Евгения Яхнина - Разгневанная земля

• Название: Разгневанная земля
• Автор: Евгения Яхнина
• Издательство: Детгиз
• Жанр: Детская проза
• Год: 1963

«Разгневанная земля» — так великий венгерский поэт Ша́ндор Пе́тёфи охарактеризовал Венгрию 40-х годов прошлого века, когда произошли события, о которых рассказывают в своей книге писатели Е. И. Яхнина и М. Н. Алейников.

В дни, когда «разгневалась» земля Венгрии, герои повести не сразу находят своё место в общей борьбе за независимость отечества: разочарования сменяются надеждой, поражения — победами. Много опасностей, неожиданных приключений выпадает на их долю.

Богата событиями юность Яноша Ма́ртоша, современника венгерской революции. Крепостной табунщик могущественного графа Фении, он становится солдатом, а затем и офицером венгерской революционной армии и вместе с ней проходит славный путь побед 1848–1849 годов.

В этих же событиях принимают участие и любимая им девушка, ткачиха Каталина, и венский студент Франц Ка́лиш.

Революция 1848–1849 годов, её успехи, поражения, личные судьбы её участников — исторических лиц (Ла́йоша Ко́шута, Миха́я Та́нчича, Ша́ндора Пе́тёфи и др.) и вымышленных героев — составляют содержание этой повести.

---

— Ещё рано отчаиваться! — воскликнул Гуваш.

— Не отчаяние, Даниэль, руководит моими помыслами. Трезвые размышления привели меня к выводу, что я должен устраниться. Настало время, когда и гражданская, и военная власть должны соединиться в одном лице. Но диктатором должен стать Гёргей, а не я. Я верю, что в эти дни только он может вывести отечество из тяжёлого кризиса…

11 августа утром в Арад прибыл Гёргей. Вечером того же дня Кошут с согласия большинства членов правительства подписал текст отречения от президентской власти и передачи всей власти генералу Гёргею.

«Я жду, что Гёргей приложит все силы к спасению нашего национального достоинства, к обеспечению благополучия страны в будущем. Поэтому считаю его ответственным перед богом, нацией, историей! Да будет его любовь к отечеству столь же самоотверженна, как моя! Да будет он счастливее меня в своих усилиях обеспечить его процветание! Делом я не могу больше быть полезным родине. Если же это понадобится для блага моей отчизны, я с радостью отдам для неё мою жизнь.

Да сопутствует Венгрии бог милости и справедливости!»

Глава вторая Последний акт трагедии

Кордон из сотни гусар во главе с лейтенантом Мартошем зорко охранял рубеж, разделяющий венгерский и русский лагери в окрестностях Арада.

Обескураженный слухами об отречении Кошута, Янош с нетерпением ждал своей смены, чтобы узнать подробности. Нет больше президента Лайоша Кошута… Есть диктатор Артур Гёргей. Президент! Никогда доселе так отчётливо не звучали в ушах Яноша оборвавшиеся слова умирающего майора: «Берегите президента!» Ханкиш унёс с собой в могилу разгадку этих слов. Кто же убийца Ханкиша?.. Страшно подумать. А теперь упорно говорят о капитуляции. Как могли на неё решиться? Не вопреки ли воле Кошута?! «Берегите президента!» Стало быть, Ханкиш что-то знал. Он хотел предупредить Кошута о заговоре, но не доехал… Ему помешали.

Весь во власти одолевавших его сомнений, Янош гнал от себя мысли о предательском замысле Гёргея. Нет, не для того он изматывал русские полки, чтобы склонить голову перед Николаем I… И как раз теперь, когда венгерские армии вот-вот соединятся!

Тут Янош увидел кортеж, который быстро приближался со стороны города. Верхом на коне, в алой генеральской аттиле скакал Гёргей, за ним следовала его свита. Лица всадников были сосредоточены. Прорезав военный кордон, они направились прямо в русский лагерь… Сомнений больше нет — Гёргей ведёт тайные переговоры с неприятелем!

Едва дождавшись смены, Янош помчался к квартире Гёргея. Дом, где он жил, строго охранялся. Для входа нужен был специальный пропуск. Однако бывший младший адъютант здесь был хорошо известен. Его только предупредили, что генерал в отсутствии.

— Я знаю, — ответил Янош.

Он был сильно возбуждён. Никем не остановленный, он вошёл в кабинет Гёргея, вынул из кармана часы — подарок генерала — и положил их на стол.

Не теряя больше ни минуты, он вышел, отвязал коня, вскочил в седло и ускакал.

Прочь из этого города, где хладнокровно плетутся сети измены, где предают всё, что было завоёвано революцией… Куда же теперь?.. Туда, где Каталина!

Янош достал из кармана полученное лишь накануне письмо Каталины, которое он знал наизусть:

«… а когда начали готовиться к тому, чтобы увезти фабрику, я тут же решила, что моё место около Бема. Сперва не знала, с чего начинать хлопоты, но, к счастью, приехал в Дебрецен мой первый хозяин, Даниэль Гуваш. Он сочувственно отнёсся к моему желанию стать сестрой милосердия и помог мне добраться до штаба Бема… Если б ты только видел, как меня встретил генерал! Сколько теплоты и участия в каждом слове этого добрейшего и отважного человека! Когда судьба снова сведёт меня с тобой, на что я не перестаю надеяться, я расскажу тебе о моей первой встрече с “отцом Бемом”, как его тут все называют…»

В русском лагере князь Паскевич уведомил Гёргея о милостивом соизволении царя на то, чтобы переговоры велись с Гёргеем как с уполномоченным всего венгерского народа. Его величество согласен принять безоговорочную капитуляцию. Венграм может быть предоставлена лишь одна льгота, на которой настаивает Гёргей: их войска будут изолированы от австрийских.

Гёргей мрачно слушал речь Паскевича, а когда тот кончил, сказал:

— Я знаю, что меня ждёт, и никаких милостей для себя не прошу. Но я прошу милости для моих старших офицеров, которых призову последовать за мной.

Русский самодержец был доволен. Поверженная Венгрия и обессиленная Австрия склонились перед его могуществом. Ни Англия, ни Франция не осмелились помешать интервенции!.. Гёргей оказался не только великим полководцем, но и отличным дипломатом: согласился сложить оружие только перед русскими! Венгры мало что от этого выиграют. Даже напротив: Гайнау не простит им тяжкого оскорбления и умножит число повешенных военнопленных, но русскому влиянию на Балканах мадьярский генерал оказал большую поддержку. Да, сам Гёргей заслужил помилования.

… Ни одно сражение не могло сравниться по жестокости с боем под Ше́гешваром. Полевой лазарет, которым заведовала Каталина Нереи, не успевал подбирать раненых, оперировать их, перевязывать раны. Особые трудности возникали ещё из-за того, что под неослабевающим натиском русских войск венгры вынуждены были отступать шаг за шагом. Противник располагал втрое большим количеством солдат и пушек, чем армия Бема, и только мужество и самоотверженность удерживали гонведов на месте под уничтожающим огнём, пока командующий не давал решительного приказа отступать.

Каталина со своим лазаретом задержалась, чтобы унести с поля раненых, когда лазарет окружила русская кавалерия.

Русский командир разрешил ей отобрать среди раненых таких солдат, которые в состоянии передвигаться самостоятельно. С ними она может отправиться в ближайшие селения, чтобы разместить их там среди жителей. Каталина знала, что в сорока километрах расположена секлерская деревня Камыша́нка, где венгерские раненые встретят тёплое участие. Взяв с собой медикаменты, перевязочный материал и трёхдневный хлебный рацион, она на рассвете двинулась в путь вместе с шестью ранеными. Шли медленно: солдаты ковыляли, преодолевая при каждом шаге мучительную боль и не зная, что несёт им завтрашний день. К месту вчерашних боёв подошли ещё засветло. Зрелище открылось перед ними страшное. Павшие в бою русские воины были похоронены, а тела мёртвых гонведов собраны вместе, но не засыпаны землёй. Над полем сражения стояла зловещая тишина.

Решили сделать привал. Каталина увела солдат к камышам у реки, откуда не видно было скорбных холмов из мёртвых тел.

Расположились на отдыхе, как вдруг услышали какой-то странный звук. Не то стон, не то хрип…

Каталина побежала на помощь и увидела распростёртого на земле человека в полуштатской, полувоенной одежде, залитой кровью. Девушка опустилась на колени и отшатнулась, потрясённая, узнав Шандора Петёфи. За последнее время Каталине приходилось видеть много умирающих, и она сразу, поняла, что Петёфи уже не придёт в сознание. И всё же?.. Нельзя ли вернуть его к жизни? Каталина попыталась влить ему в рот несколько капель спирта, но безуспешно. Позвала солдат. Они окружили тело Петёфи.

Время тянулось медленно, но с каждой уходящей секундой дыхание поэта становилось всё слабее. Наконец оно совсем прервалось. Сердце перестало биться.

Общими усилиями вырыли могилу. Каталина осмотрела карманы поэта. Вынула листок, залитый кровью. Это было стихотворение «Гонвед», которое правительство напечатало в большом количестве экземпляров для распространения на фронтах среди гонведов.

Тело поэта опустили в могилу. Засыпали землёй. Все стояли молча.

Каталина расправила листок и прочла вслух:

Вот будет хорошо, когда домой вернусь я
К семейству своему, —
В порыве радости в горячие объятья
Всех близких я приму!

    Да, это будет день! Но всё же я не знаю,
    Чего бы я хотел:
    Вернуться ли домой иль тут навек остаться
    Меж бездыханных тел!

Свидетельствуют лица у погибших
В отчаянном бою,
Что нет счастливей доли, чем погибнуть
За родину свою![76]

С остатками армии, состоявшей из трёх полков и четырёх эскадронов гусар, Бем занял позицию, скрытую горами. В десять часов утра он начал канонаду из своих двенадцати орудий. Русские отвечали многочисленными пушками, но все их попытки штурмом выбить венгров из их позиций кончались неудачей: интенсивный огонь защитников и бесстрашные налёты гусар не давали возможности неприятелю перешагнуть цепь холмов. Подкреплённые артиллерией, венгерские солдаты оказывали успешное сопротивление двадцатитысячной русской армии.