это будет зависеть от вас самих, — отвечал им Дарник. — На второй день, может, и пошлю. В первый же день будете собирать по полю отрубленные руки и ноги. Вообще запомните: чем воин лучше, тем дольше он живет. И еще, зарубите на носу самое главное: никакой добычи во время боя! Все равно вы потом сдадите ее в общий котел, зато будете повешены как предатели, если во время грабежа рядом убьют вашего соратника.

Другие сотские и хорунжие терпеливо сносили новое княжеское увлечение, ожидая, когда оно надоест Дарнику. Соглядатай Корней докладывал:

— Они считают, когда ополченцев станет больше сотни, тебе самому надоест.

Князю не надоело, но после сотого ополченца он действительно сделал в своих занятиях большой перерыв — отправился с тремя ватагами оптиматов (так теперь называли его дружинников-арсов) на север в Малые Глины. Через шесть дней он вернулся оттуда всего лишь с одной ватагой. Две другие ватаги якобы отправились закладывать дальше на север новое городище, на самом же деле по секретному указанию князя они свернули на восток и стали прокладывать новую дорогу к Итиль-реке. С собой у них были две повозки и две колесницы, с тем чтобы дорога получалась пригодной не только для лошадей, но и для обоза.

Приближаясь к Липову, князь беспокоился, как встретит его жена. При отъезде он отказался брать ее с собой и теперь ожидал проявления какой-либо «бабьей» обиды. Когда Всеслава вышла с поклоном на середину Войскового Дворища и взяла под уздцы его боевого коня, он вздохнул с облегчением — приличие было соблюдено. Однако вскоре возле князя оказался Корней, который шепнул ему на ухо: