Я. Кеслер - Мифы Цивилизации

• Название: Мифы Цивилизации
• Автор: Я. Кеслер
• Издательство: Неизвестная планета
• Жанр: Публицистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-901811-01-3

---

И не случайно, что цивилизационное развитие Америки, оторванной от общения со Старым Светом примерно на 200–250 лет и «вновь открывавшейся» европейцам только в «XV–XVI» вв., оставалось, по сути, аграрным. И не случайно, что западноевропейские средневековые гиганты мысли — отцы цивилизации типа Альберта Великого, Бонавентуры, Роджера Бэкона, Фомы Аквинского в традиционной истории появляются сразу же после катастрофы. Наступает, по классическим представлениям Г. Вейса, «Новое время» в истории цивилизации.

В это же время и начинается хронология (Х-1), по которой до сих пор живет человечество.

МОНЕТНЫЙ ДВОР ИСТОРИИ
Оставим глупости соседям, говаривал один мальчик…
Нельзя сделать полноценную монету в два-три удара молота. Аверс, реверс и гарт делают сразу, одним усилием пресса.
Есть великолепный документальный фильм о работе Филадельфийского монетного двора, США Он крутится на «НТВ-плюс».
Так вот, чтобы отчеканить самую популярную монету в четверть доллара (квотер) из сплава «медь+никель+марганец», нужно усилие пресса в 65 тонн! Для чеканки золотого доллара усилие пресса –130 тонн! Из выплавленного золота ничего отчеканить нельзя: рассыпается в порошок. Золотые слитки нужно вальцевать, десятки раз прокатывая слитки.
А мы можем прочитать в серьезных книгах, что италики в 90–66 гг. до н. э. чеканили монету с надписью по ребру «Италия»! На аверсе профиль сестры Ромы — Италии. На реверсе групповой портрет с тонкими деталями.
Как италики это делали? Да никак! Это позднейшее прикладное искусство. По данным историков, древнейшая монета — асс из фунта меди отливалась. Остальные, считается, чеканились…
Но когда? Ответ: когда появились мощные прессы.
А уж такая лирика, как латунный сестерций Августа, не должна иметь места!
Нумизматика (наука о монетах) занимается исследованием одной из основных материальных составляющих истории цивилизации — памятников денежного обращения. Основоположником нумизматики считается австриец И.И. Эккель (1737–1798), выпустивший в конце XVIII в. восьмитомный труд «Doctrina numorum veterum» («Наука о древних монетах», Вена, 1792–1798 гг.). До этого коллекционеры старых монет назывались весьма примечательно: медалисты (Британская Энциклопедия, 1771 г.). Это прямо указывает на то, что монеты (особенно отчеканенные без указания номинала и даты выпуска) воспринимались именно как медали. Этимологически само слово монета, фр. monnaie (откуда и англ. money «деньги»), связано с понятиями память, помнить, ср. также англ. mint «монетный двор, чеканить монету, выдумывать = мнить». Характерно, что становление нумизматики как науки произошло не сразу после введения в конце XVI в. общепринятой до настоящего времени хронологии, а на двести лет позже: только после имперского раздела мира в результате окончательной ликвидации Орды.

Нимфа, покровительница Сиракуз, Аретуса. В волосах лист сильфия, растения Африки. Надписи: «Сиракоси-он» (Сиракузы), Эвайнет (имя художника). Декадрахма 405–367 гг.

Нумизматика была призвана документально подтверждать традиционную историю. Вот типичный пример датировки «древних монет»: «Датируются денарии легко по портретам и именам императоров или других лиц. На единственной монете Адриана есть надпись с датой: «в 874 г. по основании города установлены зрелища». Эта монета отчеканена в 120 г. н. э. по случаю установления в цирке игр в память основания Рима» (М.М. Максимов. Очерк о серебре. М., «Недра», 1981, далее МММ I, стр. 29).
Это единственная известная нам монета, а вернее, медаль Адриана несет на себе информацию, аналогичную, например, следующей: «В честь 800-летия г. Москвы» (медаль Сталина), или «В честь 850-летия г. Москвы» («медаль Лужкова»), или содержащуюся на памятных монетах, посвященных современным Олимпийским Играм. Разница между ними и монетой Адриана, однако, заключается в том, что на современных памятных монетах и медалях есть и другая дата, привязывающая некоторое памятное событие к современному летосчислению. Нынешняя же традиционная датировка монеты Адриана произведена на основе сложных заключений, базирующихся на других, причем средневековых источниках.
С точки зрения нумизматики монета Адриана безусловно представляет собой предмет, характеризующий некоторую материальную культуру, однако с точки зрения хронологии она, как и все монеты, датированные ранее XIII в., вероятнее всего, представляет собой артефакт. Ниже будет показано, почему это так.

1. ТЕХНИКА, ИНСТРУМЕНТАРИИ: КАК ПОДКОВАТЬ БЛОХУ

Основатель Тарента Фалант на дельфине со щитом и копьем. Статер 380–345 гг.

Как указано выше, монета Адриана отчеканена из серебра. Следовательно, технология ее изготовления-чеканка, то есть получение отпечатка штемпеля на заготовке путем ручной выколотки. Штемпель для чеканки по серебру вполне может быть бронзовым, поскольку твердость бронзы примерно в три раза выше, чем чистого серебра. Однако изготовление самого штемпеля представляет собой  гораздо более сложную задачу,  требующую определенного набора инструментов.
Вот как описывает процесс чеканки в XIV–XV вв. н. э. один из крупнейших отечественных ученых в области нумизматики Н.Ф. Котляр (Кладоискательство и нумизматика. Киев, «Наукова думка», 1974, далее НФК, стр. 69): «Уже по памятникам средневекового изобразительного искусства можно в общем представить процесс чеканки. Применялись два штемпеля цилиндрической или конической формы: нижний, неподвижно закрепленный в деревянной колодке, и верхний, который во время работы держал мастер. Изображения штемпелей одновременно отпечатывались на помещенном между ними монетном кружке вследствие удара молотком по головке верхнего штемпеля. Сами штемпели обычно изготовлялись на монетном дворе, хотя были собственностью монетного сеньора, а не монетного мастера.
Каждый штемпель изготовляли вручную. Для этого употребляли набор пунсонов — железных стержней, на закаленных рабочих концах которых выпукло вырезаны буквы или детали букв и изображений. (Пунсон, правильнее пуансон — от фр. poingon, «пробойник»). Пунсоны в определенных ком-бинациях последовательно забивали в железную болванку-заготовку штемпеля, создавая в ней обратное изображение будущей монеты. Для соединения в один рисунок отдельных пунсонов, а также для исправления дефектов штемпеля применялся резец». Там же, на стр. 67–68: «Заготовка кружков из листов была одной из особенностей монетного производства. В нумизматической литературе прежде господствовало мнение, будто монетные кружки вырезали ножницами из листов металла. Основывается оно на упомянутых средневековых изображениях, а также на том, что на многих средневековых монетах видны следы резки на краях.

Примечания.* При всех изменениях в весе монеты как в Греции, так и в Риме сохранялась пропорция по отношению к весовым величинам мины и таланта:
1 мина = 100 драхм = 600 оболов = 100 денариев = 400 сестерциев = 10000 (с 217 г. до н. э. — 16000) ассов;
1 талант = 60 мин = 6000 драхм = 3600 оболов = 6000 денариев = 24000 сестерциев = 10000 (с 217 г. до н. э. — 96000) ассов.
** Римский денарий соответствовал греческой драхме, поэтому греческие авторы обычно и в рассказах о римской истории заменяют денарий словом «драхма».

Легко представить себе, каких физических усилий требовало бы превращение листа металла в массу кружков с помощью ножниц. Вот несложный подсчет. На Львовском монетном дворе в основе монетной стопы лежала гривна серебра весом около 198 г. В 1389–1399 гг. здесь выпускались монеты из практически чистого серебра весом 0,96 г каждая. Следовательно, из листа, в который под молотком монетного мастера превращалась гривна, должно было выйти около 200 кружков, даже с учетом того, что часть металла шла в обрезки! Но недаром, вероятно, на средневековых рисунках ножницы изображены очень большими, а на фреске в храме Св. Барбары в Кутней Горе (Чехия) ножницы настолько велики, что мастер, работая ими, вынужден налегать на рычаги всем телом. Как поверить, что метровыми ножницами (наподобие современных, которыми режут жесть) можно было быстро и ловко вырезать металлический кружок — а в то время монеты имели преимущественно размер 10–15 мм; вряд ли удалось бы таким способом достигнуть даже приблизительно одинакового размера кружков.

Внимательно изучив монеты X–XV веков, нумизматы пришли к выводу, что даже в начале этого периода монеты изготовлялись с помощью специального штампа, который автор этих строк (то есть Н.Ф. Котляр) назвал вырубкой. Представим себе трубу с острыми краями; ударом молотка по ее верхушке из листа серебра вырубали кружки, подобно тому, как современная хозяйка формочкой вырезает коржики из слоя тонко раскатанного теста. Правда, для того, чтобы получить кружок из нашего «теста», нужны были острая вырубка и сильный удар молотка. Такая несложная механизация сильно ускорила трудоемкий процесс создания монетных заготовок.
А как же быть с ножницами? Неужели художники XV в., которые сами могли видеть чеканку монет, ошиблись? Нет, ножницы действительно употреблялись, но для обрезки тех монет, которые по весу заметно превосходили стандарт. Еще раз посмотрим на гравюру и увидим, что мастер с ножницами сидит над грудой уже готовых кружков, выбирает нестандартные и срезает с них излишки металла (курсив наш)».
Из приведенной пространной цитаты видно, что для средневековой ручной чеканки монет был необходим определенный набор железных закаленных инструментов, в том числе цилиндрического и конического сечения, трубообразная вырубка (наподобие современного пробойника для стен — шлямбура), резец, ножницы, штемпель (то есть собственно чекан) и т. п.
И Британская Энциклопедия (Encyclopaedia Britannica, v. 2, «Coinage», p. 218, 1771) описывает практически аналогичный процесс чеканки, существовавший в Англии до 1694 г., с той только разницей, что на монетном дворе в Тауэре вырубались квадратные заготовки монет, утлы которых затем обрезались ножницами (то есть трубообразного инструмента — вырубки — у них не было). Характерно, что слово, обозначающее такую монетную заготовку-planchet — впервые отмечено в английском языке в 1611(!) году.

До XIV века инструментов, необходимых для чеканки, просто не существовало, как и железных зубила, долота, стамески и пр. В частности, в английском языке (словарь Webster) слово chisel, означающее одновременно резец, зубило, долото, стамеску и чекан, появилось только в XIV в. Это слово аналогично французскому ciseau, обозначающему тот же набор инструментов (кроме самого чекана), ср. также фр. ciselure, ciselement — «чеканка, резьба». А английское puncheon «чекан», также впервые отмеченное в X I V веке, калькирует французское «пу(а)нсон».
Более того, множественное число от фр. ciseau — ciseaux означает «ножницы», а его производные cisailles, cisoir — большие, кровельные ножницы, откуда и английское scissors, «ножницы», отмеченное впервые в XV в., и итальянское cesoia, и только уже отсюда португальское tesoura и испанское tejeira (Характерно, что английские лингвисты избегают обсуждения этимологической связи между словами, обозначающими ножницы: латинизированным scissors и исконным балто-славяно-германским shears. Последнее слово, которое в XVIII веке писалось как sheers и первоначально означало «резак», происходит от глагола shear — «стричь овец, резать, рассекать, рубить», что родственно литовскому skerti, немецкому scheren, русским скорняк, обкорнать, кора и шкура, скандинавскому шхера, да и японскому хара, «руби»). Оба немецких слова, обозначающих опять-таки одновременно зубило, долото, стамеску и чекан — Meissel и Stemmeisen — вообще появились только в XVI веке и связаны с названием маркграфства Мейсен (нем. Meissen) в Саксонии, которое в 1450–1550 гг. было крупнейшим центром добычи и передела серебра.
Весьма примечательно, что в русском языке для обозначения этих инструментов существуют отдельные русские слова зубило, долото, резец, чекан (за исключением стамески — название заимствовано в XVII веке из немецкого Stemmeisen). Английское и французское gauge, «полукруглое долото» (XIV в.) восходит не только к ирландскому gulban, но и вообще к балто-славянскому корню гълъб, откуда и русское глубь (ср. углубить, словенское golbati и т. д.), и греческое glypho «вырезать, высекать».

Монета Вителлия,

Добавим, что и понятие «тиски» в английском языке появилось только в XVI в. (англ. vice, ср. вязать, узы), как и немецкое Zange (ср. стягивать), и французское etau, родственное англ. stall и русскому стол. А какое квалифицированное слесарное (от немецкого Schloss «замок», ср. Schlussel «ключ» и ключарь = слесарь) или столярное дело обходится без тисков? Однако ни «древнегреческих», ни латинских названий вышеупомянутых инструментов не существует. Это прямо свидетельствует о том, что никакой двусторонней чеканки монет до XIV века не было, и все якобы древние монеты с двусторонней чеканкой изготовлены не ранее второй половины XIV века. (В английском языке даже само слово coin, означающее «монета», то есть по-русски — куна, отмечено только в XIV в.).
И монеты с односторонней чеканкой не могут быть намного старше. Например, электрумный статер «царя Алиа-та, отца Креза» или золотые «дарики» изготовлены ударом молотка по железному стержню, приставленному к кусочку золота, находившемуся в углублении бронзового штемпеля с вырезанным рисунком. Такие самые примитивные золотые монеты (точнее, медали) не могли быть изготовлены ранее XI в. опять-таки из-за отсутствия необходимого железного инструмента — хотя бы закаленного гвоздя — для изготовления рисунка-шаблона (нижнего штемпеля). Односторонние серебряные монеты — брактеаты с изображением льва, чеканившиеся из серебра рудников Гарцких гор (совр. Германия), датируются и традиционно не ранее 1 1 3 0 г. (Это, кстати, в точности соответствует 1800-летнему «древнегреческому сдвигу», обнаруженному АТ. Фоменко: например, тот же статер с именем царя Алиата, возраст которого традиционно оценивают VI в. до н. э., передатируется примерно на вторую половину XIII в. н. э.).

Фасад храма Конкордии (Согласия) на Форуме. Монета, выпущенная в ознаменование восстановления храма Тиберием.

Напомним, что монеты (кроме единственной копейки Петра 11711 г. с двойной датировкой) никогда не имели датировки «от Сотворения мира», а чеканная датировка по современному летосчислению известна только с конца XV века: например, на одной из первых датированных от РХ монет — серебряном талере Сигизмунда Тирольского — выбита дата «1486». Знаменитые на всю Европу датированные серебряные иоахим-сталеры (г. Яхимов, Чехия), они же «ефимки» и талеры, начали выпускаться с 1519 г.
Что касается монет Арабского халифата с двухсторонней чеканкой, отпечатанных якобы в VII–XII вв., то с ними связано, по крайней мере, две принципиальные странности. Во-первых, на обширнейшей территории самого халифата найдено его монет на два порядка меньше, чем в Европе (см. например, НФК), и во-вторых, неизвестно, где вообще чеканились эти монеты: на территории халифата не найдено ни штемпелей, ни другого необходимого оборудования монетных дворов. Например, клады серебряных дир-хемов, чеканившихся на руднике в Шаше (считается, что это нынешний Ташкент), найдены и в Москве, и в Армении, и даже в Финляндии и Дании, но местоположение самого серебряного рудника Шаши, где они напечатаны, до сих пор является спорным (см. например, МММ 1, стр. 42). На лицевой стороне этих дирхемов куфическим арабским письмом выбито «Во имя Аллаха чеканен этот дирхем в руднике Шаша в году 189» (или 190, поскольку традиционно эра хиджры отсчитывается от 16 июля 622 г. н. э.). Однако начало новой эры канонизировано только в 1563 г., а начало самой эры хиджры узаконено только во второй половине XVII в., поэтому, строго говоря, вообще неизвестно, какой год от РХ имеется в виду на монете.

Монета Коммода. На реверсе палица Геракла с легендой «Римский Геркулес»

Приведем характерный пример произвола традиционной нумизматической датировки. Согласно нумизматическому словарю (Нумизматический словарь, Львов, «Вища школа», 1974, далее НС, стр. 37), краковский грош — монета, чеканившаяся польским королем Казимиром III в 1360–1370 гг. Между тем на аверсе этой монеты выбито: «Kaximirus primus/dei gracia rex Polonie», то есть «Казимир Первый Божьей милостью Король Польши». Тем самым легенда монеты говорит о Казимире Первом, а не о Казимире III. Нумизматы не могут отнести этот грош к традиционному «Казимиру I», который жил якобы в XI в., поскольку краковский грош скопирован с пражского, а начало его чеканки традиционно датируется примерно 1300 г. Но и это еще не все. Надпись на монете сделана на латыни, но правописание имени Kazimirus — с начальным К (а не С!) и буквой z (а не s!) в середине слова — это вообще гибрид латыни и польского языка XVI в. А когда из той же статьи (НС) мы узнаем, что после длительного перерыва чеканка этих грошей возобновилась только в 1526 г. при Сигизмунде I, то становится очевидным, что XVI век и есть реальное начало чеканки польской монеты, причем о «Казимире I» XI века сами поляки в это время еще не имели понятия: этот легендарный Казимир появился в их истории не ранее XVII в. Для полноты картины остается добавить, что имя Сигизмунд является латинизированной калькой славянского Казимир, то есть «Повелитель мира». Поэтому не исключено, что между понятиями «Казимир I» и «Сигизмунд I» можно вообще поставить знак равенства.
В заключение заметим, что с технологической точки зрения гравирование, чеканка монеты и книгопечатание весьма близки, поэтому и то, и другое появляется в XIV–XV вв. и далее развивается параллельно. В частности, в 1662 г. впервые в мире в Англии чеканка монет становится полностью механизированной (метод ламинирования), а с 1694 г. там же начинают печататься первые банкноты.

2. МАТЕРИАЛЫ
Добавим, что название золота связано с его цветом: ср. например, норвежское gul, «желтый» и gull, «золото», аналогично в романских и греческом — с цветом утренней зари: например, фр. or «золото» и аура, а также Aurora — «утреннее Солнце»), ср. также греч. chrysy «золото» и заря, гореть. Характерны и венг. агаny = золото и zsaru = медь.

Монета Антония Пия. На реверсе изображен храм Эскулапа на островке Тибра.

Серебро в денежном обращении до XVII в. было основным монетным металлом. Как справедливо отмечал еще К. Маркс, «добывание серебра предполагает рудокопные работы и вообще сравнительно высокое развитие техники. Поэтому первоначально стоимость серебра, несмотря на его меньшую абсолютную редкость, была относительно выше, чем стоимость золота… Но по мере того, как развиваются производительные силы общественного труда и вследствие этого продукт простого труда дорожает по сравнению с продуктом сложного труда, по мере того как кора земли все более раскапывается и первоначальные поверхностные источники золота иссякают, стоимость серебра падает относительно стоимости золота» (К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., 2-е изд., М., ИПЛ, т. 13, с. 138.)
Действительно, серебро встречается главным образом не в металлическом виде, а в виде сульфидной породы, при выветривании и окислении которой образуется чистый металл. Для получения серебра из его сульфидной руды достаточно простого обжига на костре, однако для добычи руды нужен железный шанцевый инструмент. По уровню технического вооружения нашей цивилизации это не ранее, чем XI век.
Серебро достаточно инертно (не окисляется кислородом воздуха), исключительно ковко и гораздо менее истираемо и деформируемо, чем золото. Оно легко образует сплавы как с золотом, так и с медью и может быть легко очищено от примесей или отделено как от золота, так и от меди. Серебро, в отличие от золота, обладает ярко выраженным бактерицидным действием, особенно для обеззараживания питьевой воды, хотя и растворимо в воде в ничтожных количествах, что было рано подмечено людьми и взято на вооружение («живая вода»).

Собственно, по-французски не золото, а именно серебро и есть деньги — argent. Сами названия денарий, динар, фр. denier (денье), деньга, танга первоначально обозначали заработную плату (ср. характерное испанское plata, «серебро») за день, выдаваемую вечером (ср. греч. argio, «вечером», argyros, «серебро» и французское argent, «серебро, деньги», итальянские denaro, «деньги» и argynto, «серебро»). Об этом, кстати, свидетельствуют и сохранившиеся доныне названия безденежной оплаты вечером дневного труда, например, англ. dinner (по сути, обед, но вечером, после 17 часов), нем. denken, «благодарить», англ. thank, украинское дякувати, а также итал. сепа «ужин» (ср. цена) и т. п.
Известно, что на территории России до XVIII в. серебряных рудников не было, а на территории Центральной Европы начало интенсивной разработки серебряных месторождений относится к XIV в. Первые же разработки месторождений серебра начались, скорее всего, действительно в Малой Азии («лидийская культура»), но не ранее X в., причем одновременно с получением железа.
В связи с этим представляет интерес проследить этимологию слова, обозначающего серебро в балто-славянских языках. Греческое «сидеро» (читается zithero) означает железо. Железо, выплавка которого была сопряжена с гораздо большими трудностями, чем выплавка меди или серебра, на первых порах было не менее ценно, чем благородные металлы. Любой железный инструмент стоил дорого. Поэтому наряду с серебром железо также служило в качестве платы.
Например, греческое «драхма» возводят к понятию «горсть, в которой зажато шесть четырехгранных железных палочек для денежного обмена» (НС). (В русских летописях это слово отмечено как драгъма, что сближает его с «дорогой», «драгоценный» и с балто-славянским (нынешним литовским) dereti = торговать).
Вероятно, что греческое «сидеро» произошло из sy «ты», sos «твой», seis «вы» (ср. нем. Sie, а также свое, свой), то есть «сидеро» — «твоя вещь, твоя (своя) плата, то есть по-славянски «све добро». Позже этот термин в смысле «плата» стал обозначать только серебро: нем. Silder, англ. silver, при этом этимологическая связь со «свое» осталась, ср. нем. selb «свой», англ. self. (Характерно, что и плата золотом в средние века, вероятно, этимологически связана со славянским «золото»: например, нем. Sold, «плата наемникам золотом», здесь золото — «зольд», а не «гольд»! Отсюда же и название монеты солид, итал. soldo, фр. sou, польский злотый и т. п.
Слово шиллинг, которое, как считают все лингвисты (при этом не в силах объяснить это фонетически), произошло от solid, могло приобрести такое звучание только в средние века, причем через посредство венгерского языка, через искаженное «золото-солид» — венг. «шёледь» = sology, ср. старорусское шеляг, щляг = шиллинг.)
Медь представляет собой вспомогательный, разменный монетный материал. Это связано как с ее сравнительной дешевизной, так с гораздо меньшей химической стойкостью: медь во влажном воздухе «зеленеет». Растворимые соединения меди ядовиты. Гораздо меньшей химической активностью медь обладает в сплавах — например, в бронзе, которая является также и хорошим конструкционным материалом.
О неудобствах медной монеты как платежного средства свидетельствует такой курьезный случай. В 1748 г., когда бумажных денег еще не было, золото в обращении практически отсутствовало, а серебра не хватало, М.В. Ломоносов получил премию в 2000 рублей медными монетами общим весом 3,2 тонны, для вывозки которой понадобилось несколько подвод!
Несколько слов по поводу этимологии слова «медь», считающейся неясной. Слово медь, вероятно, родственно слову змея (самородная медь часто встречается именно в змеевидных жилах). Примечательно и итальянское название меди — rame, родственное норвежскому orm, «червь, змея», англ. worm, нем. Wurm, старорусское вермие. Первоначально «медь» означало просто «металл», откуда позднее и «медаль». Ср. также медник и англ. smith, «кузнец», нем. Schmidt, швед, smida, «ковать». Характерно, что «кузнец по черному металлу» по-английски, соответственно, blacksmith. Сюда же примыкает англ. mend, «чинить», нем. menden.
Весьма примечательно балто-славянское и сохранившееся ныне чешское kov, «металл», откуда и ковать, и кузнец. Можно высказать предположение, что западноевропейское название меди: англ. copper, нем. Kupfer, фр. cuivre, исп. cobre (ср. также: змея кобра) восходят именно к славянскому корню, означающему «орудие» (ср. кий, «палка»), откуда и ковать, а не к названию острова Кипр (Cyprus), которое само по себе может означать просто «Медный», ср. «Медная гора» у П. Бажова.

Монета Гордиана III. На аверсе его изображение. Император едва достиг совершеннолетия. На реверсе Колизей. Показан бой быка (носорога?) со слоном. Легенда: «Щедрость Гордиана авг[уста]».

(Тогда и Киев означает «кузница», араб. Cuiaba, оно же название столицы штата Мату-Гроссу в Бразилии. Русским словам ковать, кий, кузло родственны и нем. Kiesel, «кремень, рубило», швед, и норв. kisel. Последнее вообще читается как англ. chisel. Кремневые орудия — вот уровень западноевропейского инструментария до XIV в.!)
Медь легко образует сплавы и с золотом, и с серебром, поэтому медью пытались подделывать и золотые, и серебряные монеты с самого начала денежного обращения. Чистая медь красного цвета, поэтому такие сплавы имели красноватый оттенок. Вариации тройного состава золото-серебро-медь по цвету оказались более приемлемыми, но основу их тем не менее по-прежнему составляло золото. Поэтому превращение меди в золото стало вожделенной мечтой, а поиски путей такого превращения легли в основу алхимии. (Ср. санскритское хема = золото, греческое haima, «род, кровь», лат. gemma, «драгоценный камень» и русское земля в выражении «редкие земли», относящемся к особо ценным и трудно добываемым металлам.)
Бронза, как уже говорилось, представляет собой сплав меди с оловом. Происхождение слова «олово» считается неизвестным, потому что оно якобы было известно еще за 4000 лет до н. э. Однако промышленное производство олова начато только в XIV–XV вв. Между тем все европейские названия олова связаны с понятием «легкоплавящееся».
Например, олово — «лить, отливать», ср. норв. Elv, «река», англ. lave, «омывать», лой (топленое сало), облой — «застывший после литья лишний, выступающий за пределы формы металл отливки», литовское alvas и английское lead «свинец» (также легкоплавкий металл), лед, елей = oil (масло), англ. alloy, «сплав» и т. д.

Монета Диоклетиана.

Английское tin, «олово» и немецкое Zinn, итальянское stagno и французское etain связаны с понятием таять, англ. thaw, нем. tauen, так же, как и фр. plomb, итал. piombo, «свинец» с понятием плавить. Олово в самородном виде не встречается. Будучи выплавлено, на воздухе быстро тускнеет из-за образования весьма устойчивой пленки диоксида олова. В Европе олово как таковое в качестве самостоятельного монетного металла никогда не применялось, однако в Юго-Восточной Азии, например, во Вьетнаме, оно даже в XX в. играло роль вспомогательного платежного металла, ибо во влажных тропических условиях оловянные слитки устойчивее медных и бронзовых.
Бронзовые монеты считаются известными с глубокой древности, например, борисфены. Борисфен (boristhen) — распространенное в научной литературе название бронзовых монет, которые, как принято считать, чеканились в 330–240 гг. до н. э. в городе Ольвии, располагавшемся якобы в устье Днепро-Бугского лимана в районе нынешнего г. Николаева.
Основанием для такого утверждения служит надпись ОЛВЮ на реверсе монеты. На аверсе же изображена бородатая голова, как считается «божества Борисфена» (т. е. р. Днепр). Развернутая надпись ОЛВIOПОЛЕIТОС, присутствующая на ряде борисфенов, означает «ольвиопольский».
Однако не мифическая «древнегреческая» Ольвия, а реальный г. Ольвиополь на р. Южный Буг, слившийся с г. Галта (ныне район Первомайска Голта) и переименованный в 1920 г. в Первомайск, существует и поныне! По-гречески «олвиос» означает «богатый», «счастливый». В г. Ольвиополь, существующем с XIV в., занимались литейным делом — отсюда и его название.

Дело в том, что р. Южный Буг до XVIII в. была судоходна от устья вплоть до порогов при впадении в нее Синюхи и Кадымы (ныне только до г. Вознесенска). Здесь на левом берегу Бута располагался Ольвиополь, на правом — Галта, польск. Galta (чит. «гаута»). Это слово означает просто «плавильная печь»: ср. голтина, «длинное тонкое бревно для плавильной печи», глет (красный моноксид свинца, образующийся при длительном калении), норв. glodd «каленый», англ. glowed, нем. Glut, «каление», швед. glodet «жар», итал. caldo, «горячий», а также оголтелый: «разнузданный, потерявший чувство меры, дословно: доведенный до каления» и т. д. Да и теперь в металлургии облой (несовершенства отливки) снимают с помощью галтовки.
В Ольвиополь по Бугу руду привозили с островов греческого архипелага, потому что именно здесь начинаются грабовые леса, а дрова из граба не уступают березовым по степени образования древесного угля. Литейное дело, естественно, было весьма доходным производством, откуда и вторичный смысл: олвио = литейщик = богатый. При этом «литье» в XV в. обозначало любой выплавленный металл.
Отсюда и старопольское olow, «свинец», и греческое ХаАоВа, «сталь». Так же и тюркское «чугун» (он же чоюн, чавун) в XV в. обозначало отнюдь не чугун, которого до XVIII в. никто выплавлять не умел, а плавленую медь. В «древней» же Ольвии, якобы располагавшейся в устье Южного Буга, плавильных печей не было и быть не могло, потому что там нет грабовых лесов, а граб, как и береза, не может доставляться путем лесосплава (тонет!).
Если же учесть вышесказанное относительно технологии чеканки, можно сказать, что бронзовые монеты технологически могли начать чеканиться только позднее серебряных, ибо для их чеканки бронзовый же штемпель не годится — он должен быть только железным. Это говорит о том, что такие бронзовые монеты вообще не могли быть изготовлены ранее конца XV в.

СЛОЖНОСТИ ДАТИРОВАНИЯ ДРЕВНОСТЕЙ
Предположим, например, что где-то найдены бронзовый нож и каменная плита с надписью о победе в таком-то году такого-то царя. Если где-нибудь еще будет найден похожий или подобный по технологии изготовления нож, то и он будет отнесен к данному времени. Это в лучшем случае. А чаще на основании официальных исторических доктрин определяют теоретически, какая область, первая или вторая, считается более «культурной», и вводят соответствующую поправку — за какое время (оцениваемое опять же чисто субъективно) технология изготовления таких ножей могла в древности распространиться из более культурного в менее культурный район — даже если на самом деле процесс распространения шел в обратном направлении или в разных странах такие ножи научились делать независимо друг от друга.
Кроме того, от первого ножа, получившего временную «привязку», в глубь столетий выстраивают цепочку аналогичных изделий по мере их упрощения и в обратную сторону — по мере усложнения. И датируют их уже условно, с использованием официально принятых теорий о развитии древних технологий и скорости прогресса. Данная цепочка и будет служить «измерительной линейкой» для будущих находок, к ней примеряется любой нож, обнаруженный впоследствии. А если в одном культурном слое с очередным ножом обнаружится, например, бронзовое зеркало, то другая типологическая цепочка — зеркал — будет пристраиваться к первой, и точку ее временной привязки определит тот нож, вместе с которым находилось исходное зеркало. Как нетрудно заметить, методика может дать результаты очень сомнительные и заведомо отрицает возможность опровержения устоявшихся взглядов новыми находками — ведь и сами «цепочки», служащие мерилом возраста, построены на основе именно старых, традиционных взглядов. Скажем, любой бронзовый предмет будет признан изготовленным никак не раньше официально принятого «бронзового века» — III–II тыс. до. н. э. (6, с. 15)
Чем древнее культурный слой, тем маловероятнее встретить многотиражное изделие.
Каждый нож уникален! Исследование примесного состава металла, конечно, помогло бы историку, но правилом такие исследования не стали.

Археологическая металлография и археологическая геохимия могут стать надежными критериями датировки древних культур.
Не догмат привычки и авторитета удачливого лидера науки, а сравнение объективного набора ключевых характеристик предметов может стать содержанием истории.

20-статеровая золотая монета (около 170года). Рекорд монетного дела. На аверсе царь Евкратид, на реверсе Диоскуры. Известны 3 монеты {?). Одна куплена Парижским музеем, другая найдена в Бомбее, третья в сокровищнице бухарского эмира. Парижский музей затратил на покупку 30000 франков, т. е. 300 стофранковых монет 1867 года. В 100-франковой монете было 29,03 г золота, стало быть масса монет была 8,7 кг золота, А масса 20-статера всего 168 граммов! Но смущает КОЛОНИАЛЬНЫЙ ПРОБКОВЫЙ ШЛЕМ «Евкратида»… Операция золото-монета-продажа-прибыль была очень успешна.

БУМАЖНЫЕ СЛЕДЫ
Все мы знаем с детства, что бумагу, порох и шелк изобрели в Китае. Причем — очень давно… Приблизительно в 105 г. н. э.
…В «Истории Поздней Хань» сохранилось описание это-го… момента: «Обратились с просьбой к Цай Луню изготовить бумагу (чжи)… Нам объясняют… что и до Цай Луня бумага была уже известна… Хорошо известно, бумагу независимо изобрели в Европе (в Испании) примерно в 1150 г. н. э.».
…Однако сегодня мы имеем китайские рукописи лишь от XVII века н. э. Скорее всего, бумага пришла в Китай или из Европы, или из Византии, или из Египта. Вместе с рукописями о «китайской истории», на ней написанными… во время русского «монгольского» великого завоевания… бумага попала в Китай уже исписанной.
(Носовский, Фоменко. ИМПЕРИЯ. Русь, Турция, Китай, Европа, Египет. М., 1998. с. 220)

Очень остроумный подход к развенчанию мифа. Но не стоит принижать способности других землян, кроме испанцев и китайцев.
Изолированные островитяне — мальгаши на множество лет обогнали и Европу, и Китай: они размачивали в воде луб кустарника, размочаливали камнем на камне в пульпу, которая засыхала слоями бумаги.
Сегодня на Мадагаскаре бронзовые красавицы по стариннейшей технологии производят вручную белую бумагу. Во внутренний слой закладывают цветы, и они сохраняют свою прелесть на долгие годы.
Очень тонкую и прочную бумагу делают по старинным рецептам в Корее, размочаливая веточки кустарника. В воде древесина растворяется (мылится) и образуется клейкая пульпа. Пульпа прессуется и сушится.
А египтянам вовсе не было нужды выдумывать бумагу, в каждом стебле папируса живет пленочка, ее только высвободить, растянуть да просушить. Заменитель бумаги готов!
Жители Руси, видимо, тоже, как китайцы, увидели бумагу исписанной. На что-то похоже? Да на бересту!
Вот и писали, как на бумаге…
Это удобнее восковых и глиняных табличек. Но древние римляне, эллины и ассирийцы на бересте не писали и не чертили…

Одна беда: никаких исторически важных сведений берестяные грамоты не содержат. Конечно, интересны и бытовые записи, но обидно, что есть носитель информации, а информации-то почти никакой. Косвенно установлено, что царапали новгородцы бересту железными проволоками! Таких крючков найдено немало. Следовательно, железные крючки тиражировались! Значит, кузнечное дело уже было развито. Скоро пришло и время бумаги.

ПОИСК ИСТОКОВ
ЦИВИЛИЗАЦИЯ — организованное развитие племени, группы племен, населения крупного ареала и всей ойкумены.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ — преодоление неблагоприятных проявлений природы и использование природных факторов в целях сохранения рода, племени, группы племен, населения крупного ареала и всей ойкумены.
ЦИВИЛИЗАЦИЯ — организованное человеческое давление на природу, превращение дикой природы (биосферы) в среду обитания человека, в окружающую его среду.
Самая емкая сущность цивилизации — появление учителя. Именно учитель, человек, способный научить кого-то чему-то, оказывается носителем технологических традиций. И явно не лидер в современной школе — учитель труда — был когда-то несомненным лидером общества.

Наскальное изображение двуглавого орла, схватившего зайцев. Герб хеттских царей, XIII в. до н. э.

Придет время, и двуглавый орел, но без зайца в лапах, станет гербом России. Над каждой головой появятся короны и еще одна, как бы запасная, выше всех. И вместо зайца в лапах орла державные символы. А Византия, видимо, промежуточный носитель герба.

Государственный герб при Павле I.

Герб московского царя (XVII в.).

Герб Московского государства (при Иване III).

Государственный герб при Иване III.

Большой государственный герб Российской империи. Утвержден 1. 04. 1857 г., в 1882 г. дополнен гербом Туркестанского края.

Малый государственный герб Российской империи. Утвержден в 1883 г.

ЯЗЫК И ЦИВИЛИЗАЦИЯ
Как общались между собой люди, например, в Западной Европе в XI–XV вв.? На каком языке или языках? Греческого или еврейского языка подавляющее большинство населения Западной Европы не знало. Латынь была достоянием ничтожного меньшинства книжников. Традиционная история говорит, что вульгарной латыни к тому времени уже не было, причем давным-давно. Современных же европейских языков еще не было (они образовались в XVI–XVII вв.).
В Эльзасе, в монастыре Кольмарии (Colmar) печальная надпись на стене повествует на латыни, иврите и греческом о том, что в 1541 г. в этом городе умерло 3500 жителей. Кто в Эльзасе когда-либо говорил на этих языках? К каким прихожанам обращена эта надпись, изготовленная в XVII в.?
Современный немецкий лингвист Ф. Штарк (F. Stark. Faszination Deutsch. Langen/Mullr.-Munchen, 1993) утверждает, что деловым языком Европы от Лондона до Риги с середины XV в. был язык Ганзейского союза — «средненижненемецкий», который затем был вытеснен другим языком — «верхненемецким» языком реформатора М. Лютера.
Однако Дитер Форте («Томас Мюнцер и Мартин Лютер, или Начала бухгалтерии», Базель, 1970), опираясь на документы, прямо говорит о том, что у 19-летнего испанского короля Карлоса I, будущего императора Священной Римской империи Карла V Габсбурга, и его родного дяди Фридриха Саксонского при их первой встрече в 1519 г. общим языком был не немецкий, не испанский и не французский. И не латынь. А какой?
При этом того же Карла в зрелом возрасте считают уже полиглотом, приписывая ему следующее крылатое высказывание о языках Европы: «С Богом я говорил бы по-испански, с мужчинами — по-французски, с женщинами — по-итальянски, с друзьями — по-немецки, с гусями — по-польски, с лошадьми — по-венгерски, а с чертями — по-чешски».
В этом высказывании содержится весьма интересная информация. Во-первых, Карл упоминает такой обособленный язык Европы, как венгерский, и при этом совершенно игнорирует английский язык. Во-вторых, Карл чувствует разницу между близкородственными славянскими языками — польским и чешским. А если учесть, что под венгерским языком в Европе еще и в XVIII в. понимали словацкий язык, то Карл V вообще оказывается тонким славистом! (См. например, Британскую энциклопедию 1771 г., v. 2, «Language». Население тогдашней Венгрии со столицей в Пресбурге, нынешней Братиславе, было преимущественно славянским.)
В упомянутой энциклопедии приведен потрясающий лингвистический анализ языков своего и предыдущего времени.
Нынешние романские языки — французский и итальянский — в ней отнесены к варварскому готскому (Gothic), только «облагороженному латынью», причем говорится об их полной аналогии с готским.
Зато испанский язык (Castellano) Британская энциклопедия называет практически чистой латынью, противопоставляя его при этом «варварским» французскому и итальянскому. (Интересно, знают ли об этом современные лингвисты?)
О немецком или о других языках германской группы, считающихся сегодня родственными готскому, тем более о какой-либо родственности английского языка готскому, в энциклопедии конца XVIII в. речи и вовсе нет.
Собственный, английский язык эта энциклопедия считает синтетическим, вобравшим в себя и греческий, и латынь, и предшествующий англо-саксонский (при этом связь с уже существовавшим с начала XVI в. саксонским диалектом немецкого языка полностью игнорируется!).
Между тем в современном английском языке явственно проступают два лексических пласта, охватывающие за вычетом позднейших интернациональных слов 90 % словарного запаса: примерно две трети составляют слова, однокоренные с балто-славяно-германскими, с четко соотносящейся фонетикой и семантикой, а одну треть — также слова, однокоренные с балто-славяно-германскими, но прошедшие средневековую латинизацию («романизацию»).
Любой желающий может в этом убедиться, открыв словарь английского языка. Например, все без исключения слова, существовавшие в XVII в. и начинающиеся в английском языке на W, относятся к первой группе прямого корневого родства с балто-славяно-германскими аналогами и для них нетрудно при желании найти соответствие в любом из языков этой группы. Напротив, все слова, начинающиеся в английском языке на V, являются «романизированными».

Средневековая латинизация Европы была всеобщей. Вот характерный пример из немецкого языка. Ни один глагол сильного спряжения (то есть считающийся исконно немецким) не начинается с Р, хотя начинающихся с F или Pf существует немало.
Приведем яркий пример из итальянского языка. Синонимы pieno и folto, означающие «полный», отражают два наречия одного и того же исходного языка с балто-славяно-германским корнем пъл: первое из греко-романского наречия, а второе — из германского.
То же самое характерно и для латыни. Слова complex и conflict сегодня воспринимаются как совершенно разные и независимые. Однако в основе обоих лежит балто-славяно-германский корень плъх (ср. плести). С учетом приставки со(п)-, соответствующей славянской с(о)-, оба отвлеченных латинских слова восходят к первоначальному конкретному значению «сплетение». И таких примеров немало.
В приведенном примере прослеживается та же самая фонетическая параллель p / f, которая была показана на примерах итальянского и немецкого языков. Это прямо говорит о том, что латинский, немецкий и итальянский языки отражают одну и ту же фонетическую картину.
Когда же и почему «Господь смешал языки»? Расслоение общеевропейского языка началось не с падением Константинополя, а гораздо раньше: с глобальным похолоданием и чумой XIV в. Не столько изоляция отдельных групп населения, сколько цинга, явившаяся следствием похолодания, резко изменила фонетическую картину Европы.
Младенцы, зубы которых выпадали, не успевая вырастать, физически не могли произнести зубных звуков, а остальной их речевой аппарат вынужденно перестраивался для мало-мальски внятного произношения самых простых слов. Вот в чем причина разительных фонетических перемен в ареале, где свирепствовала цинга!
Звуки d, t, «th», s, z выпадали вместе с зубами, а распухшие от цинги десны и язык не могли выговорить стяжения двух согласных. Об этом молчаливо свидетельствуют французские circonflexes над гласными буквами. Помимо территории Франции, сильно пострадала фонетика на Британских островах, в Нижней Германии и частично в Польше («пшеканье»). Там же, где цинги не было, фонетика не пострадала — это Россия, Прибалтика, Украина, Словакия, Югославия, Румыния, Италия и далее к югу.
Наиболее распространенными языками в XVIII в. Британская энциклопедия называет два арабский и славянский, к коему отнесены не только нынешние языки славянской группы (в том числе «венгерский» = словацкий), но и коринфский. Однако в этом нет ничего удивительного: население полуострова Пелопоннес говорило по-славянски — на македонском диалекте.
В самой же цитируемой Британской энциклопедии звук «s» в начале и середине слова еще передается не обычной строчной «латинской» буквой s, а готической f, например, слово success пишется как fuccefs. При этом английское произношение конечного s соответствует фонетике русского языка: энциклопедия приводит два разных произношения слова as в цитируемой в ней фразе из Шекспира «Cicero was as eloquent as Demosthenes», где первое as транскрибируется как afs (читается «эс элоквент»), а второе, перед звонким согласным, озвончается, как и в русском, до az (читается приблизительно как «эз Демосфинз»).
Документы римско-католической церкви, в частности Турского собора, свидетельствуют, что подавляющая часть населения, например, Италии (да и того же Эльзаса) до XVI в. говорила на Rustico Romano, на котором собор рекомендовал читать проповеди, потому что книжной латыни прихожане не понимали.
Что же такое Rustico Romano? Это не вульгарная латынь, иначе так бы и написали! С одной стороны, Rustico — это язык вандалов, балто-славянский язык, словарь которого приведен, в частности, в книге Мауро Орбини, изданной в 1606 г. (Origine de gli Slavi & progresso dell Imperio loro di Mauro Orbini R. In Pesaro appresso Guer. Concordia, MDCVI). Известно, что слово rustica обозначало в Средние века не только «грубое, деревенское», но и книгу в кожаном (сафьяновом, то есть персидской или русской выделки) переплете. Язык, сегодня наиболее близкий к Rustico, — хорватский.
С другой стороны, традиционная историография гласит, что Северную Италию (и прежде всего провинцию Тоскана) в VII–IV вв. до н. э. населяли этруски (иначе — туски), культура которых оказала огромное влияние на «древнеримскую». Однако по-шведски tysk означает «немецкий», jute — «датчанин», a rysk— «русский». Tyski или jute-ryski, они же Vhm Pdooi Ливия и Arsi-etae Птолемея, — это и есть легендарные этруски, по происхождению — балто-славяно-гер-манцы.

В книжной латыни есть поговорка — «Etruscan nоn legatur» («Этрусское не читается»). Но в середине XIX в. Ф. Воланский (Tadeusz Volansky) и А. Чертков, независимо друг от друга, прочитали десятки этрусских надписей, пользуясь современными им славянскими языками.
Например, этрусская надпись на двусторонней камее, открытой Ульрихом Фридрихом Коппом в 1827 г. (U.F. Корр. «De varia ratione Inscriptions interprttandi obscuras»): IA'w, САВАwФ, AДONHI — 'HKAIE'A AAIICA, ISyT OY TAPTAPOY CKOTIN» ясна и по-русски: «Ягве, Саваоф, Адоней — ей! (старорусское «воистину») — коли его лаются (то есть их ругают), идут в тартару скотин». Из этой надписи очевидно и отсутствие какой-либо разницы между «греческим» и «славянским» письмом.
Коротка и выразительна надпись на глиняном шаре с изображением булавы (коллекция de Minices, Fermo. T. Mommsen. Unteritalische Dialecte. 1851): IEPEKAEZ SKLABENSII, то есть «Геркулес Склавенский, он же Ярослав Славянский».
В Южной Европе исходный балто-славяно-германский (континентальный арианский) язык (он же этрусско-вандальский Rustico) претерпел существенные изменения как в лексике, так и в фонетике под влиянием иудеоэллинского (средиземноморского койне) языка, для которого, в частности, характерна неразличимость звуков b и v, а также частое смешение 1 и r. Так образовалось романское (ладинское) наречие, то есть Rustico Romano, на базе которого в XIV в. возникла латынь.
Тем самым Rustico Romano — это греко-романская ветвь все того же общеевропейского арианского (балто-славяно-германского) языка. Под названием Grego (то есть греческий!) он был завезен первой волной португальской Конкисты в Бразилию, где еще и в XVII в. катехизис индейцам тупи-гуарани преподавали именно на этом языке, потому что они его понимали (а португальский язык образца XVII в. — нет!). В значительной мере наследником Rustico Romano остается современный румынский язык.

Очевидно, что именно после падения Константинополя в 1453 г. Западная Европа откололась от Византии и в ней началась сплошная латинизация, а с XVI в. пошел интенсивный процесс создания собственных национальных языков.
Несмотря на множество диалектов, образовавшихся в послечумное время в XIV–XV вв. и ставших прообразами современных европейских языков, до XVI в. именно Rustico (а не «вульгарная латынь»!), вероятнее всего, оставался в Европе общеразговорным языком.
Ведь даже в 1710 г. шведский король Карл XII, осажденный в своей резиденции в Бендерах турецкими янычарами, вышел к ним на баррикады и своей пламенной речью (о переводчике и слова нет!) за 15 минут убедил их перейти на свою сторону. На каком языке?
До сих пор речь шла об устном общении. Однако одним из решающих факторов цивилизации в XI–XV вв. было становление буквенной письменности. Напомним, что буквенная письменность, в отличие от пиктографической, является письменным отражением устного языка. (Иероглифы никак не передают устную речь.)
Прямое указание на то, что буквенная письменность впервые появилась только в конце XI в., дает У. Шекспир (Сонет 59):

SONNET LIX
If there be nothing new, but that which is
Hath been before, how are our brains beguiled,
Which, labouring for invention, bear amiss
The second burden of a former child!
O, that record could with a backward look,
Even of five hundred courses of the sun,
Show me your image in some antigue boor,
Since mind at first in character was done!
That 1 might see what the old world could say
Whether we are mended, or whether better they,
Or whether revolution be the same.
O, sure I am, the wits of fotmer days
To subjects worse have given admiring praise.

В издании 1640 г. восьмая строка еще категоричнее: «Since mine at first in character was done!».

Наиболее близким к оригиналу является перевод Сергея Степанова:

Коль то, что есть, все было, и давно,
И нет под солнцем ничего, что ново,
И заблуждаться разуму дано,
Один и тот же плод рождая снова,
То память пусть в седые времена
Лет на пятьсот своим проникнет взором,
Где в первокниге первописьмена
Отобразили облик твой узором.
Взгляну я, как писали искони,
Такую красоту живописуя, —
Кто лучше пишет, мы или они?
Иль времена переменялись всуе?
Но знаю: их едва ли уступал
Оригиналу мой оригинал.

Не менее выразительно и свидетельство Лоренцо Балла (1407–1457), известного исследователя античности и латинского языка, тонкими лингвистическими и психологическими наблюдениями доказавшего подложность знаменитого «Константинова дара» в своей знаменитой работе «О красотах латинского языка». В середине XV века Л. Балла утверждал, что «Книги мои имеют перед латинским языком больше заслуг, чем все, что было написано в течение 600 лет по грамматике, риторике, гражданскому и каноническому праву и о значении слов» (Barozzi L, e Sabbadini R. Studi sul Panormita e sul Valla Firenze, 1891. P. 4).
Здесь следует пояснить, что в момент, когда Л. Балла писал эти строки, история Флоренции уже была искусственно удлинена примерно на 260 лет за счет «византийских хроник», привезенных в 1438 г. во Флоренцию Плетоном. Знаменательно, что Л. Балла ни единым словом не упоминает великого Данте, которого сегодня все считают творцом итальянского языка и классиком литературной латыни. (Скорее всего, Данте еще не родился в то время, когда Балла писал свои строки, но об этом — отдельный разговор.)
В том, что латиница была создана позже греческого письма, сейчас никто не сомневается.
Но по традиционной хронологии получается, что латинское письмо сначала деградировало от архаического к классическому, а потом, в эпоху Возрождения, снова приблизилось к первоначальному виду. В рамках излагаемой концепции такого ничем не оправданного явления нет.
Сравнивая латынь с современными языками, необходимо обратить внимание также на то, что флективная структура книжного средневекового латинского языка практически полностью совпадает с системой склонений и спряжений в русском языке.
Это же относится и к остальным славянским языкам, кроме болгарского, и к литовскому языку. В других европейских языках флективная система в той или иной мере разрушена, и в них роль флексий выполняют служебные слова — предлоги. Падежные окончания утрачены в английском, французском и скандинавских языках.
Это — прямое следствие латинизации, поскольку зафиксированное латынью греко-романское произношение балто-славяно-германских окончаний, подвергшееся влиянию иудеоэллинского языка, сильно отличалось от балто-славянского. Взаимное противоречие огласовки письменной латинской формы окончаний в официальной римско-католической речи и в разговорном языке, естественно, мешало взаимопониманию.

В итоге окончания отпали вообще именно в тех современных языках, народы-носители которых населяли регионы конфессионального раскола и последующего межконфессионального столкновения — то есть в Западной и Северо-Западной Европе и на Балканах. Характерно, что промежуточный этап процесса распада флексий зафиксирован именно в современном немецком языке.
Отсюда становится ясным и вероятное географическое происхождение латыни — Пиренейский п-ов и Южная Франция, и вероятное время появления латинской письменности (не ранее XIII в.) — первоначально в виде готического письма (шрифта), отредактированного уже в XIV в., скорее всего, Стефаном Пермским. Латынь, по сути, представляет собой первый искусственно созданный языковый конструктор.
По сути дела, историю происхождения латыни как бы в обратном порядке повторил Л. Заменгоф, создавший в 1887 г. искусственный язык эсперанто на основе романских языков («восстановленной латыни»), но с германскими и славянскими элементами.
Принимаемый большинством лингвистов традиционный подход к развитию языков современной европейской цивилизации заключается в том, что все они возводятся путем различных сопоставлений и реконструкций в итоге к некоему единому индоевропейскому праязыку. Тем самым выстраивается языковое дерево, исходя из живых и отмерших веток, с попыткой восстановить общий корень, скрытый в толще веков.
При этом причины, вызывающие то или иное разветвление языкового древа, лингвисты ищут в исторических событиях, придерживаясь при этом традиционной хронологии. Иногда даже указывают не только время, но и место, откуда началось разделение индоевропейского праязыка — Беловежская Пуща в Белоруссии.
Особенно излюбленным аргументом этих лингвистов является «древнейший» санскрит, само понятие которого появилось только в XVII в. Здесь мы просто заметим, что, например, по-испански San Escrito означает «Священное Писание». Так что санскрит — это средневековый продукт миссионеров и не более того.
Другая точка зрения, развитая в основном итальянскими лингвистами, заключается в постулировании нескольких исходных языковых центров и самостоятельно развивающихся языковых «кустарников». Это не удивительно, поскольку иначе итальянским лингвистам придется, вслед за Британской энциклопедией 1771 г., признать, что их родной язык на самом деле близкородствен «варварскому» готскому, то есть балто-славяно-германскому.
В качестве примера приведем диаметрально противоположные взгляды приверженцев двух упомянутых теорий на происхождение балтийской группы языков, к которым в настоящее время принадлежат литовский и латышский языки.
Сторонники единого (ностратического) языка считают балтийские языки наиболее архаичными, сохраняющими наибольшее родство с индоевропейским праязыком. Противоположная точка зрения рассматривает их как маргинальные, возникшие на северной границе взаимодействия двух самостоятельных западной (европейской) и восточной (евроазиатской) языковых семей. Под европейской языковой семьей подразумевается романская группа языков, которая, как считается, произошла из латинского языка.
Интересно отметить, что при таком подходе на южной границе между этими условными языковыми семьями в качестве такого же маргинального языка оказывается греческий язык. Однако между греческим и балтийскими языками существует принципиальная разница: современный греческий язык действительно представляет собой маргинальный, в значительной мере обособленный язык, получившийся в XV в. в результате скрещивания прежде всего иудеоэллинского (семитского) и арианского (балто-славяно-германского) языков.
Напротив, балтийские языки сохраняют и общий лексический фонд, и прямые фонетические соответствия как со славянскими, так и с германскими и романскими языками, но отнюдь не с иудеоэллинским. Здесь еще необходимо отметить, что и в греческом языке многие «древнегреческие» корни являются не просто общеиндоевропейскими, а именно балто-славяно-германскими.

Машина для изготовления бумажных рулонов (ок. 1820).

Древнейшее изображение процесса изготовления бумаги в Европе. Гравюра на дереве, выполненная Естом Аманном к произведению Ганса Сакса «Книга ремесел» (Франкфурт, 1568). Хотя почти все стадии бумагоделания сегодня механизированы, основной процесс остался неизменным. Из разделенных и вымоченных в воде растительных волокон готовят бумажную массу, которую затем раскладывают на фильтрующую сетку, чтобы стекла вода. Так происходит формирование бумажного полотна, которое далее обезвоживается под прессом. В зависимости от целей использования сухие листы подвергаются дальнейшей обработке.

Фрагмент картины, изображающей первую в Германии бумажную фабрику Ульмана Штромера. Ксилография (Нюрнберг, конец XV в.).

Печатный станок Гутенберга, воссозданный в Лейпциге в XIX в. Станок имеет зафиксированную нижнюю поверхность — «талер» и подвижную верхнюю — «тигель». Набранные литеры после заключки в металлическую раму для создания печатной формы мазались краской и покрывались листом бумаги, которая прессовалась между двумя поверхностями.

Самый старый из известных портретов Гутенберга. Гравировка на меди. Из книги «Vrais portraits et vies des hommes illustres» (Париж, 1584).

Боковой разрез и план бумагоделательной машины Н.-Л. Робера (1798).

Раздел языкознания — этимология — занимается исследованием происхождения слов, составляющих лексику, то есть словарный запас языка. Придерживаясь традиционной хронологии, этимология является, по сути, эвристической наукой, и в этом смысле ее можно сравнить с археологией, поскольку единственным надежным критерием является письменная фиксация слова. При этом лингвисты, конечно же, руководствуются прежде всего здравым смыслом и действуют методом сравнения.
Однако датировка «древних» письменных памятников, не имеющих собственной даты записи, — вещь сама по себе весьма непростая и может приводить к серьезным ошибкам не только в хронологии, но и в языкознании. Достаточно упомянуть, что криминалистика для датировки даже современных письменных источников не только использует целый комплекс инструментальных методов, но и опирается при этом на статистически обоснованную и независимо датированную базу данных для сравнения документов. Для древних же письменных источников такая база данных просто отсутствует.
В 50-х годах XX века М. Сводеш разработал новое направление в лингвистике — глоттохронологию. Глоттохронология — это область сравнительно-исторического языкознания, занимающаяся выявлением скорости языковых изменений и определением на этом основании времени разделения родственных языков и степени близости между ними. Такие исследования проводятся на основе статистического анализа словаря (лексикостатистика).
При этом предполагается, что глоттохронологический метод применительно к относительно недавно разошедшимся языкам (по традиционной хронологии в пределах новой эры) дает систематическую ошибку к началу приближения к нашему времени. Однако применительно к началу разделения балто-славянского языка глоттохронологические вычисления дают довольно устойчивую границу — XII век.
С другой стороны, ареалы «балтийского» и «славянского» языков в Восточной Европе по данным топонимики (названия мест) и гидронимики (названия водоемов) в XIV веке по традиционной хронологии практически совпадают. Это еще одно свидетельство в пользу существования балто-славянской языковой общности по состоянию на XIV век. При этом практически все лингвисты, за исключением, пожалуй, чешского ученого В. Махека, считают германские языки отделившимися от балто-славянских по крайней мере на тысячелетие раньше. Это лингвистическая ошибка, порожденная традиционной хронологией.
Сама по себе «древовидная» модель (на языке математики она называется решеткой Бете) не вполне адекватна для описания процесса развития языков, поскольку она не включает обратной связи и предполагает, что единожды разделившиеся языки далее развиваются независимо друг от друга. Этот предельный случай может реализоваться только в результате полной информационной изоляции одной части населения от другой на протяжении жизни, по крайней мере, нескольких поколений.
В отсутствие средств массовой информации такое возможно только из-за географической изоляции в результате глобальной природной катастрофы — например, потопа, разделения материков, резкого изменения климата, глобальной эпидемии и т. п. Однако это достаточно редкие события даже с точки зрения традиционной хронологии. Более того, даже разделение Евразии и Америки Беринговым проливом полностью не уничтожило языковой связи, например, японского языка и языков некоторых индейских племен.
С другой стороны, в отсутствие глобальных катаклизмов информационный обмен происходит непрерывно как внутри языка, на уровне междиалектальных связей, так и между языками. Судя по Библии и по различным эпосам, глобальных катастроф, резко нарушивших языковую общность, на памяти человечества было не более двух, что отражено, например, в библейских преданиях о Всемирном потопе и Вавилонском смешении языков.
Обратим внимание читателя, что эти два предания свидетельствуют о принципиальном различии результатов двух катастроф с информационной точки зрения. Результатом Всемирного потопа стала изоляция группы населения (семья Ноева ковчега), которая говорила на одном языке. Вавилонское же столпотворение говорит о внезапно возникшем непонимании разными частями населения друг друга, что является результатом столкновения резко различающихся языковых систем, которое могло проявиться только при объединении разных частей населения. Иными словами, первый катаклизм носил аналитический характер, а второй — синтетический. Поэтому все «революционные» языковые изменения могут быть смоделированы на основе только двух упомянутых катаклизмов. И, как следствие, адекватная языковая модель должна представлять собой, по крайней мере, граф, способный отразить систему обратных связей, а отнюдь не «дерево» решетки Бете. И будущей лингвистике не обойтись без привлечения такого раздела математики, как топология.

Наследие этрусского искусства
1  — Вечная любовь. Барельеф на саркофаге супругов.
2  — На сосуде в форме петуха буквы этрусского алфавита.
3  — Бронзовый шлем воина.
4  — Этрусская бронзовая химера: тело льва, головы льва и козла, хвост в виде змеи. Вспомним, что и крылатого коня Пегаса (пегаша) придумали этруски.

В рамках же традиционной хронологии мнимых «революционных» изменений оказывается гораздо больше, причем они носят локальный характер, например, «великий средневековый сдвиг английских гласных», который относят к XII в., когда безо всяких на то естественных причин якобы изменилась вся структура гласных, причем только в языке населения Британских островов. А примерно через 300–400 лет, в XVI в. также «революционно» практически восстановилась прежняя система. В это же время в достаточно удаленной от Британии Греции якобы происходила другая «революция» — т. н. итацизм, когда сразу несколько гласных выродились в один звук «i», что привело к жуткому орфографическому разнобою в современном «новогреческом» языке, где можно насчитать до 5 вариантов написания одного слова.
Обе эти мнимые «революции» возникли по одной причине — из-за непригодности латиницы для однозначной передачи звукового состава любого европейского языка. Любой европейский письменный язык, основанный на латинице, вынужден передавать собственную фонетику с помощью множества буквосочетаний, которые в разных языках зачастую отражают совершенно разные звуки (например, ch) и/или разнообразных диакритических знаков. А с другой стороны, один и тот же звук, например к, передают совершенно разные буквы С, К и Q.
Для примера приведем результат группово-частотного анализа (частота встречаемости букв в тексте) в простейшем с точки зрения фонетики итальянском языке, имея в виду, что итальянский язык является бесспорным традиционным наследником латинского.
В итальянском языке имеются 4 группы букв, передающие гласные звуки, различные по способу образования: а, е, i, (o+u) и 5 различных групп согласных: сонорные (r+1), носовые (m+n), альвеолярные (d+t), губные (b, v, p, f, неслоговое и) и щелевые, отражаемые буквами s, с, g, h, z, q, а также буквосочетаниями sc, ch, gh. Групповая частота букв, передающих звуки этих вполне определенных групп (без учета пробелов между словами), практически постоянна и колеблется в пределах 0,111±0,010. Это проявление внутренней гармонии, присущей любому языку, стремящемуся в одинаковой мере использовать все возможности речевого аппарата человека.
При этом оставшаяся часть букв латиницы в итальянском языке характеризуется групповой частотой, практически равной нулю: J, К, X, W, Y. Группа «лишних букв» как раз и отражает искусственность латиницы. (Для итальянского языка гораздо более фонетически репрезентабельной была бы славянская азбука, в частности, ее сербский вариант.)
И «среднегреческий итацизм», и «великий английский сдвиг» возникли из-за введения латиницы именно при латинском отображении греческих ли, английских или других слов. В качестве примера для тех, кто знаком с английским языком, предлагаем самостоятельно озвучить «греческие» phthisis, «чахотка» и diarrhoea, «понос».
Или возьмем знаменитый латинский ротацизм, когда звук z якобы внезапно (в историческом масштабе) перешел в r. Причем в романских языках перешел везде, а в германских не всегда, не везде и не последовательно: ср. нем. Hase, «заяц» и англ. hare, нем. Eisen, «железо» и англ. iron, но нем. war, «был» при англ. was.
Звуки z и r принципиально различаются по природе своего образования. Какие мыслимые фонетические причины при нормально развитом речевом аппарате могут быть у такого неестественного сдвига?
Но в условиях цинги переднеязычные зубные звуки вынужденно имитируются горловыми. А палатальное горловое («украинское, греческое») g и немецко-французское язычковое («картавое») r как раз фонетически весьма близки.
Анализ совокупности европейских языков показывает, что появление r связано именно с неустойчивостью палатального g, а отнюдь не z, которое само является одним из продуктов эволюционного преобразования палатального g (ср., например, англ. yellow (желтый), фр. jaune, чеш. hluty, ит. giallo, латыш, dzelts при сохранении взрывного характера начального звука в аналогичных лит. geltas, нем. gelb, швед., норв. gul и греч. xanthos).

Поэтому латинский «ротацизм» — явная несуразица, связанная с мнимой «древностью» письменной латыни, когда якобы букву Z (передававшую z) в указном порядке отменили за «ненадобностью» в 312 г. до н. э. (произошел «ротацизм»!). А потом, лет этак через 300, стали опять понемногу использовать, причем только для написания «греческих» слов.
Эта мифическая история одной природы с историей искусственного появления в латинице букв X, Y, J, а в церковной кириллице излишних греческих букв. Обе истории относятся к одному и тому же средневековому периоду становления азбучной письменности.
Анализ выборки 25 основных европейских языков показывает, что, во-первых, во всех европейских языках происходят, хотя и с разной скоростью, но одни и те же эволюционные фонетические процессы, и во-вторых, что общий лексический фонд европейских языков (без учета финно-угорских, тюркских и др. заимствований) и на сегодня содержит порядка 1000 ключевых слов (не включая латинизированные интернациональные слова XVII–XX вв.!), принадлежащих примерно к 250 общим корневым группам.
Словарный запас на основе этих корневых групп охватывает практически все необходимые для полноценного общения понятия, включая, в частности, все глаголы действия и состояния. Поэтому Л. Заменгоф мог и не изобретать эсперанто: достаточно было бы восстановить язык Rustico.
Появление в XVI в. словарей само по себе является свидетельством не только уровня развития цивилизации, но и прямым доказательством начала образования национальных языков. Более того, время появления в словаре слова, отражающего то или иное понятие, впрямую свидетельствует о времени появления самого понятия.
Прекрасным свидетелем развития цивилизации в этом отношении является Большой Оксфордский словарь (Webster).
В этом словаре слова, помимо традиционного толкования и этимологии, сопровождаются указанием даты, когда это слово именно в указанной форме впервые появляется в письменных источниках.
Словарь, безусловно, авторитетен, и множество дат, приведенных в нем, содержат противоречия с принятой сегодня версией мировой истории. Вот некоторые даты:

Хорошо видно, что весь «античный» цикл появляется в английском языке в середине XVI века, равно как и само понятие античность, например, Caesar — в 1567 году, а August — в 1664 г.
При этом англичан нельзя назвать нацией, безразличной к мировой истории. Напротив, именно англичане были первыми, кто начал изучать древности на научной основе. Появление в 1555 г. понятия Golden Age (Золотой век), краеугольного понятия всей классической античности, говорит о том, что ранее Вергилий, Овидий, Гесиод, Гомер, Пиндар были неизвестны англичанам.
Понятия, связанные с исламом, появляются в XVII веке. Понятие пирамида появляется в середине XVI в.
О первом астрономическом каталоге Птолемея «Альмагест», положенном в основу современной хронологии, становится известно только в XIV веке. Все это находится в вопиющем противоречии с традиционной историографией.
В этом словаре есть множество гораздо более прозаических, но не менее выразительных примеров, касающихся самой английской истории.


ЕВРОПЕЙСКИЕ ШРИФТЫ

Арабский алфавит из учебника испанского ученого Педро де Алкады «Искусство изучения основ арабского языка» (1505). Каждый арабский знак транскрибирован латинскими буквами, отпечатанными готическим шрифтом.

Факсимиле Карла Великого (ок. 800), который не умел писать, а только ставил свой росчерк на монограмме, изготовленной для него переписчиком.

Например, прекрасно известно, какой всеобщей любовью в Англии пользуются лошади и какое внимание в Англии уделяется коневодству. Дерби вообще представляет собой национальное достояние. Британская энциклопедия 1771 г. самую пространную статью уделяет не чему-нибудь, а искусству ухода за лошадьми (v. 2, «Farriery»). При этом во вступлении к статье особо подчеркнуто, что это — первый грамотный обзор существовавших к тому времени ветеринарных сведений о лошадях. Там же говорится о распространенности неграмотных коновалов, часто калечащих лошадей при подковке.
Однако мало того, что слово farrier появляется в английском языке, согласно Webster'y, только в XV в., оно еще и заимствовано из французского ferrieur. А ведь это понятие обозначает кузнеца, умеющего подковывать лошадей — профессия, совершенно необходимая для конного транспорта!
И тут уж одно из двух: либо до Генри Тюдора лошадей в Англии вообще не было, либо все лошади до этого были неподкованными. При этом первое куда более вероятно.
Еще один пример. Слово chisel, обозначающее абсолютно необходимый любому ремесленнику столярный и слесарный инструмент, появляется в том же словаре только в XIV в.!
О каких открытиях Роджера Бэкона в XIII в. может идти речь, если техническая культура находилась на уровне каменного века? (Кстати, по-шведски и по-норвежски примитивные кремневые орудия называются kisel и произносятся почти так же, как английское chisel…)
И знаменитых своих овец англичане могли стричь только с XIV в., причем примитивными, сделанными из одной железной полосы shears (именно в это время появляется это слово, обозначающее орудие стрижки), а не scissors современного типа, ставшими известными в Англии только в XV в.!
Традиционная историография творит с языком анекдотические вещи. Например, великий Данте считается творцом итальянского литературного языка, но почему-то после него, Петрарки и Боккаччо еще двести лет все прочие итальянские авторы пишут исключительно по-латыни, а итальянский литературный язык как таковой формируется на базе тосканского диалекта (toscano volgare) только к началу XVII в. (Словарь Академии Круска. 1612 г.)
Известно, что французский язык стал официальным государственным языком Франции в 1539 г., а до этого таким языком была латынь. А вот в Англии якобы в XII–XIV вв. официальным государственным языком был французский, за 400 лет до введения его в государственное делопроизводство самой Франции! На деле же английский язык внедряется в официальное делопроизводство на Британских островах в то же время, что и французский во Франции — при Генрихе VIII в 1535 г.
Со второй половины XX в. английский язык усилиями прежде всего американцев прочно занял место основного международного языка.
Забавно, что именно англичане фактически перенесли понятие общеевропейского языка цивилизации с Rustico на свой собственный — английский. Они (единственные в мире!) считают, что цивилизованного человека от варвара в любой точке земного шара отличает именно знание английского языка, и недоумевают, обнаруживая, что это не совсем так…
Традиционная историография в области языкознания подобна несчастному Михелю из стихотворения безымянного немецкого поэта, опубликованного в Инсбруке в 1638 г., цитата из которого приведена в упомянутой книге Ф. Штарка:
Ich teutscher Michel
Versteh schier nichel
In meinem Vaterland —
Es ist ein Schand…
(Я, немец Михель, ни хрена не понимаю в своей стране — какой позор…)

КОГДА ТВОРИЛИ ДАНТЕ, ПЕТРАРКА И БОККАЧЧО?
Из биографий великой троицы зачинателей итальянской литературы — Данте, Боккаччо и Петрарки биография Франческо Петрарки (традиционные годы жизни 1304–1374) является наиболее тщательно датированной. Рукописи Библиотеки Ватикана №№ 3195–3196, которые якобы написаны самим Петраркой, буквально пестрят датами и даже часами, когда написано то или иное стихотворение. При этом Петрарка активно пользуется арабскими цифрами, которые вошли в итальянский обиход не ранееXV в. Между тем в самих стихах Петрарки содержатся указания на совершенно другое время их написания.

В частности, сонет CXXXVII

L'A vara Babilonia ha colmo Q sacco
d'ira di Dio, e di vizii empii e rei,
tanto che scoppia, ed ha fatti suoi dei,
non Giove e Palla, ma Venere e Bacco.

Aspettando ragion mi struggo e fiacco;
ma pur novo soldan veggio per lei,
lo qual fara, non gia quand'io vorrei,
sol una sede; e quellafta in Baldacco.

Gl'idoli suoi saranno in terra sparsi,
e le turre superbe, al ciel nemiche,
e i suoi torrer di for come dentro arsi,

Anime belle, e di virtute amiche,
terranno il mondo; e poi vedrem lui farsi
aureo tutto, e pien de Торге antiche.

В переводе А. М. Эфроса:

Господня гнева истощил пощаду,
Прорвал свой мех злодейством Вавилон;
Венеру с Вакхом ставит он в закон,
А не благого Зевса и Палладу.

Но грянет гром и сердцу даст отраду!
Уж вижу я: другой Султан на трон
Взойдет в свой час, — хотя и медлит он, —
И сан столицы возвратит Багдаду.

И будут тлеть кумиры по оврагам,
Кощунственные башни упадут,
В огне погибнет страж испепеленный;

Святые души, движимые благом,
Наполнят мир и на землю вернут
Век золотой, в его красе нетленной.

Комментаторы по поводу этого сонета обычно пишут, что сонет написан в 1342 г., и в нем Петрарка под Султаном иносказательно подразумевает Римского Папу, отсиживающегося в Авиньоне, а под Багдадом надо понимать Рим.
Вместе с тем текст сонета прямо говорит о событиях второй половины XVI в. В 1517 г. турецкий султан Селим I Явуз («Грозный») завоевал Багдад и всю Палестину и объявил себя стражем святынь Каабы и Иерусалима, а также главой всех мусульман. Его преемник Сулейман I Великолепный (правил в 1520–1566 гг.) выстроил в Стамбуле (Вавилоне) упоминаемые Петраркой «кощунственные башни» — минареты — вокруг христианских храмов. Однако взошедший после смерти Сулеймана на трон султан Селим II (правил в 1566–1574 гг.) не случайно прозван Пьяницей, что немыслимо по шариату. Селим фактически был язычником, пьянствовал и развратничал, о чем, собственно, и пишет Петрарка в первой строфе. Обличение этого «храма ереси» Петрарка продолжает и в следующем сонете CXXXVIII. Тем самым время, описываемое Петраркой — около 1570 г., т. е. более чем на 200 лет позже традиционной датировки.
В другом сонете (CCCLXI) Петрарка пишет:

Dicemi spesso il mio fidato speglio,
l'animo stanco, e la cangiata scorza,
e la scemata mia destrezza e forza:
— Non ti nasconder ршд; tu se' pur veglio.

Все чаще гладь правдивого стекла
Ущерб души и тела отражает
И убылью усталых сил вещает:
«Оставь сомненья — старость подошла!»

Здесь совершенно недвусмысленно речь идет о стеклянном зеркале, впервые появившемся только на рубеже XV–XVI вв. (Первый в истории автопортрет написал с помощью стеклянного зеркала Леонардо да Винчи, умерший в 1519 г.)
Современник Петрарки Боккаччо (традиционные годы жизни 1313–1375) в Первом дне «Декамерона» пишет, что в 1348 г. Флоренцию посетила губительная чума. При этом он подробно говорит о том, что хотя чума пришла с Востока, но ее симптомы у больных в Италии резко отличались от симптомов чумы на Востоке: это была не простая, а бубонная чума. Но бубонная чума (по Карамзину — «язва с железою»), в отличие от простой, поразила Европу не в середине XIV, а в начале XVI в.

Данте Алигьери, которого и Петрарка, и Боккаччо считали своим учителем, родился за полвека до них (традиционные годы жизни 1265–1321). Однако великие просветители Италии первой половины XV в. — кардинал Николай Кузанский (Cusanus, 1401–1464) и Лоренцо Балла (1407–1457) ни единым словом не упоминают о Данте. Впервые цитирует Данте, причем как своего современника, Н. Макиавелли (1469–1527).
В своей «Божественной комедии» Данте упоминает загадочный «Пятьсот Пятнадцатый, вестник Бога», который весьма невразумительно толкуется комментаторами как зашифрованная словами перестановка римских цифр DXV (= 515) в слово DVX, под которым подразумевается некий «вождь» (итал. duce).
На самом деле речь идет, скорее, о 1515 годе — о Латеранском соборе и о папе Льве X Медичи, введшем тотальную европейскую цензуру. От нее пострадал и сам Данте. (Он был вынужден бежать из Флоренции, через год был заочно осужден на сожжение, провел около 20 лет в изгнании, где и умер.) Тем самым вероятная дата смерти Данте — приблизительно 1520 г.
Имя Данте уникально и может быть переведено как прозвище «проклятый, запрещенный католической церковью (итал. dannato)», присвоенное автору за «Божественную комедию» инквизицией в концеXVI века. Отметим, что жена Данте Джемма — из рода Донати (Donati), что тоже близко к прозвищу Dannati (Проклятые).
Произведения Данте Алигьери, созданные до «Божественной комедии», которую он написал уже в изгнании, так же как и его биографию, впервые опубликовал Боккаччо после смерти Данте.
Первым комментатором «Божественной комедии» был опять-таки Боккаччо. Боккаччо пишет (якобы в 1360 г.), что Данте выше всех поэтов ставил Гомера, хотя и не читал его, поскольку не знал греческого языка, а переводов Гомера на латынь еще не было (!). Такие переводы (а скорее всего, только что написанные произведения Гомера) появились после традиционной даты смерти Данте — не ранее конца XV века.
Данте в «Божественной комедии» упоминает о красной кардинальской шапке, однако такие шапки для кардиналов были введены опять же после традиционной даты смерти Данте.
Данте часто ссылается на своего друга Гвидо (итал. Guido). Прозвище Гвидо по-итальянски означает Наставник или Предводитель (по Боккаччо — Гвидо Кавальканти, что означает Предводитель Поющих Всадников, т. е. Поэт Поэтов). Да и биография Данте, согласно Боккаччо, просто изобилует благодетелями с именем Гвидо. Книгу о Троянской войне, откуда Данте и мог почерпнуть многочисленные подробности этой войны, написал по-латыни Гвидо де Колумна. Эта книга стала известной не ранее конца XV в. в печатном виде.
Гвидо де Колумна принадлежал к знаменитому в Италии роду Колонна (итал. Colonna), который остро соперничал за власть в Италии в XIV–XVI вв. с другим родом — Орсини(Orsini), основоположника которого графа Орсо упоминает Данте. Из традиционной истории известно, что соперничество этих двух родов было причиной двоепапства (двоевластия) в XIV в., закончившегося избранием папы Мартина V из рода Колонна в 1417 г. и последующим расколом церкви.
Данте в «Божественной комедии» упоминает Испанию и Австрию, названия которых впервые появились только в конце XV века.
Еще одного биографа Данте и Петрарки звали Леонардо Бруни (традиционно жил в 1374–1444 гг.), он же написал двенадцатитомную{!) «Историю Флоренции», изданную якобы в 1439 г., т. е. до начала книгопечатания, а на самом деле, скорее всего, не ранее второй половины XVI в. Знаменательно также, что в «Божественной комедии» фигурирует некий «сэр Брунетто» как один из наставников Данте. (В написанной в XVI в. «древнеримской» истории у Данте обнаруживается фантомный латинист-предшественник — епископ-раскольник Донат Элий, якобы написавший на 1000 лет раньше Данте первую латинскую грамматику в IV в.)
Добавим, что Боккаччо и Петрарка по традиционной истории прожили рядом 60 лет, но никаких реальных свидетельств их общения между собой в XIV веке в Италии нет.

Между временами Данте — Петрарки и Шекспира в традиционной историографии существует искусственный 300-летний разрыв. Однако если Данте в действительности творил на рубеже XV–X I вв., а его ученик Петрарка — в XVI в., то никакого стилистического разрыва в западноевропейской поэзии нет: учениками и последователями Петрарки по праву считаются глава «Плеяды» француз Пьер Ронсар (1524–1585) и итальянец Торквато Тассо (1544–1595). А в 90-х годах XVI в. уже публикуются сонеты Шекспира. Характерно, что при таком подходе естественным предшественником самого Данте в Италии оказывается правитель Флоренции и поэт Лоренцо Медичи (Великолепный, 1449–1492), поэзия которого несравненно уступает поэзии Данте.
Приведенный пример хронологического сдвига типичен для всего искусства эпохи «Возрождения», а по сути — эпохи гениальных «новоделов», т. е. создания «древнеримского» и «древнегреческого» искусства в XV–XIX вв. У великого Леонардо да Винчи (1452–1519 гг.), к примеру, также обнаруживается двойник в XIII в. — основоположник европейской математики Леонардо Пизанский, он же Фиванский (Флорентийский!) — Фибоначчи, давший Европе арабские цифры. По-видимому, именно Леонардо да Винчи и был реальным основоположником «возрожденной», а на самом деле настоящей новой итальянской культуры.
Когда же гораздо позже, в XVIII в., расцветает французская поэзия, то в монастырях тут же внезапно обнаруживаются творения труверов, «французских певцов раннего средневековья», а сборник песен вагантов «случайно обнаруживается» у баварских монахов-бенедиктинцев вообще только в начале XIX в., во времена Гёте, и тут же датируется XIII веком!
А.С. Пушкин в 1835 г. разоблачил мистификацию П. Мериме, издавшего в 1827 г. сборник своих стихов «Guzla» как якобы иллирийский (боснийский) эпос XIII в. Примеров искусственного «удревления» литературы можно привести немало.
Шедевры мировой литературы не становятся хуже от того, что их датировка может оказаться гораздо ближе к современности, но для восстановления реальной истории цивилизации просто необходимо вернуть гениальных авторов в их настоящее время…

ХУДОЖЕСТВА ЛИТЕРАТУРЫ
Художественная литература, начиная с Библии, продуктивно использует исторические сюжеты, но учебником по предмету история служить не может. Неокрепший ум подпадает под обаяние мастера слова и принимает на веру любую фантасмагорию. Так поэмы Гомера и Вергилия определили на сотни лет позиции сонма историков, предпочитающих удобства ссылок на авторитеты кропотливой аналитической работе. И вырастают поколения начетчиков и сторожей при музеях и архивах. Смотрят и не видят…
«Шримад Бхагаватам» бесстрастно констатирует: «Потребность в чтении заложена в людях от природы».
Отсюда, видимо, наше искреннее почтение к книге и писателю. А уж когда в СССР писателей нарекли инженерами человеческих душ, читатели уверовали в силу печатного слова как в божественное откровение. Надо признать, что литераторы умело насаждали и взращивали подобное, выгодное для них отношение читательских масс к литературе вообще и к членам Союза советских писателей в частности. Вспомним ударные попытки формирования положительного героя для подрастающего поколения… Почти весь перечень профессий освоили писатели… Но нет профессии миротворца на Земле.
Но мы об истории и литературе.
Мастерство Мишеля Турнье заставляет читателя легко перенестись во времена царя Ирода (роман «Каспар, Мельхиор и Бальтазар»). И будущий историк воспринимает без сомнения то, чего не могло быть в описываемое время:
…Двери распахнулись настежь, давая дорогу тележкам, уставленным блюдами и кастрюлями (с. 141)…
.. Соломон вывозил преимущественно оружие и боевые колесницы (с. 136)…
…Прислужники внесли большую стальную раму, пересеченную дюжиной вертелов, на которых жарились, истекая жиром, птицы… (с. 141).
… Вот тут-то и раздался скрежет цепей, ржавых болтов и смех навзрыд… (с. 204).

…Трюмы кораблей (с. 217) …на каждом судне было но слону… (с. 219).
Все эти тележки, боевые колесницы, стальная рама, скрежет цепей и ржавых болтов, трюмы кораблей, слон на корабле… вольная фантазия писателя. Он строит свой мир. Он волен в этом.
Но во времена Ирода не знали люди колеса, не делали железных цепей (на скоте железо, не золото), смастерить болт не могли. Не строили кораблей с палубой и трюмом, так как доски делать не могли. Плавали на плотах, на тростниковых лодках. А слон имеет массу 3–4 тонны…
Ни один смертный не прочитал всех священных книг.
И потому, что не все варианты библейских сказаний могли быть доступны И потому, что даже канонизированные книги были запрещены для чтения мирянам.

Вчитайтесь:

— Церковь запрещает распространение книг священного писания среди мирян и считает тяжелым преступлением переводы этих книг с непонятной латыни на народные языки…