Джастин Мароцци - Тамерлан. Завоеватель мира

• Название: Тамерлан. Завоеватель мира
• Автор: Джастин Мароцци
• Издательство: М.: ACT: ACT МОСКВА: Полиграфиздат, 2010, 445, [3] с.: ил.
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-058919-7 (ООО «Изд-во АСТ») (С.: Истор. роман-2 (М)) 978-5-403-01069-6 (ООО Изд-во «АСТ МОСКВА») 978-5-4215-0397-2 (ООО «Полиграфиздат»)

Тамерлан — Железный Тимур, как его называли современники. Последний из великих завоевателей мира.

Легендарный полководец Средневековья.

Создатель грандиозной империи.

Военачальник и стратег, не потерпевший ни единого поражения.

Он был жесток и безжалостен — однако именно при его правлении расцвели науки и искусство в Центральной Азии…

Каким же был Тамерлан — сложный, неоднозначный человек, чье имя навеки вошло в исторические хроники?

На этот вопрос пытается ответить ученый и журналист Джастин Мароцци.

Justin Marozzi
TAMERLANE Sword of Islam, Conqueror of the World
_{Печатается с разрешения автора и литературных агентств Capel & Land Limited и Synopsis.}

---

Что бы елизаветинские власти ни думали об атеизме Марло, «Тамбурлейн» ставил множество вопросов, которые время сделало очень актуальными. В пьесе речь шла о колонизации и королевской власти, мятеже и религии, о превратностях судьбы. Именно в это время началась энергичная экспансия Англии, рождались военные и торговые нации, колониальные империи. Их самоуверенность крепла буквально на глазах, а амбиции охватывали весь земной шар. Марло множество раз упоминает земные полушария, меридианы и полюса, континенты известные и неизвестные, превосходно отражая дух эпохи Великих географических открытий, коммерческой предприимчивости моряков. Живым воплощением этого духа мог служить сэр Фрэнсис Дрейк, человек, который в 1577 — 80 годах совершил кругосветное плавание. Он совершенно спокойно закончил партию в шары в Плимут Хоу, прежде чем выйти в море и разгромить Непобедимую Армаду в 1588 году. Как Тамбурлейн ураганом шел по земному шару от одного завоевания к другому, так и Англия, возглавляемая своей героической королевой, постепенно превращалась в великую державу на мировой сцене. В знаменитой речи Елизаветы к своим солдатам в Тилбюри, накануне решительной схватки с Армадой, безошибочно видны тени «Тамбурлейна» (написанного всего лишь в прошлом году): «Я думаю, если презренные дураки из Пармы или Испании, или любого княжества Европы, осмелятся нарушить границы наших владений, это станет бесчестьем для меня, и я сама возьмусь за оружие. Я сама буду вашим генералом и судьей, сама буду награждать вас за ваши заслуги на поле брани».

Не удивительно, что из-за неодобрения властей пьеса получила в то время широкую известность. Прекрасно известно, что в 1629 году, через 40 лет после первого представления, заключенные, таскающие повозки с нечистотами по улицам Лондона, распевали одну из строк пьесы: «Хола, вот лучшая яшма Азии». Этими словами Тамбурлейн подгоняет двоих сыновей Баязида, запряженных в его повозку.

В разное время «Тамбурлейн» Марло — как и сама фигура реального завоевателя — воспринимался совершенно по-разному. Историки XIX века, и не только английские, превозносили повелителя татар за его исключительные военные дарования и с восхищением писали о его походах, не касаясь массовых убийств. В XX веке на его биографию начали смотреть гораздо более прохладно. Джон Джозеф Сондерс в 1971 году писал: «До появления Гитлера Тимур оставался лучшим в истории примером полной бездушности и разрушительного милитаризма». В 1996 году историк Лео де Хартог уже назвал Тимура садистом-параноиком.

Не удивительно, что различные культуры тоже имеют совершенно разные точки зрения. В мусульманском мире имя Тимура пользуется огромным уважением, его обычно называют великим завоевателем и защитником веры. В христианской Грузии, которую он несколько раз опустошал, о нем говорят с ненавистью и считают злейшим врагом страны. В советской империи его имя изъяли из книг по истории, так как власти опасались, что этот образ может вызвать вспышку национализма среди населения Центральной Азии. Если его и упоминали, то лишь как жестокого варвара и деспота. В после-советском Узбекистане, как мы увидим, Тимур был реабилитирован и признан отцом новой нации. На Западе он погрузился в пучины забвения.

То же самое происходило в театре. Пьеса, способная вызвать неудовольствие елизаветинских критиков, в XIX веке страдала от предубеждений их преемников. Арптур Хьюстон, профессор политической экономии Тринити-колледжа в Дублине, оправдывал успех «Тамбурлейна» тем, что «главные персонажи — это восточные варвары, склонные к необузданным страстям и использующие гиперболы для их выражения. По моему мнению, Марло серьезно недооценили». Суинберн восхищается поэтическим даром Марло, но Джордж Бернард Шоу считает его дураком, который хочет угодить равнодушным филистерам. В наше время Эдвард Сейд обвинил «Восточные сцены» Марло в попытке привить христианам мнение, будто ислам есть нечто органически чуждое. Прошло уже 400 лет после первого появления «Тамбурлейна» на сцене, однако пьеса по-прежнему вызывает жестокие споры.

Пьесу можно воспринимать как хвалебный гимн империи, оду атеизму, восхваление торговли, исследовательского духа, социальной мобильности и индивидуализма, осмеяние королевской власти и наследственного правления, сопротивление иностранной державе — если вместо Тамбурлейна подставить Елизавету, а вместо Турции Баязида подставить католическую Испанию — это будут разные слои восприятия, причем не самые значимые. Пьесу «Тамбурлейн Великий» можно трактовать самым различным образом. Если в этом есть какие-то сомнения, посмотрите на речи Тамбурлейна, полные ярости. Они немедленно приковывают к себе внимание уже в первом акте и больше не отпускают.

Пьеса захватывает. Сам Марло тщательно изучал последние на то время источники, использовав такие книги, как «Жизнь Тимура» Пьетро Перондини (1553 год) и «Английское зеркало» Джорджа Уитстоуна (1586 год), поэтому он хорошо знал жизнь императора. Хотя временами сомнительные исторически, его описания действий Тимура полны огромной художественной силы. Они становятся основой легенды. Драма и история сливаются воедино, когда речь идет о столкновении Тамбурлейна с Баязидом, «императором турок». Эта встреча была заметной вехой в жизни императора, стала и стержневой сценой в пьесе. Задолго до того, как противники появляются на поле боя, Марло начинает превозносить правителя оттоманов, чтобы подчеркнуть особое значение столкновения. Прежде чем начинается битва, они лично встречаются в присутствии придворных. Начинается обмен оскорблениями, как у боксеров перед боем за чемпионский титул. Баязид называет Тамбурлейна «скифским рабом» и клянется на святом коране, что превратит его в «целомудренного спокойного евнуха», пригодного только для присмотра за гаремом. Татарский повелитель отметает угрозу, напоминая, что он прославлен во всем мире. Так оно и было на самом деле.

Битва короткая и жестокая. Тамбурлейн побеждает Баязида и сажает его в железную клетку, доводит его самого и его жену до самоубийства. Марло использует падение Баязида, чтобы показать неотвратимость рока. Ничто не может помешать предопределенному восхождению Тамбурлейна к высотам славы. Эго великий человек, жестокий, военный гений, обладающий непомерной гордостью и чувственностью, а его власть просто не имеет границ. Он полагает, что достоин ходить не по земле, а по небесам. После разгрома Баязида он называет себя «архи-повелителем» земли, «Бичом Божьим и ужасом мира».

В пьесе постоянно звучит грохот и лязг оружия. Как отметил один из критиков, «она полна военного чванства». Но Тамбурлейн, нарисованный Марло, не только воин, но и поэт. (Имеются свидетельства того, что Тимура интересовали искусство и науки, хотя автор тогда не мог об этом знать.) Если противники на поле боя вызывают вспышку бешеного гнева, то его возлюбленная Зенократа вызывает неукротимую страсть, рождает искрящуюся струю стихов, которая поднимает пьесу до невиданных высот.

О Зенократа, как ты хороша, —
Нет, это слово низменно и слабо! —
Как ты божественна, когда, печалясь
За родину свою и за отца,
Неприбранная, льешь потоки слез
И, словно Флора на восходе дня,
Льняные кудри по ветру развеяв,
Жемчужины роняешь на траву,
Струишь сапфиры по ланитам светлым,
Где матерь муз бессмертных, красота,
Пером слоновой кости томы пишет
О прелести твоих печальных глаз,
Тех дивных глаз, что в косах ночи мглистых
Сверкают ярче всех светил лучистых.

Позднее она заболевает, и Тамбурлейн погружается в пучину отчаяния. Кровавый император еще раз становится поэтом-любовником.

Одела темнота сверканье дня!
У золотого шара в небесах,
Танцующего по сребристым волнам,
Нет более огня, чтоб лить лучи,
И, ощущая собственный позор,
Он хмурой тучей повязал виски
И хочет погрузить всю землю в мрак:
Ведь та, что жизнь и свет ему давала,
Чьи очи из-под золотых ресниц
Все сущее живым теплом дарили —
Ведь Зенократа, злобной волей неба,
Разящего соперников ревниво,
Лежит, вкушая свой последний вздох,
Ослеплена смертельной темнотою,
И ангелы, что держат караул
У врат небес, велят бессмертным душам
Божественную встретить Зенократу.

Но ничто не может спасти ее. Она лежит на парадном ложе, окруженная королями и врачами, рядом три ее сына и муж, но она умирает. Безутешный Тамбурлейн обрушивается на «сластолюбивого Юпитера», похитившего у него жену. Он обвиняет бога в том, что тот желает возвести Зенократу на трон богини. Образность и красочность его речи потрясают, однако они рождены отчаянием и трагической тщетой.