Генрих Гофман - Повести

• Название: Повести
• Автор: Генрих Гофман
• Издательство: Воениздат
• Жанр: О войне
• Год: 1982

В однотомник включены три повести писателя: «Самолет подбит над целью» — об участниках одного боевого вылета летчиков-штурмовиков под Сталинградом; «Сотрудник гестапо» — о работе советского фронтового разведчика в Донбассе; «Черный генерал» — о советских людях, сражавшихся совместно с чехами и словаками за освобождение Чехословакии от гитлеровской оккупации.

---

Из Украинского штаба партизанского движения регулярно поступали радиограммы. Ставились новые задачи на разведку. Да и сам Мурзин отчетливо понимал, какие ценные сведения может он сообщить советскому командованию, находясь в глубочайшем тылу германской армии. Поэтому с особым вниманием выслушивал он сообщения разведчиков об интенсивных перевозках немецких войск, о местах дислокации воинских гарнизонов и баз снабжения. Эти данные немедленно передавались в Киев, генералу Строкачу.

Но чем бы ни занимался Мурзин, из головы не выходил Ян Ушияк. Мурзин уже направил нескольких партизан в район горы Княгиня с поручением выяснить судьбу командира бригады. Со дня на день он ожидал их возвращения, а потому оживился, когда ему доложили, что трое неизвестных пришли в село Гощалково и хотят разговаривать только с ним.

— Веди их сюда! — приказал Мурзин связному, сообщившему эту весть.

Вместе со Степановым он был в штабном бункере, вырытом посредине лесистого горного ската, сбегавшего к селу Гощалково.

Вскоре в распахнувшуюся дверь землянки вошли трое — двое мужчин и женщина. Одежда, оборванная о лесные сучья, измученные, исхудалые лица, ввалившиеся глаза... Мурзин не сразу узнал тех, кого всего полтора месяца назад отправляли они вместе с Ушияком в глубь Моравии для организации нового партизанского отряда. Только когда тусклый свет керосиновой лампы упал на бледное девичье лицо, Мурзин разглядел большие карие глаза, длинные ресницы и узнал Ольгу Франтишкову, которую уже считал погибшей. Вместе с ней пришли чех Пепек и Сергей Жуков.

Опершись на палку, Мурзин торопливо поднялся со стула, обнял девушку.

— Молодец, Ольга! Молодец, что живая! А я уж думал, что никогда тебя не увижу... Где же вы, черти, так долго пропадали?

— Мы вас уже две недели разыскиваем, — ответила за всех Ольга. Голос у нее был слабый, хриплый, видимо, основательно простыла во время многодневных скитаний по зимнему лесу. — Пришли на гору Чертов млин, а там только ветер в бункерах. С большим трудом ваш след отыскали.

— Та-ак! Хорошо хоть нашли. Чего же мы стоим, садитесь на топчан. Степанов! Принимай гостей, — обрадованно проговорил Мурзин. — А теперь рассказывайте, — добавил он, когда все уселись.

— Пусть Серко Жуков докладывает. Ему легче по-русски, — смущенно сказала Ольга.

— Серко? По-своему, значит, переименовали? Ну, пусть будет так, — засмеялся Мурзин. — Давай, Серко, докладывай!

— Тогда я по порядку, — сказал тот, глянув на Ольгу. Девушка согласно кивнула. — Так вот. Почти неделю добирались мы до границы Вышковского района. Под горой Боржи наткнулись на деревню Немоховицы. Здесь и нашли пристанище. Потом жители Немоховиц с гордостью говорили своим соседям, что в их деревне есть партизаны.

— Не очень хорошее начало, если вас так рекламировали, — вмешался Степанов.

— Нет, нет. О том они шепотом говорили. То не для немцев, а для своих, — вставила Ольга.

— Так вот, — продолжал Жуков. — Именно в Немоховицах, в домике Поспешилов, и родился наш партизанский отряд «Ольга». В этот домик сносили мы добытое оружие и прятали его в стене, здесь отдыхали после операции. В погребе Поспешилов устроили госпиталь для раненых.

— Значит, вы и повоевать успели? — не вытерпел вновь Степанов.

— Подожди, Иван! — вмешался Мурзин. — Пусть рассказывает все по порядку.

— Пришлось и повоевать, — ответил Жуков. — Первым к нам в отряд пришел чех Каменный. Он скрывался от тотальной мобилизации в Германию. Потом Иозеф Бартош, местные жители: Брженек Швейдлер, Руда Венгуда, хозяин нашего домика Поспешил и Милан Диас из ближайшей деревни Бранковице.

— Еще Йозеф Малинка из Бухловиц, — добавила Ольга.

— Да, да. И этот тоже. Словом, больше десяти человек стало в отряде. Однажды вечером собрали мы всех партизан у Поспешилов. Я развернул красный флаг, который сделал из красного ситца. И перед этим флагом все принесли присягу. Новые партизаны поклялись, что будут верно служить своей родине и беспощадно уничтожать фашистских захватчиков, что будут карать смертью предателей и никогда не сдадутся живыми фашистам.

На другой день мы выехали на лошади Поспешила в лесничество и отобрали там у лесников ружья, которыми вооружили отряд. А на обратном пути заехали в Цеховицы и расстреляли помещика Шимона за его подлое выступление в Лизе против большевизма. О нем нам местные жители рассказывали.

Постепенно к нам приходили новые люди. Среди них Тимофей Гоучаров родом откуда-то из-под Омска. Из немецкого плена бежал. Сейчас у нас в отряде двадцать один человек. В Нижковицах разоружили полицию и доставили для всех оружие. Имели бой с полицейскими в лесничестве Золотой олень. Убили четырех жандармов и потеряли одного партизана.

— Его, раненого, захватили. Ему был только двадцать один год. Он был студентом экономической школы в Пржерове, — тихо сказала Ольга.

— Да, его, раненого, стали пытать, — продолжал Жуков, — власовец Зыканов топтал ему пальцы кованым сапогом, а наш Иржи Ировский молчал. Только когда стало невыносимо больно, он крикнул власовцу: «Перестань, собака. Не видишь, я умираю». И умер, так и не выдав наше пристанище. За этим власовцем Зыкановым наши партизаны теперь охотятся. Хотим отомстить за Иржи Ировского.

— Ему только двадцать один год был, — повторила Ольга. Видно было, что она с трудом сдерживает слезы.

— А тебе-то сколько? — спросил Мурзин.

— Мне уже двадцать два.

— Три партизана были легко ранены в этом бою, — продолжал Жуков. — А однажды наш связной из Морковиц Иржи Глоза сообщил, что на запасных путях между Морковицами и Незамыслицами немцы держат несколько вагонов с боеприпасами. Мы посовещались и решили совершить диверсию. Поздно вечером шесть наших партизан арестовали служащих вокзала в Морковицах, в том числе и начальника станции. Тот сообщил, что на путях стоят тридцать четыре цистерны с горючим. Охрана — всего несколько венгерских солдат. А вагоны с оружием уже отправлены. Тогда мы решили выпустить бензин из цистерн. Сняли охрану. Гаечными ключами открыли краны цистерн, и очень весело было смотреть, как вытекало на землю немецкое горючее. Бензин прямо рекой лился по железнодорожным путям. Всего на двадцать восемь миллионов крон бензина вылили.

— Откуда такие точные сведения? — спросил Степанов.

— То правда же! — воскликнула Ольга. — То нам потом железнодорожные служащие рассказывали.

— Та-ак! Начало хорошее, — сказал Мурзин. — Командовать тебе, Ольга, большим партизанским отрядом...

— Не-е. Я то хочу попросить. Назначьте командиром кого-нибудь из мужчин, а я ему помогать буду.

— Почему? — удивился Мурзин. — В новой, свободной Чехословакии мужчины и женщины будут равны, я так думаю.

— То будет потом, — перебила его Ольга. — А теперь еще рано. Некоторые селяне сомневаются. Вот если бы мужчина отрядом командовал, к нам бы больше людей пришло. То правда же.

— Да! Это так, товарищ капитан, — поддержал Ольгу Жуков. — Я сам слышал. Народ здесь еще с буржуазными пережитками.

— Та-ак! А ты, комиссар, как думаешь? — спросил Мурзин у Степанова.

— Думаю, что им виднее. Раз сами просят, надо удовлетворить.

— Хорошо! Согласен. Кого рекомендуешь командиром назначить? — Мурзин пристально посмотрел на Ольгу.

— Пусть Серко Жуков командует. Он смелый...

— Зачем же я, — перебил Ольгу Жуков. — Вот Пепек. Он коммунист, чех. Ему легче с местными жителями, разговаривать. Да и смелости ему не занимать.

— Та-ак! А ты, Ольга, как думаешь?

— Можно и Пепека. Тоже хорошо.

— А как думает сам Пепек? — обратился Мурзин к сидевшему молча невысокому, коренастому партизану.

— Я коммунист, — ответил тот. — Как прикажете, так и будет.

Мурзин и Степанов не стали возражать. Пепек был утвержден на должность командира отряда «Ольга». А Ольгу Франтишкову назначили его заместителем.

Учитывая малочисленность отряда «Ольга», Мурзин и Степанов посоветовали Пепеку не засиживаться на одном месте, чаще менять базы отдыха и стоянки партизан, но постоянно действовать в районе Кромериж, Вышков, вдоль горной цепи Хржиб.

Договорившись о местах встречи связных отряда с представителями штаба партизанской бригады, Пепек, Жуков и Ольга распрощались с Мурзиным и Степановым и отправились в обратный путь к своему отряду. И хотя все напутственные слова были сказаны, Мурзин вместе с ними вышел из бункера и, спускаясь по горной тропе к селу Гощалково, вновь и вновь призывал Пепека к бдительности и к тщательной проверке новых людей, которые будут приходить в отряд «Ольга».

Проводив партизан до домика матки Чешковой, Мурзин обнял каждого из них на прощанье. Когда же Пепек, Ольга и Жуков скрылись за поворотом улицы, он поднялся на-крыльцо дома и тут столкнулся в дверях с Костей Арзамасцевым, которого посылал на поиски Ушияка.