Александр Зорич - Пилот вне закона

• Название: Пилот вне закона
• Автор: Александр Зорич
• Издательство: Астрель, Полиграфиздат
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-39430-0, 978-5-4215-2983-7

«Пилот вне закона» продолжает историю приключений Андрея Румянцева — отважного, но невезучего кадета Северной Военно-Космической Академии. В первом романе о Румянцеве — «Пилоте мечты», открывшем серию «Вселенная „Завтра война“» — читатель видел героя на службе у Объединенных Наций, галактической «Империи Добра». А сегодня ему предстоит путешествие на социальное дно, к космическим пиратам и трапперам. Путешествие головокружительное, пугающее, полное самых непредсказуемых интриг. Сможет ли Румянцев сохранить верность своей возлюбленной — лейтенанту конкордианского космического флота Рошни Тервани? Хватит ли ему мужества вести пиратские флуггеры в бой, под опустошительный огонь лазерных зениток, не по велению сердца, не ради Отечества, а просто потому, что судьба не оставила ему выбора?

---

Насчет звездолетов Кевин ничего не знал, а на вопрос «как тебя, голубь, занесло в эти дикие места», вздохнул и ответил:

— Жизнь такая, Андрей, — и дальше молчок.

Был он наполовину поляк, родом с планеты Андобанд, Атлантический сектор. Он окончил восемь классов средней школы, хотел поступать в Чикагское техническое училище, с прицелом на работу в англо-американской корпорации «Аврора» (той самой, что выпускает наши любимые транспортные флуггеры «Андромеда» всех модификаций).

И тут что-то сломалось в его простой понятной жизни. Он улетел на Землю, поступил в училище… И оказался через самое короткое время под теплым крылышком Иеремии Блада за великую тыщу парсеков от субдиректории Иллинойс. По крайней мере, так выходило по моему личному хронометражу его биографии — сам-то Кевин про этот свой зигзаг судьбы отмалчивался.

Зато о-о-очень активно расспрашивал меня о мисс Фэйри Вилсон.

— А что она? — спрашивал я, включая дурачка.

— А ты будто не видишь, как она на тебя смотрит! — отвечал Михальский, и руки его предательски дрожали, расплескивая пиво.

— Фэйри — нормальная баба, — говорил я. — Как смотрит? Да Господь знает.

— Это такая женщина, о-о-о! — вздыхал Кевин, и было яснее ясного, что не менее половины его снов заняты неприступной девушкой-пилотом. — Я за ней долго ухаживал, а она на меня даже не смотрит… Ты не знаешь, как к ней лучше подкатить?

«М-да, подкатишь ты, как же! Тебе бы спортом заняться! А то не дело, когда у парня рука в два раза тоньше, чем у объекта страсти», — рассуждал я про себя, а вслух ответил:

— Кевин, забей, честное слово! Все девки одинаковые! Не смотрит и не надо! Баб надо бить! Все они суки и проститутки!

Михальский не слушал моих увещеваний, романтически смотрел в переборку и видел там явно не синтетическую пробку обшивки.

— А у вас с ней было? Ну… это самое?

Dios mio! Какая тоска!

Зато на рабочем месте Кевин преображался, делаясь собранным, деловитым и желчным типом.

Кстати, было из-за чего!

Флуггерный парк «Последнего Ковчега» представлял собой дикое зрелище. Например, боевые машины. Их было более двухсот пятидесяти штук, а на ходу постоянно находилось около ста двадцати.

Кевин жонглировал запчастями, сочинял взаимозаменяемые блоки, перепаивал, перетачивал, порождая конверсии и гибриды, невозможные с точки зрения техники и эстетики. И все это работало!

Хотя в целом положение с матчастью было печальное.

Основу истребительного парка составляли Ki.31 «Черный гром» образца 2577 года — он же «Кокураймэй» на языке директории-производителя.

Эти в прошлом неплохие машины достались Бладу по наследству, когда этот гений злодейства совершил рейдерский захват обанкротившейся фирмы «Уайткросс», где трудился вначале пилотом, а затем управляющим среднего звена.

Папа истребителя, ниппонский государственный концерн «Сэнран», прекратил его выпуск году этак в 2590-м. В 2610-м его официально сняли с вооружения — и вообще отовсюду, даже со складской консервации. Так что «Сэнран» не просто заморозил выпуск комплектующих, но и поточные линии свернул как безнадежно устаревшие.

Запчасти к «Кокураймэям» были на вес золота — предшественник Кевина вынужденно осваивал последние запасы из приданого «Уайткросс», так что поголовье боевого стада неуклонно сокращалось. За что Блад, не церемонясь, отстрелил ему башку и поставил на его место одного толкового паренька.

— Вот так, молодой человек, — сказал Кормчий прямо на ангарной палубе, вытирая с лица куски мозга. — Назначаю тебя, брат… Кевин? Брат Кевин, боссом. Будешь крысятничать и хреново работать…

Он ткнул дымящимся пистолетом в направлении трупа.

— …вот на этого орла погляди. Справишься — озолочу. Все ясно?

Михальскому все было ясно. Он справедливо рассудил, что лучше воевать на устаревших, но однотипных машинах. После чего наладил выпуск важнейших запчастей на фабрике «Последнего Ковчега» (худо-бедно справлялись) и, самое главное, приловчился пересаживать недостающие органы от совершенно разнотипных флуггеров.

Например, я лично видел пару «Громов» с двигателями от клонских истребителей (я серьезно!). Как Кевин умудрялся сопрягать топливную систему Ki.31 с Дал-286 «Абзу» производства Благого предприятия № 95 имени Трех Священных Светочей?!

А импровизированный штурмовик с самодельными бронеэкранами и твердотельной башней ПКО со списанного фрегата?! (Я опять не шучу.)

Волшебник, короче говоря, истинный волшебник.

Я уверен, что мой прекрасный «Хаген» пал жертвой именно такого вот «волшебного» техсервиса. Что поделать, военная техника рассчитана на запредельные режимы работы, а поэтому очень чутко реагирует на неправильное обслуживание. Как профессиональный боксер или штангист. Ну или боевой троеборец. Богатырь! Скала! А попробуй этой скале нарушить режим тренировок, питания и медицинской поддержки? Вот то-то и оно.

Какой-нибудь гражданский челнок даже не заметит разницы, а могучий и надежный «Хаген» без должного ухода приболел всего через месяц активной эксплуатации!

Зато «Синдикат TRIX» мог выставить боеспособное авиакрыло, сопоставимое по численности с парком тяжелого авианосца. И оно выдерживало самые суровые испытания. Чего уж, с ним приходилось считаться всем в Тремезианском поясе! Благодаря юному пареньку с Андобанда… Или лучше сказать «из-за паренька»? Благодарности к нему за пределами «Синдиката» никто не испытывал, готов спорить на свою яхту — разумеется, ворованную!

Итак, я свалил из ангара и дошел до каюты, где меня, в свою очередь, свалил сон. Не самая полезная профессия — пилот-истребитель, особенно у таких работодателей. Можете мне верить.

Вы не подумайте, работы у истребителя было не больше, чем в концерне «Дитерхази и Родригес». Но во время авралов с нами не церемонились. А за косяк вместо выговора-штрафа-лишения премии можно было запросто схлопотать пулю. Перспектива нервировала.

Или вот вам история.

Я обратил внимание, что за три недели у пиратов я регулярно встречал новые лица. А многие старые, примелькавшиеся, — наоборот. Очень мне это напомнило родное 19-е авиакрыло «Трех Святителей» в дни Наотарского конфликта. Но тогда-то была война! А сейчас?

Инсургенты были весьма многочисленны. Но пилотский мирок всегда и везде тесен. Новичков замечаешь сразу, как и убыль «старичков».

Потом в глаза бросилась крайне необычная манера опытных пилотов вроде Чарли Небраски не здороваться с пополнением. То есть совсем! Ходили мимо — точно пустое место. Очень, очень непохоже было на мои представления о летном братстве!

Получая наряд в инструктажной (немаленький зал на нижнем уровне длиннейшего ангара) у «командира авиакрыла» Найджела Перкинса, я оказался в компании трех таких оленей, на которых начальник даже не смотрел.

— Румянцев, ведешь этих, — кивок на молчаливую шеренгу, — к «Лимбус Тремезии». Цепляетесь, идете в систему Зосма, астероидный пояс АД-81, конкретно в квадрат 147-15-210, патрулируете, пока наши «Кассиопеи» не выпотрошат добывающие станции «Кармаила». Появятся клоны — валить всех и линять! Если их будет много — просто линять! Вопросы? Нет вопросов. Свободны! Вылет через полтора часа.

Полтора часа — это много. Поэтому, когда мои безымянные подопечные покинули инструктажную, я задержался, и стал столбом подле уткнувшегося в планшет брата Найджела. Стоял я с полминуты, тот был в интро-очках, сопряженных с монитором, и ни черта, ясное дело, не видел. Наконец он ощутил мое присутствие.

— Чего тебе, Румянцев? Что-то непрозрачно? — спросил он, хмуря чугунный англосаксонский лоб.

— Скажи мне, брат… — Я помолчал, выбирая выражения — все-таки начальство, хоть и общаемся мы на «ты». — Тут такое дело… Не мое оно, это дело, но все же… Что ж ты так с новобранцами? Нам летать вместе! Может быть, в огонь вместе! Ты бы их хоть по именам звал, иначе как-то некрасиво выходит, не по-летунски как-то.

Перкинс повернулся ко мне, снял интро-очки и отключил виртуальную клавиатуру.

— Ты что, серьезно думаешь, что я должен учить имена вот этих? — Искреннее удивление на лице.

— А почему нет? Нас, истребителей, здесь меньше сотни. Делаем одно дело… Из вежливости, что ли, из пилотской солидарности, было бы неплохо. Меня же ты по имени помнишь и разговариваешь не как с пустым местом! А я ведь тоже новобранец. А тут при живых парнях да в третьем лице! Некрасиво, я так думаю.

— Братишка! — Перкинс потряс перед лицом пальцами, собранными в пучок, чтобы понадежней внедрить в меня свою мысль. — Андрей! Ты — нормальный пилот! Опыт имеешь! В России учился! А эти?! За каким бесом я буду их запоминать?! У нас за месяц погибло тринадцать пилотов! И это еще спокойный месяц! Ни с кем не воюем! Пойми, это не истребители — это кони педальные! Нагрянут клоны — из вылета вернешься ты один! Да я их запоминать устану! Каждую неделю новых! Теперь прозрачно?!