Журнал «Если» - «Если», 1998 № 06

• Название: «Если», 1998 № 06
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательство «Любимая книга
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1998
• ISBN: ISSN0136-0140

Михаил ТЫРИН. ИСТУКАН

Знаете ли вы, что Циолковский все-таки построил космический корабль, а русские купцы торговали с инопланетянами еще в начале века? Если нет, то читайте новую фантастическую повесть калужского автора.

Дэвид АЛЕКСАНДЕР, Хейфорд ПИРС. ПОСРЕДНИК

Оказывается, Посредник — весьма значительное лицо в галактике. И даже лишившись лицензии, он не перестает улаживать конфликты между расами и решать множество других сложных вопросов.

Грегори БЕНФОРД. ПОГРУЖЕНИЕ

Отправляясь в отпуск, на лоно девственной африканской природы, супруги-ученые и не предполагает, какие леденящие душу события их ждут.

ДОН УЭББ. ЧУЖАЯ ИГРА

Похоже, что авантюристы, мошенники и охотники за кошельками богатых простаков не переведутся никогда и нигде, в том числе и на дальних планетах.

Мэл ГИЛДЕН. ЧТО С ХЕРБИ?

Такого разнообразия форм инопланетной жизни, как в этом забавном и трогательном рассказе, читатель наверняка еще не встречал.

Эллен ГУОН. ДА УСЛЫШИТ НАС ГОСПОДЬ!

Пересадочная станция на грани краха, но никто из специалистов не способен «договориться» с центральным компьютером…

Филип ДЖЕННИНГС. ВИРТУАЛЬНАЯ КАБАЛА

Как отличить реальность от вымысла? Порою это почти невозможно.

Константин БЕЛОРУЧЕВ. ПРОГНОЗ? ИМИТАЦИЯ? ВЫМЫСЕЛ…

Альтернативный подход к истории известен не только писателям-фантастам, но и самим историкам.

Сергей ДЕРЯБИН. ВЫЗОВ ХАОСУ

Мыслящие кристаллы, неорганическая жизнь — насколько это невероятно?

Андрей ЧЕРТКОВ. РОМАН С КИБЕРПАНКОМ

Читателей ждет «издательская исповедь» страстного поклонника киберпанка.

Грегори БЕНФОРД. СВЕЖИЕ НОВОСТИ ИЗ ЦЕНТРА ГАЛАКТИКИ

Интервью с корифеем НФ-жанра.

КУРСОР

Жизнь бьет ключом в мире фантастики — новости, слухи, события, планы…

РЕЦЕНЗИИ

Прежде чем идти в книжный магазин, узнайте мнение рецензентов…

Евгений ЛУКИН. «К САТИРЕ ОТНОШУСЬ С ПОДОЗРЕНИЕМ…»

В рубрике «Прямой разговор» на вопросы читателей отвечает один из самых популярных отечественных фантастов.

ПЕРСОНАЛИИ

Уэбб, Гилден, Гу он и другие.

ВЕРНИСАЖ

Представляем автора обложки этого номера.

ВИДЕОДРОМ

Клонирование человека: в жизни — пока фантастика, в кино — давно известный метод.

Судьба книг Александра Беляева в кинематографе складывалась весьма драматически.

Музыка, которая звучит с экрана, стала равноправным действующим лицом многих знаменитых картин.

---

Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ, Ирина ОГАНЕСОВА

Интервью

Вл. Гаков «Свежие новости из центра Галактики»

Предисловие к этому интервью можно было бы позаимствовать у одного из героев ранних Стругацких, писавшего мемуары: «С писателем Грегори Бенфордом я встретился впервые на солнечном и лазурном калифорнийском побережье. Яркие звезды мерцали над бескрайним Великим, или Тихим океаном…» И так далее. На самом деле, познакомились мы в слякотной осенней Москве начала 1980-х, и произошла историческая встреча в зале прилетов Шереметьево-2. Бенфорд прибыл на научную конференцию в Тбилиси и задержался в Москве всего на один день…

Ну а потом, действительно, было и «солнечно-лазурное побережье», и «яркие звезды над Тихим океаном». Это интервью, которое Бенфорд дал специально для журнала «Если», представляет собой результат долгого разговора заполночь, состоявшегося на калифорнийском побережье. Про звезды не помню, в окно не глядел, поскольку звезда первой величины сидела напротив — хозяин дома, нависшего на скале прямо над песчаным пляжем. Название места, где живет Бенфорд, Лагуна-Бич, в окрестностях Лос-Анджелеса известно многим и менее всего ассоциируется с местожительством простого профессора-физика из расположенного в получасе езды Калифорнийского университета. В райском уголке, укрытом горами, живут те, кому по карману купить себе уединение на лоне природы.

Однако Грег Бенфорд не «просто» профессор. И не только профессор. Он один из ведущих авторов современной американской научной фантастики и познал все прелести приобщения к закрытому Клубу Бестселлеристов. Естественно, мой первый вопрос на оригинальность никак не претендовал: его задают Бенфорду абсолютно все…

— За четверть века литературной деятельности вами написано более полутора десятков романов. И для профессионального-то писателя, живущего исключительно на литературные заработки, «выход» немалый… Как же вам удается совмещать это с не менее активной научной работой? Я уже слышал шутку насчет того, что вы с братом-близнецом научились удачно подменять друг друга на обоих «фронтах»…

— Да ведь брат-близнец у меня действительно есть! Но, к сожалению, подменять нам друг друга не удается. Боюсь, никакого надежного объяснения, тем более рецепта дать не смогу. Вероятно, это тот случай, когда ученый-позитивист во мне замолкает, не зная, под какой закон или под какую формулу все это подогнать; а вторая половина — литератор — просто фиксирует еще один труднообъяснимый человеческий феномен…

— Да, кстати, нашим читателям было бы интересно узнать поподробнее об интересах Бенфорда-физика.

— В Калифорнийском университете я бессменно работаю с 1971 года. Сейчас занимаюсь физикой плазмы, теорией звездной турбулентности и некоторыми проблемами астрофизики. Новейшее мое научное увлечение — это расчеты, связанные с тем самым центром галактики, с которым читатели знакомы по моим последним научно-фантастическим книгам. В частности, мне удалось построить некую электродинамическую модель для объяснения феномена абсолютно научно-фантастического и зафиксированного экспериментально только там — в Центре: я имею в виду т. н. «стримеры» (streamers) — эдакие устойчивые космические ленты длиной в двести световых лет и шириной в один световой год… Кроме того, я был тесно связан с НАСА и в данный момент принимаю участие в подготовке полета автоматической станции к Сатурну.

— Кто бы из критиков ни обращался к творчеству Бенфорда, одно словосочетание присутствует обязательно — «твердая научная фантастика». А как вы сами определяете для себя, что это такое?

— В качестве рабочего определения: это фантастика, пронизанная не столько проблематикой, сколько атмосферой научной деятельности, а также оценивающая социальные последствия тех или иных научных результатов. В определенном смысле НФ сохраняет верность породившему ее научно-техническому прогрессу и не безразлична к тому, как наука воздействует на окружающий мир. Под этим, мне кажется, нужно понимать следующее: научный фантаст — по крайней мере, тот, кто не стыдится первой части этого словосочетания — совсем не обязательно должен быть ученым. Но что он обязан — так это понимать, знать, чувствовать то, чем заняты истинные ученые. Что в произведении будет выглядеть достоверным, а что — нет. Читатель требует от вас не достоверности конкретных экспериментов (это можно и нафантазировать), но достоверности иного рода — общей атмосферы поиска, психологии творцов науки…

Конечно, чтобы писать об ученых, требуются солидные «домашнее заготовки» — просто так, с наскоку, о современной науке не напишешь. Мне, разумеется, легче. Но не думаю, что тому, кто по воле судьбы стал сыщиком, следует убеждать себя: немедленно садись писать детективный роман! Хорошие авторы детективов должны знать, как работают законы, что такое сила доказательств, как проводится расследование, сколь важно обращать внимание на мельчайшую деталь… Но этим писателям совершенно необязательно самим служить в полиции или вести адвокатскую практику. Точно так же хороший научный фантаст должен знать, как «работает» наука, как мыслят и поступают те, кто ее делает.

— Это касается всех писателей-фантастов?

— Нет, конечно. Мы же ведем речь о «твердой НФ». Есть много других, ничуть не менее «легитимных» направлений, но я работаю именно в этом.

— Вы заявляли совсем недавно, что обсуждение проблем и идей «с переднего края» в самой науке поставлено на гораздо более основательные рельсы, чем обсуждение тех же идей научными фантастами. Иначе говоря, если я правильно понял, вам кажется, что ученые держат руку на пульсе, думают о перспективах, результатах, пусть сегодня практически неосуществимых, а фантасты выполняют роль лишь мальчиков на подхвате? При том, что когда-то все было наоборот… Это так?

— Мне кажется, что современная научная фантастика — при том, что по-прежнему значительную часть ее пишут люди, профессионально работающие или работавшие в науке, — в значительной степени утеряла свою уникальную роль «впередсмотрящего». Но и времена изменились: боязливого восхищения обывателя перед всемогущей наукой сегодня мы тоже не видим… А что до «работы на подхвате», то я имел в виду, что часто писатели-фантасты просто пересказывают далекой от науки публике то, что вычитали в научных журналах.

— Как вы думаете, сейчас, когда скорость распространения информации — в частности, научных идей, — неизмеримо возросла, привело ли это к скорости их усвоения? Писателями, читателями?

— Информация действительно передается быстрее, но люди столь же медлительны, что и раньше. Чаще всего, когда мы говорим о яркой, парадоксальной, будоражащей воображение научной идее, мы не имеем в виду идею, которую можно доступно и просто изложить. Хотя большинство издателей хотят от нас именно этого…

— То есть, когда дело доходит до перенесения идеи на бумагу, рука оказывается медленнее глаза, так?

— Конечно. Иначе и быть не может.

— Почему-то, говоря о научной фантастике, все первым делом думают именно о физике, технике, кибернетике, словно не существует наук гуманитарных, иначе говоря, фантастики «мягкой». Мне известно, что, вопреки расхожему мнению, писатель Бенфорд относится к этому направлению вполне уважительно. И даже (смертный грех для прагматика-позитивиста!) не прочь сам пофилософствовать, углубиться в метафизику… Вот, кстати, неплохой повод вернуться к вашей серии о Галактическом Центре.

— Все это началось еще в 1969 году. Тогда первичной была не идея, а образ: английский астронавт Найджел Уолмсли, предельно ироничный и уж никак не вписывавшийся в научный истеблишмент. Фактически, я нарисовал человека, которого хорошо знал: английского писателя и критика Кингсли Эмиса. Потом вокруг персонажа «закрутились» все эти мысли насчет возможного присутствия в нашей галактике самых разнообразных цивилизаций, в том числе прошедших механическую, а не органическую эволюцию.

Разумеется, когда-то «предков» этих разумных машин создали существа органические. Но если говорить честно, у механических созданий, снабженных интеллектом и способных к автоэволюции, шансов пережить своих создателей куда больше. На галактических просторах эти «разумные машины» чувствуют себя вполне комфортно, как дома, поскольку на планетах и в космическом пространстве есть все, что им необходимо для поддержания жизнедеятельности: «сырые» полезные ископаемые, энергия… Мне представлялось интересным не столько описывать этот венец механического творения, сколько обнажить конфликт между нашим восприятием машины и себя самих. Отношение людей к творениям своих рук всегда отличалось понятной двойственностью: да, нас окружают многие игрушки цивилизации, значительно упростившие и обогатившие нашу жизнь, но сколько было и других, поставивших эту жизнь на край полного уничтожения…