Луиза Хоффман - Дом интриг

• Название: Дом интриг
• Автор: Луиза Хоффман
• Издательство: Международный. Книжный Дом
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1995
• ISBN: 985-428-013-6

Книга Л. Хоффман написана в лучших традициях готического романа тайн и ужасов. В центре повествования — захватывающая история молодой девушки-сироты, случайно обнаружившей следы своей матери после ее предполагаемой смерти. Глубокие нервные потрясения и леденящие кровь ужасы пришлось пережить героине во время поисков матери, а также познать радость взаимной любви.

---

Проталкиваясь сквозь толпу танцующих к бару вместе со мной, Кевин сказал:

— Надеюсь, тебя все это не очень смущает, Дженни? — Мы уже перешли на ты. — Балликейвен — сонный городок. Ты — единственное развлечение здесь за все последние годы.

Я не могла не рассмеяться его манере выражаться.

— Меня это как раз не очень беспокоит. Остается надеяться, что Сара так же отнесется к этому. Хотя ее может расстроить…

— Могу поспорить, что этого не будет, — уверенно сказал он.

— Ты говоришь с такой уверенностью…

Мы подошли к стойке бара, и Кевин сделал заказ. Потом, слегка улыбнувшись, он сказал:

— Да, я в этом абсолютно уверен. Сара живет в своем собственном мире и глуха ко всему, что происходит за его пределами. По крайней мере делает вид. Еще никому не удавалось пробиться в ее мир, так что обидеть ее невозможно. Пожалуй, задеть ее можешь только ты…

Смешинки исчезли из его глаз, и он сказал уже совершенно серьезно:

— Но ты ведь не будешь ее обижать, Дженни?

— У меня этого и в мыслях не было. Ты хорошо к ней относишься, Кевин?

— Да. Хотя поначалу, признаюсь, этого не было. Но со временем она рассказала мне кое-что о своей жизни, и я начал понимать ее.

— Она когда-нибудь говорила тебе обо мне?

— Нет, никогда. До сегодняшнего дня я не знал ничего о тебе. Впрочем, она упоминала как-то о пережитой ею трагедии и о том нервном потрясении, которое она испытала во время немецкого налета в Лондоне.

Кевин переждал, пока бармен поставит перед нами бокалы и уйдет. Взглянув на лицо бармена, я поняла, что он не особенно рад нашему присутствию в его заведении.

Когда он отошел, я сказала Кевину:

— Я хотела бы забрать Сару отсюда.

— Она никогда не уедет, Дженни. Думаю, ее бесполезно даже уговаривать. Она любит свою старушку ферму.

— Ты что, шутишь?

— На полном серьезе. Наверно, я знаю Сару лучше, чем кто-либо здесь, и чувствую, какая у нее привязанность к этому месту. Если честно, то у нее просто сердце разрывалось, когда муж стал проматывать хозяйство. С тех пор у нее единственная мечта: вновь все наладить и встать на ноги. Она изо всех сил пытается это сделать. Однако без капитала это безнадежное дело.

— Не верю своим ушам, — сказала я. — Ей не может, просто не может нравиться жить в этом старом и мрачном доме. Она просто боится его. И я знаю, что соседство с морем приводит ее в ужас. Да и окружающие относятся к ней, как к прокаженной. Неужели это может понравиться? Неужели в таких условиях можно быть счастливой?

— Я не говорю, что она счастлива. Это все от беспомощности, от бессилия. Когда Шон умер, она поклялась, что вернет землю, которую они продали. Вместо этого, несмотря на адскую работу, ей пришлось продать еще земли. А люди считают, что это она виновата в том, что Шон пристрастился к бутылке, они уверены, что ферма пришла в упадок из-за нее. Но это все неправда.

— Она мне в общем все объяснила…

— Если хочешь знать мое мнение, эти неудачи и неизбежное в таких случаях чувство ущербности лишают ее сил. Но я уверен, что, если бы ей удалось поправить дела, она вернула бы свою гордость и вновь могла жить нормально. Она никогда в этом не признается, но в глубине души хочет, чтобы люди относились к ней с уважением. И знает, что к этому существует один-единственный путь.

— Поправить дела в хозяйстве?

— Именно так. Последние годы это цель, ради которой она еще борется.

— Ты уверен? — Я все еще не могла в это поверить.

— Абсолютно.

— Но она совсем не похожа на тех женщин, которые добровольно хоронят себя в сельской глуши.

Кевин рассмеялся:

— О Святая Мария и Иосиф, какая же ты неверующая, Дженни! Хочешь доказательств? Так вот, если ты не веришь мне на слово, испытай ее. Предложи ей заграничное путешествие, поездку в Лондон, да хоть на Луну! И ты увидишь, прав я или нет.

Я хотела помочь Саре. Все-таки она дала мне жизнь, и я чувствовала свой долг перед нею. И однако, несмотря на убежденность, которой был проникнут Кевин, я отказывалась верить, что лучшим выходом из положения была бы финансовая поддержка этого ветхого хозяйства.

Мы рано ушли с танцев. Сара говорила, что не ляжет спать до нашего прихода, так что мне не хотелось, чтобы ей пришлось ждать нас очень долго.

Когда мы остановились на перекрестке, мимо нас проехала машина, в которой сидели Джеф и Рейчел. Джеф поднял руку в знак приветствия, хотя на его лице сохранялось каменное напряжение. Рейчел повернула голову в нашу сторону.

— Ты знакома с Джефом Лангтоном? — удивленно спросил меня Кевин.

— Да, знакома. Я жила несколько дней в отеле, который содержат его родители. — Я говорила как можно спокойнее, однако чувствовала, что плохо владею собственным голосом.

Вечер не удался.

На следующее утро, когда я сняла трубку звонившего в холле телефона, то с удивлением услышала голос Джефа.

— Дженни, можно с тобой увидеться? — В голосе его слышалась настойчивость.

— Извини, Джеф, но я… очень занята.

— Я должен поговорить с тобой.

— Не думаю, что нам есть о чем говорить… с недавних пор.

— Я хочу объяснить, каким образом та история попала в газету.

— Я уже это знаю.

— В том-то и дело, что не знаешь!

— Прошу тебя, Джеф, избавь меня от необходимости выслушивать ложь. Я знаю, что во всем виноват ты.

— Дженни, ты не понимаешь…

Я услышала звук шагов за спиной.

— До свидания.

Положив трубку, я обернулась и увидела Сару.

— Кто это был?

Я не хотела говорить с нею о Джефе. Сердечная рана еще не зажила, а Сара пока не стала близким мне человеком.

— Это миссис Лангтон из «Юной русалки», — соврала я. — Я у них в спешке забыла свои перчатки.

Сара с тряпкой в руке подошла к маленькому столику, на котором стоял телефон.

— Давай я, Сара. По крайней мере пыль протирать я умею.

Она передала тряпку мне. Я протерла поверхность столика и последовала за Сарой в гостиную.

— Сара, у меня родилась чудесная идея.

— Так, так…

— Я решила взять тебя в кругосветный круиз. У нас будет куча времени, чтобы как следует отдохнуть… и сблизиться.

— Это действительно прекрасная мысль, Дженни, и ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарна за это, но как же я оставлю ферму?

— Кевин наймет на время двух-трех работников, и все будет нормально. Я с радостью заплачу им всем.

Печаль появилась в ее взгляде, и она отрицательно покачала головой.

— Спасибо, Дженни, с твоей стороны это так любезно, но я не могу принять твое предложение.

— Почему же? О расходах можешь не беспокоиться. Мы отлично проведем время. Только представь, сколько стран мы повидаем! Несколько месяцев под солнцем на борту комфортабельного лайнера! Танцы, бассейн… Все, что ты не видела уже много лет!

Она зажала уши руками.

— Перестань, Дженни, ради Бога, перестань! Я никогда не гналась за такой жизнью. Она мне не нравится, честное слово! Не нравится! Так что, пожалуйста, не пытайся меня даже уговаривать. Я не изменю своего мнения.

Она выглядела почти испуганной. Мне показалось, что она боится уступить мне, если я буду упорствовать. Но я не стала давить на нее дальше. Было совершенно ясно, что мысль моя ей действительно не по душе.

— Тогда поехали со мной в Лондон. У тебя не будет никаких проблем с деньгами и…

— Нет, Дженни. Я высоко ценю твою доброту, но в Лондон жить не поеду. После стольких лет, проведенных в труде на ферме, столичная жизнь покажется мне откровенно бессмысленной. К тому же я привыкла здесь и по-своему довольна.

— Довольна?! Не верю! Этого не может быть! Я прекрасно помню твой вчерашний испуг, прекрасно помню выражение лица, когда ты говорила о море и о том, что оно зовет тебя.

Она грустно улыбнулась:

— А, не обращай внимания, Дженни… Со мной такое бывает. Говорю честно: никогда в другом месте мне не будет счастья. Почему, как ты думаешь, я так привязана к этому месту? Конечно, я не стану отрицать, что страшные видения прошлого преследовали меня и здесь, но, однако же, они не имеют никакого отношения к тому унынию, которое я начала испытывать в последние годы. Это уныние исключительно из-за неудачи, которую я потерпела в деле, важнее которого для меня нет в жизни. Я потерпела неудачу на своей ферме. Обстоятельства никогда не благоприятствовали мне, но я боролась… и только в последнее время поняла, что не могу выйти из этого дела победителем.

«Кевин был прав, — подумала я. — Это все, что ей нужно от жизни».

Сомнения, однако, не умерли во мне. Мне все еще казалось, что эта ее одержимость всего лишь форма самообмана. А может, и простой страх. Страх перед тем, что не сумеешь жить в другом месте. Страх перед болью, которая может подстерегать на новом месте.

Следующие два дня тянулись бесконечно. Я изо всех сил пыталась сблизиться с Сарой, вывести ее из состояния замкнутости, но, казалось, между нами непробиваемая каменная стена. Постепенно во мне стало оформляться ощущение того, что я появилась в ее жизни слишком поздно. Ее душевная слабость имела глубокие корни, и подсознательно она никак не могла расстаться с трагедиями своего прошлого. Она принадлежала самой себе и утратила способность общения с окружающим миром, человеческие взаимоотношения перестали восприниматься ею как нечто значительное, достойное внимания и умственного напряжения.