Антанас Мацейна - Тайна беззакония

• Название: Тайна беззакония
• Автор: Антанас Мацейна
• Жанр: Философия

---

Благодаря силе божественной благодати, которая в личности Петра проявляется как принцип авторитета и непогрешимости Церкви, последний папа навек извергнул антихриста как «гнусного пса из ограды Божией» и передал отцу его — сатане. Трижды произнесенное ─ анафема, прозвучавшее в храме смело и торжественно, означает твердый как камень характер Церкви, который она сохраняет до последнего периода своего долгого пути.

Однако этому наполненному глубоким смыслом действию в повести предшествует другое действие, а именно — снятие маски с антихриста; это сделать Соловьев предназначает второму руководителю преданных Христу верующих старцу Иоанну. После того, когда он потребовал у антихриста: «исповедуй здесь теперь перед нами Иисуса Христа, Сына Божия, во плоти пришедшего, воскресшего и паки грядущего», он «не сводил изумленных и испуганных глаз с лица безмолвного императора, и вдруг он в ужасе отпрянул и, обернувшись назад, сдавленным голосом крикнул: «Детушки, антихрист!» Эта сцена наполнена необычайно глубоким смыслом. Она является поэтическим отображением того дара Святого Духа, который св. Павел называет «различием духов» (I Кор., 12, 10) и выразителем которого является старец Иоанн. В своем первом Соборном Послании апостол Иоанн писал: «Возлюбленные! не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они» (I Иоанн, 4, 1). Испытание духов и их различие тоже вечная задача Церкви, «потому что много лжепророков появилось в мире» (там же). Они дают «великие знамения и чудеса» (Матф., 24, 24), они предлагают показать нам Христа — «вот, Он в пустыне»; «вот. Он в потаенных комнатах» (Матф., 24, 26). Сам Христос предостерегал не верить этим лжепророкам и не выказывать интереса к показанному Христу (Ср. там же). Сила для различения духов один из главных даров Святого Духа, дабы можно было сохранить и расширять в мире христианскую экзистенцию.

Зримое выражение этот дар получил в личности апостола Иоанна. Этот божественный провидец глубоко понимает не только самого Бога, называя Его любовью (ср.:I Иоанна, 4, 8), не только Спасителя, давая Ему имя Logos (ср.: Иоанн, 1, 14), но и мир, представляя его как противника Христа. Иоанн был избранным сосудом, из которого Святой Дух вливал в Церковь силу различения духов. Примечательно, что первый предатель Иисуса прежде других был изобличен Иоанном. Петр подал знак, чтобы Иоанн спросил «кто это» (Иоанн, 13, 24). Иоанн был первым, кто от самого Господа узнал, кто Его предаст. Это призвание ─ срывать маски с предателей Христа ─ Иоанн осуществляет во всей жизни Церкви на протяжении всего ее земного пути. Чем же в действительности является его Откровение, если не великим разоблачением сил, которые в ходе истории противостоят Христу? Таким образом, Соловьев неслучайно дает своему старцу имя Иоанн и именно ему предназначает окончательное разоблачение антихриста. В этом смысле Иоанн нечто большее, нежели только человеческая личность. Он принцип существования и деятельности Церкви, а именно — принцип различения духов. Он идет впереди Петра, ибо принцип авторитета успешно действует только тогда, когда принцип различения идей уже выполнил свое.

Но чтобы Церковь выполнила и осуществила свое божественное предназначение в мире, принципа авторитета и принципа различения духов еще недостаточно, ибо оба эти принципа по отношению к антихристу в большей или меньшей степени пассивны. Сорвать маску с противника Христа и формально отлучить его от церковной общины еще не значит устранить его из истории. Антихрист в ней остается и действует до конца. Он активно нападает на христиан, поэтому и те должны дать ему действенный ответ. Перед лицом антихристовых сил сторонники Христа должны не только их различить и отвергнуть, но они еще должны и действовать. К двум уже названным принципам мы должны присоединить еще и третий — принцип действия, который как раз воплощен в личности апостола Павла. Рядом с Петром Павел выглядит, как дуб рядом с тростником. Он ломается, но не гнется. Он преследовал первых христиан, «еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа» (Деян., 9, 1), ибо таким образом надеялся сохранить древнюю веру Израиля. Однако на пути в Дамаск Савл, которого коснулась высшая сила, пал на землю и у него к этой силе было только два вопроса: «Кто Ты, Господи?» и «Господи! что повелишь мне сделать?» (Деян., 9, 5—6). Когда Павлу стало понятным его новое предназначение, он стал защищать Христианство так же горячо и смело, как некогда его преследовал. Благодать нашла в нем природу, пригодную для деятельности. Павел — символ человеческого сотрудничества в религии. Он вечно указывает на то, что божественное горчичное семя Церкви нуждается в человеческом уходе и заботе, дабы из него выросло дерево, о котором было пророчество.

Итак, Соловьев в своей повести наряду с Петром и Иоанном выводит еще и Павла в лице профессора Паули. Последние христиане, как и первые, не были пассивны по отношению к антихристу — они действовали. После сцены, в которой была сорвана маска с антихриста и он был изгнан из общины, идет сцена активного действия. Само собой разумеется, что после убийства папы Петра и старца Иоанна среди христиан поднялось необычайное волнение. Все они были полуживыми от страха. «Единственный, кто не растерялся, был профессор Паули. Общий ужас как будто возбудил в нем все силы духа... Решительными шагами взошел он на эстраду и, сев на одно из опустевших статс-секретарских мест, взял лист бумаги и стал на нем что-то писать». Он написал документ, в котором объявил императора мира подлинным антихристом, который был провиден еще в Откровении, и указал, как дальше вести себя христианам: «прекратить всякое общение с отлученным и с мерзким сборищем его и, удалившись в пустыню, ожидать неминуемого пришествия истинного Владыки нашего Иисуса Христа». Профессор Паули сделал пригласительный знак собравшимся, и «все поспешно всходили на возвышение и подписывались». Вскоре тела убиенных были положены на носилки, а последние христиане ушли из города, они уходили «медленно, с пением латинских, немецких и церковнославянских гимнов». Позже, «вечером четвертого дня», профессор Паули «с девятью товарищами» из пустыни направились в Иерусалим, они пробрались в город, взяли оскверненные антихристом тела папы Петра и старца Иоанна и вернулись «теми же обходными дорогами» к своим. В том положении, в котором находилось тогда Христианство, это было необходимым человеческим действием.

Примечательно, что профессор Паули был светским человеком. Правда, он был «ученейшим немецким теологом». Но он не был ксендзом, ибо евангельская вера не признает такого священства. Этим Соловьев хотел открыто сказать, что принцип действия не ограничивается одной лишь иерархией, но относится ко всем христианам и они все обязаны действовать. Деятельность христиан в Церкви есть человеческий отклик на искупительный подвиг Христа. В личности апостола Павла этот отклик был особенно плодотворным. Поэтому Павел в христинском бытии стал символом посвященной деятельности. По этой причине последний деятельный руководитель христианской общины носит имя Павла, как явное указание на то, что деятельность человека в истории Церкви остается животворна до конца истории.

Соловьев, проявляя принципы Петра, Иоанна и Павла в конце исторических времен, вызывает в нас глубокую убежденность в том, что эти принципы неотделимы друг от друга и что каждый в отдельности не в состоянии представить жизнь Церкви во всей ее полноте, а еще меньше способен ее защитить. Они способны на это только в своем органическом единстве. Только тогда, когда авторитет будет поддерживаться различением духов, а оба они будут объективированы в ревностной деятельности, Церковь сможет противостоять и выстоять перед угрозой и ударами антихриста в бурные времена своего земного пути. Петр, Иоанн и Павел — это три столпа Церкви и вместе великие символы деятельности Церкви на земле. Они произростают из одних корней и потому не могут быть отделены друг от друга. Они органично и сущностно клонятся друг к другу как отдельные силы производящего одного и того же Духа (ср.: I Кор., 12, 11). И если только какой-то из них в ходе времени будет оставлен в тени или обойден вниманием, или даже каким-то образом будет направлен против этой целостности, тогда они восстанут против всякого осуществленного человеком искажения и потребуют божественной полноты — в единстве. Поэтому единство Церкви не случайная вещь, но сама ее сущность: оно есть единство животворных сил в горчичном семени.

Сцена соединения церквей — последняя сцена повести Соловьева. Когда профессор Паули вернулся с телами папы Петра и старца Иоанна и когда носилки были положены на землю, Дух Божий оживил убитых —  «оба ожившие встали на ноги целыми и невредимыми». И заговорил старец Иоанн: «Ну вот, детушки, мы и не расстались. И вот что я скажу вам теперь: пора исполнить последнюю молитву Христову об учениках Его, чтобы они были едино, как Он сам с Отцом — едино. Так для этого единства Христова почтим, детушки, возлюбленного брата нашего Петра. Пускай напоследях пасет овец Христовых. Так-то, брат!» И он обнял Петра. Тут подошел профессор Паули: «Ты есть камень!» — обратился он к папе. — Это теперь вполне доказано, и не осталось никаких сомнений». И он крепко сжал его руку своей правой рукой, а левую подал старцу Иоанну со словами "Итак, отцы, отныне мы едины во Христе". Так совершилось соединение церквей среди темной ночи на высоком и уединенном месте».