Феодорит Кирский - Сочинения

• Название: Сочинения
• Автор: Феодорит Кирский
• Жанр: Религия
• Год: 1996

---

Вопрос 20. Почему Иисус, поставив камень, сказал: се камен сей будет вам в свидение: яко сей слыша вся глаголанная от Господа, елика глагола к вам днесь (Нав. 24, 27)?

Хотя камень неодушевлен, но и неодушевленное служит свидетельством в обличение одушевленных и разумных. Притом Иисус воспользовался и древним обычаем. Ибо Иаков и Лаван, заключив договор, и холм назвали свидетелем договора. А между тем сколько пользы приносит вождь благочестивый и боголюбивый, — показывает история. Ибо сказано: работа Израиль Господеви во вся дни Иисусовы и во вся дни старейшин, елицы пожиша многи дни со Иисусом, елицы разумеша вся дела Господня, яже сотвори Израилю (Суд. 2, 7). По кончине же их Израильтяне уклонились в нечестие, что показал конец истории; и были наказаны за нечестие, потому что, лишившись Божия о них попечения, подверглись игу рабства и владычеству царя моавитского. Однако же человеколюбивый Бог, воспомнив обетования, данные отцам их, время рабства ограничил осмнадцатью годами (Суд. 3, 14).

Толкование на книгу Руфь

Вопрос 1. Для чего написано сказание о Руфи?

Во–первых ради Владыки Христа; потому что от Руфи произошел Он по плоти. Почему и божественный Матфей, пиша родословие, миновал знаменитых добродетелию жен, Сарру, Ревекку и других, упомянул же о Фамари, о Рааве, о Руфи, и даже о жени Урииной, вразумляя сим, что единородный Божий Сын вочеловечился ради всех человеков, и Иудеев, и прочих народов, и грешных и праведных. Ибо Руфь была Моавитянка, а Вирсавия противозаконно вступила в союз с царем. Раав же была блудница, но верою улучила спасение; ею же сияет и Фамарь. Не по сластолюбию имела она общение с свекором, но видя, что не хочет он сочетать с нею сына, восхитила семя, чтобы произрастить благословение. Посему после этого семени не прияла другого, но возлюбила безбрачную жизнь. Всякому же можно видеть, что и Руфь, по благочестью оставив родителей, последовала за свекровью. Сказано: рече Руфь, не буди еже оставити тебе, или обратитися мне от тебе, но идеже идеши, пойду, и идеже водворишися, водворюся: людие твои, людие мои: И идеже аще умреши, умру, и тамо погребуся: тако да сотворит мне Господь, и сия да приложит, яко смерть разлучит между мною и тобою (Руф. 1, 16–17). И говорила сие неоднократно, когда свекровь увещавала ее возвратиться к родителям. Ибо Ноемминь говорила невесткам: обратитеся дщери мои, вскую идете со мною? Или еще мне сынове во утробе моей, и будут вам мужи? Возвратитеся убо дщери мои, яко состарехся, и не буду мужу, аще же бых и рекла, яко у мене есть надежда, да буду мужу, и рожду сыны, вы ли пождете их, дондеже возрастут? и вы ли удержитеся, да не будете иному мужу? Ни, дщери мои, яко горько бысть мне паче вас, яко изыде на мя рука Господня (Руф. 1, 11–13). Не ношу я во утробе, говорит Ноемминь, чтобы дождаться вам вступления в брак с рожденными мною; не могу вступить и в замужество по старости, чтобы дожидаться вам моего брака, рождения мною детей и их возраста, потому что постиг меня Божий гнев. Поэтому, хотя и ради Владыки надлежало быть написанным сказанию о Руфи; однакоже история сия и сама по себе достаточна к тому, чтобы принести всякую пользу умеющим пользоваться подобными повествованиями; потому что описывает нам тяжкие несчастия и достохвальное терпение Ноеммини, целомудрие и любовь к свекрови невесток ея, преимущественно же Руфи, которая, по сердечному благочестью и в память супруга, престарелую и дряхлую женщину предпочла родителям. Но показывает нам также история сия и добродетель Вооза. Ибо не только с щедростью уделял Руфи плоды, но и утешал ее словами, сказав: не ходи дщи собирати на ниву ину: но зде прилепися к отроковицам моим (Руф. 2, 8). Повелев же ей и есть и пить с жателями, присовокупил: возвещением возвестися мне, елика сотворила еси со свекровию твоею по умертвии мужа твоего, и како оставила еси отца твоего и матерь твою и землю рождения твоего, и пришла еси в люди, ихже не ведала от вчера и третияго дне. Да, воздаст Господь дело твое, и да будет мзда твоя исполнь от Господа Бога Израилева, к Нему же пришла еси уповати под крилома Его (Руф. 2, 11–12). Благословение сие исполнилось, потому что прияла она полную мзду от Господа, соделавшись праматерью Благословения народов. И Вооз не только уделял ей пищу, но и сам потрудился услуживать ей, не другому велев подавать ей, но сам изготовив пряжмо[301] и хлебы, подносил ей в великом обилии; потому что Руфь, насытившись, избытки отнесла свекрови, и та с благопризнательностью воздала благословениями отсутствующему благодетелю. Ибо сказала: да будет благословен познавый тя (Руф. 2, 19); потому что насытил тощую душу, как сотворил он, сделав это, то есть, не на твою нищету воззрел он, но на Законодателя, который повелел прилагать всякое попечение о вдовицах.

Вопрос 2. Иные порицают и Ноемминь и Руфь, первую за то, что внушила, а последнюю за то, что послушалась и исполнила, то есть, спала у ног Воозовых.

Руфь, услышав сказанное свекровью: ужик есть нам муж той, и есть от ужик наших (Руф. 2, 20), припомнила великое одолжение его, и подумала, что Вооз, как родственник мужа, желает по закону вступить с нею в супружество, чтобы сохранить память умерщего. Сие видно из последующего. Сказано: рече Руфь к свекрови своей: и мне убо рече: ко отроковицам моим пристани, дондеже скончают всю, яже есть мне, жатву (Руф. 2, 21). И Ноемминь, выслушав слова сии, внушает ей спать у ног Воозовых не для того, чтобы продать красоту. Противное сему показывают слова, в каких подан совет. Она сказала: да внидеши и открыеши у ног его, и ляжеши: и той повесть тебе, яже имаши творити (Руф. 3, 4). Так доверяла она целомудрию и правдивости мужа. И дела подтвердили сказанное. По внушениям свекрови, когда все объяты были сном, Руфь легла у ног Вооза. Он спросил: кто это? Руфь напомнила о родстве с умершим. Вооз похвалил ея поступок, но не изминил целомудрию, ввести же их в супружеское общение предоставил закону. Он сказал: благословена ты Господем Богом дщы, яко разблажила еси милость твою последнюю паче первые, еже не ити тебе в след юнош, аще убогих, аще богатых (Руф. 3, 10). Поступком своим показала ты, что, не вожделению поработившись, сделала сие: иначе пошла бы к юновозрастным, рассуждая не о богатстве, не об нищете, а только об удовлетворении сластолюбию. Напротив того, пришла ты к человеку, который по летам может быть тебе отцем. Ибо сие означает слово: дщи. Даже Вооз двукратно наименовал ее сим именем. И ныне дщи не бойся: вся елика речеши, сотворю тебе: весть бо все племя людей моих, яко жена силы ты еси, и по истинне ужик есмь аз (Руф. 3, 11–12). Никто не укорит меня. И ты восхваляема всеми, и я заключу брак по родству, а не по невоздержанию. Поскольку же есть другой ближайший ужик, то прежде должно мне с ним переговорить, чтобы ему, если пожелает, вступить с тобою в брак по закону. А если не пожелает он, я возложу на тебя супружеское ярмо. Такова добродетель сего мужа! Если бы какая благообразная дева пришла к нему ночью, он сохранил бы целомудрие, и предоставил дело закону. Не ускорил он браком вопреки закону, но сделал предложение о браке ближайшему родственнику. Потом, когда отказался тот от брака, тогда уже сочетался с этою достохвальною женою. Достоин удивления и разговор Вооза с ближайшим родственником. Не прямо повел он речь о браке, но заговорил о приобретении полей. Потом, когда с удовольствием принял тот предложение сие, Вооз присовокупил слово и о браке, сказав: справедливость требует вступающему во владение полей после умершего взять себе и жену его, и чадорождением сохранить память скончавшегося. Поскольку же тот по причине брака отрекся и от предлагаемых полей, и по закону снял и отдал сапог; то Вооз поял себе в жену Руфь. А что, не сластолюбию служа, согласился вступить в супружество, видно это из произнесенных им достохвальных слов. И рече Вооз старейшинам и всем людем: свидетели вы днесь, яко пристяжах вся, яже Елимелехова, и вся елика суть Хелеонова и Маалонова от руки Ноеммини: к сему же Руфь Моавитяныню жену Маалоню поемлю себе в жену, возставити имя умершего в наследие его, да не погибнет имя умершего от братии его, и от племени его (Руф. 4, 9–10). Достойны удивления в сказанном и благочестие и точность. Не нарушаю, говорит, закона тем, что беру в жену Моавитянку; напротив того исполняю Божественный закон, стараясь, чтобы память умершего сохранилась не угасшею. Старейшины утвердили брак благословением; сказали же так: да даст Господь жене твоей входящей в дом твой, якоже Рахили и Лии, яже создаша обе дом Израилев; сотворити силу во Ефрафе, и будет имя в Вифлееме славно у всех человеков. И буди дом твой якоже дом Фаресов, егоже роди Фамарь Иуде, и от семене твоего даст ти Господь от рабы сея (Руф. 4, 11–12). Слова благословения подают мысль, что у Вооза была и другая жена. Посему старейшины упомянули вместе и о Рахили и о Лии, и присовокупили: яже создаша обе дом Израилев. Сказанное же: сотворити силу во Ефрафе, и будет имя в Вифлееме славно у всех человеков, предвещает то спасительное рождение, чрез которое Вифлеем соделался славен у всех людей. Упомянули же о Фамари потому, что и она, быв иноплеменницею, родила Фареса, от которого ведут свой род Царь Давид и его Потомок и Владыка, Сын и Господь. От Руфи же родился Овид, отець Иессея, который родил Давида. Женщины, привесшия Ноеммини младенца Овида, сказали: благословен Господь, иже не рассыпа ужика твоего днесь: прозовется имя твое во Израили: и будет тебе во обращающего душу (Руф. 4, 14–15). А сие по буквальному разумению означает утешение Ноеммини, по самой же истине — обращение вселенной. Ибо отсюда процвело спасение вселенной.