Роберт Уилсон - Смерть в Лиссабоне

• Название: Смерть в Лиссабоне
• Автор: Роберт Уилсон
• Издательство: Иностранка Азбука-Аттикус,
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02767-1

На морском берегу в окрестностях Лиссабона обнаружено тело юной девушки. Расследуя ее гибель, инспектор Зе Коэлью обнаруживает, что убитая старшеклассница вела отнюдь не добродетельный образ жизни. Однако выясняется, что ни подозрительные дружки, ни окрестные наркоманы не имеют отношения к смерти Катарины Оливейры. Корни преступления уходят в далекое прошлое, каким-то загадочным образом с ним связано семейство Абрантеш, в эпоху диктатора Салазара обогатившееся на торговле с немцами. Но когда преступник оказывается за решеткой, а все средства массовой информации дружно превозносят Зе Коэлью, инспектор приходит к выводу, что настоящий убийца — совсем другой человек…

---

Роберт Уилсон Смерть в Лиссабоне

Посвящается Джейн и моей матери

От автора

Я благодарю Майкла Биберстайна за исправление моих погрешностей в немецком и Анну Нобре де Гужман за проверку португальских реалий. Оставшиеся ошибки всецело на моей совести.

За годы работы над романом я беседовал с множеством людей, которые делились со мной — кто информацией, кто воспоминаниями и наблюдениями, кто книгами. Мне также хочется выразить особую признательность Мизетт Нильсен, Полу Моллету, Алешандре Монтейру, Натали Рейнольдс, Элвину Тейлору и Нику Рикетсу.

При написании этой книги чрезвычайно ценными оказались архивы и помощь сотрудников Бодлианской библиотеки Оксфорда, а также библиотеки при «Музеу Република и Резиштенсиа», библиотеки «Эштудуш Олизипонензеш», Национальной библиотеки в Лиссабоне.

Во время моего пребывания в Бейре особое расположение ко мне проявили Р. А. Найку, генеральный директор «Алюминия и вольфрама» в Бералте, Фернанду Паулоуру из «Журнал ду Фундау», Жозе Лопеш Нунеш и советник Франсишку Абреу из Пенамакора. Кроме того, я благодарен жителям Фундау, Пенамакора, Сабужейру, Сортельи и Барку за помощь и готовность делиться воспоминаниями, а также Мануэлу Кинташу и служащим отеля «Паласиу» в Эшториле.

И наконец, посвятив книгу жене, я тем самым лишь в малой степени отразил ее вклад в мою работу. Она неустанно обсуждала со мной структуру книги, корпела в библиотеках Оксфорда и Лиссабона, долгие месяцы поддерживала меня и ободряла, выступая умным и самоотверженным редактором. Не будь ее, работа была бы для меня вдвое тяжелее.

Спасибо всем.

* * *

Она лежала на ковре из сосновых иголок, глядя на пробивавшиеся сквозь зелень солнечные лучи и дальше, за качающиеся ветви в небо. Да, да, да… Ей вспоминалось другое время и другое место — такой же кружащий голову хвойный аромат и щекочущий смолистый запах. Под ногами поскрипывал песок, и рядом было море, и шумел прибой. Она погрузилась в давно привычное занятие — попытку забыть, изгладить из памяти собственную жизнь; особенно последние полчаса, с того момента, когда она с улыбкой обернулась на вопрос: «Не скажете ли мне, как?..» Нелегкое это дело — забыть. Лучше уж оставаться в настоящем, ощущать одни лишь сосновые иголки, колющие бедра.

Легкий ветерок холодил ноги, и она поняла, что потеряла трусы. Грудь болела в том месте, где в нее врезался лифчик. Мучила мысль: «Он вернется. Он понял, что я узнала его».

Она действительно его узнала, но откуда он и как его имя — припомнить не могла. Она перекатилась на бок и улыбнулась. Встав на колени, оперлась о сосновый ствол пальцами — ногти были изгрызены до самого мяса, под одним виднелась полоска запекшейся крови. Стряхивая сосновые иглы с прямых светлых волос, она услышала тяжелые шаги.

Беги же, шевелись! Но и в панике она не могла заставить себя двинуться с места. В панике она всегда цепенела. Воспоминание ожгло мгновенной вспышкой, и возникло видение: маленькая светловолосая девочка на лестнице; она плачет и от страха мочится в штанишки, потому что он преследует ее. Потом бросок. Удар. Так раскалывается брошенный на каменные плиты арбуз. Розовая мякоть. Светлые волосы краснеют от крови. Открытая черепная рана. Ее большие голубые глаза глядят в черную пропасть…

Часть первая

1

15 февраля 1941 года, казармы СС, Унтеден-Айхен, Берлин — Лихтерфельде.

Даже для этого времени года стемнело слишком рано. Из туч, низких и тяжелых, как цеппелины, сыпал снег; дневальных погнали в столовую затемнить окна. Не из особой необходимости — так полагалось. Хотя какой бомбардировщик поднимется в такую погоду? Они и не появлялись с самого Рождества.

В столовой СС официант в белом смокинге и черных брюках поставил тяжелый поднос перед штатским, не отрывавшим взгляда от газеты, которую не читал. Потоптавшись секунду перед столиком, официант ретировался вместе с дневальными. Снаружи снегопад укутал пригород, приглушил все звуки. Снег завалил воронки от бомб, окрасил в белое развалины и пробитые крыши домов, сгладил рытвины и разбитые колеи, превратив темень улиц в однообразную белизну.

Штатский налил себе чашку чая, вытащил из кармана портсигар и вынул оттуда папиросу, набитую черным турецким табаком. Постучав кончиком папиросы по крышке портсигара с готическим вензелем КФ, сунул ее в рот и закурил, щелкнув серебряной зажигалкой с вырезанными на ней инициалами ЭБ — маленький трофей с одного грабежа. И поднес к губам чашку.

Чай, подумал он. Интересно, куда подевался крепкий черный кофе?

Туго набитая папироса потрескивала, когда он глубоко затягивался. На его новый черный костюм упал пепел, и он смахнул его. Тяжелая ткань и безукоризненный покрой костюма, сшитого евреем-портным, напомнили ему причину, мешавшую в последнее время ощущать радость жизни. В свои тридцать два он был успешным предпринимателем, зарабатывавшим денег куда больше, чем когда-то мог и вообразить. Но сейчас возникло обстоятельство, из-за которого доходам его наверняка предстояло сократиться, — СС. Этих парней со счетов не сбросишь. Они обеспечивали его работой. Это благодаря им его завод по производству железнодорожных сцепок в Нойкёльне работал на полную мощность, и благодаря им он получил возможность заказать архитектору проект нового корпуса. Он являлся членом Общества содействия и оказывал финансовую помощь СС, что позволяло ему приглашать на пикники этих людей в черных мундирах. А те, в свою очередь, снабжали его рабочей силой для ночных смен и следили, чтобы перебоев с заказами у него не было. Конечно, это было совсем не то что считаться «другом рейхсфюрера СС», но несомненные преимущества все же давало, хотя преимущества эти, как он теперь убедился, были сопряжены и с определенными обязательствами.

Вот уже два дня он вдыхал смешанный запах вареной капусты и политуры, оставаясь в казармах в Лихтерфельде и путаясь во всех этих чинах — группенфюрерах, оберфюрерах и бригаденфюрерах. Кто они, все эти люди с черепами на мундирах? Что означают их бесчисленные вопросы? Чем заняты они в часы, свободные от пристального изучения его происхождения — его дедов и прадедов? Мы бросили вызов всему миру, но похоже, все, что их волнует, — это только твое генеалогическое древо!

Он был не единственным, были и другие предприниматели, одного из них он знал. Все они работали с металлом. Сначала он полагал, что их вызвали для проведения какого-то конкурса, но задаваемые ему вопросы не имели отношения к производству, а это означало, что ему хотят предложить нечто иное.

Помощник или адъютант — бог их знает, как они тут именуются, — вошел в кабинет и очень тщательно, плотно прикрыл за собой дверь. Резкий щелчок дверного замка и удовлетворенный кивок вошедшего почему-то раздражили Фельзена.

— Герр Фельзен, — произнес адъютант, опускаясь в кресло напротив темноволосого штатского, сидевшего понуро ссутулив широкие плечи.

Клаус Фельзен шевельнул затекшей ногой, поднял свое тяжелое швабское лицо, и серо-голубые глаза его под нависшими бровями моргнули.

— А снег все идет, — сказал он.

Адъютант, никак не желавший примириться с тем, что СС унизились до того, что всерьез рассматривают этого мужлана в качестве достойного кандидата для выполнения задания, ничего ему не ответил.

— Все складывается удачно, герр Фельзен, — сказал адъютант, протирая очки.

— Вы имеете в виду мой завод?

— Не совсем. Хотя тут, конечно, есть связь…

— Все складывается удачно для вас. А что до меня, то я теряю деньги.

Адъютант опустил глаза, как робкая девушка.

— Вы играете в карты, герр Фельзен? — спросил он.

— Отвечу, как и в прошлый раз: играю во все, кроме бриджа.

— Сегодня здесь в столовой вам предстоит сыграть с высокими чинами СС.

— Неужто мне придется играть в покер с Гиммлером? Вот интересно!

— Будет группенфюрер Лерер.

Фельзен пожал плечами. Фамилию эту он слышал впервые.

— Так нас будет двое? Я и он?

— А еще бригаденфюреры СС Ханке, Фишер и Вольф, с которыми вы уже знакомы. Для вас и для них это будет поводом познакомиться поближе в неформальной обстановке.

— Игра в покер еще не запрещена?

— Группенфюрер Лерер — отличный игрок. Советую вам…

— Нет-нет, не надо советов.

— Думаю, вам разумно будет… проиграть.

— A-а, опять потерять деньги…

— Они окупятся.

— Мне их вернут?

— Не совсем так. Но вы их получите иным способом.

— Итак, покер… — сказал Фельзен, живо представив себе эту неформальную встречу за картами.

Эта игра поистине интернациональна, — сказал адъютант, вставая. — Значит, в семь часов. Здесь. Думаю, что уместен будет черный галстук.