Джон Уитборн - Рим, папы и призраки

• Название: Рим, папы и призраки
• Автор: Джон Уитборн
• Жанр: Научная Фантастика

Действие популярного романа-фэнтэзи разворачивается в Италии эпохи Возрождения.

---

– Скорее всего, нет, - отозвался Солово, стараясь, чтобы в голосе его звучала добрая нотка, - но продолжайте.

– А потом мне пришлось заняться делами, и чтобы гарантировать долговечность моего произведения, я сделал фундамент глубже, чем было " оговорено. Мои рабочие вскрыли пол и позвали меня… теперь они все мертвы, полагаю.

– Боюсь, что вы правы, скульптор… кормят рыб в Тибре.

– Как предстоит и мне, потому что я это знаю, - в глубоком отчаянии заключил Микеланджело.

Адмирал Солово отвлек его, постучав по столу рукоятью стилета (естественно, запасного).

– Не обязательно. Если бы его святейшество действительно желал отправить вас в рай, вы уже были бы там. Как и все люди, вы должны пить и есть, ходить по улицам… и от желания владыки укрыться некуда, если оно и он достаточно сильны. Все можно сделать даже сейчас - клинком, который пропустил ваш англичанин.

– Ох! - сказал Микеланджело, пристально разглядывая иглу, и набросился на хлеб.

– Но этого не будет, - утешил его Солово. - Я уже вижу лазейку, через которую вы сможете улизнуть, а после того выжить и процветать. Его святейшество отказался от строительства собственной усыпальницы в соборе св.Петра. Вполне естественно, он не намеревается привлекать внимание к этому месту. Но Юлию - и Церкви - можно послужить более чем одним способом…

– Исполнен счастья, - но в голосе Микеланджело не слышалось и нотки радости.

– …сохранив при этом свою жизнь и добыв то бессмертие, к которому вы стремитесь.

Микеланджело внезапно оживился и перебросил изувеченный хлебец через плечо.

– Я весь внимание, адмирал.

– Тогда слушайте и не пропустите ни слова.

Так Микеланджело и поступил, постепенно оживая и становясь более экспансивным.

– И все же, - проговорил он, когда миновал час, - это было истинное зрелище, адмирал.

Солово невозмутимо пожал плечами.

– Ну, я лишь только взглянул. И то через самую маленькую из оставленных дырочек. Папа Юлий разрешил это, чтобы угрозой смерти привязать меня к себе.

– Они были там все, - сказал Микеланджело удивленным голосом, - это нетрудно было увидеть. Конечно, когда землекопы пробили отверстие, я велел им расширить его. Наверное, я провел, наблюдая, целый день и ночь, забыв о пище и сне. Сердцем художника я стремился зарисовать эту сценку, хочу и теперь, хотя знаю, что никогда не сделаю этого. А выполненные наброски благополучно сжег. - Проглотив все эмоции, он осведомился: - Адмирал, сколько же, по-вашему, лет этой палате?

– Никто не знает. Она, конечно, стара, как сам Рим. Однако, заметив внизу представителей хеттского и ассирийского пантеонов, я заподозрил, что история этого подвала начинается задолго до Ромула и Рема.

– Или же, - предположил Микеланджело, - их доставили сюда из аналогичных тюрем предыдущих империй.

– Возможно, - согласился Солово. - Ассирия побеждает Египет, Вавилон побеждает Ассирию и так далее… Персия, Греция, Парфия и Рим. И каждый получает трофеи предшественника.

– А теперь на марше Новый Рим, - проговорил Микеланджело; получив перспективу, он стал относиться к теме с большим пылом. - Такая многоцветная и многоликая толпа. Я видел богов из Новых Америк; новоприбывшие [если верить Микеланджело, они поторопились с прибытием: подход Кортеса начался в 1519 году, и до него оставалось еще 13 лет; быть может, Кецалькоатль и Уицилопочтли при своих сверхъестественных способностях сами поняли, что их дело проиграно, и сдались в плен] ссорились с Тором и Одином, более привычными к заточению. О да, адмирал, все они были там - Марс, Митра, Серапис и Сет, - вся шайка. Юпитер-Непобедимое Солнце (давно потерпевший поражение) разговаривал с Осирисом; все славные портреты античности обрели плоть. Там собрались все боги, которых породили человеческий страх и потребности общества.

– Тем не менее престол св.Петра своей силой удерживает их всех в заточении, - возразил адмирал. - Правда?

– Действительно, - согласился Микеланджело. - Они прыгали и взлетали, пытаясь достать меня, однако какая-то сила препятствовала им. Подобным образом предотвращались постоянные попытки прикоснуться к двери с неуклюжим замком, запечатанным папской печатью. Скажите мне, адмирал, кто доставляет туда пленных божков и запирает дверь?

– Отряд милиции особого назначения, - сообщил Солово.

– Удивительно. - Микеланджело покачал головой. - Я никогда этого не забуду.

– Нет, забудете, - негромко промолвил Солово, более не скрывая естественных ледяных и недобрых ноток в голосе. - Это часть сделки. Церковь не терпит конкурентов, даже разговоров о них.

– Я уже забыл, - заторопился Микеланджело, - полностью. Только о чем я забыл?

– Не так быстро. Придержите ненадолго свои воспоминания. У меня есть к вам вопрос: мне хотелось бы выяснить одну подробность, которую вы могли заметить в ходе долгих часов наблюдения… И это тоже часть сделки.

Папа по-прежнему не желал, чтобы я завершал гробницу, и приказал мне разрисовать свод Сикстинской капеллы. Мы сошлись на 3000 дукатах. Я все еще нахожусь в великом расстройстве духа… Господи, помоги мне.

Микеланджело Буонарроти (из частной переписки, 1509 год)

– Итак, как я и предполагал, - сказал адмирал Солово, - Микеланджело возвратился - скромно, почтительно и изображая истинное раскаяние. Юлий принял его в Болонье, точнее, скульптору было позволено участвовать в мессе в церкви Сан-Петронио.

– И вознести молитвы об избавлении, должно быть, - произнес равви Мегиллах, расчесывая пальцами белую патриархальную бороду.

– Если так, они подействовали. Случившиеся на месте прислужники Юлия узнали скульптора и силой отвели к его святейшеству, как раз находившемуся за трапезой. К счастью, закуску уже подали, и норов Святого Отца отдыхал, свернувшись клубком. Конечно, были и громы, и молнии, однако Микеланджело, памятуя о моих строгих наставлениях, угомонил свой ртутный темперамент и лишь молил о прощении, преклоняя колена.

– Все равно что молить о пощаде бешеного льва, адмирал.

– Вы правы, но в данном случае в пользу скульптора говорили два фактора: во-первых, за него заступился кардинал Франческо Содерини…

– И как ныне у кардинала со здоровьем? - осведомился равви.

– Жив, хотя и облик, и достоинство его претерпели удары и поношения. "Все эти художники таковы, что, кроме своего искусства, ничего не понимают", - тут Юлий взорвался и велел слугам выставить кардинала из дворца. Это полезное предприятие притупило остроту обвинения. Во-вторых и это гораздо важнее, особенно в мире, где милосердие должно оправдывать собственное существование, - скульптор сумел предложить кое-что за прощение.

Равви, кивая, глядел сквозь Солово, должно быть, предвидя в будущем более мягкие времена.

– Мы обсудили этот вопрос с предельной осторожностью, - пояснил адмирал, - и решили, что наибольшее искушение представит обращение к стремлению Юлия к величию и памяти среди потомков. Конкретно Микеланджело взялся изваять его святейшество в виде бронзового колосса и расписать свод Сикстинской капеллы.

– Та работа, которую ему только что предложили? - спросил Мегиллах.

– Она самая… должно быть, высшее творение его таланта, все ради Юлия, все ради сохранения его имени. Понтифик забывает, конечно, что почитают и помнят исполнителя, а не заказчика, но для нас это не существенно.

– Мы-то к этому времени уже превратимся в прах, - согласился равви, прикасаясь к стоявшему перед ним блюду венецианского риса. - Но ваше предвидение, адмирал, уже принесло дивиденды: скульптор остался жив.

– И может оставаться в таком состоянии, пока его не призовут домой в соответствии с естественным ходом вещей. Микеланджело вкладывает душу и сердце в свою работу, и когда роспись свода капеллы будет закончена, Юлий не захочет, чтобы его запомнили как убийцу ее вдохновенного творца. Таково долгосрочное условие его безопасности, а при удаче и изобретательности, я думаю, он со всем справится. [Великое творение Микеланджело - роспись свода Сикстинской капеллы, - завершенное в октябре 1512 года после четырех с половиной лет сверхчеловеческого труда и свирепых перебранок с папой Юлием существует и поныне. В свое время оно позволило уцелеть своему создателю, если верить адмиралу Солово. Колосс - бронзовое изваяние в три человеческих роста - был менее удачлив: всего через четыре года он был низвергнут толпой невежественных болонцев. Скульптура перешла в собственность Альфонсо д'Эсте, герцога Феррарского, отлившего из нее огромную пушку, именовавшуюся "Ла Джулия". Однако по неизвестным причинам Альфонсо сохранил в целости шестисотфунтовую голову.]

– Ну а о том, что он видел… - проговорил равви Мегиллах, стараясь сдержать любопытство.

– Ах да, - промолвил Солово, праздно играя отражениями солнечных лучей на серебряном кубке, - о моем вопросе. Я тщательно расспросил скульптора, заставил даже составить перечень. Могу подтвердить присутствие там Зевса, Аполлона, Вотана, Августа и Лао-Цзы…