Эльза Вернер - Мираж

• Название: Мираж
• Автор: Эльза Вернер
• Издательство: книжная фабрика «Глобус»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-7754-0

В книгу Э. Вернер вошло два произведения. Это своего рода психологические драмы, где изображены очень разные, но очаровательные и умные женщины, сильные и смелые мужчины, которые ради любви, дружбы и счастья близких людей готовы пожертвовать собственным счастьем и даже сознательно уйти из жизни.

В романах еще раз подтверждена непреложная истина: искренность и бескорыстие не могут ужиться с завистью и корыстолюбием.

---

— Так вы полагаете, что я буду обязан единственно великодушию господина Эрвальда, если не потеряю дочери? — раздраженно проговорил Осмар. — Правда, этот человек буквально околдовал ее, но чары потеряют силу, когда он уедет, и у меня есть наготове средство, чтобы заставить ее забыть это ребячество.

— Вы подразумеваете Марвуда? Вы подали ему надежду?

— Я дал ему слово с оговоркой, что он должен добиться согласия Зинаиды.

— Осмар, не принуждайте дочери к браку! — медленно проговорил Зоннек. — Это плохо кончится.

— Отчего? Марвуд — джентльмен.

— В этом я не сомневаюсь, но он и Зинаида — противоположности, которые никогда не сойдутся. Она будет несчастна с этим ледяным, надменным человеком, не способным понять ее натуру и питающим к ней лишь холодное, вялое, будничное чувство.

— Которое продержится всю жизнь, тогда как так называемая романтическая любовь сгорает быстро, как солома. Зинаида создана для того, чтобы играть блестящую роль в обществе, и я желаю видеть мою дочь на подобающем ей месте. Она преодолеет горе и забудет свою девичью мечту.

— Может быть, но она потребует от жизни не только блеска и богатства, которые для нее не новость, она захочет счастья. Зинаида — не кроткое, мечтательное существо, каким она кажется вам и всем; глубоко в ее душе дремлет страсть, которая может стать для нее гибельной, если она будет связана узами несчастного брака. Еще раз прошу вас, не принуждайте ее! Вы раскаетесь в этом.

— Само собой разумеется, я не собираюсь принуждать дочь, но убежден, что она уступит доводам рассудка, когда стихнет первое горе разлуки. Я тоже знаю эту скрытую страстность в ее характере и еще вчера убедился в ее существовании; потому-то я и считаю необходимым заблаговременно направить ее на спокойный, верный путь. Кто из нас не хоронил юношеской мечты и не был вынужден мириться с жизнью и брать ее такой, какой она есть? И мою дочь я не могу оградить от этого. Я имею в виду только ее счастье. — Консул говорил спокойно и решительно; было ясно, что он не уступит и что власть прежде обожаемой дочери кончилась. — Довольно об этой несчастной истории! — продолжал он, возвращаясь к обычному сердечному тону. — Не будем делать разлуку еще тяжелее. Что бы ни случилось, мы с вами всегда останемся старыми друзьями.

Он протянул Зоннеку руку, и тот пожал ее, но подумал с подавленным вздохом:

«Бедная Зинаида!»

14

В гостинице уже два дня шла ожесточенная война.

Ульрика довольно скоро оправилась от оглушившего ее удара и теперь делала, что могла, чтобы отравить жизнь жениху и невесте. Первая гроза разразилась тотчас по возвращении из Карнака, как только она осталась наедине с невесткой. Ульрика рвала и метала, на все лады доказывая вдове брата, что вторично выходить замуж — с ее стороны преступление. Зельма храбро защищалась потоками слез и не соглашалась взять назад слово, а затем, непосредственно после этой сцены, скрылась под защиту жениха, который самым убедительным образом объяснил своей неприятельнице, что ее власти пришел конец. Ульрика и сама знала это, но рассчитывала на слабохарактерность невестки и на силу долголетней привычки. Однако Зельма, только что узнавшая счастье и любовь, была не настолько безвольной, чтобы допустить тотчас отнять их у себя.

В это чудное, солнечное рождественское утро счастливый жених сидел на террасе с Эльрихом, у которого тоже была превеселая физиономия. Он имел полное основание быть довольным переменой обстоятельств: доктор обращался с ним очень хорошо и защищал его от Ульрики Мальнер, которая постоянно покушалась отомстить перебежчику.

— Зельмы все еще нет, — сказал Бертрам, бросая нетерпеливый взгляд вверх на окна. — Очевидно, ей опять читают проповедь. Если через пять минут ее не будет, я пойду за ней.

— Ее золовка все еще интригует против помолвки, которой не сумела помешать, — заметил Эльрих.

— Если бы это касалось только меня, — засмеялся доктор, — пусть бы забавлялась; все равно это ей не поможет. Но она безбожно мучит мою невесту, так что я должен положить этому конец.

— Как же вы это сделаете?

— Очень просто: мы уедем.

— Вместе с Ульрикой Мальнер?

— Боже избави! Мы сдадим ее на пароход и отправим прямо в Мартинсфельд.

Эльрих с восторгом посмотрел на человека, который планировал такой геройский подвиг и, без сомнения, был в состоянии выполнить его.

— Однако пять минут прошло, я пойду, — сказал Бертрам, но ему не пришлось идти, потому что Зельма наконец появилась в сопровождении золовки.

Лицо последней, как всегда теперь, заставляло опасаться грозы. Она не удостоила заметить Эльриха, позволившего себе робко поклониться, оставаясь на приличном расстоянии, и направилась прямо к доктору. Но тот быстро прошел мимо нее навстречу своей невесте.

— Доброе утро, моя дорогая! С веселым праздником! — нежно проговорил он и, обняв ее, поцеловал.

Зельма ярко вспыхнула от счастливого смущения, а Ульрика, вздернув нос, негодующе заметила:

— Это неприлично!

— Что неприлично? — спокойно спросил доктор.

— То, что вы целуете Зельму среди сада и при людях.

— В Мартинсфельде это, действительно, было бы неприлично, — согласился Бертрам с серьезнейшим видом. — Но мы на берегах Нила, а у египтян было принято, чтобы жених при всех целовал невесту. Надо следовать местным обычаям.

Ульрика сочла унизительным для своего достоинства что-нибудь ответить; она только раскрыла свой зонтик, притом так порывисто, что он затрещал.

— Мне надо поговорить с вами, — сказала она. — Зельма знает о чем.

— Да, Адольф, Ульрика хочет предложить тебе один план, — сказала Зельма и, судя по ее испуганной физиономии, можно было заключить, что она очень боится этого плана.

— Я всецело к вашим услугам! — поклонился доктор. — Вы знаете, с каким особенным удовольствием я исполняю все ваши желания.

— Я не стану мешать, — сказал Эльрих, собираясь уйти.

Ульрика обратилась к Зельме обычным повелительным тоном:

— Ступай с ним; я хочу переговорить с доктором с глазу на глаз.

— Извините, моей невестой не командуют, — очень спокойно заявил Бертрам. — Если ты желаешь остаться, Зельма…

— Нет, я предпочитаю, чтобы ты поговорил с Ульрикой без меня, — торопливо сказала Зельма.

— Это — другое дело. Господин Эльрих, торжественно передаю мою невесту под вашу охрану! — И доктор, с шутливым видом подойдя к маленькому человечку прибавил шепотом: — Опять подеремся, как кошка с собакой. Пожалуйста, уведите Зельму подальше; она этого боится.

Эльрих кивнул головой. Он ничего не имел против этого рода охраны и чувствовал злорадное удовольствие при мысли о том, что его тиранка наткнулась на человека, способного дать ей сдачи. Он предложил Зельме пойти посмотреть, не идет ли пароход, который должен был прийти в этот день из Каира.

На террасе началась драка кошки с собакой. Ульрике понадобилось целых два дня для того, чтобы убедиться, что она не в силах помешать невестке вторично выйти замуж. Признать этот факт и то было уже невероятной уступкой.

— Итак, вы, кажется, продолжаете настаивать на помолвке? — начала она тоном судьи, желающего заставить обвиняемого сознаться.

— Кажется, что так, — подтвердил доктор, любезно придвигая ей стул.

— В таком случае нам придется потолковать. Надо многое принять во внимание.

— Ничего не надо принимать! Я женюсь на Зельме, вот и все. Ничего не может быть проще.

— Корабельным врачом? — саркастически спросила Ульрика.

— Почему же нет? Если с милым рай и в шалаше, то почему же ему не быть в пароходной каюте? Я лично не могу представить себе ничего идеальнее такого непрерывного свадебного путешествия.

— Вы хотите жить на пароходе и разъезжать с женой туда-сюда между двумя частями света? — воскликнула Ульрика, в негодовании вскакивая. — Если вы говорите серьезно…

— Успокойтесь, я шучу, — со смехом перебил ее Бертрам. — Разумеется, я выйду в отставку и начну практиковать где-нибудь в Германии. Вначале придется, конечно, поэкономничать, потому что у меня ничего нет, и я живу заработком, но Зельма не требовательна и будет чувствовать себя счастливой и в скромной обстановке.

Несколько секунд Ульрика озадаченно смотрела на Бертрама, но потом проговорила со свойственной ей бесцеремонностью:

— Что вы притворяетесь? Вы давным-давно знаете, что у Зельмы есть деньги.

— Нет, не знаю, — заявил доктор. — Я совсем забыл осведомиться об этом при помолвке, но в моих глазах это — не препятствие. Не бойтесь, мы из-за этого не разойдемся. Я все-таки беру Зельму.

— Прошу не балагурить! — крикнула Ульрика. — Мы говорим о серьезных вещах. Нечего корчить такую возмутительно веселую физиономию.