Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959

• Название: В походе с Фиделем. 1959
• Автор: Антонио Хименес
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

Книга «В походе о Фиделем» принадлежит перу государственного и общественного деятеля Кубы, историка Антонио Нуньеса Хименеса. В его очерках на основе документов и личных наблюдений описываются события на Кубе в 1959 году, когда после победы Кубинской революции происходило становление новой власти, делались первые шаги в направлении перерастания народно-демократической революции в социалистическую. Автор рисует картину острой борьбы подлинно революционных сил во главе с Ф. Кастро против попыток реакции не допустить дальнейшего развития освободительной борьбы кубинского народа.

Вступительная статья второго секретаря ЦК Коммунистической партии Кубы Рауля Кастро Рус. Общая редакция перевода и послесловие О. Т. Дарусенкова.

---

Дуке. Да, говорил, и не однажды.

Фидель. О чем он говорил с вами?

Дуке. Всегда о проблеме коммунистов, о проникновении коммунистов в армию и правительство.

Фидель. Он надеялся, что может рассчитывать на вас в этих делах? Как вы думаете, он надеялся на вас, товарищ Дуке?

Дуке. Ясно. Я даже объяснял вам, что Уберт Матос убедил меня, и, поскольку он убедил меня, я думал, что он станет и рассчитывать на меня, почти был уверен, что он принимал в расчет и меня, поскольку не однажды давал это понять.

Это заявление майора Феликса Дуке, который был, как мы уже сказали, командующим тактическими войсками Орьенте, является очень важным для доказательства предательства Матоса, поскольку бесспорно подтверждает исключительно заговорщический и контрреволюционный характер его деятельности.

Фидель. Майор, а что он вам сказал 20-го числа, когда был здесь?

Дуке. Я пытался убедить его…

Фидель. В чем?

Дуке. Что его отставка не ко времени.

Фидель. Какая отставка?

Дуко. Отставка, рапорт о которой он вам направил; он показал мне это письмо.

Фидель. Эту коллективную отставку?.. Что вы говорили о том, что должно было произойти на другой день, майор?

Дуке. Я сказал ему, что я уезжаю оттуда, поскольку все там будут арестованы.

Фидель. А почему будут арестованы, майор?

Матос прерывает диалог и просит разъяснить выражение «коллективная отставка».

Дуке. Хорошо. Я могу вам сказать, и клянусь честью, пусть я лишусь этого мундира, если кто-то из этих товарищей, с которыми я говорил там, отважится опровергнуть мои слова, когда речь идет о массовой отставке… Там создалась такая ситуация: об отставке Уберта Матоса стало известно из его письма, которое он направил премьер-министру и которое дал прочитать многим из офицеров. Такова была обстановка: большинство хотело подать в отставку, хотя Уберт сказал в моем присутствии тем, кто ожидал ответа или, скорее, того, что предпримет доктор Фидель Кастро, чтобы они не подавали в отставку до того, как будет известен ответ доктора Кастро, и это тоже правда. Группа офицеров заявила, и в рапортах об отставке, с которыми я смог познакомиться, говорится об этом ясно, что, будет ответ или нет, и даже если премьер-министр не примет отставку майора Уберта Матоса, они все равно уходят в отставку.

Фидель. Товарищ Дуке, вы мне сказали, что, как вы поняли, Уберт Матос ожидал, что я ввиду положения в ЛОТА не соглашусь на его отставку, — во всяком случае, буду действовать так, чтобы избежать скандала. Так вы сказали мне буквально.

Дуке. Да, вывод, к которому я пришел, был именно таков. И знаете почему? Это очень просто: деятельность сеньора Уберта Матоса была направлена на то, чтобы изменить курс революции, и ни на что иное. Чтобы правительство «определило курс», изменило свою политику, чтобы правительство уже сегодня определило политику, которую будет проводить; это помимо того, что господин Матос во время своих разговоров со мной (что я не коммунист — он знает хорошо) неоднократно давал мне понять, что правительство должно «определить будущую политику».

По вине Уберта Матоса нарушается порядок в зале судебного заседания.

Дуке. Я хотел бы дать некоторые разъяснения по поводу отставки. Большинство подало в отставку, меньшинство — нет.

Фидель. Большинство подало в отставку.

Дуке. Большинство — да, подало в отставку. 20-го числа утром, когда я находился там, рапорты об отставке были представлены.

Председатель трибунала просит майора Дуко покинуть зал заседания до того момента, когда его снова вызовут, а Главнокомандующий Фидель Кастро продолжил свои показания:

— Товарищи, есть одно обстоятельство, которое следует подчеркнуть. Они хорошо знают Дуке, все они хорошо знают его, знают, какой человек товарищ Дуке. Они знают заслуги Дуке, знают ого характер, знают, что я им восхищаюсь, уважаю его за то, что он имел гражданское мужество прийти ко мне и рассказать, что Уберт убедил его. А я знаю, что не все имеют это мужество, и поэтому я просил вызвать его сюда.

Итак, товарищ Дуке соответственно отреагировал и выразил свою реакцию следующими словами: «Завтра все вы будете арестованы». Ведь не без причин же Дуке сказал: «Вас арестуют завтра, завтра утром Фидель будет здесь» — так сказал им Дуке, и так Дуке объяснил это мне.

Почему? Потому что товарищ Дуке отдает себе отчет, что речь идет о преступном акте, которого военные делать не должны. Теперь я прошу вас иметь в виду одну важную деталь. Я сместил Дуке. Прав ли я был или нет? После того, как он заявил, что они его убедили, правильно ли я действовал или нет? Дуке был командующим тактическими войсками в Орьенте. Это 3 тысячи человек, которые могли сказать офицеру с таким авторитетом, как Дуке: мы согласны с тобой. Дуке был командиром 3 тысяч человек.

Судебный процесс продолжался, и некоторое время спустя председатель трибунала майор Серхио дель Валье снова вызвал свидетеля майора Феликса Дуке, и снова между ним и Фиделем происходит диалог, теперь о «весьма приватном» письме предателя:

Дуке. Это письмо не было частным. Пусть повторит здесь сеньор Уберт Матос, что он сказал мне, передавая в присутствии других офицеров фотокопию письма, хранящуюся у моего отца в Санкти-Спиритус, о том, что я должен был делать, что я должен был сделать с этим письмом, если вы, Фидель, не предадите его гласности.

Фидель. Хорошо…

Дуко. Пусть скажет Уберт Матос.

Фидель. Мне практически не нужно ничего добавлять.

Дуке. Он сказал мне, что, хотя и не очень высокого мнения о Мигеле Анхеле Кеведо, он знает, что Мигель Анхель Кеведо опубликует это письмо. Пусть он скажет, что это неправда.

Матос прерывает его и говорит, что Дуке лжет.

Дуке. Почему же тогда он передал мне фотокопию письма, которое хранится у моего отца?

Матос отрицает тот факт, что он давал распоряжение о том, чтобы его письмо об отставке было передано в журнал «Боэмия», однако под давленном очевидных фактов признаётся, что показывал майору Феликсу Дуке копию письма.

Тогда Фидель обращается к группе обвиняемых офицеров и говорит:

— Какого вы мнения о Дуке? Думаете ли вы, что Дуке — подонок? Вы верите в то, что Дуке — клеветник? Те, кто верит, что Дуке — честный человек, встаньте.

Все обвиняемые, кроме Матоса, встают и аплодируют.

Фидель. Думаю, что здесь не надо слов.

Проанализировав письмо об отставке, Фидель разъясняет:

— Здесь есть абзац, важный абзац, абзац-обвинение: «Я также думаю, что после смещения Дуке и других перестановок всякий, кто имел бы смелость прямо говорить с тобой о проблеме коммунизма, должен уйти раньше, чем его выкинут».

Меня обвиняют в том, что я заменяю людей потому, что они не коммунисты, но самое удивительное, что этот протест вызван заменой Дуке. Но Дуке не имел ничего общего с Камагуэем. Когда я заменил Пиньейро, Уберт не сказал ни слова; когда я сменил Рамиро, Уберт не сказал ни слова, когда я сменил Вильяма Гальвеса, то и тогда Уберт не сказал ни слова. Но когда я сменил Дуке в Орьенте, тут Уберт сказал свое слово.

В письме Матоса есть такое утверждение: «Наш единый и боевой народ ничего не достигнет, если не будет действовать на основе программы, которая в равной степени удовлетворит интересы и чаяния всех».

Фидель, зачитав это место, тотчас комментирует его:

— То есть как это «программа, которая удовлетворит в равной степени всех»? Революция имела свою программу еще до того, как прозвучал первый выстрел, она имела свою программу. «В равной степени интересы всех» — этого я не могу ни объяснить, ни понять: как это можно совместить интересы латифундиста, владеющего тысячью кабальерий, и гуахиро, который живет буквально на меже? Как можно совместить интересы владельца ренты, который дерет три шкуры с семьи арендатора, как это можно совместить интересы посредника из тех, что грабили крестьян, и самого крестьянина? Внутри общества есть интересы, которые несовместимы.

Глава XXXVIII РЕТРОСПЕКТИВА, НЕОБХОДИМАЯ ДЛЯ ПОНИМАНИЯ КУБИНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

Заключительные абзацы обвинительной речи Фиделя по делу о предательстве Уберта Матоса составляют целый исторический экскурс, рассказывающий о процессе развития революции.

В ответ на «каверзный» вопрос Уберта Матоса относительно того, «куда держит путь революция», Фидель сказал:

Теперь о том, до какого предела мы пойдем… Я попросту считаю, что мы, Революционное правительство, лишь выполняем то, что обещали народу, и не более того.

«Скажите, куда мы идем?» Революция заявила о том, куда она идет, задолго до того, как мы высадились на берег у Белика.[28] Думаю, что мне достаточно не более пятнадцати, самое большее двадцати минут, чтобы закончить рассказ о наших позициях, постановке проблем, о том, как мы действовали, были ли мы лжецами, обманывавшими народ, или же мы всегда говорили правду. На этом судебном заседании я хочу рассказать лишь о политическом аспекте революции и нашей линии…