Юрий Иванов-Милюхин - Казачий дух

• Название: Казачий дух
• Автор: Юрий Иванов-Милюхин
• Издательство: СИ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010

Третья книга из серии "Терские казаки". Не публиковалась.

---

— Слава Панкрату Дарганову, казачьему полководцу.

— Любо!!! Любо, атаман!

Клич подхватили сотни глоток, всадники развернулись к вновь прибывшим, они окружили отряд, не давая ему стронуться с места и не переставая выкрикивать здравицы Панкрату. В это время на крыльцо здания штаба вышли несколько высокопоставленных царских офицеров, среди которых был и атаман всего Терского войска в черной папахе с красным курпеем на ней. Он поднял руку, чтобы сказать речь, но его никто не собирался слушать. Все головы были повернуты в сторону Панкрата Дарганова.

— Что случилось, братья казаки? — привстал в стременах полковник. — По какому поводу вы здесь собрались?

— Нам сказали, что москальские штабники решили тебя арестовать, — выскочил вперед один из терцов, по внешнему виду он был из Ищерской станицы. — Эта весть облетела левый берег Терека, мы собрались и пришли в Пятигорскую тебе на выручку.

— А за что меня арестовывать? — удивился Панкрат. — Против царя я народ не поднимал.

— За поход в Дагестан, за то, что разгромил логово Шамиля и его мюридов.

— Третий имам горцев такого наказания заслужил, — подкрутил усы Панкрат. — Жалко, что терцы не успели его заарканить да засунуть в мешок, на потеху нашим бабам.

— Туда ему и дорога, тухлому козлу, со всем его бараньим стадом.

— Слава атаману-казаку!

— Любо, Панкрат! Любо!

Снова вся площадь взорвалась громкими возгласами воинственно настроенных людей, которых вряд ли чем можно было сейчас усмирить. Захарка с Петрашкой перескочили из колясок на запасных лошадей и протиснулись поближе к старшему брату, вслед за ними проделал такой-же фортель Буалок. В гражданской одежде они выглядели среди терцов инородцами, но станичники знали их в лицо, поэтому восприняли появление родственников полковника с еще большим воодушевлением.

— Братья казаки! — наконец сумел докричаться до собравшихся на площади станичников атаман всего Терского войска. — Панкрат Дарганов, атаман Стодеревского юрта, нарушил перемирие, заключенное между русскими войсками и армией горцев имама Шамиля. И теперь кавказцы как один поднялись на борьбу с русскими и с нами. Разве мало нам крови, пролитой за десятилетия беспощадной Кавказской войны? Мы жили с горцами веками, соблюдая законы гор, и стычки между нами были редкими. А сейчас мы стали их заклятыми врагами.

— Мы и раньше жили с ними как кошка с собакой, — не утерпел кто-то из слушателей.

— Без трупов и без воровства с угоном в плен наших казаков и баб ни один год не обходился.

— Господа казаки, ваш войсковой атаман говорит вам правду, — поддержал оратора генерал с отвисшими щеками и с аксельбантами, спускавшимися от золотых погон на его грудь. — Если раньше война с горскими народами велась локально, то теперь она расползлась по всему Большому и Малому Кавказу, и даже перекинулась на Закавказье. А это новые горы трупов и моря крови. Ваши трупы и ваша кровь.

— Нечего было их трогать вообще, это вы, русские, полезли завоевывать новые территории, — послышались со всех сторон возмущенные выкрики. — Сами теперь и расхлебывайте кашу, которую заварили.

— Если взялись воевать этого супостата Шамиля, то доводите дело до конца.

— Его согласие на ваше перемирие, как обещание нашей любушки принимать только одного казака, а остальным давать от ворот поворот.

— Слову имама, этого ущельного шакала, грош цена в базарный день.

— Жалко, что Панкрат не оторвал ему голову в его же ауле Гуниб.

Атаман Терского войска снова попытался было возвысить свой голос:

— Братья казаки… -

Ему не дали договорить, заглушив криками "не любо".Масса конных терцов начала раздвигаться на края площади, освобождая ее середину. Сверкало на солнце оружие, повизгивали лошади, грозно покачивался лес пик. Но в действиях казаков не наблюдалось никакой суетливости. В воздухе все сильнее от большого скопления людей ощущался запах возбуждения.

— Казаки, на круг!

— Станичники, сходись на круг!

На крыльце произошло замешательство, штабной генерал вместе с другими офицерами хотел было скрыться в глубине здания, но в дверях вдруг возникли несколько хмурых терцов с нагайками в руках. Они не предпринимали никаких действий, только постукивали рукоятками по ладоням, словно решили отбить походный марш. И царский генерал, опасливо косясь на них, вернулся на свое место. Войсковой атаман заторопился было к своей лошади, привязанной к столбу возле угла здания. Ему тоже не дали дотянуться до уздечки, схватили за шиворот и вытащили на середину площади.

— Отвечай, сучья твоя морда, за сколько ты продался москалям!

— Говори, почему пляшешь под их дудку?

— Какой год проходу от абреков ни малому, ни старому, а этот боров по москальским конторам шастает, да водку ведрами хлещет.

— Объедки за ними подбирает, и в ихний рот еще заглядывает.

— В плети, продажника, чтобы дух из него вон.

— Казаки, растелешивай иуду и заваливай на лавку, я сам всыплю ему горячих.

Откуда-то притащили деревянную лавку, кто-то спрыгнул с коня на землю и принялся закатывать рукава черкески, потряхивая звеньями витой нагайки. Трое станичников сдирали с войскового атамана одежду с генеральскими погонами на плечах, обнажая ему жирную спину с задницей, подрагивающей свиным холодцом. Толстый человек с блудливыми глазами и вислыми усами сопротивлялся как мог, он норовил дотянуться до обидчиков и вцепиться в них зубами. Но терцы увертывались от оскаленного его рта, как бы походя наставляя теперь бывшему своему вожаку крепких тумаков.

— Не любо! Не любо!!! — ревела площадь.

— Вон с атаманского места, чтобы духом твоим не пахло.

Наконец все было готово, казачьего генерала привязали к лавке, рослый терец воздел нагайку и с оттяжкой полоснул ею по спине, на которой тут-же проступил кровавый след. Казак уже вздымал нагайку для следующего удара, видно было, что экзекуция недавнего своего начальника доставляет ему огромное удовольствие. После пятой оттяжки атаман закатил глаза, он все-таки нашел отдушину для зубов, вцепившись в край дубовой лавки. Скоро спина с задницей у него превратились в кровоточащее мясо с лохмотьями кожи, а сам он перестал подавать признаки жизни. Бывшего атамана схватили за руки и за ноги, грубо отволокли на край площади и как собаку бросили под кусты. Его помощники из многочисленных родственников не спешили подступаться к нему, сознавая, что в любой момент черед может дойти и до них.

Казачий беспредел происходил на глазах русских офицеров, не смеющих вмешаться в него, чтобы не навлечь на себя скорого гнева вольных людей. Штабники только дергали руками, хватаясь то за пистолеты, то за рукоятки сабель и страшась пустить их в дело. За площадью собралась толпа зевак из солдат с местными жителями, от них тоже не доносилось ни одного возмущенного возгласа. А круг между тем продолжал раскручиваться, на середину выскакивали атаманы юртов, небольших кутов, и простые казаки, каждый из которых высказывал свое мнение. Оно у всех без исключения сводилось к одному — атаманом Терского войска должен стать Панкрат Дарганов, сын Даргана Дарганова, храброго воина, покрывшего себя неувядаемой славой и во время битвы с Наполеоном, и после нее, когда ходил походами на горцев. Предложения прерывались выкриками "любо", скоро они слились в единый гул, затопивший площадь. Кто-то уже подталкивал Панкрата на середину, чтобы он дал добро на выборную должность, или отверг свою кандидатуру, что случалось тоже. Кто-то готовился вручить ему насеку, знак власти, отобранный у предыдущего ее хозяина. Глаза у Захарки с Петрашкой и Буалка, стоявших за спиной старшего брата и свояка, светились радостью, неслись восторженные возгласы от их женщин, успевших покинуть коляски и придвинуться поближе к герою. Не было вокруг ни одного лица, искаженного гримасой неприятия или недоумения, они у всех сияли пятиалтынными, только что отчеканенными монетным двором Его императорского Величества. Лишь Панкрат продолжал хмурить светлые свои брови, да покусывать поседевшие усы, по даргановски прищуривая глаза. Сейчас в них отражалось все, в том числе и то, что он, сын Даргана Дарганова, достиг той вершины власти, которой был достоин его отец и которой его лишили недобросовестные люди из русских господ.

В то же время полковник не терял контроля над разумом. Перед тем, как выйти на середину круга, он повернулся к младшим своим братьям и их женам и голосом, не терпящим возражений, заявил:

— Рано радуетесь, родственнички, как только я возьму в свои руки атаманскую насеку, чтобы духом вашим тут больше не пахло, — он грозно посмотрел братьям в глаза, не обойдя вниманием и Буалка. Те невольно втянули головы в плечи, впервые увидев перед собой атамана всего Терского войска. А Панкрат закончил. — Сразу после круга садитесь на коней и скачите в свои европы, как наказывала вам мамука. Она знала, что говорила.