Дан Маркович - ЛЧК (Записки старого человека)

• Название: ЛЧК (Записки старого человека)
• Автор: Дан Маркович
• Жанр: Русская классическая проза

---

Бляс посмотрел на его руку - и промолчал.

- И все-таки не пойму, что за напасть такая, к чему им коты? - как всегда, допытывалась Мария.

- Я же тебе говориль... - устало начал Аугуст.

- Конкуренция, - объяснила Лариса, - без котов никто не сможет предсказать будущее, и тогда кошкисты просто назначат его, каким хотят.

Бляс усмехнулся:

- До лампочки им будущее, они хотят свининку задарма, и чтоб каждый день.

- Они не убивают больше, и это несомненное смягчение нравов и шаг в сторону свободы... - историк воспрял духом.

- Да-а, не убивают... - Аугуст наморщил лоб. - Я помню, ех-хал из лагерь... пересадка, я ждал два дня и некуда было спать. Паспорт нет, милиция боюсь, одежда плохой, и везде холод, о-о-о... На вокзале у стены патарей большой, высокий, за ним щель... можно только стоять, зато тепло, никто не видит... Я всю ночь стоял, и утро... спал, просыпался - люди ходят рядом, смеются, дети... кто уехал, приехал, а я стою, мне нет места нигде... Я заплакал. А было тепло, никто не бил, не убивал меня...

Бляс развел огонь, жарил свинину, ели, пили чай. На запах мяса стали собираться коты. Первым появился Серж, как всегда спокоен, оглянулся - где Крис? - Криса не было. Пришла Люська и тут же затеяла склоку с незнакомым котом... Серый пришел, Голубчик... всего котов шесть или семь. Феликса не было.

* * *

Как только рассвело, рядом с домом послышались голоса. Гертруда перехитрил нас - и теперь коты в западне, они ведь у Бляса. Чтобы уйти в трубы, им надо перебежать в соседний подвал, метров двадцать всего, но кошкисты рядом! Гертруда огромными скачками пробежал мимо окон и наткнулся на Антона, который вышел убрать приманки. Кошкист в ярости схватил его и стал трясти:

- Что тут делаешь? Сказано - не выходить!

Антон что-то объясняет и показывает в сторону жэка. Гертруда повернулся, тоже смотрит туда. Подошли и другие жэковцы, о чем-то заспорили. Смотрю - и Коля с ними... но не до него было... Ясно, Антон отвлекает их. Чего же так медлит Роман.. Наконец за спинами жэковцев возникли узкие стремительные тени. Бляс сообразил наконец - и выпустил котов: спасайтесь, как можете. Они бросились врассыпную. Кошколовы упустили момент, брошенная сеть пролетела мимо. Гертруда оглянулся и понял опоздал...

- Ах ты, скотина! - он схватил железными руками Антона за горло. Тело бесхребетного человека безвольно болталось, не доставая ногами земли. Из-под брюк показались серые кальсоны, лицо посинело и стало таким страшным,- какой-то воронкой, завихряющейся во впадину беззубого рта,- что Гертруда не выдержал, отбросил Антона и ушел. За ним потянулись его приспешники - они тащили сети. Коты ускользнули, и делать больше было нечего.

В подъезд спустилась Лариса - она только что обнаружила отсутствие мужа - "ужасный человек...". Но что удивительного - ведь от начала налета и до конца прошло не более пяти минут. Мы выбежали к Антону. Он уже пришел в себя. Потом выяснилось, что у него сломана какая-то незначительная косточка в горле и он потерял голос. Мне казалось, что Гертруда душил его целую вечность, а это были какие-то мгновения, и все же, зная силу пальцев кошколова, мне пришлось признать, что Антон оказался гораздо крепче, чем можно было ожидать. Ну, а голос его Ларисе не был нужен, и ему тоже, и эта потеря ничего не изменила в их жизни.

Гертруда уже скрылся из виду, как вдруг раздались крики: "Держи, сеть, сеть давай..." Я метался по квартире - из окон ничего не видно, выбежал на улицу, побежал на крик. За домом столкнулся с одним из кошколовов, он грубо толкнул меня - "убирайся..." Кто же это вышел из укрытия, зачем?..

* * *

С шести утра играли победные марши. Гертруда праздновал - один черный кот попался. Отчет пополнился реальными подробностями, фотографиями, отпечатками лап. Дело пахло орденом и повышением в должности... Наконец нам разрешили выйти из дома. Официально объявили, что кота ликвидировали и повесили на мачте на бывшей детской площадке. Я оделся и пошел туда. Да, там висел черный кот, но он был высоко, и я не мог разглядеть, кто это. Я постоял и пошел домой.

К вечеру кота спустили вниз и бросили тут же. Это был Крис. Как же так, дружок? Зачем ты вылез из подвала... Видно, понадеялся на быстроту своих ног - и столкнулся с Гертрудой... Кровь казалась бурой грязью на его бархатной шубке. Я вытер кровь, взял кота на руки, кое-как добрался до оврага, нашел глубокую трещину и опустил туда этого отчаянного малого. Выпрямился, посмотрел вокруг. Опять закат, опять бурое солнце уходит за оврагом под землю, может быть, в такой же бездонный овраг, в пещеры... и снова появится завтра? Иногда я чувствую, что устал от этих повторений, и спокойно думаю о том, что скоро не будет ничего. Еще бы немного тепла и света... и ясности - зачем все было... Оглянулся на дом - в окнах уже светились огоньки, в подвале метался, набирал силу вольный огонь. Надо идти туда, должен вернуться Феликс.

* * *

А Феликс все не шел. Я сидел в кресле и смотрел в окно. Мерцающий свет из подвала освещал снег перед домом... Нет, это фонарь смотрит мне в лицо. Снег повалил, неуклонный, косой, мохнатый, все перечеркивая и границы вещей обращая в тени. Красные кирпичи стали бурыми, свет померк. В окне ничего, кроме чахлых кустов и кирпичной стены. Такая стена была в Бутырках, спрятанная между домами огромного города... Желтоватый снег вокруг фонаря растоплял мрак... Я вспомнил - в детстве - кусок масла, сливочного, в геркулесовой каше... Каша с шелушками, ешь - и отплевываешься, ешь - и надоедают они, острые, дерзкие и безвкусные... Масло также таяло... Дальше вокруг фонаря серебристые нити - тянутся в глаз... Паук... он жил в углу и каждую ночь спускался в ванну - напиться, и каждое утро не мог выбраться из нее. Подсовываешь бумажку - он вылезает... небось думал, что сам... Сколько раз я потом вспоминал о нем, когда барахтался и терял надежду... Ночь не кончается, а ведь время?.. Часов нет... Ах, да, я же разбил их, когда выбегал из дома - взмахнул рукой - и об стену... а за домами - "держи, сеть, сеть давай...". Надо срочно проснуться!.. Нет, пришли-таки, лица вежливые, бритые: "Ну, зачем вы так, мы вас знаем, любим... просто вы устали, немного больны... надо подлечиться, надо..." И уже с железом в голосе - НАДО!.. А из-под кровати - лицо белое, одни глаза - "нет, нет, нет, не вылезу-у-у...".- "Вы пожалеете, вы поймете...".- "Да, да, да... нет, нет, нет..." А двери заперты, и ручек дверных нет, и окна зарешечены и неба нет, все черно, черно... И утра все нет... Острый гребень среди облаков, я карабкаюсь туда... Наконец, голова выше гребня - смотрю огромное поле катится в пропасть, белые вихри то здесь, то там, и ползет вверх собачья упряжка с одним человеком... а над всем простором ночи, ростом до верхушки неба - фигура из стали и льда...

Кто-то говорит: "Раздвинь занавеску, там окно". Я дергаю - фигура сморщивается, уходит в складки... По-прежнему мигает фонарь, все еще темно. Где же часы, наконец?.. А-а, часы разбиты. Где будильник? Будильника нет, и стола нет, на месте стола барьерчик, за ним два поросенка, один бегает, прыгает - живой, другой лежит на боку - струйка крови изо рта... Где Бляс? Роман где?.. А за окном нарастает рев и свист, мечутся зловещие тени, от них ускользает, уходит черный упрямый зверь, спешит в темноту... но и там уже они, окружают его, оттесняют от спасительных зарослей...

- Феликс, Феликс, беги!!!- Я проснулся - спал, сидя в кресле. Чахлый свет пробивался сквозь старое пыльное полотно. Утро пришло.

* * *

И тут появился Феликс - заглянул в окно. Я впустил его, взял на колени. Он очень устал - не стал есть, не мылся, не тряс ушами. Я покрыл его одеялом, так, что виднелась только голова и черная когтистая лапа. Он уткнулся носом в мою руку и заснул. И я заснул с ним, спокойно и тихо. К вечеру он поел и захотел уйти. Я выпустил его и смотрел, как он уходит в сторону зарослей - не спеша, чуть сгорбившись и опустив хвост... Прошла облава, еще кусочек времени подарен нам.

Разговор

На следующий день в сумерки ко мне заглянул Аугуст: - Иди в подвал, с Колей немножко говорить на-а-та... Я взял Феликса и пошел вниз. У Бляса ревел, вырывался из очага огонь, вкусно пахло мясом. Вошел Антон с забинтованной шеей и сел рядом со мной. Наконец, Бляс и Аугуст втолкнули в подвал "дядю", оба тяжело дышали - Коля был здоров. Сегодня штаны держались хуже обычного, на одной ноге ботинок, другая в грязно-желтом шерстяном носке. Бляс запер дверь и встал у очага, Аугуст, отдуваясь, опустился рядом с нами. Феликс дремал у меня на коленях и не был виден Коле.

- Проклятый алкаш, продался жэку, - прорычал Бляс, - сейчас разберемся с тобой...

- Не имеете права, - выразил протест Коля, но без присущей ему уверенности.

- А вот посмотрим... - и Бляс шагнул к нему, сжимая увесистые кулаки.

- Я... я не продался...

- Тебя видели, ты с ними пришел.

Коля молчал.

- Он с вечера там,- сказал Аугуст.- Мария вспомнила, видела из окна, часов в десять побежал.

Коля не выдержал:

- Гертруда приказа-а-л,- заныл он, вытирая нос рукавом.