Софья Ролдугина - Ключ от всех дверей

• Название: Ключ от всех дверей
• Автор: Софья Ролдугина
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011

У нее есть ключ от любой двери, но нет желания их открывать. Она может рассмешить любого, но сама не любит смеяться. Вокруг нее много людей, но они не могут прогнать ее одиночество. Говорят, она безумна. Да и сама она почти уверена в этом… Познакомьтесь — Лале Опал, шут Ее величества.

---

На этот раз ключ выскользнул легко — вот что значит шелковая рубашка. Дверь купальни щелкнула, открывая проход на тихую улочку далеко-далеко отсюда.

— Госпожа, подождите, надо взять деньги, — Мило метнулся к комоду, потом к трюмо, сгребая в карманы медную и серебряную мелочь.

— В нижний ящик загляни, — посоветовала я, обеспокоено косясь в сторону входа в покои, где уже скрипели ключами смешливые служанки. Ученик улыбнулся с облегчением, доставая увесистый мешочек с монетами. Там было десятка два золотых — хватит, чтобы прожить в столице Дома Осени не пять дней, а неделю-другую, если не шиковать.

Щелкнул торжествующе замок, громыхнули ведра — и в то же мгновение мы с Мило выскочили на улочку и были таковы.

И попали из лета — прямиком в осень…

Амиро, Осиновый город, встретил нас прохладой, полумраком и мягким ветром, несущим запах осенних листьев. После пыльной жары побережья и духоты дворца у меня сердце перехватило от этой упоительной свежести. Даже на узкой, зажатой между глухими стенами домов улочке чувствовалась странная, пьянящая свобода, которой был пропитан сам воздух вокруг. Такая легкость порой ощущалась в заброшенном саду тихими вечерами, когда я оставалась во дворце одна, ожидая возвращения королевы из летней резиденции. В последние дни перед тем, как листья начнут желтеть, эта томительная горечь предчувствия заполняла сад целиком. Безмолвие, нарушаемое лишь шелестом листьев и редкими вскриками птиц, щемяще-нежное одиночество, не отравляющее разум, и совершенное спокойствие с легким привкусом тайны… Волшебная осень…

Ах, осень, осень…
Я так люблю твой сонный свет
И неба просинь…
Горит душа.
Я вновь ловлю твой тихий смех
И робкий шаг.
Так дивен миг:
Касание — как нежных рук —
Листов сухих,
И дождь — как стон,
Исполненный мольбы и мук.
О, грустный сон —
Иль сон прекрасный? —
Прошу отчаянно: не покидай меня!..
…напрасно…
Смолою сосен,
Дождями, в языках кленового огня
Уходит осень…
Ах, осень, осень…

— Госпожа? — Мило несмело тронул меня за плечо.

— О, мальчик мой… кажется, я влюбилась… — слетело с моих губ тихо, как вздох.

— В кого? — требовательно спросил ученик, заглядывая в мои затуманенные глаза.

Я лишь рассмеялась, разбивая момент волшебства. Неужели Мило ревнует?

— В этот город. В этот воздух… Даже не верится, что наш раскрашенный друг родом отсюда.

— Вы о Кириме-Шайю? — поджал губы ученик. Упоминание лорда Багряного Листопада, как и всегда, вызвало у Мило приступ едкой злости. — И Что вы его через слово вспоминаете, будто больше не о чем поговорить!

Быть может, я резко осадила бы Авантюрина… в другом месте и в другое время. Но здесь, в Амиро, мне не хотелось ни спорить, ни доказывать что-то. Как не вспомнить Кирима-Шайю, оказавшись в его городе? Таком не похожем на него… и похожим в то же время: столь же притягательном, чарующем и ненавязчиво-властном.

— Идем, Мило, — вздохнула я, обхватывая пальцами напряженную ладонь ученика. — У нас много забот и без того.

Вот так, рука в руке, мы вышли из темного переулка в наполненные рассеянным, приглушенным светом осеннего солнца улицы. Сказать по правде, мне не хотелось сейчас думать о делах государственных, о приливах и древних легендах. Я устала от постоянных тревог, дурных снов и опасностей путешествия. Единственным моим желанием было раствориться, пусть ненадолго, в этом городе, пронизанном светлой печалью осени.

Амиро завораживал. Угловатыми линиями домов, возведенных из белого камня, дымкой вечно раскрашенной в золото и багрянец листвы, прохладой и спокойствием. Вокруг было на удивление мало людей, и еще меньше среди них я заметила гостей из других земель. Да и эти немногие выглядели так, будто попали в сон, и не желают просыпаться. Даже у купцов, звенящих в лавках серебром и медью, в глазах порой мелькало странное выражение, словно в душе плясала искорка поэзии.

Сами жители Дома Осени казались выходцами из иного мира. У многих были высветлены белой краской лица, а волосы горели всеми оттенками листопада — кленово-алый, березово-желтый, багряный, как осиновые монетки, оранжевый с тусклой зеленью… Глянцевые тяжелые локоны свивались в сложные жгуты и узлы; топорщились, как перья, причудливо остриженные пряди; прятались в переплетении волос гроздья рябины и спелые колосья. Глаза густо подводились тушью — золотой, черной, темно-красной… Одним словом, яркой — даже у подростков. В одежде цвета были гораздо скромнее и разнообразнее, от светло-голубого и серого до лилового и зеленого. Горцы никогда не смотрели прямо и открыто на то, что вызывало интерес. Нет, они скользили взглядом — искоса, из-под ресниц, через плечо, ласкали уклончивыми улыбками и опускали глаза.

Даже в таверне было почти тихо. Молчаливо сидели за бокалом вина четверо наемников за столиком в углу, влюбленная парочка ворковала за чашкой чая, вели неспешную беседу купцы у окна, шурша свитками, да перебирал неторопливо гитарные струны менестрель-южанин.

— Неплохое место, Мило, не так ли? — обратилась я к ученику. — И к центру города близко, и чужеземцев хватает — легко затеряемся. Да и комнаты наверху, похоже, сдаются. Почему бы не задержаться ненадолго здесь?

— Это хорошая идея, госпожа, — согласился Мило, которому уютная таверна тоже пришлась по вкусу. — А если удастся еще разговорить менестреля, то сможем напроситься на совет, как найти библиотеку, открытую для гостей из других земель. Бродячие барды — народ образованный, свитки с легендами уважающий. Вдруг этот певец подскажет нам что-нибудь дельное?

— Вот ты им и займись, дорогой мой, — подмигнула я ученику. — А твоя наставница пока договорится о комнатах и, пожалуй, о десерте, которым нам не дали насладиться служанки. Съеденный на ходу пирог, как понимаешь, за десерт не сойдет… Давай-ка сюда кошель, — Мило беспрекословно подчинился. А чего бы ему спорить, деньги-то мои… — И еще — приготовь щетку, хватит мне уже нечесаными космами щеголять, — я огладила подсохшие рыжие пряди. — Неприлично.

— Вам все к лицу, Лале, — отвесил мне Мило церемонный поклон. — Вы и в лохмотьях выглядели бы царевной.

— Значит, ты признаешь, что сейчас я настоящая неряха, да? — вырвался у меня вздох. — Сомнительные у тебя комплименты, Мило…

— Чем лгать, я лучше найду для вас расческу… если получится, — невозмутимо отозвался ученик. Я шутливо хлопнула его по плечу и отправилась к хозяину таверны — седому, но словно бы лишенному возраста мужчине в темно-серых горских одеждах.

Завидев меня, он чуть склонил голову набок — смутно узнаваемым жестом, и спросил, тонко улыбаясь:

— Чем могу услужить прекрасной госпоже?

— Мне и моему спутнику нужны две комнаты, — я по привычке зеркально отразила и улыбку, и понимающий прищур глаз. — На три, возможно, на четыре ночи. Но это позже. А сейчас, — я быстро глянула через плечо: Мило о чем-то говорил с менестрелем, оставившим на время свою гитару, — чаю на трех человек для неспешной беседы и чего-нибудь сладкого, — я положила на стойку несколько монет. — Это возможно?

— Разумеется, госпожа, — широкий рукав скользнул по теплому дереву, и монеты словно растворились в воздухе. — Поверьте, ваше ожидание не затянется надолго и будет вознаграждено.

— Не сомневаюсь, — еще бы, за такие деньги. Да уж, а цены здесь немаленькие — даже если учесть, что в оплату вошла стоимость двух комнат на четыре дня вперед. Или с чужеземки можно двойную цену брать? Эх, что ни говори, а везде торговцы одинаковы.

У Мило же с менестрелем по имени Ирру завязалась теплая беседа. Узнав, что мы в некотором роде собратья по ремеслу — «бродячие сказители, собиратели легенд» — да еще готовы угостить «своего» чаем со знаменитыми горскими сладостями, бард расцвел белозубой улыбкой.

— Говорите, вы держите путь с востока? — дружелюбно поинтересовался Ирру, откидывая со лба светлый, до белизны выгоревший локон. Глаза у барда были по-южному живые, беспечные, то ли серые, то зеленые — в полумраке и не разберешь, зрачок слишком широкий. — Откуда, если не секрет?

— Скорее, с юга, — ответил Мило, взглядом попросив у меня разрешения и дальше вести беседу самостоятельно. — От самой Лунной косы, через Дом Раковин и Песка.

— Вы недавно были на побережье? — воскликнул удивленно менестрель. — А я ведь родом оттуда! Подумать, какое совпадение… А как вы попали в Дом Раковин и Песка?

— С севера, из Дома Зверей, — незаметно включилась я в разговор, отмахнувшись от нахмурившегося Мило. Ничего, переживет, мы здесь не в стаканчики играем, а дело делаем. — Вот там — и в правду раздолье для певца и сказителя. Столько легенд, и у каждого клана — свои…