Антанас Мацейна - Тайна беззакония

• Название: Тайна беззакония
• Автор: Антанас Мацейна
• Жанр: Философия

---

3. ЕВАНГЕЛИЕ  АНТИХРИСТА

Принудительная любовь сплачивает общину зверя вокруг антихриста. Однако любовь это то, что происходит внутри человека. Правда, она крепко привязывает человека к любимой личности и делает любимого центром своих переживаний и забот. Однако сама по себе она не облекает в отчетливые формы ни эту привязанность, ни эти заботы. Любовь есть дух и поэтому она не втискивает жизнь в яркие внешние формы. Между тем без этих форм невозможно никакое земное царство. Земная жизнь во всем ее многообразии требует для своего упорядочения и во избежание ошибок на своем пути различных законов, закономерностей, приказов. Поэтому всякий властелин этой действительности придает земной жизни определенные формы. Прежде всего всякий властелин вмещает ее в рамки своего мышления, выражает ее в определенной системе идей, а затем эту систему пытается осуществить в повседневности. У всякого властелина имеется свое евангелие, та весть, которую он возвещает земле и которую люди должны воплотить. Так поступают все преобразователи жизни, в том числе и антихрист.

Создавая на земле свое царство, антихрист тоже провозглашает свое евангелие и осуществляет его в своем обществе. В антихристовом царстве тоже имеется свое священное писание. Соловьев рассказывает, что этот удивительный гений, получивший дух дьявола и рожденный в силе, запершись в своей комнате с какой-то  «сверхъестественной быстротой и легкостью» писал сочинение под заглавием: «Открытый путь к вселенскому миру и благоденствию». Это была книга его жизни. Прежние его сочинения, написанные в человеческом духе, встречали даже в какой-то мере острую критику. Ведь не может же мировоззрение одного человека быть настолько всеобщим, чтобы все объять и всех удовлетворить. Поэтому критика вещь сама собой разумеющаяся, естественная и в человеческой жизни необходимая. Поэтому как раз и удивительно, что последнее сочинение антихриста критики так и не дождалось: «своим новым сочинением он привлечет к себе даже некоторых из своих прежних критиков и противников... Никто не будет возражать на эту книгу, она покажется каждому откровением всецелой правды». Сочинение, вызванное к жизни сатанинским духом, удовлетворило всех. Почему? Чем оно очаровало читателей? Что же такое нашел в нем всякий читающий и почему то, что он нашел, не вызвало у него никакого предубеждения?

На эти вопросы Соловьев отвечает характеристикой антихристова евангелия: «Эта книга, написанная после приключения на обрыве, покажет в нем небывалую прежде силу гения. Это будет что-то всеобъемлющее и примиряющее все противоречия. Здесь соединятся благородная почтительность к древним преданиям и символам с широким и смелым радикализмом общественно-политических требований и указаний, неограниченная свобода мыслей с глубочайшим пониманием всего мистического, безусловный индивидуализм с горячей преданностью общему благу, самый возвышенный идеализм руководящих начал с полной определенностью и жизненностью практических решений. И все это будет соединено и связано с таким гениальным художеством, что всякому одностороннему мыслителю или деятелю легко будет видеть и принять целое лишь под своим частным наличным углом зрения, ничем не жертвуя для самой истины, не возвышаясь для нее действительно над своим я, нисколько не отказываясь на деле от своей односторонности, ни в чем не исправляя ошибочности своих взглядов и стремлений, ничем не восполняя их недостаточность». Иначе говоря, это была книга самого совершенного единства всего. В ней всякий нашел самого себя, поэтому любая критика была невозможна. Всем казалось, что в этом сочинении действительно раскрывается всецелая правда. «Всему прошедшему будет воздана в ней такая полная справедливость, все текущее оценено так беспристрастно и всесторонне, и лучшее будущее так наглядно и осязательно придвинуто к настоящему, что всякий скажет: «Вот оно, то самое, что нам нужно; вот идеал, который не есть утопия, вот замысел, который не есть химера». Поэтому «эта удивительная книга сейчас будет переведена на языки всех образованных и некоторых необразованных наций. Тысячи газет во всех частях света будут целый год наполняться издательскими рекламами и восторгами критиков. Дешевые издания с портретами автора будут расходиться в миллионах экземпляров, и весь культурный мир, —а в то время это будет почти значить то же, что весь земной шар, — наполнится славой несравненного, великого, единственного!»

Внешнее сходство этого сочинения с Евангелием Христа не вызывает сомнений. Евангелие тоже вне критики: в него либо верят, либо не верят. Даже Ницше[41], этот величайший противник Евангелия, его не критиковал. Он смог только сказать: «Хорошо наврано, львица! — Gut gelogen, Loewe!» Юлиан Апостат в драме Ибсена «Кесарь и Галилеянин»[42] расхаживает перепачканный чернилами со свитком папируса под мышкой и обещает так раскритиковать Евангелие, что все его учение в одночасье будет стерто с лица земли. Однако, пока он бегал с папирусом под мышкой, Евангелие распространилось и утвердилось во всем культурном мире того времени. Юлиану так и не удалось раскритиковать Евангелие. Евангелие тоже переживается как раскрытие всецелой правды. В нем каждый находит ответ на вопросы своей жизни. В нем ничто не отвергается из того, что действительно ценно. Евангелие тоже распространилось по всему миру и переведено на языки всех образованных и менее образованных наций. Нет никакого сомнения в том, что Соловьев сознательно сделал сочинение антихриста похожим на Евангелие Христа, чтобы таким образом еще раз указать на сходство антихристова царства с царством Христа и вместе с тем подчеркнуть внутреннюю противоположность этого сочинения Евангелию. Внешнее сходство здесь, как и во всем другом, всего лишь маска, дабы скрыть ту глубочайшую пропасть, которая лежит между Христом и антихристом.

Что же это такое — эта книга антихриста? Что такое этот открытый путь к вселенскому миру и благоденствию? И каким образом это сочинение может стать путеводителем человечества? Евангелие Христа тоже есть открытый путь к вселенскому миру и благоденствию. Но оно призывает человечество идти по этому пути иначе, не так, как указано в книге антихриста. Кто хочет идти в жизнь, провозглашаемую Христом, должен соблюдать заповеди (ср.: Матф., 19, 17). Кто хочет быть совершенным, должен продать все, что имеет, раздать нищим, прийти и следовать за Христом (ср.: Матф., 19, 21). Кто хочет сберечь свою душу, должен потерять ее ради Христа (ср.: Матф., 10, 39). Тот, кто этого действительно хочет должен отвергнуть «дела тьмы и облечься «в оружия света», которые есть Иисус Христос (ср.: Рим., I, 13, 12, 14). Такие люди должны не любить мира, «ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (I Иоанна, 2, 15). Они должны возлюбить ближнего своего, как самого себя (ср.: Матф.,22, 39), ибо «по тому узнают все», что люди ученики Христа, если они будут любить друг друга (Иоанн, 13, 35). Они должны любить даже врагов своих и молиться «за обижающих и гонящих» их (ср.: Матф.,5, 44). Но, делая добро своему ближнему, они не должны привлекать к себе внимания людей (Матф., 6, 2); не молиться прилюдно (Матф., 6, 6), во время поста не должны быть унылы (Матф.,6, 16). Они не должны заботиться о завтрашнем дне, о том, что им есть и во что одеться (Матф., 6, 31—34). Они не должны судить и осуждать других (Матф., 7, 15). Они должны быть светом, чтобы люди видели этот свет и прославляли Отца Небесного (ср.:Матф., 5, 14—16). Что подразумевает под всеми этими требованиями Евангелие Христово? Не что иное, как то, что путь Евангелия Христа есть путь перешагивания через себя. Только высвободившись из форм этой действительности и облекшись в Иисуса Христа, можно достичь мира и благоденствия. Христос стоит над нами как высшая действительность, в которую мы должны шагнуть, если хотим идти Евангельским путем. Евангелие не оставляет нас на этой земле. Напротив, оно велит нам отречься от всего древнего; оно велит оставить все, что нас привязывает к этой земле, даже наших отца и мать, нашего сына или дочь (ср.: Матф., 10, 37). Основной образ действия Евангелия Христова ─  наше возвышение, наша трансценденция. И в этом кроется его сущностное отличие от евангелия антихриста.

Соловьев очень точно замечает, что сочинение антихриста не требовало от своих читателей никакой жертвы для самой истины; оно не требовало подняться над своим Я или от чего-нибудь отказаться, или что-то в себе отергнуть, или что-то в себе восполнить. Если в свете Евангелия Христова нам необходимо вместе со св. Павлом сказать себе: «Древнее прошло, теперь все новое» (II Кор., 5, 17), то евангелие антихриста принуждает нас говорить: «Теперь все древнее». В антихристовом евангелии каждый находит самого себя, но не такого, каким он должен быть, но такого, какой он есть. Односторонний мыслитель здесь может и дальше обретаться в своей замкнутости. Односторонний деятель здесь может и дальше не заботиться о своей внутренней жизни. Евангелие антихриста вполне устраивает и одного и другого, ибо оставляет их в прежнем их облике. Оно не требует и не провозглашает никакого перешагивания через себя, никакой устремленности в высоты, никакой трансценденции. Оно оставляет человека на этой земле в плену его прежних привычек, со всеми его недостатками, со всеми его ошибками и грехами. Евангелие Христа есть образ преображенной действительности; той действительности, которая сияет в вечном первообразе Бога. Евангелие антихриста — копия современной действительности; такой действительности, какой она предстает в своей фактичности. Евангелие Христа уничтожает это земное бытие для того, чтобы на его месте возродился новый высший смысл и новая высшая ценность. Евенгелие антихриста увековечивает земное бытие. Оно не уничтожает ни одной из его форм, ни его односторонности. Оно все оставляет навечно в том виде, в каком оно находилось до последней поры. Поэтому оно и не представляет собой какой-то идеал, стоящий над этой действительностью, который призывал бы эту действительность шагнуть в высоту, переступив через самое себя. Само евангелие антихриста является этой действительностью, которая приобрела форму мысли. Соловьевский антихрист словами выражает только то, что он нашел на земле. В этом отношении он тоже оказался никаким не творцом, но всего лишь подражателем, всего лишь фотографом, всего лишь подтвердителем нашей фактичности. «Я люблю ваш земной реализм», — говорит черт Ивану Карамазову во время ночного кошмара последнего. И эти слова черта являются основой всего антихристова евангелия. Любовь к земному реализму — дух антихристова царства, которым пронизано все его евангелие.