Шеррилин Кеньон - Тяжелые будни ночного искателя [Рафаэль и Селена]

• Название: Тяжелые будни ночного искателя [Рафаэль и Селена]
• Автор: Шеррилин Кеньон
• Жанр: Ужасы и Мистика

Рафаэль, бывший пират Карибского моря, должен защитить своего оруженосца от неминуемого наказания за то, что тот в порыве графомании изложил в своем «великом произведении» всю историю Темных Охотников. На беду Джеффа — и к радости самого Рафаэля — за горе-писателем присылают смертоносную и соблазнительную Селину, на которую Рафаэль давно уже положил глаз. Только как заставить ее нарушить все запреты, сдаться на милость охватившего их чувства — и при этом спасти непутевого друга?

---

Рафаэль покачал головой.

— Этот спор достиг высшей степени идиотизма.

— Пожалуйста, послушай меня, старый мудрец. Существует целое направление, касающееся того, как лучше всего вас, парни, защитить и спрятать. Если мы начнем рассказывать людям о Темных Охотниках, но позволим им думать, что это серия книг или какое-то городское фэнтези, то, когда они на самом деле встретят кого-то из вас, просто решат, что вы актеры или ролевики. В худшем случае они подумают, что вы психи, но никогда не поверят в то, что вы настоящие.

Рафаэль всерьез подумывал отправить Джеффа на компьютерную томограмму, чтобы убедиться, что у парня вообще есть мозг.

— И какой Эйнштейн до этого додумался?

— Ну… изначально это была идея Ника Готье.

— И теперь бедняга умер. Не лучше ли вам, ребята, последовать чьему-нибудь еще совету?

— Нет, все абсолютно логично. Вылезай из подпола, Рейф, и туси с новым поколением. Мы знаем все об экстренной помощи.

Рафаэль фыркнул.

— Для справки, Джефф, ты ни черта не знаешь. Но когда эта история дойдет до Совета, тебе самому понадобится экстренная помощь.

— Поверь, все будет в порядке. Мы с Ником не единственные, кто сейчас так думает.

Едва он произнес эти слова, как зазвонил мобильник Рафаэля. На экране высветилось: «Эфания». Древняя амазонка умерла почти три тысячи лет назад и определенно была специфической личностью, но все равно очень ему нравилась. Сняв телефон с пояса, он ответил на звонок.

— Что случилось, амазонка? — спросил он, отходя от Джеффа, который продолжал восхищаться своим рассказом в журнале.

У парня напрочь отсутствовало чувство самосохранения.

— Привет, Рейф. Я… м-м-м… Не знаю, как и сказать, но ты знаешь, чем в последнее время занимался твой оруженосец?

Решив действовать спокойно, Рафаэль бросил предупреждающий взгляд на Джеффа.

— Писал великий американский роман, что же еще?

— Ага. Ты когда-нибудь читал то, что он пишет?

— До сегодняшнего дня нет. А что?

Она тяжело вздохнула.

— Я так полагаю, у тебя тоже есть экземпляр «Второй космической скорости» [4] с его рассказом?

— Да.

— Отлично, значит, тебя не удивит тот факт, что моя оруженосица только что отправилась прямиком к тебе, чтобы провести с Джеффом разъяснительную беседу. На твоем месте я бы…

— Больше ничего не говори. Пока мы с тобой разговариваем, он уже покидает страну. Спасибо за звонок, Эф.

— Без проблем, амиго.

Повесив трубку, Рафаэль с прищуром посмотрел на Джеффа.

— Это была Эфания. Она предупредила, что жить тебе осталось около двадцати минут.

Джефф побелел как полотно.

— Что?

Рафаэль кивнул.

— Ее оруженосица Селина, мисс Кровавый Ритуал и «Я-убиваю-все-что-нарушает-правила», на пути сюда, чтобы перемолвиться с тобой парой ласковых. Поскольку в беседах Селина не слишком сильна, полагаю, это эвфемизм к словам «чтобы надрать тебе зад».

Рафаэль замолчал, поскольку у него в голове возник непрошенный образ Селины, показывающей ему все, на что она способна, в любимых шнурованных сапогах на шпильке. И в его сознании на ней не было ничего кроме трусиков-танга… О, да!.. Против такого он бы точно не возражал.

У Селины, уроженки Тринидада, была самая совершенная кожа цвета мокко, которую он когда-либо видел. Она была такой гладкой и манящей, словно умоляла мужчину отведать ее вкус.

А ее губы…

Анджелине Джоли было до нее далеко. Она двигалась медленно и грациозно, как кошка, и он довольно много времени провел в мечтах о том, чтобы это стройное, соблазнительное тело прижалось к нему.

Но, к несчастью, она была оруженосцем, а он был Темным Охотником. По законам их мира она была для него недосягаема, и хотя Рафаэлю было абсолютно наплевать на большую часть правил, Селина ими просто жила.

По его мнению, то, что такую красивую женщину нельзя было склонить к совершению какого-нибудь проступка, было просто преступлением против природы.

— Что же мне делать? — спросил Джефф.

— Что ж, не хочу оскорблять парня, который по сравнению с тобой выглядит просто гением, но… «беги, Форрест, беги!» [5].

— Но я не сделал ничего плохого. Настала новая эра, и…

— Ты правда хочешь поспорить об этом, когда всего через несколько минут здесь появится человек, который вероятнее всего тебя убьет?

Джефф на мгновение умолк, и наконец здравый смысл в нем возобладал.

— Где мне спрятаться?

Если бы не было установлено, что Рафаэль, как любой Темный Охотник, был невосприимчив к болезням, он бы мог поклясться, что у него где-то за левым глазом зарождалась мигрень.

— Иди в подвал и спрячься там. Сиди тише воды, ниже травы и не выходи, пока я не скажу, что можно.

Джефф кивнул и побежал к двери, но спустя пару секунд вернулся. Под хмурым взглядом Рафаэля он долго осматривал комнату, пока не нашел бейсбольную биту, с которой вчера ходил на поле. Он схватил ее и, прижав к груди, опять направился к двери в подвал.

— Что ты делаешь? — спросил Рафаэль.

— Защищаюсь.

Ну да, конечно. Селина была отлично подготовлена и смертоносна. Придурок с битой только разозлит ее, а через мгновение она вырвет ее из рук Джеффа и использует на нем, но Рафаэль решил не говорить этого Гомеру [6].

— Получше спрячься, — сказал он, повышая голос.

Джефф снова кивнул и бросился вниз по лестнице, туда, где находилась спальня и остальные комнаты Рафаэля.

Прижав ладонь к брови, где, казалось, была сосредоточена, вымышленная боль, Рафаэль оглядел гостиную своего викторианского дома, чтобы убедиться, что Джефф не оставил там следов своего пребывания вроде трусов. Парнишка был хорошим оруженосцем в том, что создавал эффект присутствия в доме кого-то живого, но, когда дело доходило до ведения хозяйства, он был просто безнадежен.

По крайней мере комната в кои-то веки была в приличном виде. На полу осталась только игровая приставка, которую Джефф протянул от плазменного телевизора к кожаному дивану. Едва Рафаэль выключил и убрал игру, раздался громкий стук в парадную дверь.

Рафаэль поправил рубашку и неспешно пошел открывать. Сквозь матовое покрытие стекла он уже мог видеть соблазнительные очертания Селины. Фонарь на крыльце высветил каштановые волосы, которые она убирала от лица, заплетая в тонкие косички и собирая их в «конский хвост» на макушке.

Ее совершенные губы были подчеркнуты блестящей темно-красной помадой. У нее были кошачьи миндалевидные глаза и симпатичная родинка слева над губой.

Черт, она была самой привлекательной женщиной, которую Рафаэль когда-либо видел. Открывая дверь, он обольстительно улыбнулся.

— Привет, Селина.

Однако она была полностью сосредоточена на деле, и, даже не взглянув на хозяина дома, стала всматриваться в пространство за его спиной.

— Где Джефф?

— Не знаю.

Это наконец заставило Селину посмотреть на него, но она быстро отвела взгляд и продолжила внимательно всматриваться внутрь дома.

— Что значит, ты не знаешь? После наступления темноты Темному Охотнику полагается знать, где находится его или ее оруженосец.

— Да ладно тебе, — поддразнил ее Рафаэль. — Ты же наверняка не сообщаешь Эфании о каждом месте, куда отправляешься после наступления темноты.

— Конечно, сообщаю.

Она попыталась было обойти его, но он быстро преградил ей путь, не давая войти в дом.

— Так зачем тебе понадобился Джефф? — невозмутимо спросил он.

— Это дело оруженосцев.

— Неужели? А я думал что все, что касается оруженосца Охотника, также касается и самого Охотника, поскольку он мой партнер по жизни. Естественно, исключительно в платоническом смысле.

Уголки ее губ едва заметно дрогнули, словно она нашла в его словах что-то забавное.

Он не мог объяснить, почему ему так хотелось увидеть на лице этой женщины широкую искреннюю улыбку.

— Что такое?

Уголок ее рта приподнялся в усмешке, но все же это была не такая улыбка, какую он хотел бы видеть. Не такая, что осветила бы ее глаза и заставила рассмеяться.

— Просто подумала о роме, содоме и плети — общеизвестном пиратском кредо [7].

Рэйф рассмеялся, хотя должен был быть оскорблен.

— Джефф для меня слишком волосат. Я предпочитаю гладкую кожу… и мягкость женского тела. Никогда не испытывал желания обниматься с дикобразом.

Селина сглотнула, услышав нотки соблазна в глубоком голосе Рафаэля. Его тембр всегда напоминал ей Джеймса Эрла Джонса [8], за исключением того, что у Рафаэля был сильный бразильский акцент, который вызывал у нее дрожь.

Она знала, что не должна даже смотреть на него с чем-то, хотя бы отдаленно напоминающим вожделение, но этот мужчина воспламенял все ее гормоны. Особенно его грешный мужественный аромат, приправленный запахом лосьона после бритья «Brut». Это была убийственная комбинация.