Ольга Романовская - Букет полыни

• Название: Букет полыни
• Автор: Ольга Романовская
• Жанр: Фэнтези

---

Госпоже Дартуа удалось выпросить отсрочки в две недели со строгим указанием не вставать без особой надобности, не носить корсетов и узких платьев, обуви на каблуке.

- Лежите, думайте о ребёночке. И окна лучше зашторьте: не хватало вам простудиться перед самыми родами!

В итоге Стефания облачилась в ночную рубашку и пеньюар, не покидала пределов комнаты и с каждым днём всё больше лежала, скрашивая свой досуг прогулками до окна и чтением. Посетителей ей принимать разрешалось, одним из первых стал новоиспечённый супруг.

Мишель Дартуа долго стучался перед тем, как войти, а, увидев жену в пеньюаре, восседающую на горе подушек, смутился. Оправившись, он извинился за свой поступок в часовне:

- Просто Его светлость сказал: руками её не трогай и рот прополощи, когда целовать вздумаешь. Запомни, мол: она леди, а ты так. Он сказал, что у меня сын будет…

Стефания кивнула и указала на живот.

Мишель почесал голову и пробормотал:

- Не думал, что детишки так быстро заводятся! Ну, да я рад: ребёнок от такой красивой жены! А поцеловать вас можно?

Госпожа Дартуа покачала головой. Супруг не стал настаивать, присел на стул и продемонстрировал бумагу с гербовой печатью:

- Я теперь дворянин. Пусть не наследственный, но дворянин. Вам спасибо. И, - он подсел ближе, с лукавой улыбкой взглянув на жену, - может, из нас выйдет хорошая пара? Я все эти штучки выучу, от говора избавлюсь…

- Нет! - Стефания в ужасе замахнулась на него подушкой и спряталась под одеялом. - Вы мой муж только на бумаге.

- Жаль! - разочарованно протянул Мишель и с азартной надеждой поинтересовался: - А мне за это что-то будет? Ну, за то, что ваш ребёночек будет моим. Я ведь вам больше нужен, чем вы мне.

Госпожа Дартуа вновь выползла из-под одеяла, постаралась принять солидную позу. Её возмущала наглость мужа, расхрабрившегося и пробовавшего её шантажировать. Глубоко вздохнула, приводя сердцебиение в порядок, улыбнулась и намекнула, что подобные вопросы решает Его величество или Его светлость.

- Я не заключала с вами соглашения, сэр, это воля короля. Не разумнее ли просить его о награде? Полагаю, он оценит вашу смелость.

Мишель насупился, но отступать не собирался, намекая, что неплохо бы переписать на его имя землицы:

- А то я всем расскажу, что никакой не муж, а ребёнок приблудный. Вы дама знатная, богатая, а у меня за душой ничего.

- Как это ничего? - возмутилась Стефания. - А как же дворянство?

- Карман не тянет. Так что либо жена, либо деньги.

- Ничего вам не будет, трус, сбежавший из-под венца! Остались бы - был бы разговор, а так довольствуйтесь тем, что есть. И не утомляйте меня больше.

Госпожа Дартуа позвонила в колокольчик и велела горничной выставить посетителя. Но тот заартачился, гордо продемонстрировал обручальное кольцо:

- Когда сам пожелаю, уйду, слуги мне не указ. Доброго вам здоровья, жёнушка, вам и нашему ребёнку.

Мишель вышел, гордо выпрямив спину, совсем не так, как вошёл: как хозяин положения. Он почувствовал слабое место супруги и намеревался сыграть на нём, извлечь как можно больше пользы. А что, по закону Стефания теперь его жена, и всё, что принадлежит ей, принадлежит ему. И дитя незаконнорожденное, узнает кто - позора не оберёшься. А ему хотелось хорошо жить, не голым как сокол, раз уж провидение такой подарок преподнесло.

То, что трухнул тогда перед алтарём, плохо, конечно, но теперь-то он всё понял, обдумал - спасибо добрым людям, которые надоумили, что да как.

После разговора с мужем на душе у Стефании остался неприятный осадок. Её одолел страх: не окажется ли это парень из низов опаснее Сигмурта Сибелга? Поначалу выглядел таким простачком, недалёким испуганным юношей, а теперь расхрабрился, повёл себя, как опытный мужчина.

А на грудь её смотрел… Она не хотела бы остаться с ним наедине: вдруг не отобьётся? А потом живи с ним, баронство отдай…

Служанке стоило большого труда успокоить госпожу, заверив, что не пустит Мишеля на порог. Но Стефания понимала, что это просто слова: никто не может запретить супругу переступать порог спальни жены.

Следующий визит оказался гораздо приятнее: к госпоже Дартуа зашёл Ивар. Он долго расспрашивал, как она себя чувствует, как прошла свадьба. Узнав о недостойном поведении Мишеля Дартуа, маркиз пообещал разобраться. Сжимая её пальцы, он заверял, что 'гадкий мальчишка' не посмеет испортить ей жизнь.

- Вы так добры, милорд, - улыбнулась Стефания, пожав его запястье. - Вы и ваш отец. Столько сделали для меня, которая совершенно этого не заслужила.

Вместо ответа Ивар наклонился и поцеловал её в губы. Госпожа Дартуа одарила маркиза лучезарной улыбкой. Погладила его по волосам и ещё раз поблагодарила за заботу.

Устроившись рядом с ней на постели, маркиз говорил о будущем. О том, что брак с Мишелем признают недействительным, а Стефании возвратят прежнее имя. О том, что Ивар уломает отца, если потребуется, костьми ляжет, но женится на ней.

Маркиз допускал и тайный брак, но госпожа Дартуа была категорически против: она не желала раздоров в семье, хотела настоящую свадьбу, где бы не пришлось думать ни о чём, кроме своего счастья.

- Скажите, вы выйдете за меня?

Ивар встал на одно колено, не сводя взгляда со Стефании. Она смутилась и медлила с ответом. А он ждал, с надеждой глядя в глаза. Наконец госпожа Дартуа ободряюще улыбнулась и пообещала подумать:

- Сейчас ещё рано. Я замужем, у меня ребёнок от другого, а вы не получили отцовского благословения. Обдумайте всё, милорд, чтобы не пожалеть и не винить меня после во всех своих бедах.

- Как я могу? - с укором пробормотал он, уткнувшись лицом в её руки. Потом поднял голову и потребовал: - Скажите, что выйдите за меня, скажите, что любите!

Любит… Стефания задумалась. Что же она испытывает к Ивару, это ли называется любовью? Ответила так, как учили, в духе двора:

- Вам мало шарфа, который я подарила милорду? Это ли не знак, что вы занимаете место в моём сердце?

Просиявший маркиз заключил её в объятья, позабыв о беременности возлюбленной, и пылко расцеловал. Стефания же поморщилась от боли и попросила отодвинуться: он слишком сильно надавил на живот.

Окрылённый надеждой Ивар ушёл, поклявшись, что разведёт её с Мишелем Дартуа через пару месяцев после рождения ребёнка.

- Ему достанется дитя, а мне вы, - на прощание бросил он. - И мне плевать на тех, кто считает, что вы мне не пара.

Эти слова резанули Стефанию. То есть её ребёнка собирались отдать чужому человеку? Но она не намерена отдавать его - не кукушка! Ни в приют, ни приёмным родителям - никому. А Ивар, похоже, давно решил его судьбу. Что ж, маркиза можно понять: зачем ему бастарда? Но только Стефания желала, чтобы супруг усыновил дитя, а не делал вид, будто его не существует. А для Ивара так и было. Ни разу он не поинтересовался, ворочается ли ребёнок, не пожелал взглянуть на отпечатавшуюся вдруг на мамином животе ручку или ножку, даже не коснулся его.

И грудь, уже сочившаяся молоком, не прельщала, а даже отталкивала. Как иначе объяснить то, что Ивар брезговал касаться сосков?

Решив отложить неприятный разговор до рождения ребёнка, Стефания постаралась успокоиться и не думать ни о супруге, ни о судьбе малыша.

Дни тянулись за днями, принеся с собой первый снег начала ненастного декабря. Он быстро растаял, но оставил ледяной привкус зимы.

Через неделю сильнейшие ветра обрушат на Лагиш шторма, сделают море не судоходным. Сначала небеса будут поливать дождём, а потом, ближе к Светлому празднику, засыплют снегом, скуют водоёмы льдом.

Осень сменялась зимой быстро, чуть ли не за пару дней.

Живот Стефании вырос так, что она с трудом могла устроиться на кровати так, чтобы не мешал. Спина ныла, сидеть госпожа Дартуа тоже не могла, только полулежала. Как выглядят собственные ноги, успела давно забыть, а уж ходить и не пробовала.

Комнату затемнили, немного отодвинули ширму, заранее готовя всё для родов. Стефания мечтала, чтобы они скорее наступили, чтобы живот опал: лекарь сказал, что это верный признак скорого разрешения от бремени. Но, глядя на вместилище ребёнка, госпожа Дартуа никак не могла понять, опустился он ниже или нет. Живот и так давно притягивал тело к земле, а не гордо выпячивался.

Дитя всё чаще ворочалось, но выходить не желало. Стефания же, устав от недосыпаний, ломоты и лежачего образа жизни, пыталась молитвой ускорить его рождение. Она чувствовала, что лекарь ошибся в расчётах, и ребёнок родится чуть раньше, нежели люди отпразднуют День божественного всепрощения и любви, в которой он открыл Истину первому пророку.

Устав читать, госпожа Дартуа полулежала-полусидела на подушках и со скуки жевала орехи: Ивар позаботился, чтобы они и другие вкусности не переводились.

В спальне было жарко натоплено, поэтому Стефания попросила откинуть одеяло.

Служанка куда-то вышла, поэтому приход герцога Лагиша остался незамеченным. Остановившись у ширмы, он хмыкнул, рассматривая госпожу Дартуа, одетую в одну ночную рубашку. Разглядеть удалось многое.