Джон Толкин - Властелин Колец

• Название: Властелин Колец
• Автор: Джон Толкин
• Жанр: Фэнтези

„Властелин Колец“ Джона Толкина повествует о Великой войне за Кольцо, о войне, длившейся не одну тысячу лет. Овладевший Кольцом получает власть над всем живым и мертвым, но при этом должен служить Злу!

Юному хоббиту Фродо выпадает участь уничтожить Кольцо. Он отправляется через Мордор к огненной Горе Судьбы, в которой кольцо было отлито — только там, в адском пекле, оно может быть уничтожено.

Фродо и его друзьям (в числе которых эльфы, гномы и люди) противостоит Саурон, желающий получить назад свое драгоценное Кольцо и обрести власть над миром.

От переводчика: перевод трилогии был сделан мной в 1982–83 году сразу же после выхода в 1981 г. „Хранителей“. Поскольку переводов второй и третьей части тогда не существовало, я начала именно с них, взяв за основу поразивший меня перевод Кистяковского и Муравьева. И только гораздо позже внесла небольшие изменения в первую часть, чтобы просто приблизить ее к тексту. Поскольку персональных компьютеров в то время в стране не было, очень долго мой перевод существовал лишь в единственном экземпляре, напечатанном на машинке. Спустя четверть века текст почти стерся, поэтому я перенесла его в 2009–11 году в электронный вид, попутно слегка подправив.

---

Это слово было известно только по самым старинным сказаниям: оно затемняло их зловещей тенью. А теперь похоже было, что победа Светлых Сил в Лихолесье привела лишь к усилению древних твердынь Мордора. Чёрный замок, оказывается, был опять отстроен, и от него расползался по Средиземью холодный мрак и обессиливающий ужас. Далеко на востоке и на юге гремели войны. В горах множились орки. И тролли стали не те, что прежде — не тупоумные, а хитрые и опасно вооружённые. Заходила речь и о чудищах пострашнее — но тут уж говорили обиняками.

Простой народ, конечно, знал об этом маловато. Однако даже самые тугоухие домоседы и те кое-что прослышали; а кому случилось побывать на границе, те и повидали. Разговор в "Зелёном драконе" одним весенним вечером ясно показал, что слухи достигли даже уютного сердца Хоббитании, хотя большинство хоббитов смеялись над ними.

Сэм Скромби сидел в уголке у камина напротив Теда Пескунса, мельникова сына. Вокруг собрались завсегдатаи кабачка.

— Чудные нынче ходят слухи, — заметил Сэм.

— А ты уши развесь, — посоветовал Тед, — ещё и не то услышишь. Поди вон к моей бабке — она тебе нарасскажет!

— Что ж, — заметил Сэм, — и бабкины сказки иной раз не мешает послушать. Она ведь их не сама придумала. Взять хоть тех же драконов.

— Возьми их себе, — сказал Тед, — мне не надо. Я про них карапузом голоштанным наслушался, а как штаны надел, так и думать забыл. У нас в Приречье только один дракон, да и тот зелёный. Верно я говорю? — обратился он к слушателям, и те дружно зааплодировали.

— Это ты меня уел, — засмеялся с прочими и Сэм. — А вот как насчёт древесных великанов? Говорят, за северными болотами видели недавно одного — выше всякого дерева!

— Кто это говорит?

— Ну, хотя бы мой кузен Хэл. Он работает у господина Булкинса в Захолмье и часто ходит в Северный удел на охоту. Он и увидел.

— Этот увидит, только нам не покажет. А уж чего он там видит — ему, конечно, виднее, раз другим-то ничего не видать.

— Да нет, настоящий великан — огромный, как ильм, а уж шагает… Семь ярдов, словно дюйм, за один шаг отмахивает!

— Держу пари, что там и дюйма-то не было. Подумаешь, ильм увидал! Тоже мне диво.

— Да шагал же, говорят тебе; а ильмы на северных болотах не растут.

— Выходит, Хэлу и видеть нечего было, — отрезал Тед.

Кругом одобрительно засмеялись. Теда не проведёшь.

— Язык-то у тебя хорошо подвешен, — сказал Сэм, — только не один наш Хэлфаст всякого-разного навидался. По всей Хоббитании говорят, что такого ещё не было: идут и идут через Шир — мимо идут, заметь, — с востока невиданные чужаки, целыми толпами, не считая тех, кого на границах завернули. И слышал я, что эльфы стронулись на запад, к гаваням за Белыми Башнями. — Сэм как-то неопределённо махнул рукой: ни он, и никто из хоббитов не знал, какое и где это там море за их западной окраиной. Были только старые предания про Серую Гавань, откуда отплывают и не возвращаются эльфийские корабли. — Плывут они, плывут и плывут, уплывают на Запад, а нас оставляют, — проговорил Сэм чуть ли не на распев, печально и торжественно покачав головой.

Тед фыркнул.

— Старые байки на новый лад. Да мне-то или тебе какое до них дело? И пусть себе плывут! Только бьюсь об заклад, ни ты, да и вообще никто в Хоббитании не этого не видал. Может, и не плывут, кто их разберёт?

— Ну, не знаю, — задумчиво сказал Сэм. Он однажды вроде бы видел эльфа в лесу и всё надеялся, что когда-нибудь увидит ещё. Из легенд, слышанных в детстве, ему больше всего запомнились обрывочные рассказы про эльфов. — Даже и в наших краях есть такие, кто знаком с Дивным Народом и узнает новости от них, — сказал он. — Вот хоть мой хозяин, господин Торбинс. Он сказал мне, что они уплывают, а ему-то об эльфах кое-что известно. А уж старый Бильбо, тот про них всё на свете знал. Я, когда пареньком был, часто с ним беседовал.

— Оба сдвинутые, — сказал Тед. — Старик Бильбо, тот совсем, а теперь вот и Фродо, тоже сдвинулся. От него, что ль, ты слухов набираешься? Гляди, сам не свихнись. Ладно, ребята, кто куда, а я домой. Бывайте здоровы! — он выхлебнул кружку и шумно распрощался.

Сэм ещё посидел, но больше ни с кем не разговаривал. Ему было о чём поразмыслить. И работы в саду наутро непочатый край, лишь бы вёдро. Трава так и растёт. Работа, конечно, работой, но на уме у Сэма была не только она. Чуть погодя он вздохнул, поднялся и вышел.

Апрельское небо расчищалось после проливного дождя. Солнце село, и вечер, отступая, тихо тускнел. Ранние звёзды зажглись над головой Сэма, а он брёл вверх по склону, задумчиво и чуть слышно насвистывая.

Между тем объявился Гэндальф, всегда нежданный гость. После Угощения его не было года три. Потом он мимоходом наведался, внимательно поглядел на Фродо, сказал ему пару пустяков — и даже ночевать не остался. А то вдруг зачастил: являлся, как смеркнется, но к рассвету словно бы его и не было. Где и зачем пропадает, не объяснил: а интересовался только здоровьем Фродо да всякой чепухой.

И вдруг даже этим перестал интересоваться; девять с лишним лет Фродо его не видел и ничего о нём не слышал: должно быть, решил он, Гэндальфу просто больше дела нет до хоббитов, и маг уже не вернётся. Но этим вечером, когда Сэм шёл домой и меркли сумерки, раздался знакомый стук в окно кабинета.

Фродо от всей души обрадовался старинному приятелю. Они стояли и разглядывали друг друга.

— Ну, всё в порядке? — спросил Гэндальф. — А ты не изменился, Фродо.

— Да и ты, — сказал Фродо, а про себя подумал, что маг постарел и сгорбился. Хоббит пристал к нему с расспросами, и они засиделись далеко за полночь.

Позавтракали они поздно, и маг уселся с Фродо перед раскрытым окном. В камине полыхал огонь, хотя и солнце пригревало, и с юга тянул тёплый ветерок. Отовсюду веяло свежестью, весенняя зелень разливалась в полях и проклёвывалась на ветках.

Гэндальф припоминал, какая была весна почти восемьдесят лет назад, когда Бильбо умчался за приключениями без носового платка. С тех пор волосы Гэндальфа ещё побелели, борода и брови отросли, лицо новыми морщинами изрезали заботы, но глаза блестели по-прежнему, и дымные колечки он пускал с прежним искусством и удовольствием.

Сейчас маг молча курил, поскольку Фродо сидел, глубоко задумавшись. Даже в ярком утреннем свете он ощущал темную тень принесённых Гэндальфом вестей. Наконец хоббит прервал молчание.

— Ты, было, начал мне что-то говорить про моё кольцо, Гэндальф, — напомнил он. — Начал, да не кончил, отложил на утро. Может, сейчас продолжишь? Ты говоришь, кольцо опасное, гораздо опаснее, чем я полагаю. А чем?

— Много чем, — отвечал маг. — Оно гораздо могущественнее, чем я осмеливался сперва думать, настолько могущественно, что сломит любого смертного, которому попадёт в руки. Сломит и овладеет им.

В давние времена в Эрегионе было сделано довольно много эльфийских колец, как вы их называете — волшебных. Разной, конечно, силы: помощнее и послабее. Младшие кольца были, так сказать, только пробой сил, показателями возрастающего мастерства, безделками для кузнецов-эльфов… Однако, сдается мне, всё же не безопасны для смертных. А вот Великие Кольца, Кольца Власти, — они действительно опасны.

Надо тебе сказать, Фродо, что смертные, которым доверено владеть Великими Кольцами, не умирают, но и не живут по-настоящему: они просто тянут лямку жизни — без веселья, без радости, пока каждая минута не станет для них тягостной. И если смертный часто надевает такое Кольцо, чтоб стать невидимкой, то он тает или, как говорят Мудрые, развоплощается, превращается в невидимку навсегда и блуждает в сумерках, зримый только глазу Властелина Колец. Да, раньше или позже — позже, если он сильный и начинает с благих намерений, но ни силе, ни стремлению к добру не устоять, — ему суждено превратиться в прислужника тёмных сил, над которыми царит Чёрный Властелин.

— Ужас какой! — сказал Фродо.

И они надолго замолчали. Только садовые ножницы Сэма Скромби щёлкали за окном.

— И давно ты это знаешь? — спросил наконец Фродо. — А Бильбо знал?

— Бильбо знал ровно столько, сколько тебе сказал, — отвечал Гэндальф. — Иначе он не оставил бы тебе такое опасное наследство. Даже и на меня бы не понадеялся. Он думал, что кольцо очень красивое и всегда может пригодиться; а если с ним самим что-то не так, то кольцо тут не при чём. Он говорил, что кольцо у него из головы не идёт и всё время его тревожит; но дело-то, думал он, не в кольце. Хотя и понял: за ним надо приглядывать, оно бывает меньше и больше, тяжелее и легче, а может вдруг соскользнуть с пальца, хотя только что сидело очень плотно.

— Да, это он мне написал, — сказал Фродо. — И оно у меня всегда на цепочке.

— Весьма разумно, — заметил Гэндальф. — А свою долгую жизнь Бильбо с кольцом не связывал. Он думал, что у него просто судьба долгожителя, и очень этим гордился. А жил в тревоге и безотчётном страхе. "Я стал тонкий и какой-то прозрачный", — пожаловался он мне однажды. Ещё немного — и кольцо взяло бы своё.