Сергей Кургинян - Содержательное единство 2007-2011

• Название: Содержательное единство 2007-2011
• Автор: Сергей Кургинян
• Жанр: Политика

---

Пока что Казахстан, сохраняя "энергетические" связи с Россией, одновременно активно "работает" в направлении расширения поставок энергоносителей как в Китай, так и в Европу. И, следовательно, объяснение смены правительства в Казахстане якобы появившейся у власти страны исключительно "прокитайской" ориентацией – упрощение реальной ситуации.

Но что произойдет завтра?

2.5. Акторы – и власть

При герменевтике нового правительства Казахстана кто-то использует "внешний" код. А кто-то – код "внутренний". Те, кто использует внутренний код расшифровки происходящего, утверждают, что одна из главных причин кадровых перестановок в Казахстане – укрепление власти в пользу наиболее "надежных" (и одновременно наименее опасных с точки зрения политических амбиций) представителей "семейного клана" президента Назарбаева. Который – особенно после скоропостижной смерти Туркменбаши – срочно озаботился выстраиванием "структуры преемственности и устойчивости власти".

Назарбаев готовится к участи Туркменбаши? При такой смелой (и будем надеяться, что неверной) гипотезе внутренний и внешний коды совпадают.

В связи с этим нужно отметить, что в Казахстане о бывшем премьере Д.Ахметове (который в этой "кадровой ротации" стал гражданским министром обороны) говорят как о человеке, близком к "алюминиевому королю" республики, президенту Евразийской промышленной ассоциации Александру Машкевичу.

В то же время нового премьера К.Масимова связывают с группой Тимура Кулибаева, мужа средней дочери президента Назарбаева, Динары. Кулибаев – председатель "Казахстанской ассоциации организаций нефтегазового и энергетического комплекса" KazEnergy.

Новым спикером верхней палаты парламента Казахстана (сената) вместо Нуртая Абыкаева стал бывший глава МИДа Касымжомарт Токаев. При этом эксперты подчеркивают, что, возглавив сенат, Токаев стал "вторым лицом" в государстве (в случае "трагических обстоятельств" он временно займет пост президента). Не напоминает ли это что-то из туркменских, так сказать, наработок?

Утверждается также, что инициаторами отставки бывшего спикера Абыкаева (ставшего послом Казахстана в России) были Рахат Алиев и его жена, старшая президентская дочь Дарига. Позиции Абыкаева (о котором ранее говорили как об одном из возможных преемников Н.Назарбаева) сильно пошатнулись уже в начале 2006 года, когда его ближайшего соратника Ержана Утембаева обвинили в убийстве известного оппозиционного лидера Алтынбека Сарсенбаева.

Наконец, МИД возглавил бывший помощник президента по вопросам национальной безопасности и секретарь Совета безопасности (а заодно – известный политтехнолог) Марат Тажин. Эксперты указывают, что Тажин пользуется авторитетом у различных политических властных групп, и довольно часто выступает в роли посредника в "конфликтных" переговорах между ними. Но, если так понадобился опытный и авторитетный "примиритель", – значит, конфликт нарастает!?

То, что это действительно так, показали последующие кадровые перестановки.

Всего через месяц после формирования нового казахстанского Кабмина, 9 февраля, президент Назарбаев подписал указ о назначении своего старшего зятя Рахата Алиева, зама главы МИД, послом республики в Австрии. Формальное основание, на которое неявно ссылается и сам Алиев, – якобы, никто другой не сможет настолько эффективно обеспечить республике вожделенный пост Председателя ОБСЕ в 2009 году. Но в азиатской политике формальные основания не значат почти совсем ничего. А неформальные основания можно попытаться определить по следующим пунктирам.

Алиев уже побывал в такой же "почетной ссылке" в Вене с 2002 по 2005 год, после громкого политического скандала с его обвинениями в намерениях сместить Назарбаева с поста президента. Причем злые казахстанские языки утверждают, что "мотором" нынешнего назначения, в очередной раз отправляющего старшего президентского зятя подальше от Астаны, стали интриги недавно отодвинутых от властных терминалов "евразийцев" во главе с Абыкаевым, а также нового главы МИДа Марата Тажина. А суть интриги состояла в инициировании громкого скандала вокруг одного из важнейших банков республики, "Нурбанка". Руководство которого крупнейший акционер банка Рахат Алиев, якобы, особым образом (при посредстве "специалистов из СОБРа") "убедил" покинуть свои посты.

В связи с данными событиями стоит напомнить, что и политическая опора "семейной группы" Алиева-Дариги (партия "Асар"), и политическая опора "евразийской группы" Машкевича-Абыкаева (Гражданская партия), – в последние месяцы потеряли свою самостоятельность, влившись (конечно же, по отеческой рекомендации Назарбаева) в крупнейшую пропрезидентскую партию "Отан".

То есть Назарбаев всеми способами пытается погасить конфликт групп. А поскольку этот конфликт является залогом его власти, то гасить его он может только тогда, когда конфликт становится слишком острым.

В целом кадровые коллизии в казахстанской элите можно определить как заметное ослабление позиций "евразийской группы" (которая потеряла политическую поддержку Абыкаева и Ахметова), и укрепление позиций "семейной" группы Тимура Кулибаева и средней дочери президента Назарбаева, Динары.

При этом знаменательно то, что усилились позиции как "нефтегазового" кланового лобби (Кулибаев), так и фигур, с которыми связывают "прокитайские" политические и экономические тенденции (бывший глава МИДа, ныне спикер сената Токаев, а также новый премьер Масимов) (рис. 21).

К этим играм под ковром, чья расшифровка всегда носит не до конца однозначный характер, можно добавить что-то однозначное. И дополняющее картину. Имеется в виду ряд обстоятельств, характеризующих специфику отношений между Пекином и Астаной.

Обстоятельство #1 связано с таким важным ресурсом XXI века, как вода. Подчеркнем, что пресная вода к середине XXI века по своему значению не будет уступать нефти. А в южных частях планеты – она по значению уже не уступает нефти, поскольку является важнейшим из ресурсных условий выживания и развития.

В нашем случае "война за воду", являющаяся одним из видов ресурсной войны (наряду с нефтяной войной, алюминиевой войной и так далее), разворачивается по вопросу о пользовании водой трансграничных рек. Для Казахстана это вопрос ключевой! Но на самом деле это острейший вопрос не только для Казахстана, но и для России. Поскольку речь идет не только о воде реки Или, но и о воде реки Иртыш (рис. 22).

Отметим, что Китай активнейшим образом осуществляет на своей территории строительство на этих реках крупных гидротехнических сооружений. И тем самым наращивает отбор воды. У кого?

Эксперты понимают, что такой отбор воды не только ставит в тяжелые условия промышленность и сельское хозяйство Востока и Северо-востока Казахстана, но и грозит экологическим бедствием озерам Балхаш и Зайсан, которые уже через два десятилетия могут повторить плачевную судьбу Арала.

Знаменательно, что при этом Китай отказывается присоединиться к Международной конвенции об использовании трансграничных рек и озер, выводя решение данного вопроса с Казахстаном за рамки международного права.

Обстоятельство #2 носит чисто военный характер.

Речь идет о концентрации в Ланьчжоуском военном округе Китая, рядом с казахстанской границей, огромных по численности и вооруженности воинских соединений, в несколько раз превышающих совокупный военный потенциал Астаны. И вряд ли Казахстан вполне удовлетворяют объяснения такой концентрации войск "необходимостью сдерживания уйгурского сепаратизма".

Эти два обстоятельства плюс игра под ковром, плюс большая геополитика, плюс энергетика – чему равны? На что они нас выводят?

Следует признать, что изменения элитно-властной конфигурации, произошедшие в Казахстане, вполне могут расширить возможности доступа Китая к казахстанским энергоресурсам, а также к созданию инфраструктуры транзита энергоносителей через казахстанскую территорию.

Но, с другой стороны, есть и вряд ли отменяемые обязательства перед Западом, и в первую очередь перед США. И есть также неотменяемая (по крайней мере, в перспективе ближайших лет) зависимость от России.

Вот ситуация, в которой находится элита Казахстана и ее лидер. И в которой, как мы показали ранее, находится элита Туркмении.

Понимает ли динамичный и "преходящий" характер этой ситуации российская элита? Способна ли она выйти из своего синдрома тотального стратегического равнодушия, сопровождаемого слабыми и неубедительными пиар-акциями насчет "сверхдержавности" и "имперства"?

Понимает ли она, наконец, что возникающая система ее собственных "разновекторных" обязательств и зависимостей – на фоне нарастающих обязательств и зависимостей "южных соседей" – с каждым днем сокращает "пространство возможностей" для государственного выживания России, ее народа и, в конечном итоге, самой этой российской властной, корпоративной и прочей элиты?