Н. Черушев - Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.

• Название: Удар по своим: Красная Армия: 1938-1941 гг.
• Автор: Н. Черушев
• Жанр: Публицистика

Эта книга известного военного историка Н.С.Черушева в основном рассказывает о репрессиях против командиров Красной Армии в 1938-1941 годах. Она является логическим продолжением недавно вышедшей книги "1937-й год: Элита Красной Армии на Голгофе". Главный герой данного исследования - это командир Красной Армии, добровольно или по мобилизации вступивший в ее ряды, гордый своей принадлежностью к ее ратным подвигам и одновременно постоянно унижаемый различными чистками, проверками, неусыпным контролем со стороны политических и особых отделов. Однако изучение документов показывает, что многие из арестованных командиров, сломленные физическим насилием в тюремных застенках, продолжали оставаться патриотами, веря в правоту и справедливость советского строя, его необходимость для Родины. В книге упомянуто более трехсот лиц высшего командно-начальствующего состава РККА. Большинство из них погибли в мирное время в расцвете физических, творческих сил и организаторского таланта. По мнению автора, не случись этой трагедии, не было бы и трагических уроков 1941 года.

---

С октября 1930 г. — командир и комиссар Московской Пролетарской стрелковой дивизии. В 1931—1932 гг.— командир 3-го стрелкового корпуса. Весной 1932 г. назначен командиром и комиссаром 1-й механизированной бригады имени Калиновского. В

1933 г. непродолжительное время был начальником отдела военноучебных заведений Управления механизации и моторизации РККА. Осенью 1933 г. зачислен слушателем Особого факультета Военной академии имени М.В. Фрунзе, по окончании которой в 1935 г. получил назначение на должность заместителя начальника Управления военно-учебных заведений РККА.

Награжден орденом Красного Знамени в 1920 г.

Арестовали Н.Ф. Артеменко 9 июня 1937 г. в г. Ульяновске согласно требования телеграммы начальника Особого отдела ГУТБ НКВД СССР Леплевского. Арестовали по обвинению в принадлежности к антисоветскому военному заговору. К тому времени в застенках НКВД на него были выбиты показания у нескольких ранее арестованных военачальников Красной Армии.

Например, в деле имеется выписка из протокола допроса арестованного начальника Артиллерийского управления РККА комкора Н.А. Ефимова, который (со слов Б.М. Фельдмана) назвал Артеменко в числе участников военного заговора. Протокол этот датирован 22 мая 1937 г., а сам допрос и соответственно признание Ефимова, надо полагать, произошли несколькими днями раньше.

В деле также имеется выписка из показаний другого арестанта— заместителя Гамарника по ПУРККА армейского комиссара 2-го ранга Г.А. Осепяна. Они датированы 9 июня 1937 г., т.е. спустя десять дней после ареста Осепяна и днем ареста самого Артеменко. В этих показаниях комдив Артеменко фигурирует в числе так называемых «скрытых троцкистов», которые; благодаря поддержке главного кадровика Красной Армии Фельдмана, быстро продвигались по службе.

Обвинение в троцкизме на первом этапе следствия выступало в качестве одного из главных элементов. Чтобы сделать этот пункт обвинения более весомым, следователи прибегли к услугам реальных троцкистов, осужденных в 1936—1937 гг. и отбывавших различные сроки заключения. Так появилось заявление заключенного А.М. Абрамова, направленное в Управление НКВД «Дальстроя», а затем переадресованное в Москву. Написано оно было, без всякого сомнения, по директиве из центра, под давлением и под диктовку местных чекистов. В нем Абрамов указывал, что он, будучи «совершенно не в силах восстановить» все подробности дней минувших, но все же помнит, что в 1925 г. у Артеменко «были какие-то антипартийные взгляды», что в 1926 г. тот был близок с В.К. Путной в тот период возглавлявшим Управление военно-учебных заведений РККА. — Н. Ч.) и что их близость «выходила далеко за рамки обычных служебных отношений»49.

В дополнение к названным обвинительным материалам к делу Н.Ф. Артеменко приобщена также выписка из протокола допроса бывшего члена Военного совета Северо-Кавказского военного округа армейского комиссара 2-го ранга Г.И. Векличева. Допрос этот, если верить строчкам протокола, состоялся 23 июня 1937 г. Заметим, что Векличев в 1931—1936 гг. занимал должность начальника политуправления Московского военного округа, в котором служил тогда Артеменко. Так вот на том допросе Векличев (со слов Гамарника и Якира) назвал Артеменко и его начальника по УВУЗ РККА И.Е. Славина в числе участников военного заговора. В частности, говоря о своих «преступных» связях с А.И. Корком, в 1929—1935 гг. командовавшим Московским военным округом, Векличев показал: «Помимо Корка я был лично связан по заговору с Амелиным, Гришиным, Савко, Славиным, Аронштамом и Артеменко»50. Такого же рода заявление сделал и арестованный комендант Благовещенского укрепрайона комбриг Б.В. Круглов. На допросе 24 мая 1937 г. он назвал Н.Ф. Артеменко троцкистом.

Все это по отдельности было и ранее, но вместе взятое прозвучало 28 июня 1937 г., когда Николаю Филипповичу предъявили обвинение (через девятнадцать дней после ареста). Допросы шли один за другим, но комдив Артеменко держался мужественно, отрицая наветы и клевету. Так, на допросе 14 октября 1937 г. он (в который уже раз!) вновь отверг свою причастность к военно-фашистскому заговору, утверждая, что ничего не знал о существовании такового. Отвечая на вопрос следователя о своей связи с Витовтом Казимировичем Путной, Артеменко заявил, что с последним он имел чисто служебные отклонения и только в период, когда был начальником Московской пехотной школы имени Ашенбреннера. Причем связь эта больше сводилась, по словам Артеменко, к письменным отчетам, различным сводкам, докладам и донесениям. Хотя, добавил Николай Филиппович, «я знл о троцкистских взглядах Путны в 1923 г.». И далее Артеменко совершает самоубийственный поступок — он признается, что и сам в 1923 г. голосовал за резолюцию Троцкого по вопросу внутрипартийной жизни. И, будто испугавшись сказанного, тут же добавил — после 1923 г. он всегда проводил генеральную линию партии.

Следователь зачитал Артеменко выдержки из показаний Г.И. Векличева, который хорошо знал по службе Николая Филипповича в период командования им 3-м стрелковым корпусом и механизированной бригадой имени Калиновского. На все это Артеменко дал стандартный ответ — с Векличевым у него были только служебные отношения и не более. А на путь троцкизма (разумеется, в 1923г.) его вовлек небезызвестный О.В. Мрачковский, который в 1923— 1924 гг. командовал Приволжским военным округом, а Артеменко был у него инспектором военно-учебных заведений.

Справка. Мрачковский Сергей Витальевич родился в 1888 г. Член партии большевиков с 1905 г. Активный участник Гражданской войны. В составе 51-й стрелковой дивизии командовал бригадой. Награжден двумя орденами Красного Знамени. После Гражданской войны командовал Приуральским, Западно-Сибирским и Приволжским военными округами. Являлся одним из последовательных сторонников Л.Д. Троцкого. После увольнения из армии работал председателем правления Госшвеймашина ВСНХ СССР. В сентябре 1927 г. за фракционную деятельность исключен из партии. В 1928 г. покаялся в своих «грехах» и был восстановлен в партии. До октября 1933 г. работал начальником строительства Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. В 1933 г. вновь исключен из ВКП(б) в связи с делом «Союза марксистов-ленинцев» и осужден на пять лет лишения свободы. Проходил также по делу «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», в

1936 г. Обвинялся в причастности к убийству С.М. Кирова, в создании террористических групп для ликвидации руководителей партии. По приговору суда расстрелян 25 августа 1936 г.

Особо сложную паутину следователи плели вокруг отношений Артеменко с его последним «шефом» — начальником УВУЗа И.Е. Славиным. О последнем Николай Филиппович сообщил следующий факт: в мае 1937 г. секретарь первичной партийной организации УВУЗа (фамилии секретаря Артеменко не назвал, но мы можем ее обнародовать — полковник И.Ф. Нестеров) на отчетно-выборном партсобрании заявил, что Славин в 1921 г. голосовал за троцкистскую резолюцию. А еще Артеменко признался, что он в своем письме, адресованном Л.М. Кагановичу, совсем недавно рекомендовал Славина в качестве одного из теоретиков партийной литературы. А произошло это случайно, по недоразумению, но никак не в силу преступной связи с ним.

Допросы следовали чередой. Один из них состоялся 15 ноября

1937 г. Следователь Петерс настойчиво требовал от Артеменко «прекратить беззастенчивую ложь» и признаться, что в заговор его завербовал И.Б. Славин. Однако подследственный по-прежнему утверждает, что Славин его никогда не вербовал и о заговоре он, Артеменко, вообще ничего не знал.

Грубых нарушений процессуальных норм в деле Артеменко много. Например, указанный выше допрос состоялся уже после вынесения Петерсом постановления о прекращении следствия. В этом документе черным по белому написано, что виновность Артеменко полностью доказана. Несмотря на протесты Николая Филипповича относительно формулировки о полной доказанности вины, его все же заставили поставить там свою подпись, мотивируя тем, что это означает ознакомление с документом.

9 декабря 1937 г. Военная коллегия в составе председательствующего корвоенюриста И.О. Матулевича и членов — А.Д. Горячева и С.Н. Ждана приговорила невиновного человека к исключительной мере наказания — расстрелу. На суде Николай Филиппович Артеменко виновным себя не признал. И хотя в ходе предварительного следствия он фактически выдержал все испытания, пройдя все круги ада тюрем и допросов, однако, стараясь реабилитировать себя за какие-то колебания и желая снять пятно подозрения с лиц, вольно или невольно упомянутых им на следствии, на суде Артеменко заявил, что свои показания на предварительном следствии он отрицает, так как они были даны ложно.

V

КОМДИВ МУРЗИН ДМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ

Согласно приговору Военной коллегии от 28 августа1938 г., комдив Д. К. Мурзин был признан виновным в том, что он с 1923 г. являлся активным троцкистом, а в 1925 г., находясь в Корее (там он был вице-консулом. — Н. Ч.), установил связь с японской полицией. В обвинительном заключении и приговоре суда также говорится, что Мурзин в 1928 г. был завербован и стал работать в пользу английской и германской разведок. И это еще не все обвинения в его адрес — там отмечается, что в 1936 г. Мурзин, являясь участником военно-фашистского заговора, сфотографировал в кабинете начальника Генерального штаба РККА Маршала Советского Союза А.И. Егорова мобилизационные и другие секретные документы, которые затем передал иностранным разведкам.