Антанас Мацейна - Агнец Божий

• Название: Агнец Божий
• Автор: Антанас Мацейна
• Жанр: Философия

Личность Иисуса Христа на протяжении многих веков привлекала к себе внимание не только обычных людей, к ней обращались писатели, художники, поэты, философы, историки едва ли не всех стран и народов. Поэтому вполне понятно, что и литовский религиозный философ Антанас Мацейна (1908-1987) не мог обойти вниманием Того, Который, по словам самого философа, стоял в центре всей его жизни.

Предлагаемая книга Мацейны «Агнец Божий» (1966) посвящена христологии Восточной Церкви. И как представляется, уже само это обращение католического философа именно к христологии Восточной Церкви, должно вызвать интерес у пытливого читателя.

«Агнец Божий» – третья книга теологической трилогии А. Мацейны. Впервые она была опубликована в 1966 году в Америке (Putnam). Первая книга трилогии – «Гимн солнца» (1954) посвящена жизни св. Франциска, вторая – «Великая Помощница» (1958) – жизни Богородицы – Пречистой Деве Марии.

---

      Этот новый смысл Креста и новый его характер как раз и объясняют, почему Восточная Церковь так глубоко переживает и так торжественно празднует Пасху. Жизнь во Христе есть участие в Его кенозисе. Восточный христианин делает это с радостью; он принимает страдания с открытым сердцем и несет их с великим терпением, особенно это относится к русскому христианину. Однако и это не имело бы никакого смысла, если бы Христос не воскрес. Страдающий, страдая, живущий во Христе восточный христианин был бы действительно несчастнее всех других человеков, если бы смерть Христа была бы последним событием Его бытия. Только Воскресение Христа спасает страдание от бессмысленности. Недостаточно быть только «сильным в деле и слове пред Богом и всем народом» (Лк. 24, 19), как говорили о Христе ученики, идущие из Иерусалима в селение Эммаус. Нравственные поступки Христа не имеют большой ценности, если Он только пророк, который умер и не воскрес. Перед лицом смерти такого пророка нам остается всего лишь безутешно скорбеть. Ученики Иисуса это очень хорошо чувствовали, поэтому и разбрелись в разные стороны. Они все еще не верили, что однажды умерший человек может воскреснуть. Его же похоронил человек по имени Иосиф из Аримафеи… Но если Христос воскрес, тогда надо сразу же, «в тот же час» (Лк. 24, 33) встать и возвратиться назад, ибо в этом случае меняется вся ситуация человеческого существования. В этом случае страдание и смерть высвобождаются из своей бессмысленности, ибо они уже не есть окончательное поражение человека, а подготовка к великой победе.

      Прозрение человека, это открытие глаз пред Лицем воскресшего Христа (ср. Лк. 24, 31) органически вошло в переживание и празднование Пасхи в Восточной Церкви. Ведь если Христос воскрес и больше не умирает, то и человек, как Его подобие, призван воскреснуть и жить вечно. И тогда страдание этой жизни, как осуществление кенозиса Логоса, становится не разрушающим, но созидающим началом. Наш кенозис, как участие в кенозисе Христа, обосновывает нашу грядущую славу. Таким образом и страдания, как наше конкретное кенотическое состояние на земле, приобретают смысл. Все это мы символически выражаем в торжествах праздника Пасхи. Так разве эти торжества не должны вызывать потрясение? Разве не должны они быть столь величественны, насколько это только возможно? В радости Пасхального утра выявляется новый смысл страдания и смерти. Кто страдание в своей жизни воспринимает как жизнь во Христе, тот и Воскресение переживает значительно глубже и возвышеннее того, кто страдание воспринимает как нечто навязанное ему извне – он и с христианским совершенством не имеет ничего общего. Превратить триумф Воскресения в свою личную радость можно только тогда, когда чаша страдания выпита до дна. Этим как раз и отличается жизнь восточного христианства. Целование ближнего на Пасхальной литургии Восточной Церкви и произнесенные слова – «Христос воскресе» – это есть дуновение, это есть признание, что несение Креста брата своего было не бессмысленным: это есть Преображенный Кенозис.

СПИСОК ИЗДАНИЙ,

использованных автором в работе над второй главой

     1.К. Еmmerich. Karti musu Viespaties Kristaus kancia («Горькая мука Господа нашего Христа»)– (на лит. яз), Каунас, 1932.

      2. P. Evdokimov. De la nature et de la grace dans la theologie de 1'Orient, в сборнике «1054-1954. L'Eglise et les eglises», T. II.

      3. K. Rose. Predigt der russisch-orthodoxen Kirche, Berlin 1952.

      4. C. Булгаков. Агнец Божий, Париж 1933.

      5. Г. Флоровский. Пути русского богословия, Париж 1937.

      6. С. Булгаков. Святый Грааль, в журнале «Путь» 1932, Nr 32.

      7. A. Toynbee und Ph. Toynbee, Ueber Gott und die Welt. Ein Gesprach zwieschen den Generationen, Munchen 1963.

      8. H. Crouzel. La passion de 1'Impassible, в сборнике сочинений «L'Homme devant Dieu», T. 1.

      9. С. Булгаков. Утешитель, Париж 1936.

      10. P. Florenskij. Der Pfeiler und die Grundfeste der Wahrheit, в «Oestliches Christentum». Dokumente, Munchen 1925, T. 2.

      11. S. Bulgakov. Kosmodizee; N. Berdjaev. Das Problem der Anthropodizee; L. Karsavin. Der Geist des russischen Christentums, в «Oestliches Christentum». Dokumente, T. 2.

      12. К. Marks. Die Fruhschrifften, Stuttgart 1953.

      13. M. Bakunin. Dieu et 1'Etat, Paris 1882.

      14. N. Hartman. Ethik, Berlin 1949.

      15. S. Bulgakov. Die christliche antropologie, в сборнике «Kirche, Staat und Mensch» Genf 1937.

      16. Hymnen der Ostkirche, Dreifaltigkeits, – Marien – und Totenhymnen, Munster 1960.

      17. J. Tyciak. Zwischen Morgenland und Abendland, Dusseldorf 1949.

      18. D. Barsotti, Le Christianisme russe, Tournai 1963.

      19. П. Светлов. Значение Креста в деле Христовом Киев 1893.

      20. A. Gratieux. Le mouvement slavophile a la veille de la revolution, Paris 1953.

      21. G. Stadtmuller. Grundfragen der europaischen Geschichte, Munchen 1965.

      22. Malerhandbuch des Malermonches Dionysios vom Berge Athos, Munchen 1960.

      23. C. Верховской. Православие в жизни (раздел: Христос), New York 1953.

      24. J. Grinius. Zmogus be Dievo («Человек без Бога» – на лит. яз.), Chicago 1964.

      25. K. Luthi. Gott und das Bose, Zurich 1961.

      26. Ch. Journet. Vom Geheimnis des Uebels, Essen 1963.

      27. F. Billiesich. Das Problem des Uebels in der Philosophie des Abendlandes, Wien 1955-59.

      28. B. Welte. Ueber das Bose, Freiburg 1959.

      29. F. M. Dostojevskij. Samtliche Werke, Munchen 1923.

      30. A. L. Wolynskij. Das Reich der Karamasow, Munchen 1920.

      31. E. Borne. Gott ist nicht tot, Ueber das Aergernis und die Notwendigkeit des Atheismus, Wien 1965.

      32. N. Berdiaev. Selbsterkenntnis. Versuch einer philosophischen Autobiographie, Darmstadt 1953.

      33. E. Trubeckoj. Der Sinn des Lebens, Heidelberg 1956.

      34. S. Frank. Dieu est avec nous. Trois meditations, Paris 1955.

      35. V. Mykolaitis-Putinas. Rastai (Сочинения – на лит. яз.), Vilnius 1959, t. I.

      36. Aischilos. Prometheus, Berlin 1948.

      37. V. Lossky. Die mystische Theologie der morgenlandischen Kirche, Graz 1961.

      38. Pr. Gaidamavicius. Didysis nerimas («Великое смятение» – на лит. яз.), Putnam 1961.

      39. G. Marcel. Der Mensch als Problem, Frankfurt 1956.

      40. N. Kabasila. Vom Leben in Christus, Munchen 1958.

      41. M. Scheeben. Die Mysterien des Christentums, Freiburg 1951.

      42. V. Zenkowsky. Das Bild des Menschen in der Ostkirche, Stuttgart 1951.

      43. S. Bulgakoff. L'Orthodoxie, Paris 1958.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЦАРСТВУЮЩИЙ ХРИСТОС

     Уже не раз мы говорили о том, что кенозис Христа обосновывает Его славу:«но увидим, что за претерпение смерти увенчан славою и честью Иисус» (Евр. 2, 3). Прославление Христа С. Булгаков называет «возвращением Логосу полноты Божественной жизни или Славы, которой Он обнажился в Своем «сошествии с небес»».[190] Однако было бы ошибкой это «возвращение» понимать как обычное возвращение Логоса в свет Св. Тройцы, который Он, как уже говорилось (см. 1 часть), никогда не утрачивал, что и было явлено на Фаворе. Слава Христа, как следствие Его кенозиса, отличается от той славы, которую Он имеет как Логос во внутренней жизни Пресвятой Тройцы. Возвратившись к Отцу, Христос живет не только как одно из Лиц троичного Всебожества, но и как «первенец из умерших» (1 Кор. 15, 20), победивший смерть и поэтому ставший «наследником всего» (Евр. 1, 2). Кенозис Христа привел Его к особенным взаимоотношениям с тварным миром, который теперь Его прославляет как Того, с Которым этот мир соединен и благодаря Которому он невыразимо возвышен. Христос, нисходя в глубины Им сотворенного бытия, освятил эти глубины, как первообраз творения. Изначальная божественная слава Логоса стала славой всего сотворенного, прежде всего человека, ибо в нем и через него открывался Бог».[191] Поэтому теперь «всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословление и честь, и слава и держава во веки веков» (Откр 5, 13).

      Это новое свойство славы Христовой Восточная Церковь называетвоцарением или царским служением. Разумеется, это символическое название, однако оно является прекрасным выражением славы Христа, если говорить о ней с точки зрения творения. Ведь Христос Царь это есть Логос, Который навечно соединился с сотворенным. Это есть ограничивший и умаливший Себя Бог, ставший братом твари и ее спасителем, и поэтому ее Царем. Ведь понятие 'царь' как раз и означает глубокую связь с народом, которая нередко приводит даже к кровному родству, но вместе с тем и к превосходству над ним, благодаря силе, мудрости и доброте. В своем царе народ видит самого себя, но себя преображенного и возвышенного: в царе воплощаются идеалы народа. Царь есть носитель и выразитель первообраза народа. Поэтому применение понятий 'царь' и 'царствование' ко Христу совершенно обоснованно и понятно, когда мы имеем в виду Его взаимотношения с Им сотворенным. Совершенно естественно называть Его Господом, пред Которым «преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних» (Флп. 2, 10). Ведь Христос несет в Себе и Собой держит весь народ Божий, который действительно есть Его народ; Он несет естество и грехи Своего народа. Но вместе с тем Он выше народа, потому что, будучи безвинным Агнцем, Он ради этого народа принес Себя в жертву вплоть до самой смерти. Таким образом, оба начала понятия 'царь' – связь с народом и превосходство над ним – воплотились во Христе в самом безупречном виде. Вот почему Булгаков критически относится к истолкованию царского служения Христа, как к проявлению Божественного всемогущества. Христос есть Царь не потому, что Он есть Бог и обладает онтологической силой властвовать над бытием. Сила Бога Творца содержится в другом. Царство Христово, по Булгакову, есть Его «богочеловеческое служение»; это есть покорение сердца мира божественной любовью.[192] Царственность Христа проистекает из Его кенотической любви к сотворенному. Это не трансцентентная сила, а внутренняя сила жерты.