Андрей Богданов - Русские патриархи1589–1700 гг

• Название: Русские патриархи1589–1700 гг
• Автор: Андрей Богданов
• Издательство: ТЕРРА; Республика
• Жанр: Религия
• Год: 1999

Первые три главы (по Смуту) опубликованы отдельно: Богданов А.П. Тайны московской патриархии. М.: Армада, 1998. 377 с. Внесена авторская правка. Например, в издании 1998 года говорится на с. 9. о выделении денег «на помин души царя–кровопийцы», а в издании 1999 г. слово «кропийцы» опущено.

---

Позиция Лазаря Барановича и его единомышленников, мечтавших об объединении Малороссии под крылом российского орла, разделялась не всеми их Правобережными коллегами. Временами возможность церковного отлучения использовалась для давления в пользу сторонников Польши. Тем не менее в целом следует отметить стойкость иерархов Киевской митрополии в приверженности идее единства Малой Руси, временно разделенной политической границей. Увы, международная ситуация надолго развеяла надежды на объединение истерзанной войнами Украины.

Уже в 1670–х  гг. военный натиск Османской империи в Европе заставил здравомыслящих московских политиков отказаться в обозримом будущем от освобождения всей Украины и, закрепив status quo польской границы, сосредоточить силы на совместной обороне христианских стран. Положение усугублялось тем, что Речь Посполитая даже в условиях смертельной мусульманской опасности не оставила мысли о реванше над Россией и ради мечты об отвоевании (и окатоличивании) православных украинских земель готова была на изменнический сговор с Турцией и Крымом.

Таким образом проблема, представлявшаяся патриарху Иоакиму столь простой, реально состояла в подчинении Москве Киевской митрополии при сохранении ее церковного единства (в условиях политического разделения границей с враждебной католической Польшей) и легитимном упразднении ее древнего статуса экзархата Константинопольской патриархии (находившейся в Стамбуле под властью угрожающего Европе султана). Лишь Софье и Голицыну было по плечу найти дипломатическое решение, чтобы развязать туго затянутый узел государственных и конфессиональных противоречий.

Особая тонкость и изящество дипломатии правительства регентства проявились в том, что внешний, официальный ход событий вполне импонировал патриарху и создавал у Иоакима впечатление реализации его собственного подхода к проблеме. Ведь компромиссное по своему существу правительство не имело средств заставить патриарха, указать ему действовать определенным образом. Эта особенность и позволила составителю «Иконы» (а за ним историкам) с легкостью изложить ход событий как реализацию инициативы и планов Иоакима. В свою очередь, нам достаточно дополнить эту картину несколькими штрихами, чтобы плоские на первый взгляд замыслы и свершения обрели истинную глубину и объемность.

Едва успев возглавить Посольское ведомство, во время Московского восстания 1682 г. князь Василий Васильевич Голицын отправил тайный наказ послу в Константинополе Прокофию Возницыну. Тот должен был разузнать «от себя» (неофициально) о возможности передачи Киевской митрополии от Константинопольского патриарха Московскому, да так, «чтобы патриарх о том не дознался и в Малой бы России о том не сведали». Действуя «с великим остереганием», опытный дипломат выполнил задачу блестяще: получил от Константинопольского патриарха Никифора «отпустительную грамоту» на Киевскую митрополию [451]. Теперь оставалось утихомирить Москву, чтобы смело приступить к открытой части проекта.

В 1683 г. патриарх Иоаким начал свою изложенную «Иконой» великую миссию с внушений «присылающимся людям из Малороссии, чтобы там общим советом и согласием все люди, Киевскому престолу подсудные, на избрание митрополита потщались». Давно мечтавший об этом гетман Иван Самойлович не замедлил известить патриарха о готовности исполнить его волю (тем паче, что грамота Константинопольского патриарха Парфения благословляла посвящение Киевского митрополита Московским патриархом). В сентябре Иоаким послал Самойловичу официальную грамоту о необходимости доставления Киевского митрополита Московским патриархом. Патриарх пока не говорил о подчинении митрополии Москве, но весьма сокрушался о неблагочестии «вдовствующей» украинской Церкви.

«Многое время, — писал Иоаким, — в Малороссийской царского величества стране в… первом славном граде, именованном Киеве, нет начальнейшего пастыря — Киевского митрополита, и всякого благочестия [как слышу] оный престол и великая епархия [которая имеет под собой и епископов] [452], лишились… Правила же св. отцов не повелевают вдовствовать архиерейским престолам долгое время. Хотя в правлении духовном та епархия издавна и Константинопольского патриарха, однако как единоверные… и единостранные, (мы) страждущим частям тела своего должны праведно и законно воспомоществовать, иначе болезненные близкие нам органы греховному тлению подпадут и нам сотворят болезнь.

…Сын же наш и сослужитель нашей мерности архиепископ Черниговский Лазарь Баранович лета многие жития своего течет и к старости уже подобающей немощью объят. Во всей же Малой России, в таком многолюдстве только он один обретается архиерей, и ради той немощи… не возмогает по святым правилам и по чину Восточной церкви архиерейских надлежащих требований исполнить (и т. д. и т. п.)».

Пространное обличение патриархом архиепископа Лазаря, опасного Иоакиму своим высочайшим авторитетом на Украине, было особенно по душе Самойловичу, который не раз встречал в Барановиче противника своим политическим амбициям. Почва для сотрудничества в поставлении Киевского митрополита была найдена. Патриарх и гетман единодушно рассматривали Украину как страну в политических границах России: посему наличием митрополита на Правобережье и даже властью Константинополя решили пренебречь. Однако прошел год, пока Посольский приказ счел своевременным завести конкретный разговор о Киевском митрополите.

В ноябре 1684 г. думный посольский дьяк (и доверенное лицо Голицына) Емельян Украинцев самолично провел в Батурине переговоры с гетманом Самойловичем и бежавшим от утеснений в Речи Посполитой епископом Луцким — князем Гедеоном Святополком Четвертинским [453].

Самойлович напустился с упреками на Лазаря Барановича, представляя его главным противником московскому волеизъявлению и исключая возможность его избрания митрополитом, зато расхваливал Гедеона. Опытный Украинцев ответил по этой кандидатуре уклончиво: «Пусть прежде духовные и мирские люди выберут митрополита в Киев». Гетман действительно сгущал краски: на его запрос о желании государей дать пастыря Киевской митрополии все видные украинские архиереи, начиная с Лазаря Барановича, ответили благословенными грамотами. Их уже в январе 1685 г. доставил в Москву войсковой писарь Василий Кочубей. Самойлович просил только инструкций, как провести митрополичье избрание.

Доставленное гетману в апреле наставление гласило, что ему следует покончить с делом немедленно: «Советовав с духовными всех малороссийских городов, со старшиной генеральной и со всеми полковниками, выбрать мужа в Божественных писаниях искусного, тихого и разумного, из тамошних природных обывателей, а не из приезжих. А как тому митрополиту поступать, и какое послушание оказывать святейшему кир Иоакиму патриарху Московскому и всея Руси и его преемникам, как судить, по каким причинам и тягостям власть Константинопольского патриарха отложить, в каком почитании гетмана и все войско Запорожское иметь, и о всяких церковных делах писать к святейшему патриарху Московскому.

А к святейшему Константинопольскому патриарху ни о чем не писать и не посылать, почитания никакого к нему не иметь, под послушанием у него не быть и из–под его пастырства за расстоянием дальнего пути совершенно отстать…

Киевскому митрополиту, — говорилось в инструкции, — иметь у себя в области духовных всех малороссийских городов. По степени — митрополии быть первой между российскими митрополиями. Обо всем этом написать статьи со всякой крепостью и осторожностью, подписать их митрополиту и всему освященному собору, также гетману, старшине, всем полковникам, есаулам и сотникам, и печатями укрепить, и новоизбранного митрополита для архипастырского рукоположения отпустить в Москву».

Гетман и немалая часть украинского духовенства «обретались, аки в растерзании ума». Грамота патриарха Никифора уже не действовала: на смену ему в Константинополе пришел патриарх Иаков, который по прошению духовенства польских областей вполне мог предать проклятию нового митрополита и всех избравших его. Самойлович не прибыл на выборы; отказался ехать и не пустил духовных своей епархии Лазарь Баранович; темные слухи ходили о нраве гетманского ставленника епископа–князя Гедеона. Но организация выборов была поручена войсковому есаулу Ивану Мазепе — и дело сладилось. То возмущаясь, то трепеща, выборщики 8 июля 1685 г. единогласно избрали митрополитом Гедеона.

Правда, как писал в Москву гетман, отсылая «наказные статьи» собора, избрание было обставлено целым рядом дополнительных требований. В основном они касались превеликих (и справедливых, как выяснилось вскоре) опасений за целостность состава митрополии (епархии, монастыри, церкви), за ее старинные права и вольности. Собор и гетман настаивали на невмешательстве патриарха в епархиальное управление и независимости митрополичьего суда; на праве вольного книгопечатания в Киево–Печерской лавре и преподавания свободных наук на латинском и греческом в Братском монастыре; на свободе митрополичьего избрания и т. п. Два требования выборщиков свидетельствовали, что они не верят в законность передачи Киевской митрополии от Константинополя Москве.