Кристофер Мур - Ящер страсти из бухты грусти

• Название: Ящер страсти из бухты грусти
• Автор: Кристофер Мур
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-86471-285-X

Жизнь прекрасна, если живешь в небольшом калифорнийском городке с уютным названием Хвойная Бухта. Жизнь спокойна, если наперед знаешь, чем закончится каждый ее день, каждый год. Жизнь проста, если горстями глотаешь разноцветные таблетки. Но если запас таблеток иссяк и депрессия властно стучится в дверь, то уже не спастись. Остается лишь сказать себе: «Жизнь – дерьмо» – и сунуть голову в петлю. Или – в пасть Ящеру страсти, который выполз на сушу, привлеченный флюидами тоски и гитарными стонами местного блюзмена. Буйное воображение К. Мура не дает читателю ни секунды передышки. Порнозвезда в отставке, констебль-наркоман, психоаналитик-экспериментатор, аптекарь, сдвинувшийся на сексе с земноводными, – лишь малая часть не совсем обычных персонажей комической саги К. Мура. И все они ищут одного – любви. Как и Ящер, который сносит все вокруг, а читателям сносит крышу от хохота. После «Ящера страсти из бухты грусти» вам никогда не захочется антидепрессантов.

---

Поэтому он испытал как смущение, так и облегчение, когда после оглушительного треска газонокосилки и грохота сминаемого металла в ангар просунула голову Молли собственной персоной.

– Привет, Тео, – сказала она.

– Молли, что ты там делаешь?

– Вышла погулять. – Внутрь она не заходила – высовывала голову из-за угла.

– Тебе нужно бежать отсюда, Молли. Тут ходят очень опасные субъекты.

– Не проблема. Так тебе, значит, никакой помощи не надо?

– Надо, надо, вызывай подмогу. Но сначала беги отсюда. Тут парни с автоматами.

– Я в том смысле, что с тебя разве наручники не снимать, или еще чего-нибудь?

– Времени нет.

– Времени куча. Где ключи?

– На моем брелке. В замке зажигания, в машине.

– Ладно. Я сейчас.

И она исчезла. Тео услышал какой-то грохот, потом – звон, точно разбили предохранительное стекло. Через секунду Молли снова показалась в проеме и швырнула ключи на пол, возле головы Тео.

– Достанешь?

– А ты не можешь меня разомкнуть?

– Э-э, прямо сейчас лучше не буду. Но ты ведь сможешь до них дотянуться, правда?

– Молли!

– Да или нет?

– Конечно, но...

– Хорошо. Еще увидимся, Тео. Прости, что с машиной так вышло.

И она снова исчезла.

Елозя по земляному полу, чтобы достать ключи, Тео по-прежнему недоумевал, с чего бы это на него нашло столь сильное желание кого-нибудь трахнуть. Может, наручники виноваты? Может, все эти годы он был тайным мазохистом и даже не подозревал об этом? Хотя когда его арестовали – перед тем, как шериф Бёртон его шантажировал, чтобы сделать констеблем, – он почти два часа провел в наручниках и не помнил никаких переживаний хоть отдаленно эротического свойства. Тогда, наверное, причина – угроза смерти. Его заводит мысль о том, что его сейчас пристрелят. Господи, я больной человек, подумал Тео.

Через десять минут он избавился и от наручников, и от липучих мыслей о сексе и смерти. Снаружи ни Молли, ни Джозефа Линдера, ни трейлера уже не было, а он стоял перед развалинами “вольво”, и в голове зудел новый комплект вопросов. Крыша машины была вмята до одного уровня с капотом, все покрышки изорваны в клочья, а земля вокруг изрыта следами явно очень, очень большого животного.

От ангара вверх по склону холма по траве уходили два следа. Один, очевидно, – человеческий. Другой – шире грунтовки, проложенной к ранчо.

Тео забрался в “вольво”, достал револьвер и сотовый телефон, не имея ни малейшего понятия, что он будет с ними делать. Звонить уже некому – и, конечно же, он не хотел никого убивать. Кроме, наверное, шерифа Джона Бёртона. Он обшарил весь участок, нашел пистолет Джозефа Линдера и сунул его за пояс джинсов. В красном вседорожнике ключи были на месте, и после минутного раздумья, этично ли позаимствовать “додж” после того, как его похитили, приковали и чуть не застрелили, он влез в грузовичок и поехал по пастбищу, держась двойного следа.

Гейб

Гейб и фермер стояли над размолотыми останками голштинки, сгоняя с физиономий мух, а Живодер жался к земле в нескольких ярдах от них и рычал на эту гадость.

Фермер сдвинул “стетсон” на затылок и поежился.

– Мои предки шестьдесят лет на этой земле скот на молоко и мясо выращивали, и я никогда не видал и не слыхал ничего подобного, Гейб.

Фермера звали Джим Пив. Ему исполнилось пятьдесят пять, но дать можно было и семьдесят; он весь задубел от солнца и тяжелой работы, а во всем, что он говорил, слышалось тоскливое одиночество. Он был высок и худ, но горбился, как неудачник с перебитой спиной. Жена бросила его много лет назад – отчалила на своем “мерседесе”, чтобы поселиться в Сан-Франциско, и прихватила с собой расписку, стоившую половину всей тысячи акров Джима Пива. Его единственному сыну, который должен был унаследовать ранчо, сейчас было двадцать восемь, и он был занят – его вышвыривали из одного колледжа за другим, и парень мигрировал по реабилитационным центрам страны. Фермер жил один в четырнадцатикомнатном доме, громыхавшем пустотой и всасывавшем хохот сезонников, которых Джим кормил каждое утро в громадной кухне. Джим был последним в роду. Начало своего падения он неизменно прослеживал к тому роману, который закрутил много лет назад с ведьмой, жившей тогда в хижине Тео на краю ранчо. Она и прокляла его – так он, по крайней мере, считал. Если бы ведьма не сбежала десять лет назад с владельцем универсального магазина, Джим был бы уверен, что изуродованный скот – ее рук дело.

Гейб покачал головой.

– Ничего не понимаю, Джим. Я могу взять пробы и сделать тесты, но я даже не знаю, чего мы ищем.

– А может, детишки? Хулиганы?

– Детишки коровам подножки ставят. А этих, похоже, уронили с тридцати тысяч футов. – Гейб знал, что, по всей видимости, произошло, но допускать этого ему не хотелось. Не живут на свете такие существа, которые могли бы это натворить. Должно быть какое-то другое объяснение.

– Так ты говоришь – пришельцы?

– Нет, я совершенно точно не говорю – пришельцы. Про пришельцев я не говорю.

– Тут что-то было. Посмотри, какие следы. Сатанинский культ?

– Черт возьми, Джим, если ты не хочешь попасть на обложку “Еженедельника Психов”, не говори так. Я не могу тебе сказать, что именно все это тут устроило, но могу точно сказать, чего здесь не было. Здесь не было ни пришельцев, ни сатанистов, ни снежного человека в запое. Я возьму пробы, сделаю тесты и тогда, может быть, – может быть, – отвечу тебе, кто с тобой так поступил, а ты тем временем должен позвонить сельскохозяйственным парням из округа и вызвать их сюда.

– Я не могу этого сделать, Гейб.

– Почему?

– Я не могу позволить, чтобы чужаки бегали по моим землям. Я не хочу, чтобы это вышло наружу. Потому-то я тебе и позвонил.

– Что это? – Гейб поднял палец, делая закладку в разговоре, прислушался и повернулся к холмам: ревел мотор. Через секунду на гребне холма показался красный вседорожник – он направлялся к ним.

– Ты лучше иди, – сказал Джим Пив.

– Почему?

– Иди и всё. На этой стороне ранчо никого быть не должно, кроме меня. Ты должен идти.

– Это же твоя земля?

– Давай-ка в твою машину прыгнем, сынок. Нам нужно ехать.

Гейб прищурился, стараясь получше разглядеть вседорожник, и замахал рукой.

– Это же Тео Кроу, – сказал он. – Что он в этой тачке делает?

– Ох, блин, – только и сказал Джим Пив.

Тео подъехал к грузовичку Гейба, юзом затормозил и вылез из кабины. Гейб решил бы, что констебль в ярости, но он не был уверен – такого выражения на лице Тео он не видел никогда.

– Добрый день, Гейб, Джим.

Джим Пив рассматривал свои сапоги.

– Констебль...

Гейб заметил, что у Тео за пояс заткнуто два пистолета, а сам он – весь в пыли.

– Привет, Тео. Красивая машина у тебя. Джим тут мне позвонил, чтобы я посмотрел...

– Я знаю, что это такое, – сказал Тео, кивая в сторону кучи коровьего пюре. – По крайней мере, мне так кажется. – Он шагнул к Джиму, которому, по всей видимости, очень хотелось утонуть в дыре в собственной груди.

– Джим, у тебя там самопальная лаборатория такой мощности, что хватило бы упарить весь Лос-Анджелес. Не хочешь мне о ней рассказать?

Жизненные силы, казалось, вытекли из Джима Пива, точно нажали на рычаг смыва, и он, ноги колесом, неуклюже рухнул наземь. Гейб успел поймать его за руку, чтобы он не сломал себе копчик. Пив не поднимал головы:

– Моя жена, когда меня бросила, взяла расписку на половину всего ранчо. А потом потребовала долг. Ну где мне еще было взять три миллиона долларов?

Гейб переводил взгляд с Джима на Тео, словно спрашивая: “Что это еще за хрень?”

– Потом объясню, Гейб. Я все равно должен тебе кое-что показать. – Тео сдвинул “стетсон” Джима на затылок, чтобы видеть лицо. – Так Бёртон дал тебе денег, чтобы часть земель забрать под лабораторию?

– Шериф Бёртон? – встрял совершенно сбитый с толку Гейб.

– Заткнись, Гейб! – рявкнул Тео.

– Нет, не все сразу. Взносами. Черт, ну что же мне было делать, а? Это ранчо построил мой дедушка. Не мог же я продать его половину.

– И поэтому занялся наркотиками?

– Да я этой лаборатории и в глаза не видел. И сезонники мои тоже. На эту часть ранчо вход воспрещен. Бёртон сказал, что с другой стороны сидишь в хижине ты и никого не впускаешь через задние ворота. А я тут просто коровок пасу и за своим носом слежу. Я у Бёртона даже не спрашивал ни разу, чем он там занимается.

– Три миллиона долларов! Так чем же он, к чертовой матери мог еще там заниматься? Кроликов выращивал?

Джим Пив не ответил – он просто смотрел в землю у себя между ног. Гейб сжал ему плечо, стараясь поддержать, и посмотрел на Тео:

– Может, потом с ним закончишь?

Тео отвернулся и зашагал кругами, размахивая в воздухе руками, точно отгонял назойливых духов.

– У тебя все хорошо? – спросил Гейб.

– Ну что, к бениной матери, я должен теперь делать, а? Что мне делать? Что я должен сделать?