Николай Ивушкин - Место твое впереди

• Название: Место твое впереди
• Автор: Николай Ивушкин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Аннотация издательства: Автор в годы войны был секретарем партбюро полка, начальником политотдела бригады, а затем стрелковой дивизии. Он много видел, пережил, был участником боев на Калининском и Северо-Западном фронтах, на Курской дуге и Днепре, в Белоруссии и Прибалтике. Об этом он и рассказывает в своих воспоминаниях. В центре повествования — люди, которые всегда находились на линии огня: командиры, политработники, коммунисты и комсомольцы. Это они словом и личным примером увлекали бойцов на подвиги. В книге содержатся раздумья о советском воине, его воспитании, о партийно-политической работе.

---

9 августа Чанбарисов доложил, что наконец-то летчики сбросили груз более или менее удачно. Удалось подобрать три мешка сухарей. Через день получили два мешка сухарей, два ящика консервов и ящик патронов. Это очень мало. Продовольственную норму пришлось вновь сократить. Теперь на одного человека выдавалось 60 граммов сухарей и на 15 человек — банка консервов.

Каждую ночь с тревогой и надеждой все ждали наших самолетов. А когда они появлялись, следили за тем, куда сбрасывались грузы. Мы часами сидели у рации и ждали сообщений Чанбарисова. Нам пришлось оборудовать промежуточный узел связи. Дело в том, что имевшиеся в бригаде старые радиостанции «6-ПК» перекрывали микрофоном не более 3 км. Поддерживать связь с батальонами непосредственно с командного пункта не представлялось возможным.

Противник засек рацию и систематически обстреливал нас. Связистам было тяжело. Начальник рации А. С. Левкин, радисты В. И. Овсянников, К. М. Галимов все время находились под огнем врага. Однажды во время обстрела осколок снаряда срезал у рации антенну. При ее замене погиб Овсянников.

Надо сказать, что командир батальона военный инженер 3 ранга Николай Андреевич Курдюков, комиссар Ефим Григорьевич Окружко, их подчиненные оказались на высоте положения. Проволочная связь подвергалась частым порывам. Вражеские автоматчики вырезали на отдельных участках сотни метров кабеля. Линейным надсмотрщикам не раз приходилось вступать в бой с фашистами, находившимися в засадах. И несмотря на все это, связь восстанавливалась. Радиосвязь с окруженными батальонами поддерживалась бесперебойно.

Самолеты продолжали по ночам сбрасывать грузы. 12 августа было получено 8 мешков сухарей и 15 ящиков боеприпасов. 13 августа — тоже 8 мешков сухарей и несколько ящиков боеприпасов. В тот же день из штаба армии поступило приказание: подготовить части Смекалина к выходу из окружения. Но 14 августа это приказание было отменено.

Положение все более осложнялось. 14 августа 3-й батальон 151-й отдельной стрелковой бригады под нажимом противника оставил свой рубеж и присоединился к частям нашей бригады. Теперь капитану Смекалину были подчинены три батальона.

С продовольствием и боеприпасами становилось все хуже. 14 августа было сброшено два мешка сухарей, 15 августа — четыре ящика боеприпасов, 16 августа, последний раз, — четыре мешка сухарей, ящик консервов, табак и медикаменты.

Капитан Смекалин сообщил, что вместе с комиссаром Чанбарисовым он создал несколько групп для сбора оружия и боеприпасов. Группы возглавили коммунисты и комсомольцы. Позже мы узнали о работе этих групп. Им пришлось ползать по кустам, иногда под носом у врага, собирая патроны, гранаты, оружие. Смельчаки делали вылазки за боеприпасами в тыл врага. Не раз приносили из немецких тылов ящики с патронами и гранатами комсомольцы ефрейтор Алексей Карпович Мусатенко и красноармеец Михаил Георгиевич Кожухов. Дело это — очень сложное и опасное. Надо было перейти передний край — часто под огнем, — найти вражеские склады боеприпасов, обезоружить или уничтожить охрану и с тяжелым грузом снова проникнуть через передний край. Один неосторожный шаг мог привести к гибели. Поэтому, как наиболее опытных, в тыл врага за боеприпасами мы направляли разведчиков.

Группа в составе Ахмедьянова, Смирнова и Поповкина несколько раз приносила оружие и боеприпасы, а ефрейтор Колесов и красноармеец Паневкин однажды притащили шесть немецких автоматов и привели четырех пленных.

Боеприпасы экономили как могли. Пересунько подползал к бойцам, давал по нескольку патронов и говорил:

— Вести только прицельный огонь!

Враг яростно наседал на наши части со всех сторон. Но сопротивление не удалось сломить ни на одном участке.

Командир и комиссар во всем дополняли друг друга. Федор Васильевич Смекалин был рассудителен и спокоен даже в самые тяжелые моменты боя. Чанбарисов — человек неиссякаемой энергии и инициативы — в бою был горяч и отчаянно храбр, мгновенно ориентировался в сложной обстановке. Был случай, когда во взводе станковых пулеметов вышли из строя все боевые расчеты. За пулеметы легли Чанбарисов и командир взвода сержант Потеряев. Они вели огонь до тех пор, пока не отбили атаку гитлеровцев. Приходилось Чанбарисову стрелять из противотанкового ружья, корректировать огонь артиллерии, водить бойцов в штыковые атаки. Он был истинным любимцем красноармейцев. За ним люди шли в огонь и воду без страха.

Начальником штаба у Смекалина был старший лейтенант Серафим Васильевич Шипилов. Ему сразу же пришлось взяться за налаживание связи с ротами. Без связи нельзя управлять боем. Шипилов подобрал нескольких связных из бойцов, имевших хорошую закалку, проверенных в Соях. Среди них — Алексей Мусатенко, Дмитрий Филатов и Михаил Кожухов. Им приходилось по нескольку раз в день бывать в ротах с приказаниями комбата. А путь себе они нередко прокладывали только автоматами и гранатами.

Разведка по документам и показаниям военнопленных установила, что противник продолжает подтягивать новые части. Только перед фронтом бригады кроме 123-й пехотной дивизии за последние дни появился 553-й пехотный полк 329-й пехотной дивизии и 56-й пехотный полк 5-й легкой пехотной дивизии. Численное превосходство противника в живой силе и огневой мощи росло.

В первые дни наша артиллерия, и особенно 120-мм минометы, оказывала большую помощь пехоте. Командиры батарей находились в боевых порядках и корректировали огонь, поддерживая связь по телефону с огневыми позициями. Но вот телефонная связь прервалась, и эффективность нашего огня резко снизилась. А между тем противник корректировал огонь своей артиллерии при помощи «рамы» (так звали тогда немецкий самолет ФВ-189), висевшей над нами с утра до вечера.

Командир бригады принимал все меры, чтобы прорвать кольцо окружения и соединиться со 2-м и 3-м батальонами. Но сил явно не хватало. Стало ясно, что без активной помощи других частей мы этого сделать не сможем. В такой помощи бригаде было отказано. Правда, поступило некоторое количество нового пополнения и представилась возможность подкрепить резерв комбрига и 1-й батальон, находившийся в обороне, но этого было мало. 4-й батальон был расформирован после боев под Туганово.

Из коротких донесений, а потом уже из бесед с участниками боев стало известно о беспримерном подвиге наших людей, находившихся в окружении.

Вот через болото пробираются семь бойцов с двумя пулеметами. Впереди, по колено в воде, тянет «максим» сержант Иван Николаевич Потеряев. Остановился. Залег в болотную жижу у гнилого пня. Прищурив глаз, но торопясь, осмотрел вражеские дзоты. В одной амбразуре заметил два дула. Дал короткую очередь. Видно, попадание было точным: дзот не ответил на огонь. Но из других дзотов справа и слева засвистели пули.

Трижды Потеряев менял огневую позицию. Четыре других пулеметчика выбыли из строя, а он все стрелял, пока наши бойцы не забросали амбразуры дзотов гранатами.

Хорошо знали в бригаде сержанта Евдокима Удовиченко. В предшествующих боях под деревней Туганово взвод 82-мм минометов под его командованием вывел из строя две минометные батареи противника. Тогда все бойцы взвода были награждены нагрудным знаком «Отличный минометчик». Тогда же сам Евдоким Антонович был принят кандидатом в члены партии.

Известно, что установить миномет и вести огонь в болотистой местности чрезвычайно тяжело. Опорная плита при стрельбе дает большую осадку, и это отражается на точности поражения цели. Минометчики научились строить из жердей и хвороста прочные площадки и стреляли без промаха.

Когда кончились боеприпасы и минометы бездействовали, коммунист Удовиченко лег за пулемет и продолжал вести огонь. Сержант научил всех своих подчиненных владеть пулеметом. И это очень пригодилось в трудные моменты боев. Вскоре Удовиченко получил девять станковых и четыре ручных пулемета. Воевали минометчики-пулеметчики превосходно.

Я уже говорил о том, что в боевых порядках пехоты находилось несколько офицеров-артиллеристов. После того как связь с огневыми позициями нарушилась и отпала возможность корректировать огонь, они приняли на себя командование стрелковыми подразделениями. Бывший командир батареи 76-мм пушек старший лейтенант Василий Степанович Кононенко ходил в разведку, вплотную подползал к вражеским укрытиям и засекал огневые точки. На одном из участков фашисты сумели близко подойти к нашему переднему краю. Завязался тяжелый бой. Кононенко был ранен. Его унесли. Казалось, что гитлеровцы сокрушат нашу оборону. Но вот Кононенко возвратился. Голова у него была забинтована.

— Ну как, товарищи, выстоим?! — крикнул он бойцам.

— Выстоим, товарищ старший лейтенант! Умрем, но враг здесь не пройдет!

Командир 1-й батареи 120-мм минометов В. И. Цибульский сформировал группу для блокирования немецких дзотов. Во время одной из атак он получил два ранения, но не ушел с поля боя до тех пор, пока не был захвачен дзот.