Роман Янкин - Большая книга ужасов 31

• Название: Большая книга ужасов 31
• Автор: Роман Янкин
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-48855-1

«Стоящий за шторой»

Никогда не знаешь, к чему приведет беспечность, но иногда ее последствия ужасны… Данька и Катька совсем не предполагали найти мерзкую мумию в старом тайнике. По неосторожности друзья оживили ее, и на свободе оказался злобный монстр. Теперь давние слухи о пропаже животных и нападении на людей могут снова стать действительностью…

«Тайна черного озера»

Кошмары. Они преследуют Злату в старом особняке, где она проводит остаток каникул. От жутких видений девочка почти каждую ночь просыпается с криком… Может, в этом виновато таинственное озеро со странной непроницаемо-черной водой, которое Злата видела около дома? И однажды во сне она узнает его тайну: если прольется кровь трех дев, на свободе окажется древнее зло. Два таких случая уже произошли. Не хватает последней жертвы…

«Подарок тьмы»

В одном странном магазине Рада получила в подарок набор карандашей и не ожидала ничего особенного. Ими девочка нарисовала чудесный пейзаж, но за ночь он изменился! Ее рисунок превратился в пугающую картину, при взгляде на которую бросало в дрожь… Рада решает избавиться от страшного подарка и с ужасом понимает – против своей воли хочет рисовать новыми карандашами и дальше!

---

– А мне так хотелось, чтобы ты здесь училась, – печально посмотрела на меня бабушка.

– Бабуль, не сердись, – я поняла, что перегибаю палку, и примирительно чмокнула ее в щеку.

– Ты же знаешь, что я на тебя никогда не сержусь, потому что ты – моя радость! И в прямом, и в переносном смысле! – улыбнулась бабушка.

– Знаю, – сказала я, ведь своим именем я была обязана именно ей.

Незадолго до моего появления на свет бабуля, которая тогда, конечно, еще только собиралась таковой стать, поставила моих родителей перед фактом, что девочку, то есть меня, следует назвать Радой.

– Рада? – с откровенным сомнением в голосе переспросил папа, у которого в запасе уже было приготовлено для меня несколько имен.

– А что вас, собственно, смущает? – поинтересовалась бабушка.

– Ну, не знаю… По-моему, этим именем в мелодрамах обычно называют каких-нибудь роковых цыганских красавиц, – неуверенно высказалась мама. – Во всяком случае, мне так кажется…

– Вот именно. Тебе кажется, – заявила бабуля. – Потому что Рада – это древнейшее славянское имя, в переводе означающее радость.

Так я стала Радой. И принялась радовать бабулю уже самим фактом своего существования. А заодно своими способностями к рисованию. Их бабушка каким-то непостижимым образом усмотрела еще в моих первых каракулях, которые я изобразила оранжевым маркером на серебристо-белых обоях в своей комнате.

– Это талант! – убежденно сказала она.

– Это хулиганство! – не менее убежденно возразил ей папа.

– Не думаю, что ты можешь об этом объективно судить, – возразила бабушка тоном, не терпящим возражений. – Ты очень далек от всего, что связано с живописью!

– И нисколько от этого не страдаю, – парировал папа. – Меня вполне устраивает профессия стоматолога.

– Просто наши генетические способности к изящным искусствам решили на тебе отдохнуть, – с иронией произнесла бабушка, которая уже много лет преподавала графику в художественной академии. – Но, к счастью, у моей внучки они уже начали проявляться.

Таким образом, моя судьба была решена. Я успешно окончила художественную школу, но, вопреки моим наивным ожиданиям, особо расслабиться мне так и не удалось. По той причине, что в прошлом году бабушке предложили возглавить одно продвинутое учебное заведение для особо одаренных детей при академии, где она до недавнего времени работала. В новый специализированный лицей принимали учащихся с тринадцати лет, и они – в случае успешного его окончания – могли вне конкурса поступить в академию. Что касается меня, то рисовала я действительно довольно-таки неплохо. Но к юным дарованиям себя никогда не причисляла, поскольку знала многих ребят, работавших и красками, и карандашом куда лучше меня. Но вдохновленная самыми благородными педагогическими идеями бабуля мнением любимой внучки совсем не заинтересовалась, хотя обычно потакала всем моим капризам. Даже самым дурацким. Правда, в данном случае никакие приведенные мной доводы не сработали. И это ввергло меня в состояние шока. Вернее, в состояние шока под номером один. Потому что дальше последовало состояние шока номер два. Оно было вызвано видом обязательной формы для учащихся. С тоской посмотрев на приталенный голубой пиджак с аккуратным воротничком из синего бархата и плиссированную юбку-шотландку, я мысленно прослезилась и попрощалась со своими любимыми потертыми джинсами, рубашкой в сине-белую клетку и ярко-красным джемпером с изображением Дональда Дака, в которых я так любила ходить в старую школу.

Но это было еще не все!

Состояние шока номер три заключалось в сногсшибательной информации о том, что жить мне отныне предстояло у бабушки, дом которой находился неподалеку от моего будущего места учебы.

– Ничего страшного! – рассудительно изрекла бабуля в ответ на слабо аргументированные протесты родителей. – Она же не в дальние страны уезжает. Выходные и каникулы будет проводить дома.

– Вообще-то, я мог бы и сам отвозить ее… – попытался возразить папа.

– Практически на другой конец города? Туда и обратно? Каждый день? – усмехнулась бабушка. – Да вы в пробках с ума сойдете!

– Но, вообще-то, еще и метро существует, – нерешительно произнесла мама.

– Метро с последующей пересадкой на троллейбус? – воззрилась на нее бабушка. – Чтобы бедная девочка по два часа в день тратила на дорогу?

Обо всем этом я вспоминала, пока плелась следом за бабушкой по лестнице, искоса поглядывая на висевшие на стенах копии полотен известных художников и чувствуя, как мной начинает стремительно овладевать какое-то очень неприятное чувство, больше всего похожее на приглушенный и необъяснимый страх. С каждой ступенькой непонятное ощущение становилось все более отчетливым и тревожным. А уж когда мы оказались в просторной рекреации второго этажа, меня вдруг охватил такой ужас, которого я не испытывала еще ни разу в жизни! На какое-то мгновение мне даже показалось, что мой страх был живым. И источник его находился совсем рядом! Возможно, за этой дверью, в паре метров от меня. И я отчетливо, до мельчайших подробностей представила себе нечто невероятно огромное, заполняющее собой все окружающее пространство и при этом совершенно бесформенное, больше всего похожее на противный черный студень, извергающее из своих глубин мерзкие пульсирующие конечности, которые змеевидными ручьями струились по полу. Прямо к двери, рядом с которой я в этот момент оказалась. Тупо застыв на месте, словно превратившись в одно из гипсовых изваяний, силуэты которых смутно белели в глубоких темных нишах длинного коридора, я стояла и слушала гулкое биение своего сердца. И еще я чувствовала, что при всем желании не смогу сдвинуться с места, словно подошвы моих кроссовок внезапно налились свинцом…

– Рада, с тобой все в порядке? – вывел меня из оцепенения спасительный голос бабушки, которая, уже успев оказаться в противоположном конце коридора, громко щелкнула выключателем, повернулась и обнаружила, что я успела от нее заметно отстать. – Что это ты там застыла?

По всему периметру потолка, весело замигав лимонным светом, одна за другой начали оживать трубки неоновых ламп, и я с облегчением почувствовала, что так внезапно охвативший меня ужас начинает улетучиваться.

– Все нормально, бабуль, просто на репродукции засмотрелась, – отозвалась я и энергично тряхнула головой, окончательно разгоняя неприятные ощущения.

– В таком случае можешь взглянуть, где тебе с завтрашнего дня предстоит учиться, – кивнула вполне удовлетворенная моим ответом бабушка и потянула на себя створку ближайшей двери. – Большинство уроков – и по общеобразовательным предметам, и по специальным – будут проходить в этом классе.

Я с любопытством заглянула в просторное помещение, которое по площади вполне могло потянуть на небольшой спортивный зал, но кроме этого ничего особо примечательного не заметила.

– Размеры очень даже впечатляют, – протянула я, войдя в класс и оглядываясь. – Занятия по физкультуре, наверное, тоже здесь проводятся?

– Не пойму, как в таком тщедушном ребенке умещается столько иронии? – в тон мне поинтересовалась бабушка.

– Я не тщедушный ребенок, а гармонично развитая личность, рост которой равен ста шестидесяти сантиметрам при весе в пятьдесят килограммов, – обиженно возразила я.

– Ладно, развитая личность, не умничай, пожалуйста, – начала бабушка, но продолжить не успела, так как из коридора неожиданно долетел какой-то странный звук. Больше всего он напоминал воронье карканье, за которым тут же последовал грохот упавшего предмета, сопровождаемый гулким стуком резко захлопнувшейся двери.

Выскочив вслед за бабушкой в коридор, я увидела уже знакомую мне Арину Родионовну. Тезка знаменитой пушкинской няни стояла посреди коридора со шваброй наперевес.

– Что тут у вас происходит? – с изумлением глядя на воинственно настроенную уборщицу, поинтересовалась бабушка.

– Ворона… – кратко сообщила Арина Родионовна и, кивнув в сторону закрытой двери, с размаху опустила швабру на пол.

– А немного подробнее можно? – поинтересовалась бабушка, поспешно отступив в сторону от взметнувшихся с паркета брызг мыльной воды.

– Отчего же нельзя? – Женщина вновь бросила настороженный взгляд на дверь. – Едва я дверь отворила, как оттуда ворона вылетела. Прямо на меня. Я с перепугу даже ведро выронила, но шибко-то не растерялась – шваброй замахнулась! Так она, окаянная, на дверь взлетела! Уселась там, злобно на меня поглядывает, крыльями хлопает, да еще и каркает… Ну, я швабру-то еще разок подняла и наподдала ей – только перья в стороны полетели! Теперь главное – ее оттуда восвояси выдворить надо…

– Каким образом? – растерянно полюбопытствовала бабушка, которой, насколько мне было известно, явно не хватало практического опыта в искусстве изгнания ворон из закрытых помещений.