Николай Ивушкин - Место твое впереди

• Название: Место твое впереди
• Автор: Николай Ивушкин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Аннотация издательства: Автор в годы войны был секретарем партбюро полка, начальником политотдела бригады, а затем стрелковой дивизии. Он много видел, пережил, был участником боев на Калининском и Северо-Западном фронтах, на Курской дуге и Днепре, в Белоруссии и Прибалтике. Об этом он и рассказывает в своих воспоминаниях. В центре повествования — люди, которые всегда находились на линии огня: командиры, политработники, коммунисты и комсомольцы. Это они словом и личным примером увлекали бойцов на подвиги. В книге содержатся раздумья о советском воине, его воспитании, о партийно-политической работе.

---

— Когда в бой? Скорее бы! — эти слова мы слышали в каждом подразделении.

11 июля уже стало ясно: немецкие дивизии на нашем участке фронта выдохлись. Наступление прекратилось. Противнику удалось вклиниться в нашу оборону лишь от 6 до 12 километров.

Анализируя ход боевых действий Центрального фронта, Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский в своих воспоминаниях «Солдатский долг» писал: «...войска Центрального фронта выполнили задачу. Упорным сопротивлением они истощили силы врага и сорвали его наступление. Северной группе немецко-фашистских войск, наступавшей с Орловского выступа силами восьми пехотных, шести танковых и одной моторизованной дивизий при поддержке 3500 орудий и свыше 1000 самолетов, не удалось прорваться навстречу своей южной группе, пробивавшейся на южном фасе Курской дуги»[18].

К этому времени Воронежский фронт остановил врага, наступавшего из района Белгорода на Обоянь. Здесь противнику все же удалось вклиниться в нашу оборону на 35 километров.

13 июля дивизия получила боевую задачу. Вечером комдив полковник Н. Н. Заиюльев вызвал командиров частей, их заместителей по политической части. Вначале доложил обстановку:

— Наступление немцев остановлено. Теперь войска фронта готовятся к контрнаступлению.

Затем рассказал о боевой задаче:

— Из резерва Центрального фронта наша дивизия поступает в распоряжение командира 17-го гвардейского стрелкового корпуса 13-й армии. Ночью мы должны совершить марш в район станции Возы и быть готовыми уничтожить противника, вклинившегося в оборону наших войск в районе Поныри, Ржавец, Александровка, Озерки.

После совещания у комдива я застал всех политотдельцев у себя в землянке. Они ждали меня и, весело разговаривая, пили чай. Время уже сблизило меня с ними. Здесь были не просто подчиненные, а друзья. Я всматривался в их лица: открытое, доброе Иохима, подвижное Ровина, худое, небритое инструктора по информации Айзена... Каждый за шуткой скрывал волнение. И хотя Ровин рассказывал о необыкновенных зажигалках, которые ему удалось добыть (он их коллекционировал), а другие делали вид, что увлечены его рассказом, в сущности все думали о предстоящем наступлении. И все были рады перейти к делу. Быстро договорились, кто в какой полк идет. И вскоре разошлись.

На следующий день в политотделе остался только мой заместитель майор Ровин.

Ровин был у нас политотдельским «начальником штаба». Ефим Маркович любил держать в своих руках все нити информации, мгновенно и умно обобщал поступавшие из полков сведения, своевременно докладывал о них начальству. Ровин был хорошим оратором, но выступал излишне академически. Бывает так: человек читает блестящие лекции, а сказать короткое зажигающее слово, в котором так нуждаются бойцы перед боем, не всегда может. Но когда требовались высокая эрудиция, методичность, усидчивость, Ровин был незаменим.

Я провел ночь перед наступлением в 107-м полку. Вместе с замполитом полка майором Г. И. Кузнецовым мы пошли в 1-й батальон, которым временно командовал начальник штаба полка майор Николай Степанович Локтионов.

К этому времени батальон занял исходное положение для атаки. Командиры и политработники, как говорилось тогда, доводили боевую задачу до каждого воина. Есть в военном языке такие неизящные, но абсолютно точные выражения: «Доводить до каждого». Именно доводить, чтобы задача дошла до сознания любого бойца, а не осталась лишь в документах на командном пункте. Мы рассказывали о провалившихся планах немецкого командования, о героизме наших солдат в боях под Понырями, о том, что настало время и нам сравняться с ними в мужестве.

— Наступать будет нелегко. Перед нами шестая пехотная дивизия немцев и до сотни танков... — начал я разговор в одной из рот.

— Так много? — прозвучал чей-то встревоженный голос. Но тут заговорили почти все сразу:

— Ничего, будем бить!.. Давно руки чешутся!..

Желание наступать было огромное, уверенность в своих силах — неодолимая, и это уже, по крайней мере, половина победы!

Ночью многие солдаты не спали. Трудно даже привычным ко всему людям заснуть перед боем! Хочется говорить о самом близком, дорогом, о том, за что завтра пойдешь хоть на смерть.

Родина? Конечно Родина! Но ведь она каждому видится по-своему — через свою любовь, свои березки...

В землянках и укрытиях фронтовые друзья открывали друг другу самые сокровенные мысли, писали письма, складывали треугольниками и отдавали старшине роты.

Кто-то рядом со мной вполголоса запел полюбившуюся фронтовикам песню:

...Ты меня ждешь
И у детской кроватки не спишь,
И поэтому, знаю,
Со мной ничего не случится...

Что ж, может быть, в этой вере в особую силу женской преданности и чистоты, способную охранять солдата от смерти, был свой глубокий смысл.

Подошел парторг батальона капитан Клименко, высокий, худощавый, с жестким обветренным лицом. Считался он человеком суховатым. На политработу был переведен с командной должности. Разговаривать много не любил. Сев рядом со мной, Клименко вынул из полевой сумки пачку бумаг и молча подал мне.

— Что это?

— Двадцать девять заявлений с просьбой принять в партию. Все они поданы сегодня... Вот так!

Было темно, и я не мог прочесть заявлений, но я перебирал их и, мне кажется, даже на ощупь угадывал биение сердец, которые отдавали себя партии до конца.

— Вот так!.. — повторил Клименко. Он не хотел выдавать волнение и закончил официально: — Разрешите идти. Надо подготовить и рано утром провести заседание партбюро.

— Иди, Василий Никитич!

Я отдал ему заявления, пожал руку.

15 июля на рассвете я возвратился на КП дивизии. В 5 часов 45 минут началась артиллерийская подготовка. В небе появилась наша авиация. Гул непрерывный, все нарастающий. Раздались тысячи взрывов. Слившись воедино, они как бы потрясли небо и землю.

На наблюдательном пункте дивизии находились командир 17-го гвардейского корпуса генерал-лейтенант А. Л. Бондарев и командиры приданных частей.

В 6 часов артиллерия перенесла огонь в глубь немецкой обороны и пехота поднялась в атаку.

Среди взрывов, сквозь пелену дыма было видно, что наши бойцы стремительно пошли вперед. Могучее «ура» донеслось до нас. И вот уже подразделения дивизии врываются в первую траншею противника. У меня от радости захватывает дух, учащенно бьется сердце. Вот он, долгожданный день! Многие месяцы мы его ждали, готовились к нему.

Но успех только-только обозначился. Оправившись от первого удара, фашисты стали оказывать ожесточенное сопротивление. На правом фланге дивизии 111-й полк задержался в первых траншеях противника.

— Почему полк не продвигается? Что там делает ваш командир полка? — резко спросил Бондарев. И не дождавшись ответа от комдива, обратился к начальнику политотдела корпуса и ко мне:

— Надо добраться до сто одиннадцатого полка, разобраться на месте...

Командный пункт полка мы нашли в небольшом кирпичном здании вблизи железной дороги. Противник вел усиленный огонь из дальнобойных орудий. Тревожно завывая, «юнкерсы» входили в крутое пике и бомбили.

Не успели пробраться в дом, как в него ударил тяжелый снаряд. Половины здания как не бывало. Спасла бетонная стена, перегораживавшая дом на две части. Когда рассеялись пыль и дым, мы увидели убитого Акчурина — агитатора полка и раненого инструктора политуправления фронта Алиева.

Командир полка Ш. В. Челидзе понял причину нашего прихода и, не дожидаясь вопросов, стал горячо объяснять:

— Задачу выполним. Люди готовы на все. Смотрите, какой сделали рывок. Скоро возобновим атаку. Только зачем напрасные потери? Подбросьте огоньку. И пусть наша авиация отгонит небесных музыкантов (так называли наши солдаты пикирующие бомбардировщики противника Ю-87). Тогда мы себя покажем...

Я слушал Челидзе и чувствовал: он на ветер слов не бросает.

Подмога не заставила себя ждать. «Сыграли» гвардейские минометы, появились «яки» и «лавочкины».

Атака возобновилась. Вместе с политработниками полка мы поспешили на передний край. Призывный клич «Коммунисты и комсомольцы, вперед!» разносился во всех батальонах и ротах. Политработники полка — заместитель командира по политчасти майор Г. А. Прохоров, парторг старший лейтенант Д. И. Власов — в цепи наступающих, комсорг Николай Бобровский первым врывается в траншею противника...

Гитлеровцы применили свой излюбленный ход. На стыке частей они протолкнули группу автоматчиков, которые должны были посеять панику среди наступающих. Однако этот шаблонный прием не имел успеха. Высланный навстречу взвод младшего лейтенанта К. В. Евсеенко полностью уничтожил вражеских автоматчиков.

В районе Березового Лога произошла серьезная заминка. Гитлеровцы ураганным огнем прижали к земле нашу пехоту. Челидзе немедленно послал туда своего заместителя по строевой части майора Полякова.