Генрих Гофман - Повести

• Название: Повести
• Автор: Генрих Гофман
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1982

В однотомник включены три повести писателя: «Самолет подбит над целью» — об участниках одного боевого вылета летчиков-штурмовиков под Сталинградом; «Сотрудник гестапо» — о работе советского фронтового разведчика в Донбассе; «Черный генерал» — о советских людях, сражавшихся совместно с чехами и словаками за освобождение Чехословакии от гитлеровской оккупации.

---

Франц Брин и глазом не моргнул. Подсел к столу. Гонзик пододвинул ему тарелку, наполнил рюмку прозрачной желтоватой сливовицей...

— Это никуда не годится. Видимо, люди пренебрегли конспирацией, — строго сказал Брин. — И это в такой напряженный момент, когда со дня на день из Лондона может последовать приказ переходить к активным действиям!

— Скажи-ка, Павел... так тебя, кажется, звали в Остраве... почему ты здесь, в Мезеричах, назвался Францем Брином? — неожиданно спросил Рудольф Петрвальский.

Франц Брин раскатисто рассмеялся:

— К чему такой глупый вопрос? Ты что, не знаешь, что условия конспирации требуют частую смену документов? Учить тебя надо? Я и Павел, я и Франц Брин! Понятно? А если хочешь знать, могу сообщить тебе по дружбе, что на самом деле я Франтишек Новак, инженер из Праги. Старейший член социал-демократической партии Чехословакии... Так-то вот! Теперь, надеюсь, ты все понял?

— Но ты же говорил в Остраве, что являешься представителем подпольного ЦК Компартии, — перебил его Петрвальский.

— И это тебе надо объяснять? Пожалуйста, объясню: в настоящее время перед лицом общего врага — германского фашизма, наши партии действуют единым фронтом! И я имею полномочия возглавлять патриотическое движение в Моравии и от социал-демократов, и от подпольного ЦК Коммунистической партии.

— А кто же тогда выдал членов национальных комитетов в Брно, Всетине, Злине, Остраве? — вмешался вдруг в разговор молчавший до этого Эмиль Гонзик. — Ведь вы их всех знали...

Франц Брин нахмурил брови. На каменных скулах его заходили желваки.

— А это уже оскорбление, — сказал он жестко. — И знаешь, как отвечают на такие оскорбления?.. Но ты еще слишком молод, а интересы нашего дела выше самолюбия — для меня, во всяком случае. Поэтому я отвечу на твой вопрос: наша разведка доподлинно установила, что наших людей в Остраве и Злине предала Маняка Седлачкова из села Горние Слоупнице. Она была связной между нашими подпольными комитетами и выдала их гестаповцам. Могу назвать еще и других предателей...

Франц Брин говорил неторопливо, подчеркивая каждое слово, и они в его устах звучали довольно убедительно.

— Ладно! Давайте выпьем за наши успехи, — предложил Рудольф Петрвальский, вспомнив указания Петра.

— Давно бы пора! — сразу меняя интонацию, дружелюбно воскликнул Франц Брин. — А то пригласили к столу, а сами пристаете о глупыми подозрениями. Хотя в общем-то вы молодцы: бдительность в нашем деле необходима.

Выпив рюмку вместе со всеми, Эмиль Гонзик вышел из-за стола, прошел в соседнюю комнату.

Честмир Подземный с пистолетом в руке стоял за дверью и, стиснув зубы, прошептал ему злобно:

— Что вы медлите? Зачем завели с ним эти разговоры?

— Слушай, Петр! Оказывается, он не предатель. Он говорит, что функционеров выдала Маняка Седлачкова, — зашептал в ответ Гонзик.

Едва сдерживая закипевшую ярость, Честмир Подземный прильнул к его уху и крепко выругался.

— Ты что, не слышал приказ? — сказал он. — Ударь его чем-нибудь тяжелым по голове, и быстро связывайте его... Только смотри не убей... Он мне живой нужен.

Взгляд Подземного упал на брусок для точки косы.

— Возьми вот этот брус... Бей по затылку... Скорей...

Эмиль Гонзик покорно взял брусок, сунул его в карман брюк и вернулся в горницу. За окном неожиданно грянул духовой оркестр. Гонзик подошел к окну, приподнял занавеску.

— Какая-то немецкая часть входит в город, — сказал он, разглядывая нестройные ряды солдат, шагающих за изгородью палисадника.

Франц Брин, повернувший было голову на звуки музыки, сразу отвернулся и обратился с каким-то вопросом к Рудольфу Петрвальскому. Теперь Гонзик оказался за его спиной. Он шагнул к столу, выхватил из кармана брусок, занес руку над головой провокатора и резко опустил ее для удара. Но в самый последний момент, словно предчувствуя надвигающуся опасность, Франц Брин уклонился в сторону, вскочил со стула и молниеносно ударил Гонзика ногой в пах.

Крепко стукнувшись о стену спиной, Гонзик не потерял самообладания. Он быстро швырнул брусок в сторону Брина. Но и на этот раз Франц Брин увернулся от удара. Брусок, пролетев через всю комнату, ткнулся в стену и упал на пол. Рудольф Петрвальский и два других подпольщика вскочили из-за стола, собираясь броситься в драку. В это время дверь соседней комнаты распахнулась — в горницу с пистолетом в руке шагнул Честмир Подземный.

— Дураки! Вот мои документы! — Франц Брин быстро сунул руку за пазуху.

Мгновенно оценив обстановку, Честмир Подземный нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел, Франц Брин дернулся. Из его руки выскользнул уже выхваченный из кобуры пистолет и громко стукнулся о половицу. Одновременно прозвучали еще два выстрела. Это Рудольф Петрвальский и Эмиль Гонзик выпустили в провокатора по пуле. Падая, Франц Брин схватился рукой за голову.

— Быстро заберите у него документы, возьмите пистолет! И бегом в окно, на задний двор! — скомандовал Честмир Подземный.

Эмиль Гонзик подскочил к убитому. Изо рта Франца Брина струилась кровь.

— Быстрее, быстрее! — торопил Подземный.

Рудольф Петрвальский высадил раму. Подпольщики выбрались наружу и огородами побежали к лесу. Духовой оркестр, удаляясь, все еще продолжал играть бодрый походный марш. Пронзительные трубные звуки неслись над окраиной города.

Укрывшись за первыми деревьями, Честмир Подземный и его друзья остановились.

— Посмотри, Петр, за нами никто и не гонится, — сказал Эмиль Гонзик.

— А тебе хотелось бы, чтобы нас поймали? — шутливо проговорил Подземный. Нервная улыбка скользнула по его побледневшему лицу. — Где документы этого проходимца?

— На. Вот его бумажник.

Честмир Подземный взял черный кожаный бумажник из рук Эмиля Гонзика. Раскрыв его, он вытащил несколько паспортов. На каждом из них красовалась фотография Франца Брина, и в каждом были вписаны различные имена и фамилии.

— Франтишек Покорный, Франтишек Шмидт, Франц Брин, — вслух перечислял Честмир Подземный. — А вот и Франта Великий. Конечно же это он. А вы завели там с ним глупые разговоры. Хорошо еще, что я успел в него первым выстрелить. А то бы он пострелял вас, как диких коз.

— Да! От этих пуль уцелеть трудно, — сказал Рудольф Петрвальский, разряжая пистолет Брина. — Калибр девять миллиметров. Я думаю, что это разрывные пули.

— Петр! Смотри, к дому Плахетки даже никто не подходит. Может быть, никто не слышал, как мы стреляли? — сказал Эмиль Гонзик.

— То правда же! — поддержал его Рудольф, вглядываясь в домик Плахетки.

— Я сам вижу. Но если туда зашли люди, пока мы бежали? Давайте подождем еще немного, тогда вернемся.

— Представляю, какое выражение лица будет у Яна Плахетки, когда он придет с работы и увидит у себя в горнице убитого человека, — усмехнулся Гонзик.

— Надо его предупредить, а то, чего доброго, может наделать глупостей. Ты, Рудольф, давай пистолет и отправляйся к нему на работу. Скажи, чтоб до вечера он домой не ходил, — распорядился Честмир Подземный. Потом, задумавшись на минуту, добавил: — Постой! Ты теперь без оружия. Зайди сейчас в дом. Если в нем никого нет, оставайся там и махни нам рукой из окна. Отсюда хорошо видно. Тогда мы сейчас же придем. А если там немцы, скажешь, что пришел к товарищу и ничего не знаешь. Понял?

Рудольф Петрвальский кивнул. Выйдя из лесу, он неторопливой походкой спустился по открытому склону. Честмир Подземный и его друзья напряженно следили за каждым движением Рудольфа. Вот он свернул на городскую улицу, подошел к домику Плахетки, вот скрылся за дверью дома. Не прошло и минуты, как он высунулся в окно, призывно помахал рукой.

Отдаленные звуки оркестра доносились теперь из самого центра города. Видимо, этот оркестр и заглушил громкие выстрелы в доме Плахетки.

Четверо молодых подпольщиков во главе с Честмиром Подземным гурьбой ввалились в горницу. Каждому из них не исполнилось еще и двадцати. И хотя им и раньше приходилось убивать врагов своей родины, но в тех случаях поверженные фашисты оставались лежать на затемненных улицах города или в поле, а теперь они впервые увидели убитого ими человека, раскинувшегося на полу в луже крови. Зрелище это было непривычным и пугающим.

— Теперь тащите его в сени. В чулане спрячем, а ночью на огороде зароем, — распорядился Честмир Подземный и первым подхватил тело убитого под мышки.

Впятером затащили в чулан тяжелую ношу. Больше часа мыли подпольщики крашеный пол, затирая на досках пятна крови. К приходу хозяина конспиративной квартиры пол горницы был надраен до блеска. Правда, исчезла ковровая дорожка, в которую завернули труп Брина. Но, узнав, в чем дело, Ян Плахетка не рассердился. С наступлением темноты он помог товарищам вырыть яму на своем огороде. Большой Франта оказался настолько велик, что его с трудом втиснули в нее. Так бесславно закончил свой жизненный путь один из лучших агентов штандартенфюрера Отто Козловского, профессиональный провокатор, прозванный гестаповцами Франтой Великим.