Джон Толкин - Властелин Колец

• Название: Властелин Колец
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези

„Властелин Колец“ Джона Толкина повествует о Великой войне за Кольцо, о войне, длившейся не одну тысячу лет. Овладевший Кольцом получает власть над всем живым и мертвым, но при этом должен служить Злу!

Юному хоббиту Фродо выпадает участь уничтожить Кольцо. Он отправляется через Мордор к огненной Горе Судьбы, в которой кольцо было отлито — только там, в адском пекле, оно может быть уничтожено.

Фродо и его друзьям (в числе которых эльфы, гномы и люди) противостоит Саурон, желающий получить назад свое драгоценное Кольцо и обрести власть над миром.

От переводчика: перевод трилогии был сделан мной в 1982–83 году сразу же после выхода в 1981 г. „Хранителей“. Поскольку переводов второй и третьей части тогда не существовало, я начала именно с них, взяв за основу поразивший меня перевод Кистяковского и Муравьева. И только гораздо позже внесла небольшие изменения в первую часть, чтобы просто приблизить ее к тексту. Поскольку персональных компьютеров в то время в стране не было, очень долго мой перевод существовал лишь в единственном экземпляре, напечатанном на машинке. Спустя четверть века текст почти стерся, поэтому я перенесла его в 2009–11 году в электронный вид, попутно слегка подправив.

---

— А что ты делаешь?

— Ну как же: сижу и размышляю. Это чрезвычайно важное дело. И заниматься им, как правило, лучше всего здесь. Если только тебе не кричат "пробудись!", — добавил он, покосившись на Элронда, и глаза у него были вовсе не заспанные.—"Пробудись!" Я не спал, господин Элронд. Если желаете знать, вы все слишком рано закончили пир и помешали мне, а я как раз сочинял песню, но застрял на паре строк и размышлял над ними, только теперь уж, наверное, они так у меня и не сложатся. Здесь будет столько пения, что у меня все идеи из головы повылетят. Остаётся одна надежда — на помощь Дунадана. А кстати, где он?

— Его непременно отыщут, — рассмеявшись, пообещал хоббиту Элронд. — Вы уединитесь где-нибудь в уголке, и ты завершишь свою песню, а потом, под конец праздника, мы её послушаем и оценим.

За другом Бильбо тут же отправились, хотя никто не знал, где он и почему его не было на пиру.

Тем временем Фродо и Бильбо уселись рядом, а около них тут же пристроился Сэм. Хоббиты принялись оживлённо болтать в полголоса, не обращая внимания на праздничный гомон и удивительно мелодичные песни эльфов. У Бильбо было немного новостей. Он ушёл из Хоббитании куда глаза глядят, и оказалось, что глядят они в Раздол: ему хотелось жить среди эльфов.

— Я добрался сюда без всяких приключений, — рассказывал он, — немного отдохнул и отправился в Дол навестить моих друзей гномов. Это было моё последнее путешествие. Больше уж я никуда не пойду. Старины Балина там не оказалось. Потом я вернулся в Раздол, ну и обосновался здесь. Поделываю то да сё. Книгу свою помаленьку вот дописываю, ну и, конечно, изредка сочиняю песни. Эльфы их иногда поют — наверное, чтобы доставить мне удовольствие, потому что на самом деле для Раздола они не очень-то хороши. А ещё я слушаю и размышляю. Время здесь словно бы и не движется: оно просто есть, и всё. Поразительное место, что и говорить.

В Раздол стекаются все важные новости из-за Гор и с Юга, но я почти ничего не слышал о Хоббитании — только последние вести про Кольцо. Гэндальф бывал здесь часто, но только от него много не узнаешь: он стал даже более скрытным, чем раньше. Дунадан и тот рассказал мне больше. Подумать только, что моё колечко принесло столько тревог! Какая жалость, что Гэндальф так поздно во всём разобрался. Ведь я мог совершенно беспрепятственно принести его сюда сам много лет назад. Я подумывал даже, что стоит, пожалуй, вернуться в Торбу и забрать его, но я уже стар, да и они бы мне этого не позволили: я имею в виду Элронда с Гэндальфом. Они, похоже, уверены, что Враг повсюду меня разыскивает и, если поймает где-нибудь в глуши, то в колбасный фарш превратит.

А Гэндальф сказал: "У Кольца теперь новый хранитель, Бильбо. И если ты снова попытаешься вмешаться, это не принесёт добра ни тебе, ни другим". Странное высказывание, как раз в духе Гэндальфа. Но он обещал присмотреть за тобой, я и оставил всё, как есть. Страшно рад видеть тебя здесь живым и здоровым.

Бильбо помолчал, потом нерешительно посмотрел на Фродо.

— Оно у тебя с собой? — спросил он шёпотом. — Знаешь, после всего, что я слышал, я просто не в силах сдержать любопытства. Мне ужасно хочется ещё разок на него взглянуть.

— С собой, — помедлив, ответил Фродо. Ему — он и сам не понимал отчего — очень не хотелось вынимать Кольцо. — Оно выглядит точно так же, как раньше.

— Да, но мне бы только взглянуть разочек, — повторил Бильбо.

Одеваясь, Фродо обнаружил, что, пока он спал, кто-то повесил Кольцо на новой цепочке ему на шею. Цепочка была лёгкой, но прочной. Фродо медленно извлёк его. Бильбо протянул руку, но Фродо мгновенно отдёрнул Кольцо. К своему глубокому и горестному потрясению он внезапно обнаружил, что Бильбо куда-то исчез. Между ними словно упала пелена, сквозь которую на Фродо жадно глядела мелкая сморщенная тварь с голодным лицом и костлявыми, беспокойно шарящими руками. Ему захотелось ударить её.

Мелодичная музыка запнулась и заглохла. Бильбо глянул Фродо в лицо и провел рукой по глазам.

— Теперь я понимаю, — прошептал он. — Убери его! Прости меня: прости, что взвалил на тебя эту ношу, прости за всё. Неужели приключения никогда не кончаются? Видимо, так. Кто-то обязательно должен продолжить историю. Что ж, тут ничего не поделаешь. Интересно, есть ли смысл заканчивать начатую мной книгу? Впрочем, не хочу сейчас про это думать. Давай, перейдём к настоящим Новостям. Расскажи мне о Хоббитании!

Фродо спрятал Кольцо, и пелена исчезла, едва оставив по себе зарубку в памяти. Снова звучала вокруг музыка, пылал в камине огонь, а рядом сидел улыбающийся Бильбо и заворожено слушал рассказ Фродо и поддакивания Сэма. Любые вести из родной Хоббитании, будь то вновь посаженное дерево или проказа малолетнего сорванца доставляли ему огромное удовольствие. Увлечённые жизнью Четырёх уделов, хоббиты не обратили внимания на рослого человека в тёмно-зелёном плаще, который неслышно приблизился и долго смотрел на них с доброй улыбкой. Наконец Бильбо заметил его.

— А вот и Дунадан! — сказал он племяннику.

— Бродяжник! — удивлённо воскликнул Фродо. — У тебя, оказывается, много имён.

— Во всяком случае, такого имени мне слышать не доводилось! — вмешался Бильбо. — За что ты его так прозвал?

— Так меня называют в Бри, — рассмеялся Бродяжник. — Под этим именем меня и представили.

— А почему ты зовёшь его Дунадан?

— Так величают Арагорна эльфы, — объяснил ему Бильбо. — Мне казалось, ты достаточно знаком с их языком, чтобы перевести "дун-адан": человек Запада, нуменорец. Впрочем, сейчас не время для уроков! — Он отвернулся от Фродо и обратился Бродяжнику: — Где ты был, дружище? Почему тебя не видели на пиру? Там была леди Арвен.

— Знаю, но мне часто не хватает времени на радости, — серьёзно ответил хоббиту Арагорн. — Неожиданно вернулись Элладан с Элроилом. Мне надо было поговорить с ними немедленно — они привезли важные известия.

— Да-да, я понимаю, друг мой, — сказал Бильбо. — Но теперь, когда ты услышал их новости, у тебя найдётся немного времени? Мне не обойтись без твоей помощи. Элронд сказал, что этим вечером он хочет услышать мою новую песню, а я что-то застрял. Давай отойдём в уголок и докончим её!

— Давай, — улыбаясь, согласился Арагорн.

Фродо оказался предоставленным самому себе, потому что Сэм успел уснуть. Он чувствовал себя одиноким и заброшенным, хотя вокруг было много эльфов. Но они, не обращая на него внимания, отрешённо слушали песни менестрелей. Фродо тоже стал слушать.

Мгновенно красота мелодии и музыка вплетённых в неё, пусть и почти непонятных, слов заворожила его. Казалось, что слова обретают форму, и перед ним уже открывались видения дальних стран и блеск сокровищ, каких он и вообразить-то себе не мог; и отблески каминного пламени сгустились в золотистый туман над пенистыми морями, что вздыхали где-то у края мира, и заворожённость Фродо превращалась в сон, и вокруг него заструилась бескрайняя золотисто-серебряная река, и картины слились в неразличимый узор, и воздух затрепетал, и трепет этот пронзил его, заглушил все звуки и умчал в страну сновидений.

И долго блуждал он в дрёме, навеянной музыкой, пока она не превратилась в журчание воды, а затем неожиданно в голос, похожий на голос Бильбо, который декламировал нараспев. Сначала едва слышно, а потом яснее потекли слова:

В Арвении моряк Эрендил
Построил лебедь-ладью.
Решил направить он в Нимбертил
Лёгкую лодку свою.
Из ткани серебряной сшил паруса,
И светлой обшивка была.
А мачту сверкающий стяг украшал,
И мчалась ладья, как стрела.
Кольчугу звенящую он надел,
Древний доспех королей,
И руны на светлом щите начертал,
Что любых ударов сильней.
Из рога дракона лук сделан был,
А стрелы из эбонита
Колчан серебристый надёжно хранил;
Наличник был твёрже нефрита.
Прославленный меч он на пояс надел,
А шлем высокий венчал
Орлиный плюмаж; эльфийский берилл
На груди его ярко сверкал.
Под луной и под звёздами
странствовал он
Далеко от северных стран,
По дивным, неведомым водам блуждал
Там, где времени счёт иссякал.
И сбившись с пути,
в спешке он уплывал
От скрежета трущихся льдов,
От подземного пламени и от жары
Выжженных голых краёв.
И долго-долго в беззвёздной тьме
Скитался он без дорог,
И в Вечную Ночь ненароком заплыл,
Что свет рассеять не мог.
Среди слепой мглы
неожиданно вихрь
В гневе крыла распростёр,
От Запада прочь угнал он ладью,
Унёс к Востоку её.
Но Элвинг слетела быстро к нему,
Сверкая, словно звезда,
И пламя живое рассеяло тьму,
И отступила беда.
Дивный вручила ему Силмарил,
Одела венец на чело.
И вновь ладью повернул Эрендил,
Сжав рулевое весло. Но в Тарменеле вдруг ураган
Проснулся в ночи глухой.
Как смерть, могучий, пронёсся он,
Взвыл над морскою водой,
Вспенил во мраке седые валы,
Парус сорвал корабля,
И по морю, где смертные
прежде не шли,
На Запад помчалась ладья.
И снова сквозь Вечную Ночь понесли
Ревущие воды его,
И чёрные гривы волн устремились
На берег, размытый давно.
Но вот с перламутровых берегов,
Там, где конец всех миров,
Зазвучал томительно-нежный
напев
Под шёпот пенных валов.
И вот безмолвная встала гора
В сумерках первых лучей,
И показался вдали Элдамар,
Что лежит в конце всех морей.
И отпустила скитальца Ночь:
Он в белую гавань вошёл,
Где тени из вод морских гонит
прочь
Свет башен твоих, Тирион.
То эльфов обитель была, Илмарин,
Гора, что как чистый хрусталь,
Там воздух живил, и немеркнущий
свет
В зелёной долине сиял.
Там он от странствий своих отдохнул
И древние саги узнал,
И забытых напевов слова услыхал,
И сам их на лютне играл.
И эльфами в белое был он одет,
И семь раз возвестил о нём свет,
Когда по Каласириану он шёл,
Одинокий, в неведомый дол.
Он попал
в неподвластный времени зал,
Где правит король эльдар,
Где годы бессчётны,
как капли в реке,
В глуби Илмарина, прозрачной горе.
И тайные речи держались там
Об эльфах и роде людей,
И видел он то, что здесь никогда
Не явит никакой чудодей.
Построили новый корабль для него
Из мифрила и хрусталя,
Но не парус нёс его, не весло,
А нетленные вечно крыла
Мачту украсил его Силмарил,
Который сама Элберет
Подняла со стягом, словно огонь,
И дала нерушимый завет
Бег корабля в небеса устремить
За лунный и солнечный свет.
От вечносущих Окраинных гор,
Где потоки струят серебро,
Крылья помчали его легко,
В небеса взметнув высоко.
Туда, где Норланда воды бегут,
Свой он направил маршрут,
Чтобы дом увидать на туманной
земле,
Хоть звездою сам стал в вышине.
Над Средиземьем пронёсся он
И услышал рыданья и стон
Смертных женщин и дев
эльфийских напев,
Что к лучистой звезде обращён.
Но завет нерушимый
теперь он нёс:
Не знать покоя нигде,
Пока свет луны неугасим,
Блуждать по небесной стезе,
И с вечерних туманов
вплоть до зари
Украшать небосвод голубой,
И вечно средь звёзд
огонь свой нести,
Стать Закатной Звездой.
Такую судьбу принять он решил:
Символом Запада стал Эрендил

Пение смолкло. Фродо открыл глаза и увидел, что Бильбо сидит на стуле, окружённый слушателями, а те улыбаются и хлопают.