Андрей Богданов - Русские патриархи1589–1700 гг

• Название: Русские патриархи1589–1700 гг
• Автор: Андрей Богданов
• Издательство: ТЕРРА; Республика
• Жанр: Религия
• Год: 1999

Первые три главы (по Смуту) опубликованы отдельно: Богданов А.П. Тайны московской патриархии. М.: Армада, 1998. 377 с. Внесена авторская правка. Например, в издании 1998 года говорится на с. 9. о выделении денег «на помин души царя–кровопийцы», а в издании 1999 г. слово «кропийцы» опущено.

---

«Чудо» совершила Софья. Она не могла опираться на «плебс», но сумела использовать исходящую от него угрозу для давления на своих противников «в верхах» и заставить всех, включая патриарха Иоакима, согласиться с ее временным и неформальным пребыванием у власти. В этих условиях о продолжении политики царя Федора не могло быть и речи. После недолгих колебаний ради альянса с патриархом была разгромлена Верхняя типография. Еще 17 февраля 1683 г. справщикам и печатникам типографии повелевалось указом царским стоять у станков по прежнему», а 28 февраля печатные станы и шрифты было указано сдать на Печатный двор» [406]. В январе 1685 г. царевна ничего не ответила Сильвестру Медведеву, который подал ей на новое утверждение Привилегию Московской академии. А весной в Россию прибыли заблаговременно вызванные Иоакимом «греческие учителя» братья Лихуды. С их помощью «мудроборцы» перешли в решительное наступление на сторонников просвещения.

Спор о пресуществлении Святых даров

Лучшим способом расправиться с учеными издавна служило обвинение в ереси. Но взгляды Медведева по религиозным вопросам были вполне ортодоксальны. Тогда «мудроборцы решились на прямую провокацию, которая должна была ударить не только по Медведеву, но и по всем знатокам богословия, ставящим ученое рассуждение выше указаний «сверху». 15 марта 1685 г. братья Лихуды выступили в Москве с мнением о «пресуществлении Святых даров», идущим вразрез с традицией Русской православной церкви. Сильвестр немедля откликнулся трактатом, в котором разъяснял читателям спорный вопрос.

Замысел «мудроборцев» учитывал тот факт, что по вопросу о пресуществлении позиции православной и католической церквей совпадали (точнее — с древних времен не разошлись). В Константинополе и Риме, Киеве и Москве время пресуществления определялось однозначно. Но позже на православном Востоке появилось и иное мнение, опираясь на которое «мудроборцы» решили поразить своих противников.

Трактат Медведева вызывал поток отборной брани в сочинении Евфимия Чудовского. С удивительной наглостью этот приближенный Иоакима называл мнение Медведева «ядом ереси латинской», утверждая, что «сицевыя мысли никогда Церковь святая восточная имяше, ниже имать» (хотя сам не так давно излагал эти мысли как общепринятые). Осенью 1687 г. последовал новый опус Евфимия, доказывающий, что яд «латинской ереси» притек в Россию с Украины, что еретиками были все киевские ученые со времен Петра Могилы, а московские сторонники просвещения, начиная с Полоцкого и Медведева, объявлялись лишь агентами пошатнувшихся в вере киевлян и злокозненных иезуитов. Обвинение было сформулировано.

Использовав публицистическую кампанию против Сильвестра, патриарх к концу 1687 г. добился ликвидации его училища в Заиконоспасском монастыре. Вместо Академии в том же монастыре были открыты «еллено–славянские схолы» братьев Лихудов. Позже они были представлены историками как «академия». Современники не были столь легковерны, выражая свои сожаления о гибели замысла Медведева и царя Федора [407].

На Медведева обрушились церковные репрессии. Но Сильвестр не сдался. Вооруженный единой силой разума, он дал бой авторитету патриарха и всех церковных властей. Его полемика о пресуществлении Святых даров стала важным событием в истории русской общественно–политической мысли. В написанной к концу 1687 г. фундаментальной (на 718 страниц) историко–богословской «Книге о манне хлеба животного» Медведев обрушился на «источник веры» московских иерархов — заимствование мнений у греческого духовенства, официальную «грекофилию». Кто, писал Сильвестр, не только из христиан, но и из басурман не посмеется, что уже 700 лет, как Россия просвещена святым крещением, однако и ныне говорят, будто мы православной веры истинно не знаем и во мраке неразумия пребываем! «Ныне, — констатирует автор, — увы! Нашему такому неразумию вся вселенная смеется.., и сами те нововыезжие греки смеются и глаголют: Русь глупая, ничтоже сведущая!»

Полемист наглядно опровергает это утверждение, приводя ученый разбор мнения «нововыезжих греков», показывая, что использованные ими книги изданы в католических государствах и «со старыми греческими книгами несогласны», а методы работы с текстом рассчитаны лишь на обман невежд. Книга Медведева, утверждающая не только мнение о пресуществлении, но и достоинство национальной мысли, была высоко оценена современниками. Москвичи излагали ее содержание в «тетрадях», массами ходивших по рукам. Ни мнение патриарха, ни выпущенная Лихудами книга «Акос» не убедили читателей; как заметил один из них, «всяк разумный… признать должен, яко оных греков аргументы не богословские, но буесловские». Все больше людей шло к Сильвестру с просьбами дать новый материал для «уличения» Лихудов, утверждавших, что «всяк не еллин — варвар».

В завершенной к сентябрю 1688 г. книге «Известие истинное», Медведев смело и четко раскрыл свои убеждения. Выступая против авторитета современных ему иерархов, доселе он строго придерживался авторитета древних авторов. Теперь ученый доказывал, что этот авторитет прямо связан с исследованием и уразумением того факта, что сами «древние» тексты нуждаются в исторической критике. Прежде всего, Сильвестр создал очерк истории книжной справы на государевом Печатном дворе. «Известие истинное» является важнейшим источником о работе русских редакторов XVII в.

Основной идеей книжной справы было, по словам Медведева, воссоздание наиболее правильного текста публикуемого сочинения. В первую очередь речь шла, конечно, о сочинениях отцов Церкви. Поэтому правилом Печатного двора, освященным авторитетом многих русских и восточных патриархов, стало сравнительное изучение наиболее древних рукописей: «первых харатейных (то есть пергаментных. — А. Б.) древних книг, которые с древними харатейными греческими книгами сходны». Установление наиболее правильных чтений в разноязыких рукописях, требовало от справщиков углубленного знания языка и грамматики, хорошего общего образования.

Но действительная история книжной справы, о которой рассказывает Сильвестр, была далека от этих принципов. Тщательно проведенное сравнение разных издании одной книги убеждает читателя, что они имеют немало разночтений, вызванных не только необходимостью уточнить текст согласно старым источникам, но часто ошибками и произволом справщиков. Эти произвольные изменения текста особенно усилились при Евфимии Чудовском (справщик с 1652 г.), а получив поддержку патриарха Иоакима во второй половине 1670–х  гг., Евфимий и его сторонники дошли «до такого безумия», что «все наши древние книги славянский харатейныя» стали считать «неправыми», «зане обличают их неправое мудрование». Специально остановившись на методах работы с источниками в сочинениях братьев Лихудов, Медведев раскрыл читателю их неблаговидные манипуляции с текстами, показал, что более древние рукописи опровергают «греческое» мнение о пресуществлении.

Исторические и источниковедческие экскурсы «Известия истинного» сорвали маску «греческой учености» с противников рационального исследования, пытавшихся лишь придать благопристойный вид авторитарным решениям. Стало очевидно, что под прикрытием призыва «учиться у греков» московские «грекофилы» отказываются от исторического анализа .вопросов. Они «точию честию своею величаются и не хочут неведения своего людем ради себе стыда объявить, но точию повелевают всем себя без всякого разсуждения… слушать». Действительно, требование «слушать без разсуждения» было главным в позиции русских церковных властей, стыдливо прикрывавшихся «грекофилией».

Для «мудроборцев» народ был лишь объектом манипулирования, не имевшим права на собственное мнение. Не в силах подавить сопротивление Медведева и ряда других церковнослужителей в Москве, патриарх Иоаким специально указал в своей грамоте, что эти споры не должны дойти «до мирского уха», ибо рассуждение о пресуществлении есть дело «таинников самых… токмо нам ведателно и явително между собою». Но и рациональное обсуждение вопроса среди самих «таинников» не соответствовало авторитарной позиции «грекофилов». Об этом наглядно свидетельствует переписка патриарха с церковными властями Украины.

Послав в начале 1688 г. на Украину книги Медведева и Лихудов якобы для обсуждения, Иоаким указал тамошним властям, что московские иерархи «желают, дабы (украинцы) одно разумели с греками теми двема и дабы оно свое разумение на письме прислали». Однако, как отмечал в письме к Ф. Л. Шакловитому гетман И. С. Мазепа, «все духовные не токмо подписаться на оно, что Медведев правду пишет, а они (Лихуды. — А. Б.) ложь, но и умирать готовы».

Аргументами «мудроборцев» стали гонения на Варлаама Ясинского, Димитрия Ростовского и других православных украинцев, книги которых были объявлены еретическими. Затем в сентябре 1688 г. патриарх поставил своих подчиненных перед выбором: присоединиться к «святой Восточной церкви» (в его лице) или остаться при мнении, изложенном «иезуитами» в книге Феодосия Сафоновича. Для украинских церковнослужителей, всю жизнь боровшихся с католической и униатской экспансией, это было невиданное оскорбление. Лишь весной 1689 г., получив новую грамоту из Москвы, они прислали ответ, доказательно защищающий Медведева и Сафоновича.