Андреас Эшбах - Триллион евро

• Название: Триллион евро
• Автор: Андреас Эшбах
• Издательство: Захаров
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-8159-0755-3

Вот уже несколько десятилетий европейская научная фантастика находится в тени англо-американской, что совершенно несправедливо, как доказывает эта антология, составленная известным немецким писателем, автором бестселлеров Андреасом Эшбахом. Она включает новеллы, написанные ведущими фантастами Европы.

---

Я снова глянул в потолочное окно и стал рассматривать Луну. Просто удивительно, как мало видно звёзд, когда попадаешь за пределы атмосферы. Даже начинало казаться, что они — лишь декорация для украшения земного небосвода. А может, и мой пожилой возраст влиял на чуткость восприятия куда больше, чем мне хотелось бы в этом признаться. Мне ведь 82. По ту сторону окна я узнавал лишь Луну и две светящиеся точки, которые заметил ещё раньше.

То есть: минуточку…

Я постарался отгородиться ладонями от свечения дисплея, напряжённо вглядываясь вперёд. Потом повернулся назад, поискал наушники, закрепил их за ушами и установил спутниковую связь с контрольным центром в Королёве.

После нескольких минут молчания на мой сигнал, наконец, среагировали внизу, и равнодушный мужской голос с русским акцентом сказал:

— Это наземный контроль. Говорите, Икс-орбитер!

Я скривился. Индекс «икс» в космических полётах служил для обозначения всякой гадости: ухода в иной мир, помрачения рассудка, а главным образом — для полных идиотов, которые мчатся сквозь термосферу со скоростью 30 000 километров в час.

— У меня тут два сборщика, — сказал я. — Они больно уж близко ко мне…

— Что значит «больно»?

— На глазок — километрах в полутора от меня. И похоже, они приближаются…

Опять на несколько минут установилась радиотишина. Я запрокинул голову, сощурил глаза и чертыхнулся из-за того, что не могу изменить угол наклона «Слайдера». Взгляд мой переходил от приборов к светящимся в солнечном свете объектам.

— Это наземный контроль, — снова отозвался унылый служащий. — У нас тут на радарах нет ничего такого, что соответствовало бы вашему описанию. Согласно нашим данным, вы там, наверху, в относительном одиночестве. Ближайший к вам спутник — это «EVO», и он от вас в трёх тысячах километров.

— Я их вижу, так близко они надо мной! — крикнул я в микрофон. — И я знаю, как выглядят сборщики!

— Может, это световые рефлексы на стёклах кабины. Частицы грязи, кристаллы льда или капельки воды на внутренней стороне стёкол.

— А вот и ещё один, третий объект, — сдержанно объявил я. — Он удалён дальше и летит выше сборщиков… однако выглядит он иначе, чем они… — Из громкоговорителя послышалось раздражённое фырканье. — Я не очень ясно вижу, но он, кажется, больше, чем сборщики… гораздо больше…

— Наверное, это «Nippon». — И снова тишина: кажется, этот тип в контрольном центре перепроверял свои данные. — Нет, это определённо не «Nippon». — Я слышал, как он с кем-то приглушённо разговаривал. — Как вы себя чувствуете, хорошо? — спросил он после этого.

— Великолепно, — отрезал я. — Никогда не чувствовал себя лучше. Почему вы не видите сборщиков? Кажется, они держат курс на столкновение со мной, а эта гигантская штука над ними, должно быть, горит на ваших экранах как маяк.

— Успокойтесь, Икс-орбитер. Мы не можем ни… видеть… в порядке… эллиптическая траектория… не допускает разночтений… пусто… полёт… — Обрывки фраз сменились фоновым шумом.

— Наземный контроль? — Я не получал ответа. — Наземный контроль, вы меня слышите?

Я стукнул по прибору, но звука это не прибавило. Чертыхаясь, я стянул микрофон с головы. Он полетел в боковую стенку, а потом стал беспорядочно плавать по кабине. Бросив взгляд в потолочное окно, я заметил, что сборщики незаметно подошли ближе. Пока я размышлял, чего же им надо, из громкоговорителя вдруг раздался новый голос:

— Они не слышат тебя, Винсент.

Судьбоносным поводом для развития космического туризма была катастрофа «Канко-Мару» в 2018 году.

Транспортные полёты с большим экипажем ещё одиннадцать лет назад можно было сравнить с метафорическим броском монеты. На решке такой монеты красовалась эмблема «Космического приключения», орёл же, напротив, был украшен наследником «Спутника». Какой же рисунок располагался на её ребре, никто не мог сказать, и ни одно из участвующих предприятий не хотело всерьёз докапываться до этого. Все надеялись, что у монеты вообще нет ребра. Что она — как бы линза со сходящими на нет краями, которая в любом случае упадёт той или другой стороной. Вероятность того, что подброшенная монета упадёт на ребро, составляет примерно 1:1012.

Однако когда консорциум «Японское ракетное общество» забросил свою монету на орбиту, а три года спустя она снова упала на землю, то приземлилась в точности на ребро!

До сегодняшнего дня японское правительство настаивает на своём утверждении, что на высоте двухсот километров «Канко-Мару» столкнулся с маленьким метеоритом, который при этом не только повредил систему навигации, но и сделал в корпусе вмятину длиной шесть метров и глубиной свыше метра. После этого ракета вошла в штопор и упала на землю. Никто на борту, как всем было известно, не пережил огненного вхождения в атмосферу.

Тот факт, что в ознаменование 500-го полёта на борту «Канко-Мару» находились императорская чета и две дюжины политиков высокого ранга, послужил причиной того, что Япония после сокрушённых воплей пережила социальный коллапс и на несколько дней впала в кому. Это походило на коллективный нарколептический приступ, а пробуждение чуть не обрушило страну в анархию.

В то время как полмира были подключены к происходящему в прямом эфире и, затаив дыхание, следили за этой драмой, император Нарухито перед гибелью с азиатским хладнокровием успел выкрикнуть слова, которые вскоре привели к революции частных космических полётов, — патетическое заявление, что большая честь — пойти этим путём и что небесная смерть даже для императора означает достойную кончину. Что у него, великого микадо, платок всегда при себе и танто[4] наготове. Что он видит свой народ, свою страну и мир, и это мгновение — самое счастливое в его жизни, и так далее…

И тут радиосвязь с наземной станцией прервалась, но дело завертелось.

Слова императора Нарухито привели несколько месяцев спустя к учреждению нового предприятия. Не в Японии, кстати сказать, а в России. Называлось это предприятие «Харон», и его продукт, а главным образом его предложение, заткнули за пояс и фонд «X-Prize», и все усилия государственных и частных предприятий разработать экономичный космический транспорт многоразового использования для космических туристов.

Базисом космического корабля послужил несовершенный «Космополис-XXI». Конструкторы модифицировали и уменьшили его, так что отныне там было место только на одного человека, и назвали его несколько нетривиально — «Слайдер».

«Харон» спроектировал мини-корабль для старта на орбиту, но никак не для возвращения в атмосферу Земли. Это был ангел, уводящий без возврата. Сконструированный не ошибочно, а всего лишь экономно. У «Слайдера» не было ни обшивки из жаропрочного кафеля, ни необходимой бортовой электроники, для того чтобы снова посадить космический корабль на Землю, не говоря уже о жизнеобеспечивающих системах, которые помогли бы продержаться до прибытия спасательного корабля. И космическое излучение практически не фильтровалось. Однако «Слайдеры» заключали в себе электронику, на несколько порядков опередившую в развитии все космические капсулы, какие когда-либо летали на Луну и обратно. Ни один из легендарных кораблей «Аполло» в наши дни по своему техническому состоянию не смог бы пройти обычный автомобильный техосмотр. «Слайдер» по сравнению с «Аполло» был всё равно что современный мощный компьютер по сравнению с «Мак-1».

Сторонники проекта «Харон» рассыпались в похвалах, мол, вот ведь умеют же космические разработчики экономить, когда захотят. А «Слайдер» был не экономичен, а просто-напросто целесообразен. Он сгорал без остатка при обратном вхождении в атмосферу — и его пассажир вместе с ним.

Хорошо, давайте забудем про всё это первопроходчество Гленна и Тито. Если на то пошло, всё началось вообще с Лайки.

Лайка была не космическая туристка, а заурядная дворняга. А кроме того, она была — хоть и не совсем добровольно — космонавткой. С земной точки зрения Лайка была первым живым существом в космосе. К тому же она предприняла на борту «Спутника-2» первое орбитальное путешествие без возврата. Через шесть часов после старта телеметрическая система «Спутника» отказала, и данные о состоянии Лайки приходить перестали. Её труп мотался по космосу ещё четыре месяца, прежде чем «Спутник-2» сгорел в атмосфере.

Так давайте же раскроем карты: я здесь, наверху, вовсе не для того, чтоб любоваться видами и потом унести с собой домой незабываемые впечатления. Я здесь, наверху, для того, чтобы умереть. Услуга «Харона» состоит в орбитальном самокремировании для людей, обречённых на смерть.

Русские уже тогда поняли, что найдутся тысячи людей, которые смогут позволить себе нечто такое. Разумеется, заранее пришлось позаботиться о том, чтобы не каждый из тех, кто провёл свою жизнь в богатстве и роскоши, мог побаловать себя особо элитарным отходом в мир иной вдали от грязи и хворей простых смертных — или по разным причинам просто хотел исчезнуть.