Вадим Громов - Пешки Сдвига

• Название: Пешки Сдвига
• Автор: Вадим Громов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Лихо сменила опустевший магазин, с тревожной радостью слушая всё ещё часто раздающиеся посреди, и с окраин Суровцев, очереди, и одиночные выстрелы. Андреич не собирался спускать штаны, и становиться в позу "Добыча кровохлёба", только потому, что этих пернатых упырей, вдруг оказалось в несколько раз больше, чем обычно. И их, ставшая почти легендарной трусость, испарилась под воздействием неизвестных факторов. Глыба был способен на такое только в одном-единственном случае. Если твёрдо знал, что в заднице у него находится хотя бы подобие заряда, способного нанести вред противнику.

Из-за угла панельной пятиэтажки выскочил беспорядочно машущий руками человек в камуфляже, которого преследовал кровохлёб. Лихо выцелила тушку твари, как раз в тот момент, когда она в пару сильных взмахов крыльями, настигла убегающего, и скальпельно-острые когти в несколько скупых движений отделили голову от тела.

"Тра-та-та!" - "Калаш" рыгнул огнём, и кровохлёб отхватил в низ туловища свинцовый бонус, практически оторвавший ему левую лапу. Следующая очередь вдребезги разнесла щупальце-клюв, и превратило правый светящийся злобой глаз, в чёрную дыру, сочащуюся вязкой жидкостью фиолетового оттенка. Патроны заканчивались. До Дома Культуры, административной вотчины Андреича, оставалось ещё метров триста.

Две, несколько более крупные, чем обычно, твари, прилунились метрах в двадцати от Лиха, и с вызывающей дерзостью, можно сказать - почти вальяжно, принялись сокращать расстояние, отделяющее их от добычи. Лихо поставила режим огня на одиночные: и незамедлительно огрызнулась в сторону оборзевших сородичей семейства комариных.

Раз! - один из кровохлёбов вдруг ушёл в сторону с невероятным проворством, пуля вжикнула мимо, впервые за этот вечер, пропав впустую. Лихо, с некоторым усилием прищёлкнув на место пытающуюся упасть в уровень земли челюсть, стремящуюся туда по причине какой-то нереальной верткости кровохлёба, рассталась ещё с парой патронов. Первый тоже свистнул в "молоко", зато второй угадал точняком туда, где почти отсутствующая шея, соединялась с туловищем. И, насколько помнила Лихо, там находился какой-то жизненно важный узел, причиняющий упырюгам невыносимую боль. Это ей поведал Книжник, нахватавшийся подобных жизнесберегающих знаний, у Германа-Знатока.

Кровохлёб зашёлся в невыносимо кошмарном, прерывистом визге, осатанело маша крыльями, не то делая попытку взлёта, не то - крайне беспокойно подыхая. Верным оказалось второе.

Через четверть минуты он завалился набок, мелко подёргивая конечностями, визг глох, становился почти неслышным. Лихо уже переключилась на следующего, сократившего расстояние раза в два, и определённо примеривающегося углублённо полюбопытствовать, о состоянии её внутренних органов.

"Хрен тебе вместо клюва... И, чтобы постоянно болтался, и в глотку норовил заскочить". - Блондинка шмальнула от бедра, но обнаглевшая тварюга ушла вбок с какой-то дьявольской грацией, сократив разделяющее их пространство ещё на пару шагов. Лихо уменьшила боезапас ещё на три патрона, но долбанный кровохлёб, по все видимости, успел пройти в какой-то кровохлёбьей шарашке ускоренные курсы неуязвимости, и сейчас блистательно демонстрировал результаты Лиху, быстро сатанеющей от повторяющихся неудач.

Нет, конечно - Лихо чётко знала, откуда растут корявые копыта всей этой катавасии, способной мимолётно и не оглядываясь, вогнать в жуткий депрессняк любого закоренелого оптимиста. Оттуда же, откуда взялись нападающие стаей шипачи, и неспособные угомониться с одного выстрела "стиляги". "Кляксе" понятно - жизнерадостности это не прибавляло ни на ломаный грош, причём в хлам проржавевший, и где-то безвозвратно затерявшийся.

"Маслята" кончились в тот самый момент, когда Лихо, несмотря на все отточенные пируэты и увёрточки перепончатокрылого, достала его, прострелив левое крыло. Выстрела, способного поставить жирную и выпуклую точку в этом противостоянии, не прозвучало.

"В старых индийских фильмах, без сомнения: есть вкрапления позитива..." - Лихо швырнула "Калаша" прямо в замершего метрах в шести от неё кровохлёба. И потянула из набедренных ножен, триста с лишним миллиметров закалённой стали, с обоюдоострой заточкой, формой напоминающих славное семейство "Магнум Танто", с небольшими дополнениями суровцевских мастеров приличного "холодняка". Которые она ласково называла "Потрошителем".

"В обойму входит, сразу два ведра патрон..." - Строчка из какой-то давно забытой песни, посвящённой фильмоделам из бывшей Южной Азии, однажды озвученной Книжником, свихнувшемся на ТОЙ, прежней реальности, возникла в голове Лиха, приготовившейся кромсать и резать. Ударно, до победного конца.

"Бах!" - головёнка кровохлёба разлетелась на труднособираемые паззлы, в виде неаппетитных ошмёток и брызг. Лихо обернулась. Хорошо знакомая троица только что вынырнула из-за угла, и Алмаз, в очередной раз подтвердивший свою репутацию непревзойдённого стрелка (давешний "пешеход" - не в счёт!), презрительно дёрнул уголком рта, отчего у Лиха мигом полегчало на душе.

- Куда путь держим? - Шатун, с габаритной, длинноствольной "дурой", в его здоровенных ручищах всё равно выглядевшей сущим недоразумением, вроде пулемёта "Максим", установленного на корме авианосца: опекал Книжника.

Очкарик выглядел несколько потрясённым, но нисколько не запаниковавшим. Двести граммов первача не окончательно выветрились у него из головы, и он озирался вокруг с видимым желанием приголубить кого-нибудь, из куцей малокалиберки, наверняка выданной ему Алмазом скорее для самоутверждения, чем для самозащиты. Лихо вообще была не уверена, заряжена эта игрушка, или Алмаз остался последователен в своих поступках. Увидев Лихо живой и невредимой, Книжник расцвёл, но тут же придал себе вид крайне озабоченного обороной Суровцев, человека.

"Чем бы дитё не тешилось, лишь бы ума набиралось..." - Лихо спрятала свой, так и не окроплённый сегодня посторонними лейкоцитами монстрорез обратно в ножны, и приняла от Алмаза старенький, но содержащийся в должной кондиции "Глок". В котором точно была обойма почти на два десятка патронов. Уверенности в будущем прибавилось ровно на вес австрийской машинки для делания дырок в агрессивно настроенных организмах летучей, и донельзя вёрткой фауны.

Схватка вокруг разгоралась всё ожесточённее, казалось, что в Суровцах нет ни одного уголка, из которого бы не доносилось криков, выстрелов, звуков какой-то суматохи. Суматохи, впрочем, должно было быть не так уж и много: Глыба давно привёл действия в ситуациях, вроде этой, к единому знаменателю. И, несмотря на то, что сегодняшняя грызня за выживание явно зашкаливала за любые, уже пройденные уровни кошмара, всё пока ещё держалось в каких-то рамках, не дающих полностью сорваться в безоглядное и паническое "Спасайся, кто может!".

- Двигай к конторе! - "Конторой" Лихо называла штаб-квартиру Андреича. - Гурьбой кровохлёбов шинковать как-то сподручнее. А если что, опять же - помирать веселее...

- Тьфу на тебя... - Меланхолично отозвался Алмаз, дав короткую очередь в высоту, откуда через очень непродолжительный промежуток времени, шмякнулся очередной экземпляр щупальцеклювого. - Так наговоришь под руку, глядишь, и в натуре промахнуться недолго...

Четвёрка настороженной трусцой двинулась к Дому Культуры, во все стороны ощетинившись стволами, стараясь работать всеми имеющимися в наличии чувствами. Вверх, и вниз, влево и вправо, на все триста шестьдесят градусов. В момент, когда появилась осязаемая, реальная возможность "подвинуть" Сдвиг до состояния его полной неработоспособности, совсем нежелательно отдать концы, от какого-нибудь чересчур резвого антидонора. Побрыкаемся!

За углом, как бы чуть в вышине, раздался звон беспощадно бьющегося стекла, треск выламываемого дерева, судя по всему - оконной рамы.

- Помогите! - Из окон второго этажа, ближней к "конторе" трёхэтажке, хлестанул женский вопль, полный непередаваемого ужаса. - Витенька! Помогите!

Лихо с Алмазом, не раздумывая, ломанулись в подъезд, привычно страхуя друг друга. Шатун с Книжником остались на улице, прижавшись к стене, контролируя подходы к дому.

Алмаз коротко и мощно лягнул по нужной двери, вкладывая в удар весь свой вес. Шатун бы, конечно, вынес бы эту преграду одним, не особенно и безумным взглядом: но он остался на улице. Справились и без него.

Закрытый замок жалобно хрустнул-скрежетнул, полностью капитулируя, и дверь распахнулась настежь. Алмаз ввинтился в тесноватое пространство прихожей первым, превратившись со своим верным "дыроделом" - в одно целое, в неразрывную связь человека и механизма. Лихо просочилась следом, впитывая рвущий перепонки пронзительный крик, несущийся из ближней комнаты.

"Калашников" Алмаза деловито расплескал скупую очередь, в кого-то, пока ещё невидимого Лихо, и в следующий миг комната встала на дыбы, словно некто гигантский и любопытный, вырвал все три этажа с корнем, и тряс, как дешёвую погремушку. Безостановочно, страшно...