Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди

• Название: Вампиры замка Карди
• Автор: Татьяна Умнова
• Жанр: Фэнтези

Дрезден, конец 30-х годов ХХ века. Неизвестные преступники убивают молодых здоровых мужчин: тела находят на улице, горло у всех изрезано, а тело обескровлено. На шее у семнадцатого трупа патологоанатом из судебно-криминалистического морга уголовной полиции обнаруживает два отверстия, через которые, по всем признакам, и была выкачана кровь…

---

Мойше часто вспоминал слова вампира Конрада: «Я бы свою мать и такой любил… Лишь бы была. Мою мать вампир убил, а я мечтал потом, чтобы она ко мне вернулась — пусть даже такой. Просто он не знает пока, каково это — без матери. Узнает — тогда поймет. Только будет поздно».

Теперь Мойше понял, что Конрад был прав. Теперь Мойше хотел бы увидеть Лизелотту — пусть даже в облике вампира. Зачем только она вышла тогда на солнце? Лучше бы осталась там, в подземельях замка. Может, Мойше нашел бы средство излечивать вампиризм. Приехал бы к ней, вылечил, увез бы ее с собой. А Конраду всадил бы серебряную пулю в лоб! И осиновый кол в сердце! Чтобы наверняка убить гада! Как он мучил маму… Теперь Мойше лучше понимал все происходящее тогда и буквально задыхался от ненависти к Конраду. И к себе… За то, что даже не обнял ее на прощание. За то, что так сильно хотел выжить.

Нет. Мертвые не возвращаются. Бессмысленно даже мечтать об этом. А Мойше никогда больше не будет не предаваться бессмысленным мечтаниям. Он знал, что они причиняют боль и ослабляют человека. А он не имел права на слабость. Он должен быть сильным. Очень сильным. Чтобы мстить! Месть будет смыслом его жизни. И оправданием того, что он выжил. Оправданием того, что он не обнял на прощание Лизелотту.

Мойше сказал себе: эта женщина только похожа на тетю Эстер, но она не тетя Эстер. И слез с подоконника. Взял с полки учебник алгебры и принялся решать задачки. В мире формул не было места чувствам. Решая задачки, он всегда успокаивался и становился таким холодным и сильным, каким и должен был оставаться всегда.

3

Лорд Джеймс и леди Констанс сидели за чайным столиком. Лорд читал газету, изредка отпивая из чашки уже остывший и невкусный чай. Леди свой чай давно выпила и теперь сосредоточенно распутывала колтун на ухе одного из своих спаниелей.

Вошел дворецкий:

— Ваша Светлость, там какая-то еврейка с ребенком. Спрашивает вас.

Лорд Годальминг поднял из-за газеты усталый взгляд. Страдальчески поморщился. Отложил газету, полез за бумажником.

— Вот, дай ей и отправь восвояси.

— Нет, нет, Джеймс, прошу тебя! — леди Констанс отпустила ухо собаки и решительно поднялась из кресла. — Не будь таким черствым. Раз она с ребенком — надо накормить их и дать им адрес приюта, который организовала Мелани Стоукс. По крайней мере, какое-то время они смогут там пожить.

— Проводить их на кухню, миледи? — бесстрастно спросил дворецкий.

— Проводи их… сюда.

— Слушаюсь, миледи.

Дворецкий ушел.

— Зачем, Констанс? Зачем?! — простонал Джеймс. — Мало мне было уже пережитых испытаний! Она же начнет сейчас рассказывать, как у нее убили всю семью… А я буду страдать! А у меня потом начнется мигрень! И меня же ты обвиняешь в черствости!!! И не надо так укоризненно на меня смотреть. Я сделал для человечества больше, чем многие из тех, кого нынче называют героями! И потом, Констанс, не можем же мы помочь всем!

— Всем — не можем, — тихо сказала леди Констанс. — Но можем хотя бы некоторым.

Появился дворецкий. Следом за ним шла измученная, плохо и грязно одетая, полуседая женщина с солдатским мешком за плечами. За руку она тащила хорошенькую девочку. Девочка от усталости едва перебирала ногами, но с интересом разглядывала интерьеры богатого дома.

— Садитесь, дорогая. Смит, принесите две чашки! Какая славная малютка. Хочешь пирожное, деточка? Не бойтесь собак, они не кусаются, они очень добрые и очень любят детей, — приветливо защебетала леди Констанс.

Но женщина не поприветствовала ее. И не села. Она смотрела на Джеймса огромными от худобы, страшными черными глазами. Джеймс дернулся — его раздражал этот взгляд.

— Не узнаешь меня, Джейми? Не удивительно. Я изменилась. Но это все еще я, — мягко сказала женщина.

Джеймс снова дернулся, словно сквозь его тело прошел разряд тока. Вскочил и нервно, заикаясь заговорил:

— Что… что вам угодно?

Он снова вытащил бумажник. И тут же уронил его: так дрожали руки. Один из спаниелей подхватил бумажник и подал хозяину.

— Не беспокойся, Джейми, денег мне не надо. Я справлюсь. Раз выжила — теперь справлюсь с чем угодно. Я пришла к тебе только узнать… Не знаешь ли ты что-нибудь… хоть что-нибудь о Лизелотте? И о Мойше. То есть, о Михеле.

— Я не знаю! Я вас не знаю! — испуганно залепетал Джеймс.

— О, Боже… Вы — Эстер? Да? Вы — Эстер? — прошептала леди Констанс.

— Да. Я — Эстер. Эстер Гржимек. Бывшая Эстер Фишер.

— Присядьте, прошу вас! — почти взмолилась леди Констанс. — И ваша девочка устала…

В дверях снова возник дворецкий. Он нес поднос с двумя чашками и чайничком со свежей заваркой.

— Спасибо, — сказала Эстер, скидывая мешок на пол и на удивление грациозно опускаясь в кресло. Девочку она посадила к себе на колени.

— Как ее зовут? — спросил вдруг Джеймс.

— Златка. Так ты знаешь что-нибудь о Лизелотте или я зря отнимаю у нас у всех время?

— Я… Я знаю… Но не могу! Не могу тебе сказать! — истерически выкрикнул Джеймс.

Эстер удивленно приподняла левую бровь и надула губки. Это была такая знакомая гримаска, что Джеймс поперхнулся и закашлялся. Бледное солнце пробивалось сквозь стекла и падало на ее изможденное лицо. Да, солнце касалось ее лица… А значит — она не была вампиром. Она не восстала из мертвых. Она просто не умирала!

— Почему ты не можешь сказать? Это какая-то государственная тайна? Связано с ее дедом, да? Но, как я поняла, старый ублюдок подох еще в сорок третьем, — спокойно заметила Эстер, принимая из рук леди Констанс тарелочку с двумя пирожными.

Она принялась кормить дочку с ложечки. Малышка Злата ела аккуратно и нежадно. Леди Констанс не отрывала от нее умиленного взгляда.

— Лизелотта хотя бы жива? Ну, что ты молчишь? Надеюсь, ты интересовался ее судьбой? Знаешь, я много лет мечтала надавать тебе по ушам за то, как ты с ней тогда поступил. Но, видно, не судьба сбыться этому. Руки вот заняты. Да и нехорошо так вульгарно вести себя в таком милом доме.

Глаза Джеймса вылезли из орбит. О, да, это была Эстер! Пережитые страдания ничуть не изменили ее темперамент. И не оказали влияния на ее лексику.

— Хотите еще пирожное? — высоким от напряжения голосом спросила леди Констанс.

— Да, спасибо. Извините, что вам приходится выслушивать такие… Такие речи. Но мы с вашим супругом очень давние знакомые. И я знаю, что иначе мне его не растормошить.

— Боюсь, вам и так не удастся его растормошить, — ласково улыбнулась леди Констанс.

— Неужели? А раньше помогало, — сокрушенно вздохнула Эстер.

— Даже если вы надаете ему по ушам, все равно… Он только еще глубже уйдет в себя. Будет молчать неделю. Так что давайте я расскажу вам все, что знаю. Хотя в подробности меня не посвящали, но… В общем, ваша подруга погибла. Незадолго до смерти ее деда.

Эстер сникла. Но лицо ее не дрогнуло и не единой слезы не появилось в глазах.

— А Мойше? — все тем же ровным тоном спросила она. — Его, конечно, сразу же отправили в Аушвиц?

— Нет, нет! — ужаснулась леди Констанс. — Мой муж со своим американским другом были там, исполняли миссию… Только это военная тайна… Джеймс получил там душевную травму и стал еще хуже, чем был… Но им удалось спасти мальчика! Двоих мальчиков и девушку. Майкла, еще одного русского мальчика и немку. Американец, Гарри Карди… Вам его бы следовало обо всем расспросить! Он — не такой, как Джеймс. Он наверняка расскажет.

— А Мойше? Где он? — хрипло спросила Эстер.

— Он здесь. Мы усыновили его, — растерянно и как-то виновато пробормотала леди Констанс.

— Он… здесь?

— Да, я сейчас позову!

Леди Констанс вскочила и нажала на кнопку звонка. Явился дворецкий.

— Смит, приведите Майкла! Это срочно, пусть оторвется от уроков! — и снова повернулась к Эстер. — Знаете, миссис Гржимек, он так любит учиться! Он такой смышленый!

— А как ты стала миссис Гржимек? — вдруг спросил Джеймс. — И где Аарон? Где папа с мамой?

— Папу и маму Аарон отравил, когда стало известно о ликвидации гетто, — грустно, но спокойно сообщила Эстер. — Он хотел, чтобы они умерли спокойно. И правильно поступил. Хорошо, что они не видели всего этого кошмара. Аарона убили при ликвидации. Он подрался с одним из охранников-поляков, пытаясь отвлечь внимание от ребенка, который пролез под проволокой и дал деру. Надеюсь, ребенок спасся. Аарона все равно бы убили, но так… В его смерти есть хотя бы смысл. Мне удалось бежать по дороге в лагерь. Нас везли в вагонах для скота, там щели в полу. Я выломала еще две доски. И прыгнула. Решила, что лучше умереть так, но не идти на бойню, как овечка. И, знаете, больше никто не прыгнул. Полный вагон женщин — а прыгнула только я. Сломала руку. И еще в меня стрелял немец из последнего вагона. Ранил. Но мне удалось дойти до леса. Там меня нашли польские мальчишки. Отвели к ксендзу. Он прятал евреев и русских солдат, бежавших из плена. Потом… Долгая история. В общем, оказалась в Чехии. Там меня прятал один крестьянин. Он был хороший человек. Старик, но ему хватало сил на то, чтобы содержать хорошее хозяйство, ферму со всякой скотиной. Жил один. Слыл злющим стариканом, к нему никто не ходил. Потому и смог меня скрывать все годы. Он даже работать меня не заставлял! Я только стирала, шила, еду готовила. Ну, и спала с ним, конечно. Я родила ему Златку. После освобождения мы поженились. А потом русские забрали у него коров. Он пошел выяснять у их командира… Ничего не добился. Вернулся домой и умер. Сердце.