Карен Монинг - За горным туманом

• Название: За горным туманом
• Автор: Карен Монинг
• Жанр: Любовно-фантастические романы

По всему королевству он был известен как Хок[1], легендарный герой, как на поле битвы, так и в спальнях. Ни одна женщина не могла отказать ему, но и ни одна женщина не волновала его сердце — до тех пор, пока движимый местью эльф не переместил Эдриен де Симон из современного Сиэтла в средневековую Шотландию. Пленница чужого столетия, слишком смелая, слишком откровенная, она представляет собой вызов, перед которым повеса шестнадцатого века не может устоять. Принужденная к браку с Хоком, Эдриен поклялась держать его на расстоянии вытянутой руки, но его сладкое обольщение подрывает ее решимость.

---

Адам и Хок смотрели друг на друга с едва обуздываемым стремлением к насилию.

Эдриен резко вскрикнула и задрожала в объятиях Хока. Ее тело конвульсивно дернулось, затем вытянулось, как будто растянутое на дыбе. Хок с трудом сглотнул. Какой у него есть выбор? Выбора не было, выбирать было не из чего.

— Вылечи ее, — проговорил он сквозь стиснутые зубы.

— Ты окажешь мне услугу, о которой я прошу? — спросил кузнец.

— Как мы договорились. Только если она выберет тебя.

— Ты не будешь накладывать никаких ограничений на время, которое она захочет проводить со мной. Я буду добиваться ее с этого дня и впредь, и ты не будешь предостерегать ее против меня. Она будет свободна, чтобы встречаться со мной, когда пожелает.

— Я тоже буду добиваться ее.

— В этом и состоит игра, Хок, — мягко сказал Адам, и Хок наконец-то понял. Кузнец не хотел, чтобы он просто так отдал ему свою жену. Он хотел соревнования, битвы за ее благосклонность. Он хотел открытого противостояния, и он намеревался выиграть.

— Ты взбесишься, когда я заберу ее у тебя, ужасный Хок, — пообещал кузнец. — Закрой дверь, когда будешь уходить.

Глава 10

— Как это возможно, Гримм, что мир человека может перевернуться вверх ногами, и он даже не имеет шанса предвидеть это и предотвратить?

Хок начал пить с того момента, как закрыл дверь за своей женой и кузнецом. Он с решительностью пытался добиться того, чтобы его голова кружилась, ноги подкашивались, и ныл живот, но он у него это не получилось.

— Ты веришь, что он сможет вылечить ее, Хок?

Хок задумался на мгновение.

— Да, Гримм. Есть что-то неестественное в Адаме Блэке, и я собираюсь выяснить, что это такое.

— Что кажется тебе подозрительным?

— Я не знаю, Гримм. Я хочу? чтобы ты разузнал все о нем, все что сможешь. Расспроси каждого в замке, пока не получишь какие-нибудь ответы. Откуда он приехал, когда он приехал сюда, кто его родственники, что он делает на протяжении дня. Я хочу знать о каждом вздохе, который он делает, о каждой его отлучке по нужде.

— Я понял, Хок.

— Отлично.

Они оба повернулись, чтобы посмотреть на дверь, ведущую в Зеленую комнату. Прошло несколько часов с того момента, как кузнец закрыл дверь. С тех пор изнутри не донеслось ни звука.

— Кто пытался убить ее, Хок? — озадаченно спросил Гримм. — Безумная Джанет была практически затворницей. Если судить по слухам из замка Комина, не более пяти человек когда-либо видели ее. Как могла девушка, находящаяся так далеко от общества, оскорбить кого-то так сильно, что вызвала жажду убийства?

Хок устало потер голову. Его желудок сводило судорогой, и виски не помогало ему. Подчиняясь внезапному импульсу, он переставил бутылку подальше от себя, в направлении Гримма.

— Не позволяй мне больше пить. Мне нужна ясная голова. Сейчас я просто не могу думать. Он касается ее, Гримм. Он может протирать ее тело, глазеть на нее. Я хочу убить его.

— Так сделай это, когда он вылечит ее, — просто сказал Гримм.

— Я не смогу!

— Тогда я сделаю это для тебя, — предложил всегда преданный Гримм.

— Нет. Мы заключили договор.

— Ты заключил с ним договор? — Глаза Гримма распахнулись в изумлении. — Катись все к дьяволу! Ты никогда не нарушишь договор. Почему ты был глуп настолько, чтобы заключить договор с человеком, которого ты терпеть не можешь?

— Он может спасти мою жену.

— Когда это ты успел проникнуться к этой Безумной Джанет такими чувствами, которые, как ты клялся, ты никогда не будешь испытывать к жене?

— Заткнись, Гримм.

— Что это за договор, Хок? — упорно стоял на своем Гримм.

— Он хочет Эдриен.

— Ты отдашь ему Эдриен?

— Гримм, не спрашивай меня больше. Просто разузнай что-нибудь — все, что угодно — об этом человеке по имени Адам Блэк.

— Будь уверен, я это сделаю.

* * *

— Ты безупречна, красотка, — сказал кузнец, в то время как его угольно-черные глаза рыскали по ее обнаженному телу, завернутому во влажные простыни.

— Безупречная и преступная, — сонная Эдриен не придала значения своим словам.

— Определенно преступная.

Он не мог знать. Это невозможно.

— Что ты под этим имел в виду? — Она испытывала трудности, выговаривая слова, и не была уверена, что ей удастся издать хотя бы звук.

— Только то, что должно быть что-то преступное в женщине такой красоты, — лукаво ответил он.

— Во мне нет ничего преступного, — сдержанно запротестовала она.

— О, красотка, думаю, что в тебе достаточно преступного.

— А в тебе есть что-то необычное, Адам, — пробормотала она, и беспокойно задвигалась.

— Нет, — ответил он самодовольно, — определенно, во мне нет ничего обычного. Дай мне твою руку, красотка, и я покажу тебе нечто необычное.

А затем она увидела прохладную воду, пенистый океан, обрамленный молочно-белым песком. Шепот нежного прибоя, мчащегося по пляжу, прохладный песок под босыми ногами. Ни мурашек под кожей, ни мучительной боли, ни лихорадки. Только покой в этой самой любимой гавани в мире. Морской берег в Мауи, где она проводила каникулы со своими подругами. Прекрасные, блаженные дни, которые они провели здесь, со свежевыжатым апельсиновым соком и бесконечным летним перемещение по пляжу, когда голые ноги ступают по краю волны.

А затем появились более странные видения. Запах жасмина и сандалового дерева. Белоснежный песок, усеянный шелковыми тентами цвета фуксии и бабочки, сидящие на каждой ветке каждой рябины. Невероятное место. И она лежала на прохладном песке и ее ласкали целительные лазурные тропические волны.

— Красотка, моя красотка. Пожелай меня. Почувствуй меня, жажди меня, и я удовлетворю твою потребность.

— Хок?

Гнев Адама был почти ощутим в воздухе.

Эдриен заставила себя немного приоткрыть глаза и вздохнула. Если бы ее тело подчинялось ей, она бы немедленно соскочила с кровати. Но оно не слушалось. Оно лежало на кровати, вялая и слабая, в то время как ее характер давно уже приказывал ему вскочить.

— Выйди из моей комнаты! — завопила она. По крайней мере, ее голос не утратил своей энергии.

— Я только проверял — на всякий случай — стал ли твой лоб прохладнее, — шаловливо усмехнулся Адам.

— Ты тупоголовый чурбан! Меня не беспокоит, почему ты здесь, просто выметайся!

Наконец, ее тело стало понемногу ее слушаться, и она смогла обхватить пальцами бокал, стоящий рядом с постелью. Она была слишком слаба, чтобы бросить его, но по крайней мере она смогла сдвинуть его со стола. Бокал упал на пол и разбился. Этот звук немного успокоил ее.

— Ты умирала, и я вылечил тебя, — напомнил Адам.

— Благодарю тебя. А теперь убирайся.

Адам моргнул.

— Это все? Благодарю тебя, а теперь убирайся?

— Не считай что я настолько глупа, чтобы не понять, что ты лапал мою грудь! — свирепо прошептала она. По смущенному выражению его лица она поняла, что он на самом деле думал, что она без сознания. — Так вот, это и моя благодарность — это все, что ты получишь, кузнец! — проворчала она. — Я ненавижу красивых мужчин! Ненавижу!

— Я знаю, — улыбнулся Адам с истинным удовольствием и подчинился ее приказу.

Эдриен крепко-накрепко зажмурила глаза, но за закрытыми веками возникли розово-серые тени. Образы того, как Хок держит ее между своих твердокаменных бедер, обнимая ее руками, как стальными обручами. Его голос шептал ее имя, снова и снова, звал ее назад, приказывал ей вернуться назад. Требовал, чтобы она жила. Шептал слова о… Что же он говорил?

* * *

— Она жива, Лорд Канюк…

— Хок[12].

— Это две хищные птицы. В чем разница?

— Канюк — мусорщик, подбирает все подряд. Ястреб выбирает свою жертву также тщательно, как и сокол. Выслеживает ее с такой же безошибочной уверенностью. И очень редко ошибается — почти что никогда.

— Никогда, — удивился Адам. — В мире нет ничего абсолютного, Лорд Хок.

— В этом ты не прав. Я выбираю цель, я изучаю ее, я преследую, я добиваюсь, я побеждаю. Это, мой рассеянный друг, то, что у меня всегда получается.

Адам покачал головой и изучил Хока с очевидным интересом.

— Ты достойный противник. Охота начинается. Никаких обманов. Никаких уловок. Ты не можешь запрещать ей встречаться со мной. И я знаю, что ты уже это делал. Ты откажешься от своих правил.

Хок наклонил свою темную голову.

— Выбирать будет она, — кратко согласился он. — Я ничего не буду запрещать ей.

Адам удовлетворенно кивнул, засунул руки глубоко в карманы своих свободных штанов и ждал.

— Что еще? Убирайся из моего замка, кузнец. У тебя есть свое место, и оно снаружи этих стен.

— Ты мог бы попытаться выразить благодарность. Она жива.