Александра Ленель-Лавастин - Забытый фашизм: Ионеско, Элиаде, Чоран

• Название: Забытый фашизм: Ионеско, Элиаде, Чоран
• Автор: Александра Ленель-Лавастин
• Издательство: Прогресс-Традиция
• Жанр: История
• Год: 2007
• ISBN: 5-89826-270-9

Национальный вопрос особенно болезнен для стран, претерпевших национальное унижение. Таким унижением было поражение фашистской Румынии во Второй мировой войне. Одним из способов восстановления национального престижа является воздвижение на пьедестал исторических героев нации. Для Румынии ими стали выдающийся ученый М. Элиаде, известный публицист Э. Чоран и драматург с мировым именем Э. Ионеско.

Автор книги, не умаляя их профессиональных заслуг, сосредоточивает внимание на социально-политических взглядах, гражданской позиции в трагичные для страны годы фашизма. Доказывая на огромном фактическом материале их профашистские настроения, А. Ленель-Лавастин предостерегает современные поколения от некритической эйфории в отношении «великих румын», способной объективно привести к поддержке обретающего силу неофашизма.

Книга написана живым, ярким, нередко полемичным языком и предназначена для широкого круга читателей.

---

Сколько таких встревоженных писем разослал Чоран, чтобы попытаться сбить возникшую и все нараставшую волну слухов относительно его прежних политических позиций? Во всяком случае, данное послание, включая содержащиеся в нем колебания, со всей очевидностью демонстрирует, насколько Чоран был озабочен поддержанием своей репутации.

Четыре круга Элиаде

У Мирчи Элиаде среди знакомых также насчитывалось некоторое количество «еврейских друзей», в высшей степени полезных, если учитывать масштаб его прежних политических отклонений. Что, разумеется, вовсе не исключает возможности его искренней привязанности к ним. Можно выделить четыре круга, четыре уровня его преимущественных контактов такого рода, сохранявшихся в течение всего франко-американского периода его жизни.

Назовем в этой связи прежде всего круг еврейских друзей-ученых, таких, как Гершом Шолем и Цви Вербловски из Еврейского Иерусалимского университета, а также известных романистов, в частности Сола Беллоу. Кроме того, имелось множество коллег, философов, историков религий, с которыми он общался во всем мире, которые безусловно принимали его идеи или высказывали в отношении них некоторую критику — общение складывалось вокруг научных проблем. Эти люди либо вообще ничего не знали о его прошлом, либо какие-то слухи докатились до них позже и в отрывочном виде — о неких отдельных аспектах его симпатий к Железной гвардии. Они либо не хотели, либо не могли узнать на этот счет больше. Дело не всегда было в корпоративной солидарности. Порой подобное поведение объяснялось простой и по-человечески вполне объяснимой причиной — нежеланием рвать узы дружбы и доверия, сложившиеся за долгие годы (данный мотив относится также и к первой из названных категорий лиц). Третья группа сформировалась из тех представителей научных кругов, кто разделил с Элиаде, можно сказать, общую участь, — это обстоятельство еще усиливалось глубокой, но более-менее потаенной интеллектуальной и идеологической общностью. К этой группе следует, вероятно, причислить двух крупных немецких ученых со сложным политическим прошлым: Карла Юнга, чье знакомство с Элиаде состоялось в 1950-е годы в ходе встреч в Эраносе, и Эрнеста Юнгера, с которым он вместе редактировал в 1960—1972 годах издававшийся в Германии журнал «Антайос». Наконец, существовало то, что один из знакомых Элиаде называл в 1990-е годы «семьей»: круг бывших легионеров, значительная часть которых в послевоенные годы нашла приют в Канаде и в США, в частности в Чикаго.

Прежде чем рассматривать первый круг, остановимся ненадолго на четвертом — он этого вполне заслуживает. В самом деле, Элиаде в течение всего американского периода своей жизни (с 1957 г. до своей смерти в 1986 г.) продолжал поддерживать отношения с некоторым количеством бывших участников Железной гвардии, причем достаточно видных. Об этом свидетельствует его переписка[1015], а также его тесные контакты в Чикаго с доктором Александром Роннетом (настоящая фамилия которого была Рахмистрюк), главным рупором железногвардейской эмиграции в США, автором апологетической книги об организации, основанной К. З. Кодряну, — «Румынский национализм: Легионерское движение»[1016]. Александр Роннет был личным врачом Элиаде в течение более чем двадцатилетнего периода. Американский журналист Тед Энтон в октябре 1995 г. взял у него интервью в рамках проводившегося им (журналистом) в течение 5 лет расследования по поводу убийства ученика и преемника Элиаде Иона Петру Куляну. Куляну был убит выстрелом в голову 21 мая 1991 г. в туалете студенческого городка Чикагского университета[1017]; убийство раскрыто не было. Роннет-Рахмистрюк — Энтон называет его «столь же пламенным, сколь и нераскаянным легионером» — не заставил себя упрашивать рассказать об Элиаде, упомянув при этом, что «когда-то Элиаде входил в число известных членов Легиона (once a prominent Gardist)[1018].

Убийство в университетском городке

Вопрос об отношениях Элиаде с бывшими легионерами вновь возник в контексте расследования смерти Куляну, проводившегося ФБР. Рассматривались две основные версии убийства: причастности к нему румынской политической полиции (Securitate), которую так и не распустили во время событий декабря 1990[1019] и у которой за рубежом оставались оперативные сотрудники. Они-то и могли заставить замолчать навсегда доктора наук Куляну, не скрывавшего своего критического отношения к новому режиму, установившемуся в Бухаресте. Этой версии придерживается и Т. Энтон. Но нам она представляется маловероятной: Куляну выражал свои мнения в «Lumea Nouă», журнале румынской эмиграции в США, который доступен очень узкому кругу лиц; кроме того, в международной прессе имелось множество выступлений тех, кто, подобно Куляну, в 1990—1991 годах выражал сомнения в демократическом характере нового Фронта национального спасения, порожденного «революцией» 1989 г. Это были журналисты, ученые и другие. Вторая версия ФБР исходила из иной гипотезы, в соответствии с которой преступление было организовано бывшими легионерами. Такой подход представляется нам гораздо более аргументированным.

И. П. Куляну, сперва относившийся к числу наиболее яростных защитников Элиаде[1020], все больше и больше проникался сознанием масштабов специфической политической ангажированности своего учителя и об истинном лице Железной гвардии. Смущающая подробность: в статье Куляну, опубликованной в румыно-американском журнале «Меридиан» всего через несколько дней после убийства автора, но которая была многими прочитана раньше в рукописном варианте, Куляну дошел до того, что назвал Железную гвардию «православным ку-клукс-кланом». Таким образом, налицо была явная эволюция взглядов: от наивности, даже попустительства молодого румынского ученого, вся научная карьера которого зависела от Элиаде, до гораздо более твердой позиции штатного преподавателя (Чикагского университета) в конце 1980-х годов. Эту эволюцию подтверждает профессор Моше Идель[1021], также уроженец Румынии, чья дружба с Куляну началась в 1988 г. В 1978 г. Элиаде, столкнувшись с любопытством своего ученика (впрочем, тогда — любопытством простодушным), мог, например, написать ему следующие строки по поводу Железной гвардии: «Не думаю, что можно создать объективную историю Легионерского движения, написать объективный портрет К. З. Кодряну. Документы, находящиеся в нашем распоряжении, недостаточны (sic!); более того, «объективная» позиция может стать роковой для потенциального автора. Сегодня «проходят» только апологии, которые создаются крайне малочисленными фанатиками со всего света, или обличения (для большинства европейских или американских читателей). После Бухенвальда и Освенцима даже честные люди не могут себе позволить быть объективными (re-sic! — Авт.)»[1022]. Таким образом, ученый дает понять, что после Катастрофы, видимо, становится невозможным рассматривать с положительной («объективной») точки зрения историю Легионерского движения, не желая вызывать на себя огонь сторонников доминирующей в обществе политкорректности (сам он, однако, рискнет это сделать в «Mémoire II»).

До Куляну быстро дошел смысл этого послания. Он все понял так хорошо, что некоторые участники легионерского окружения Элиаде в Чикаго стали считать его членом «семьи». По крайней мере, это вытекает из свидетельства Эуджена Вильсана, представителя Железной гвардии в эмиграции в Чикаго, вполне гордившегося занимаемым постом. Когда-то, в 1938 г., Вильсан был товарищем по несчастью историка религий, содержавшегося в заключении в лагере Меркуря-Чук. После той истории, подчеркивал Вильсан в июле 1991 г., Элиаде «перестал активно заниматься политикой на стороне легионеров. Но в глубине души он остался верен своим воззрениям». С Куляну Вильсан в последний раз встречался на Пасху, в православной церкви. Уверяет, что поддерживал с ним сердечные отношения. «В той степени, в которой он в общем (grosso modo) принадлежал к кругу Элиаде, он принадлежал и к нашей семье»[1023]. Вел ли Куляну двойную игру? Правда ли, что весной 1989 г. он обсуждал со своей коллегой Венди Донигер вопрос подготовки антологии, где были бы собраны некоторые политические статьи, написанные Элиаде в 1930-е годы, в сопровождении критических комментариев? Однако Куляну был вынужден отказаться от этого проекта в связи с резкими возражениями вдовы историка религий Кристинель Элиаде. Но ученик зашел в своем «предательстве» еще дальше: он не только собирался жениться на американке еврейского происхождения, но еще и рассматривал с осени 1990 г. вопрос о переходе в иудаизм. Стало ли данное решение каплей, переполнившей чашу? Легионеры, как мы уже видели, не испытывали особой нежности к «предателям». А может быть, Куляну стал представлять для них угрозу? Причем не только потому, что угрожал репутации великого человека Мирчи Элиаде, но и потому, что слишком много знал о возможных мафиозных связях неолегионерских кругов с совсем уж нереспектабельным чикагским дном, к которым, правда, Элиаде не имел никакого отношения? На эти вопросы ответа нет и сегодня: загадка смерти Иоана Петру Куляну остается неразгаданной.