Сергей Борич - За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса

• Название: За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса
• Автор: Сергей Борич
• Издательство: Попурри
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-985-15-0612-1, 978-0-306-81584-3

Эта нашумевшая книга представляет собой захватывающий бизнес-роман, события которого происходят в Силиконовой долине, Голливуде и Вашингтоне и описываются с точки зрения главного героя — исполнительного директора компании «Apple», благополучно обитающего в точке пересечения этих трех миров.

Вымышленный Стив Джобс (в миру Дэниэл Лайонс) — главный редактор журнала «Forbes», писатель. Лауреат двух самых престижных национальных премий в области художественной литературы и премии журнала «Playboy» за лучшее произведение в жанре фантастики. По итогам конкурса, объявленного изданием «Granta» в 1996 году, был назван лучшим молодым романистом Америки. Его суперпопулярный интернет-блог «Секретный дневник Стива Джобса» (fakesteve.blogspot.com) послужил основой для написания этой книги. Среди постоянных посетителей блога были замечены Билл Гейтс и настояший Стив Джобс, который отозвался об этом ресурсе как о «довольно прикольном».

---

— Стив, что бы там ни было, успокойся. Хорошо? Успокойся и забудь.

Но я ничего не могу с собой поделать. Я встаю и говорю:

— Леди, позвольте сказать вам пару слов. Я вырос в этой Долине. И у нас здесь не принято, чтобы кто-то со стороны приезжал и разговаривал с нами подобным образом. Вы видите людей, собравшихся в этой комнате? Мы создаем вещи. Ну, за исключением пары присосавшихся паразитов. Но я говорю о большинстве. Мы инженеры. Мы те самые люди, которые своими руками создали этот долбаный интернет. Вы это понимаете? Лично я прошел уже все огни и воды. Меня увольняли из моей же собственной компании. Я пережил рак. Я изобрел iPod. И я вас не боюсь. Позвольте высказаться откровенно. У меня пять миллиардов долларов. Если вы хотите получить часть этих денег, то надо прийти и попросить. Не потребовать, а попросить, как это делал ваш муж и все остальные. Вам это понятно?

— Ну что ж, — говорит она, — благодарю за приятную беседу. Знаете, у нас в Вашингтоне есть такая вещь, которая называется этикетом. Слышали об этом?

— А у нас в Калифорнии, — отвечаю я, — есть такая вещь, как аэробика. Вам это тоже не мешало бы знать, потому что, откровенно говоря, у вас слишком жирная и отвислая задница. Точнее говоря, трудно даже сказать, что это одна задница, потому что она больше похожа на два мусорных мешка, наполненных овсяной мукой. Я серьезно.

Лицо у нее начинает дрожать. Я готов поклясться, что стоящий рядом Билл еле сдерживается от смеха. Все остальные молчат.

Наконец, в дальнем конце стола поднимается Т. Дж. Роджерс и начинает медленно хлопать в ладоши. К нему присоединяются и некоторые другие. Вскоре уже все собравшиеся аплодируют и скандируют: «Стив, Стив, Стив». Кроме Дерра, разумеется, который находится в полной прострации, так как только что развеялись все его надежды занять пост Госсекретаря.

Клинтоны и Сорос направляются к дверям, а Дерр семенит за ними, извиняясь и упрашивая их остаться, на что Хиллари отвечает:

— Катись ты, козел, и больше никогда не звони мне.

В дверях Хиллари показывает всем нам поднятый палец. Мы хохочем и отвечаем ей тем же. Спасибо, леди, за то, что приехали к нам в Калифорнию. Милости просим в любое время!

Мы выходим из дома мимо Дерра, который стоит в фойе совершенно разбитый. Ведь ему так хотелось стать членом кабинета. Дерр фальшиво улыбается нам и говорит:

— Спасибо, ребята, что пришли. Всегда рад вас видеть.

Подойдя к своей машине, я вижу, что кто-то, проходя мимо, сделал ключом царапину на двери. Без шуток! Я уверен, что это кто-то из Клинтонов, скорее всего, Хиллари. Жирная задница.

35

Не успеваю я отъехать и на милю, как звонит мобильный телефон. Это Том Боудитч. Он уже узнал, что произошло.

— Малыш, — говорит он. — Ты сам себе злейший враг. Тебе это известно? Ты умудрился еще больше усугубить положение.

Я слышу, как рядом с ним играет музыка. Слышен девичий визг и кто-то кричит по-русски.

— Ты где? — спрашиваю я.

— На Черном море, неподалеку от Сочи. Я на своей яхте. — Посудина, которую Том называет яхтой, представляет собой громадный корабль длиной почти в сто метров. Она обошлась ему в сто миллионов долларов. Русских девушек она привлекает не меньше, чем свет лампы ночных мотыльков.

— Тебе нужен адвокат, — продолжает он. — У меня на примете есть один.

По его словам, этот парень из Нью-Йорка представлял в судах интересы многих банкиров и биржевых аналитиков, которые сели в лужу после краха интернет-компаний. Он также консультировал Марту Стюарт и некоторых руководителей компании «Enron». Он берется только за дела особой важности и при этом всегда остается за сценой.

— Поверь мне, — говорит Том, — лучше его не найдешь. Он вел дело Джона Готти. Дональд Трамп постоянно обращается к нему, чтобы тот уладил очередное дело о сексуальных домогательствах.

— Я еще удивляюсь, как он находит время на все остальное.

— Мне это тоже удивительно. Послушай, будь готов раскошелиться, потому что этот парень стоит бешеных денег. Но, как я уже сказал, он самый лучший. Это чистый дьявол. У него мертвая хватка. Он вырос в Бронксе, и может даже мешок с битым стеклом оттрахать так, что тот стонать будет.

— Обязательно захвачу такой мешок на встречу с ним.

— Он сам к тебе приедет. Я уже послал за ним свой самолет. Он помешан на секретности, поэтому заедет к тебе домой, а не в офис. Согласен? И не говори потом, что я тебе не помогал.

Этого парня зовут Бобби ди Марко. Да, именно Бобби, а не Роберт или Боб.

— Некоторые зовут меня Бобби Ди, — говорит он и долго трясет мою руку, не давая возможности вырваться.

Ему под пятьдесят, ростом он едва ли больше 165 см, и в ширину почти такой же. Его черные волосы гладко зачесаны назад, а на лице красуются большие усы, как у Херальдо Риверы. На Бобби синий костюм, по-видимому, очень дорогой, и от него сильно пахнет туалетной водой. В руках алюминиевый чемоданчик с замком.

Он называет меня «мистер Джоубс». Это одна из вещей, которые меня раздражают больше всего. Неужели я еще недостаточно известен? Неужели еще есть люди, которые не знают, как правильно произносить мою фамилию? Если этот парень так хорош, то почему он не побеспокоился о том, чтобы узнать мое имя?

Я вежливо объясняю ему:

— Моя фамилия Джобс.

— Ладно, — говорит он. — Отлично.

Короче говоря, он мне уже не нравится. Но кто говорил, что он мне должен нравиться? Я задаю ему свои обычные вопросы, как и любому, кого принимаю на работу: «Сколько раз вы употребляли ЛСД?» и «В каком возрасте вы потеряли невинность?»

— Оставим это, — отвечает он. — А теперь послушайте. Я тут все проверил. Мне неприятно говорить вам это, но у правительства есть все поводы возбудить против вас дело. Не слишком большое, но все же дело. Вполне достаточное, чтобы упрятать вас за решетку.

Он рассказывает мне, как будет выглядеть вся процедура. Как и в деле Марты Стюарт, они вызовут меня на допрос и будут засыпать вопросами, стараясь поймать меня на лжи.

— Это называется «уличение в лжесвидетельстве», — говорит он. — Марта как раз на этом и попалась. Но вы не беспокойтесь. Я буду рядом с вами. Мы так не влипнем. Самая главная ошибка Марты состояла в том, что она пошла на допрос без адвоката, полагая, что с этими сволочами можно беседовать как с людьми. Сразу же усвойте себе: это не люди, и то, что они делают, не имеет никакого отношения к справедливости и правосудию. Это дикая банда сукиных сынов — прошу прощения, — свора диких хищников, готовых затоптать вас, чтобы заработать себе имя. Я это знаю, потому что в свое время и сам был таким. Вы смотрите по телевизору передачи о дикой природе, например, о заповеднике Серенгети или чем-то подобном? О хищниках и их жертвах? Так вот, это то же самое. И здесь не ставится вопрос, хорошо это или плохо. Дело не в законе и не в справедливости. Эти люди — хищники. Они объявили на вас охоту. Понятно?

— Встреча с вами очень поднимает настроение, — говорю я.

— Бросьте. Вы должны улыбаться! У нас все получится значительно лучше, чем у Марты. Она провела пять месяцев в тюрьме и пять месяцев под домашним арестом. У вас даже в худшем случае будет что-то одно из двух. Либо пять месяцев дома в наручниках, либо пять месяцев в тюрьме, но без наручников.

— Да что вы говорите? Всего пять месяцев? Ну, теперь-то я спокоен. И сколько вы с меня за это возьмете?

— Я уже говорил об этом с Томом. Если вам нужен тот, кто будет только поддакивать, наймите Ричарда Симмонса или обратитесь к своим подхалимам-юристам в «Apple». Если же вы хотите правды, то обращайтесь ко мне.

Он рассказывает, что мне надо как можно дольше всячески уклоняться от встреч с Дойлом и бесед с его сотрудниками, если рядом со мной нет ди Марко и полусотни других адвокатов. Я отвечаю, что Дойл, на мой взгляд, абсолютный слабак, но он возражает:

— Нет, тут вы ошибаетесь. Дойл очень, очень умен. А этот его молодой помощник Уильям Пук не просто умный, но еще и опасный и злой, как черт.

— Возможно, вы еще не заметили, — говорю я, — что я и сам не дурак.

Бобби кашляет себе в ладошку и говорит, что нам уже пора обсудить стратегию. Он начинает объяснять мне план действий, но я обрываю его и излагаю свое видение стратегии:

— Прежде всего, нам надо признать, что Соня и Зак действительно занимались левыми делами и, возможно, даже заслуживают тюрьмы. Но какое это имеет отношение ко мне? Вы видите здесь какую-то связь? Лично я не вижу. Да, они выделяли мне опционы. Но, если уж на то пошло, я оказался жертвой. Они втянули меня в эту историю. Правильно? Я не подписывал ни одного документа. Там стоят только их подписи.

— Хорошо, — говорит он. — Ход ваших мыслей мне нравится.