Джоан Флетчер - Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой

• Название: Клеопатра Великая. Женщина, стоящая за легендой
• Автор: Джоан Флетчер
• Издательство: М.: ACT: Астрель, 2011.- 478, [2] с.
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-32606-6, 978-5-17-069487-7, 978-5-271-32605-9, 978-5-17-069496-9

Клеопатра.

Едва ли не самая известная женщина в мировой истории.

Легенды, которые рассказывают о ней, настолько противоречивы, что их можно счесть ложью или поэтическим преувеличением.

Так какой же была Клеопатра в действительности?

Слабой правительницей, попавшей в жернова непростой эпохи, — или умным, циничным политиком, готовым ради независимости Египта на все?

Была ли она так красива, как принято считать?

И наконец, покончила ли она с собой — или была убита?

Книга доктора Джоан Флетчер не только развенчивает многие легенды о Клеопатре, но и раскрывает тайны великой царицы.

Joann FletcherCLEOPATRA THE GREAT THE WOMAN BEHIND THE LEGEND_{Печатается с разрешения автора и литературных агентств Intercontinental Literary Agency и Andrew Numberg.© Joann Fletcher, 2008 © Перевод. И.В. Александров, 2010 © Издание на русском языке AST Publishers, 2010В оформлении обложки использованы работы, предоставленные фирмой Fotobank}

---

В то время как Октавиан явно не преуспел как представитель династии, род Антония был плодовитым и многочисленным. На Востоке его внучка, полукровка-азиатка по имени Пифодорида, вышла замуж за его бывшего вассального царя Полемона I Понтийского, а затем за Архелая Каппадокийского. На Западе внук Антония, Клавдий, и правнуки Калигула и Нерон стали императорами и преемниками Октавиана и Тиберия.

При их правлении возродилось восточное великолепие, и снова пошли слухи, что Александрия станет столицей империи вместо Рима. Калигула возродил память о своем прадеде и приказал доставить из Александрии обелиск, установленный Клеопатрой в честь Антония, и установить в Риме рядом с центром поклонения Исиде (ныне он находится на площади Святого Петра рядом с Ватиканом). При Калигуле культ Исиды получил государственное признание после его жестокого подавления предшествовавшим режимом. Калигула также продвигал идею о своей божественности, основанной на мистериях, связанных с культом Исиды, и даже хотел жениться по-птолемеевски на своей сестре. Как поклонник Александра Великого он возложил щедрые подношения к его саркофагу и взял себе его золотой нагрудник, а когда принимал заморских царей, надевал диадему, очень напоминавшую царскую птолемеевскую.

Откровенно неримское поведение послужило одной из причин убийства Калигулы. Его преемником стал внук Антония, Клавдий, который, продолжая поддерживать культ Исиды, построил замысловатый алтарь, украшенный изображениями Исиды и священных быков. Военный трибун Клавдия — Гай Стертимий Ксенофон — также являлся жрецом Исиды и Сераписа. И хотя Октавиана и всех его ближайших родственников кремировали по римскому обычаю, а урны с их прахом установили в семейном мавзолее, там же нашлось место и для саркофагов, когда кто-либо из членов императорской семьи изъявлял желание быть по-египетски забальзамированным.

Египетское влияние продолжало распространяться в Риме под влиянием таких придворных, как Херемон, бывший библиотекарь в Александрии и эксперт по египетской цивилизации; сочинения «Агугжтлака» («История Египта») и книги об этой стране вызывали все больший читательский интерес. Будучи известным историком и автором работ по этрусской и карфагенской истории, Клавдий сам приступил к написанию современной истории Рима начиная с убийства Цезаря в 44 году до н. э., но его бабка Ливия настоятельно посоветовала ему опустить события, предшествовавшие 30 году до н. э., и любое упоминание о Клеопатре, ибо даже как император «он видел, что о событиях более ранних правдивый и свободный рассказ уже был невозможен»[673]. При том что сторонницей цензуры являлась мать Клавдия — Антония, дочь триумвира Антония от Октавии, — его дочь от Клеопатры делала все возможное, чтобы сохранить наследие своих родителей, ибо Клеопатра Селена была «в полном смысле маминой дочкой»[674].

Хотя многим историкам хочется верить, что всех троих детей Антония и Клеопатры пощадили, поскольку Октавиан вроде бы «впоследствии поддерживал их и заботился о них, как о близких родственниках, сообразно с положением каждого»[675], упоминания об участии семилетнего Птолемея Филадельфа в триумфе 29 года до н. э. не встречаются, а это вполне может означать, что он не пережил своей первой холодной зимы в Риме. Александра Гелиоса также последний раз видели во время триумфа, поскольку он, вероятно, умер, «не достигнув возраста, когда разрешалось идти на военную службу и жениться»[676]. Его нареченную Иотапу, теперь оставшуюся невостребованной, отправили обратно к ее отцу Артавазду, который был прощен Октавианом и стал вассальным царем Армении. Саму же Иотапу выдали за другого вассального царя Коммагены.

Единственного оставшегося в живых ребенка Клеопатры, одиннадцатилетнюю дочь Клеопатру Селену, отправили жить со святейшей Октавией, на чьем попечении находились ее двое сыновей от первого брака, ее две дочери от Антония — две Антонии в возрасте от девяти и шести лет — и тринадцатилетние Юл, Антоний и оставшийся сын Фульвии, после того как Октавиан обезглавил его старшего брата Антилла. Детей растили и воспитывали для создания политических союзов, и на Селену распространялись планы Октавиана относительно Северной Африки. Ее обручили с царевичем Юбой, жившим в Риме с тех пор, как Цезарь привез его из Северной Африки четырехлетним ребенком, он получил римское гражданство, был наречен Гаем Юлием Юбой, остался у Цезаря и, возможно, встречался с Клеопатрой VII во время ее пребывания в Риме. Затем, проживший какое-то время в доме Октавии, царевич был сделан вассальным царем Мавритании и Нумидии в 25 году до н. э. и женился на Селене.

Официально Селена стала царицей Мавритании и Нумидии, но еще раньше на церемонии пожалований она получила от родителей Киренаику. После того как из всех детей Клеопатры VII Селена одна осталась в живых, она могла считать себя правительницей Египта по рождению. Как наследники всей Северной Африки — в теории, а не на практике — Юба и Селена правили своим царством из приморской столицы Иол. Они переименовали ее в Кесарию (ныне Шершель), и своим новым названием город мог быть в равной мере обязан и Цезарю, и Октавиану. Супруги воссоздали двор Клеопатры в роскошном дворцовом комплексе с великолепной мозаикой, облицованными мрамором стенами и полотнищами богатой пурпурной ткани, выработанной на фабриках Юбы в Могадоре. Дворец украшали резные изображения сфинксов, бронзовые фигуры Диониса и светильники в александрийском стиле. Много статуй привезли из Египта, в том числе полуторатысячной давности статуи фараонов Тутмоса I и Тутмоса II, гигантский урей со змеей и голову Амона, вероятно, вытесанную из камня в Фивах, чтобы увековечить династическую связь между Александром и его божественным отцом.

Среди экспонатов своеобразной галереи предков находились великолепные мраморные бюсты Юбы с очень красивым лицом и вьющимися волосами и скульптурные портреты столь же привлекательной Селены, передающие ее преданность и любовь к родной стране. Унаследовавшая любовь Клеопатры к жемчугу и ярким нарядам, Селена в память о матери переняла и ее прическу «арбуз», правда, добавив к ней такую деталь, как завитки в форме улиток, обрамлявшие ее несколько полноватое лицо.

Кроме того, в этой галерее имелась скульптура Птолемея I и базальтовая статуя последнего верховного жреца Мемфиса Петубастиса III, троюродного брата, близкого к царской семье. На статуе была выбита дата смерти шестнадцатилетнего жреца — 31 июля 30 года до н. э., когда его, как и единоутробного брата Цезариона и сводного брата Анти-лла, убили по приказу Октавиана.

Но самым замечательным произведением в этой экспозиции было большое мраморное изваяние самой Клеопатры. Абсолютно не похожий на мягкие и кроткие портреты царицы, выполненные во время ее пребывания в Риме в молодые годы, «скульптурный портрет в накидке передает совершенно иной образ Клеопатры VII»[677]. Ваятель изобразил энергичную женщину, чьи последующие достижения прославлялись дочерью, вероятно, заказавшей этот портрет. Из-под края накидки на голове виднеются уши с проткнутыми мочками для сережек, по-видимому, похожих на те с ее знаменитыми жемчужинами. Пучок вьющихся волос над бровью очень напоминает локон на голове Александра Великого также из Северной Африки римского периода. Очевидно, так Селена подчеркивала родственные отношения своей матери со знаменитым предком их династии. В самом деле, это лицо Клеопатры с крупным, но красивым носом кажется таким мужественным, что кое-кто считает его лицом мужчины. Если учесть большое сходство данного скульптурного портрета с мужеподобными изображениями Клеопатры на монетах, а также многозначительные события, приведшие к его созданию, нет ничего удивительного в подобной интерпретации.

Новый двор начал изготовлять серебряные изделия такого же изумительного качества. Примером может служить великолепное серебряное блюдо с фигурой женщины, вполне возможно, самой Селены. Локоны у нее над бровью «уложены в бог весть какую прическу»[678], похожую на ту, что у скульптурного портрета ее матери, выполненного в мраморе. Проткнутые уши также виднеются из-под головного убора Александра из слоновьей кожи со всеми атрибутами птолемеевского Египта от систра и кобры до рога изобилия. Полумесяц как символ Селены соединялся с изображением Гелиоса в память о ее брате Александре Гелиосе, а лира, виноградные гроздья и сосновые шишки Диониса вместе с палицей и колчаном Геракла — как дань уважения ее отцу Антонию.

Как Антоний и Клеопатра, Селена и Юба несли в массы политическую идею посредством своих монет: царя Юбу чеканили на одной стороне, а царицу Селену — на другой.

По ее портретам можно судить, что она «унаследовала сильно выдающийся вперед нос матери, но в то же время складывается впечатление, что она была красивее Клеопатры VII»[679] или по крайней мере не выглядела столь устрашающей. На монетах Селены можно видеть полумесяц, символизирующий Исиду, египетский систр, корону с двойным оперением и солнечным диском, а также крокодила как характерную эмблему Египта. Селена и Юба, конечно, содержали живых крокодилов в большом столичном храме Исиды, украшенном статуями богини, чей культ имел достаточно широкое распространение. Некоторые детали этого культа великолепно описаны в единственном целиком дошедшем до нас известном римском «романе» «Метаморфозы», написанном романизированным жителем Северной Африки (современного Алжира) во II веке н. э.